Наследники

Аннотация

Алисе почти девятнадцать, и она не заглядывает в далекое будущее. Ей уютно в своей нынешней жизни рядом с доброй бабушкой, заменившей ей мать, теплым котом, старой собакой и верной подружкой-болтушкой. У нее даже парня нормального нет, точнее, вообще никакого парня нет. Всё меняется, когда в шумном ночном клубе она встречает Тину — прекрасную и воинственную, которая сильной рукой вытаскивает Алису из зоны комфорта.

К худу или к добру эти перемены? Кроме того, Алиса узнает, что на нее возложена миссия, переданная ей древним народом. Кто такие гипербореи, и какое отношение имеет к ним она?!

 

1 И что, — Гала сложила на коленях тонкие, в пятнах "старческой гречки", руки, — ты вот так вот сразу и поверила во всё это? Октябрьский ветер трепал ветки тополя за окном, стряхивая на землю последние ржавые листья. Один держался крепче других, но и его оторвал безжалостный порыв, подбросил кверху, лист закружился и понесся куда-то вместе с такими же листьями. Студентка Алиса проводила его взглядом, потом взглянула на женщину, улыбнулась уголком рта и кивнула. — Наверное, я ждала чего-то… — она спрыгнула с широкого подоконника, на котором сидела, поджав ноги, — ну, знаете, приключений каких-то… Больно уж спокойная жизнь у меня была. А потом всё закрутилось, я даже почти не удивлялась ничему, просто не успевала. — Ты как Гарри Поттер, — хмыкнула Гала, — жила одиннадцать лет в своем чулане, а потом прилетела сова с письмом. Это было забавное сравнение. Алиса уже не удивлялась, Гала довольно часто выдавала такое, чего от человека под восемьдесят совсем не ожидаешь. Но говорила всегда "впопад", этим и нравилась Алисе. — Ты ощущаешь ее? Свою силу? Алиса теперь уж улыбнулась широко, протянула к женщине руку, развернула ладонью вперед. — А вы ощущаете? — Плюшкина! Алиса шла через сквер по узкой тропинке, даже, можно сказать, колее, протоптанной в снегу. Дворники не успевали убирать обильно идущие последние четыре дня осадки, дорожку засыпало, но люди, привычные ходить именно здесь, шагали знакомой дорогой, протаптывая себе путь сквозь рыхлый липкий снег. Вот и она могла бы выйти к дороге, на тротуар, там было почище, но Алиса всегда ходила через сквер, и изменять себе не собиралась. Ноги соскальзывали с натоптанного пути, Алиса пыхтела, мысленно поругивалась, но шла. — Плюшкина! Ты глухая что ли? Этот мальчишка был ее испытанием все девять лет. Тогда, давно, когда она после больницы пришла в новый класс, вместе с ней пришел и Кирилл. Алиса, худая, бледная, с короткими, недавно отросшими волосами, замкнутая в своем горе, не приглянулась новым одноклассникам, в то время как черноволосый нахальный мальчишка тут же привлек внимание всех. — Ребята, — обратилась к третьеклассникам молоденькая учительница, — познакомьтесь — это Алиса Илюшина и Кирилл Драгон, теперь они будут учиться в нашем классе. На Алису тридцать пар глаз только слегка взглянули, и все уставились на Кирилла. "Дракон… дракон" — пролетел шепоток по классу. Мальчишка встряхнул головой и вызывающе выкрикнул срывающимся тенорком: — Драгон! — Не переживай, Кирилл, — учительница успокаивающе положила ему на плечо ладонь, — ребята запомнят и не будут говорить правильно. И они начали учиться в этом классе. Кирилл быстро стал своим. Позже Алиса узнала, что мать Кирилла, шустрая худощавая женщина, считала сына уникально умным, и отдала в школу, когда ему только-только исполнилось пять лет. Ожиданий гениальный сын не оправдал, кое-как закончил первый класс, а во втором и вовсе завалился двойками, и мать, внемля убеждениям замученного учителя, нехотя согласилась оставить Кирилла на второй год. Для него все совпало вполне удачно, они как раз переехали в другой город, поэтому Кирилл не ощутил бремени второгодника. А Алиса ощутила. Ее