У нее, у них с Ваней есть шанс достать компромат на Ваграма!

Она в нетерпении ерзала на коврике, ожидая, пока Иван разберется с собеседником. Когда тот оторвался от телефона, Лера, проглатывая в спешке часть звуков, выпалила:

— Где мои вещи? Та сумочка, которую я оставила в мотеле, помнишь?

— Эм… Помню… — Альфа задумчиво взъерошил волосы. — Что там такого, в той сумочке? Помада за тыщу баксов?

— Там у меня компромат на Ваграма. Ну же! Скажи, что ты ее не выкинул! Ты же не мог выкинуть чужие вещи!

— Вот, черт! — Альфа одним прыжком вскочил на ноги. — Мать недавно грозилась устроить в квартире генеральную уборку!

Он пулей вылетел за дверь и под удивленным взглядами женщин закружился по квартире, как ищейка. Распахнул настежь встроенные шкафы, выкинул на пол аккуратно сложенные одеяла, свернутую плащ-палатку и, наконец, с победным криком вытащил сумочку:

— Вот она! Жива и невредима!

Теперь настала Лерина очередь ковыряться в своих вещах. С первого же взгляда стало понятно, что кармашек с молнией опустел. Она внимательно проверила подкладку — и правда в уголке, как и ожидалось, виднелась небольшая дырка. Прощупала дно под тонким атласом и наткнулась на нужную форму. Бинго!

— Дайте мне что-нибудь острое! — попросила она, и Сова протянула ей крошечные маникюрные ножницы. Наверно, побоялась большие давать, заметив в глазах девушки огонек азартного безумия.

— Слушай, Давыдова! Ну, разонравилась тебе сумочка — отдай другому! Зачем сразу кромсать? Ты загрязняешь планету, ты в курсе?

Но стоило Лере пройтись ножницами по прокладке и извлечь из-под ткани флешку, Сова замочала. Громко сглотнула и спросила:

— Это то, что я думаю?

— Не знаю, что ты думаешь, — пробормотала Лера, любуясь находкой и смачно ее целуя. — Но это наш шанс на справедливость.

— Поехали к Пашке! — приказал Альфа. — Посмотрим, что у нас есть.

Лера метнулась в комнату за жакетом, — на улице второй день стояла неласковая прохлада, — а когда подбежала к выходу, увидела картину маслом. Любовь Сергеевна застыла на пороге, как нелепое, каменное изваяние: широко раскинув руки и вытаращив глаза.

— Хватит мать за дуру держать! Пока вы мне все ни объясните, никуда не пущу.

— Мама. Тебе вредно волноваться. Успокойся, — взывал к ней сын, но все было без толку.

— Вот родишь себе ребенка — и не волнуйся за него, сколько влезет! Меня этому учить нечего! Хочешь успокоить — расскажи, что там, на флешке! И где ты пропадал последние дни?

Альфа задумчиво подбоченился. В его позе: склоненной голове, широченной спине, мощных руках, опустившихся на бедра, сквозила отчаянная беспомощность. Самое последнее, что ему было сейчас нужно — это проводить с матерью доверительную беседу. Отодвигать ее в сторону с применением физической силы, ему, очевидно, хотелось еще меньше. Лера подошла поближе к решительно настроенной женщине, внимательно заглянула ей в глаза и тихо произнесла:

— Зрачки сужены. Кожа побледнела. Дыхание нервное, неровное. Это признаки пониженного давления… Вы чувствуете, как медленно бьется ваше сердце?

— Плевать мне на сердце! И вам на меня плевать, признайтесь! Какая разница? Какая тебе и Ване разница? Если бы заботились обо мне, то не держали бы за дуру! — она сердито кивнула головой, подтверждая самой себе собственные слова.

— Когда человек плохо спит по ночам, возможны скачки в давлении. У кого-то повышается, у кого-то понижается. Вам нужно срочно присесть, — продолжила Лера.

— Я отсюда никуда не уйду! Присяду, когда вы мне все расскажете! Подумаешь, ноги слабеют от низкого давления… Вам-то до меня что? Никому до меня дела нет!

К счастью, Сова быстро среагировала на Лерины слова — бросилась на кухню и притащила в прихожую табуретку. Подсунула Лере под руку, позволяя не отвлекаться от визуального контакта с Любовью Сергеевной. Та, сжав губы, в упор смотрела на девушку и продолжала слушать в позе звездочки с бурно вздымающейся, пышной грудью.

— Когда сидишь на табуретке, точно также контролируешь ситуацию, как и стоя на ногах. При пониженном давлении лучше присесть, отдохнуть, чтобы избежать риска падения.

— Тогда вы мне все расскажете, пока я сижу! — наконец-то, сдалась упрямица.

— Конечно, — Лера ловко поставила табуретку в сторонку, открывая доступ к двери. — Вот здесь удобнее всего. Устраивайтесь. Расслабьтесь, — она помогла женщине присесть. — С закрытыми глазами еще быстрее отдыхаешь.

Та послушно закрыла глаза и пробормотала:

— Точно не выспалась. Глаза закрываются. Потом поговорим… Я сейчас вздремну чуток… — и замолчала.

— Чистая работа! — восхищенно прошептала Сова, беззвучно аплодируя девушке. — Браво!