одноклассники, перешедшие в четвертый, хоть и здоровались с ней, но смотрели снисходительно. Она не пыталась наладить отношения там и не искала друзей здесь. Она просто жила. Впрочем, новые одноклассники оказались любопытными и дружелюбными, мало-помалу они вытянули из Алисы подробности всего, что с ней произошло, а узнав, пожалели ее. Это было странно, но ей частенько звонили спросить домашнее задание, и просто так, поболтать, ее приглашали на дни рождения, а в день всех влюбленных у нее в рюкзаке даже непонятно как оказались две розовые неподписанные открыточки в виде сердечек. Это было приятно. Бабушка, которая после похорон продала квартиру в Северске и перебралась к осиротевшей внучке, не могла нарадоваться, ведь больше всего она переживала, что Алиса замкнется в своем горе. И только Драгон не был дружелюбным. С первых дней он бесконечно донимал Алису, придумывал дурацкие прозвища, толкался, дергал за отрастающие волосы, и вообще, вел себя как полный кретин. Поначалу к нему присоединились несколько желающих развлечься, но Алиса упорно игнорировала задиристого мальчишку и его пособников, вскоре им стало неинтересно, а Драгон продолжал. Порой это было обидно, иногда совсем невыносимо, особенно тогда, когда Алиса начала полнеть. За год она ужасно поправилась. Врачи говорили, что после полученных травм Алисе не то что вернуться в спорт, а даже заниматься физкультурой противопоказано, и бабушка строго следила за тем, чтобы внучка лишний раз не напряглась. Результат не заставил себя ждать. Алиса в истерике срывала медали и фотографии с соревнований в рамках, бросала их об стену и рыдала, бабушка вздрагивала, прижимала сжатые кулачки к груди, но не лезла с утешениями. Она понимала, что девочке нужно пройти все стадии принятия потери. Сейчас был гнев. Бывшая гимнастка, у которой всё было впереди, стала обычной толстой девчонкой. Драгон развлекался на полную катушку. В четвертом классе он придумал ей прозвище Илюшка-Плюшка, которое вскоре уменьшилось до просто Плюшки, а в пятом долго упражнялся в остроумии, сочиняя глупые стишки типа "Плюшка жирная идет, набивает булкой рот". Алиса тоже умела рифмовать, и даже придумала несколько рифм, соединяя "Кирилл" и "дебил", но вслух так и не произнесла. Его нападки уже раздражали и окружающих, безобидную Алису начали защищать одноклассники. Девчонки делали ему замечания, а Саня Вальцов, высокий, крепкий, серьезный парень, даже пару раз прижал Драгона в коридоре, требуя отстать от девчонки. Но чем больше народу было за Алису, тем злее становился Кирилл. К седьмому классу он стал парией, а Алиса — всеобщей любимицей. Ее незлобивый нрав и способность противостоять неудачам сослужили добрую службу, кроме того, она была отличницей, и всегда охотно помогала тем, кому с учебой везло меньше. К десятому классу конфликт сошел на нет, очевидно потому, что все вдруг резко повзрослели. Драгон оформился в крепкого жилистого парня, девчонки заглядывались на него, но Кирилл презрительно поглядывал на хихикающих одноклассниц и игнорировал их. Алису он тоже по большей части игнорировал, и только один ритуал продолжался из года в год — когда она шла домой, он волочился сзади и вяло подзуживал, ожидая, очевидно, какой-то реакции. — Плюшкина! Алиса еще раз поскользнулась. Настроение было таким, что этот идиот мог бы отхватить, если бы не тренированная выдержка. — Плюшкина! — Чего?! — Алиса резко остановилась, развернулась… … И тут же получила снежком в грудь. Похоже, Драгон решил перейти от слов к действию. Он и раньше постреливал в нее снежками, но это было давно, последний раз классе в восьмом. Сейчас он выглядел даже больше растерянным чем она. Красные замерзшие руки еще не успели опуститься после броска, всё выглядело так, словно он пытался дотянуться до выпущенного своими же руками снежка. — Ах ты!… - Алиса наклонилась, схватила горсть снега, быстро смяла его в комок и швырнула Драгону в лицо. Конечно, она не попала, слишком большим было расстояние, но неудача подхлестнула ее, и следующий снежок все же долетел до цели, врезавшись Кириллу в плечо. Рыхлые ошметки снега распались, прыснув парню в лицо. — Офигела?! — изумленно выдохнул он, и присел за новым снежком. Алиса бросила рюкзак в сугроб и погрузила в снег обе руки, пока она катала снежок, Драгон уже пульнул в нее пару раз, но не попал. Он все время приближался, и когда она наконец выпустила свой снаряд, он ударил в распахнутую, прикрытую только тонким свитером грудь, и Кирилл, неловко соступив с дорожки, попал одной ногой в ямку, провалился по щиколотку и упал. Он лежал молча, закрыв глаза. Алиса встала, отряхнула варежки, вынула из сугроба рюкзак. Она не смотрела на Драгона, знала, что он наблюдает за ней. Но он не шевелился. — Вставай, — буркнула Алиса, — простудишься. Он лежал. — Заработаешь менингит, — добавила она бабушкиным тоном, тем самым, который слышала каждый раз, когда вместо теплой шапки накидывала на голову капюшон. Молчание. — Драгон, прекрати придуриваться! Тишина. — Кирилл, вставай, хватит! — это было сказано уже с мольбой. Он продолжал лежать не шевелясь, и Алиса решила подойти посмотреть. Она нерешительно приблизилась, присела на корточки. Он лежал прикрыв глаза. У него оказались очень длинные ресницы, они даже отбрасывали маленькую тень. Снег падал парню на лицо и тут же таял. — Кирилл, — Алиса потянула его за рукав, — ну хватит, вставай. Внезапно он открыл глаза, хищно улыбнулся и бросился на нее. Алиса взвизгнула, отпрянула, и, конечно же, упала навзничь. Шапка соскользнула с головы, и теперь она уже рисковала заработать, как считала бабушка, менингит. Волосы развернулись из пучка и рассыпались по снегу, плечам и частично упали ей на лицо. Алиса барахталась, дрыгая ногами, пытаясь найти опору и встать, руки проваливались в снег и полоска между варежкой и рукавом куртки уже замерзла. Драгон вдруг навалился на нее сверху и повис на руках. — Попалась, Плюшка! — улыбался он ровными зубами, тон был насмешливый и издевательский. Так и треснула бы по этой довольной роже! Алиса зло отпихнула его и, одновременно уцепилась за предплечье мальчишки, чтобы встать. Но вдруг он сделал что-то невероятное. Драгон резко наклонился к ее лицу и смачно лизнул в щеку теплым языком. Алиса ахнула, отпустила его рукав и беспомощно забилась под ним. Неизвестно, что было бы дальше, если бы не собака. Огромный серый пес без одного уха подбежал к ним и громко гавкнул. Не залаял, а именно гавкнул один раз, громко, четко и строго. Драгон повернул голову и посмотрел на собаку. От пса тянулся длинный поводок, и хозяин пса, мужчина средних лет, уже приближался к ним. — Что тут у вас? — спросил он, будто сам не видел. — Ничего, — Драгон резко вскочил, снег, налипший на куртку, полетел по ветру, засыпая все еще лежащую Алису холодными искорками. Он протянул ей руку. Пес, увидев жест, снова гавкнул, будто советовал не доверять этому коварному обманщику. Алиса нехотя приняла ладонь и поднялась. — Капец ты тяжелая, — прокомментировал Драгон насмешливо. — Иди нафиг, — посоветовала Алиса. Мужчина молча наблюдал за перепалкой. Он наклонился, поднял Алисину шапку, протянул ей. Кивнув в знак благодарности, она скрутила волосы в узел и натянула шапку, спрятав пучок под ней. — Вас проводить? — негромко спросил мужчина, всем видом показывая, что он не доверяет рядом стоящему Кириллу. — Нет, спасибо, — отказалась Алиса, — я вон там живу. Она подняла рюкзак, улыбнулась серьезному псу и пошла, не оборачиваясь, поэтому не увидела, как недружелюбно переглянулись Кирилл и мужчина и разошлись каждый в свою сторону. — Господи боже мой! — увидев ее, извалянную в снегу, бабушка всплеснула руками, — Алечка, детка, что случилось?! — Упала, — вздохнув соврала Алиса, не рассказывать же бабушке, что у Драгона случился приступ бешенства. — Ну как же так?! Давай, давай, снимай курточку, скорее, я налью тебе ванну, срочно греться! — Бабуля, все нормально, — Алиса повесила куртку на спинку стула, — я не замерзла. — Ну-ка, давай, не придумывай, — в бабушкином голосе появилась настойчивость, — снимай быстренько всё и в душ! Проще было согласиться. Алиса послушно стянула синее платье, бросила его на кровать, за платьем на кровати оказались плотные колготки. Оставшись в трусах и лифчике, она вытянула с полки шкафа-купе большое махровое полотенце, и собиралась завернуться в него, но замерла перед зеркалом. В свои восемнадцать при росте метр шестьдесят пять она весила восемьдесят семь килограммов. Дома весов не было, она взвесилась в кабинете медсестры в школе. Когда-то стройное подтянутое мускулистое детское тельце превратилось в рыхлую тумбообразную тушку с белым трясущимся животом. Втайне от бабушки она все же немного качала пресс, но это не помогало. Благодаря бабушке, которая не пожалела сил и собрала все справки, у нее было пожизненное освобождение от физкультуры, и на уроках, пока все бегали, прыгали и играли в волейбол, она обычно была хранителем штук пятнадцати, а то и двадцати телефонов. Иногда заполняла журнал своим округлым аккуратным почерком. Ей казалось, что она смирилась с положением дел, но каждый раз, когда она видела себя в зеркале, понимала, что не смирилась. Она могла воспротивиться бабушкиной доктрине "хорошего питания", суть которого сводилась к тому, что есть нужно часто и много, но это бы огорчило любимую бабулю. К тому же, бабушка сногсшибательно готовила, это подтверждали и Алисины друзья, приходившие в гости так часто, как было возможно. Никто не уходил из дома Илюшиных голодным. — Алиса, ты там уснула? — бабушкин голос прервал мысли, — давай быстрее, обед стынет! Алиса вздохнула, набросила на себя полотенце, проходя мимо кресла погладила спящего Тишку и прошла в ванную. — Как дела в школе? — бабушка сидела на табурете напротив и зорко следила за каждой съеденной ложкой супа. — Хорошо, — ответила Алиса. — Молодец. 2 Про школу за обедом бабушка спрашивала каждый день, это была традиция. Поначалу она волновалась, и даже проверяла уроки, но вскоре поняла, что внучка не нуждается в контроле, и успокоилась. Алиса исправно приносила пятерки, вечерами писала какие-то проекты, а потом приносила за них грамоты, все это вызывало в бабушке чувство гордости. — Вся в маму, — говорила она часто. Мама и правда была умница. Закончив школу с золотой медалью, она легко поступила в местный вуз на факультет иностранных языков, и, скорее всего, с отличием окончила бы его, если бы не та злополучная поездка. Хотя для кого как. Для мамы это было самое счастливое время. На третьем курсе она вдруг сорвалась и уехала в Америку. Вообще, это была обучающая поездка, мама жила в американской семье, целый семестр училась в местном вузе, и даже успела поработать продавцом косметики. И там она встретила Брайана. Никаких подробностей Алиса не знала. Бабушка тоже не знала, но у нее была своя версия событий, вся суть сводилась к тому, что американский негодяй соблазнил русскую студенточку, а когда понял, что она забеременела — отказался от обязательств, которые принял бы на себя любой уважающий себя мужчина. В общем, из Америки мама приехала не одна. А с Алисой. Летела Алиса пока по одному билету с мамой, и родилась спустя пять месяцев в Северском городском роддоме. И отчество у Алисы было Сергеевна, как у мамы. В общем, всё это было неважно, потому что больше всех на свете мама любила Алису, а Алиса маму. Бабушка тоже любила их обеих, и поэтому, пока мама доучивалась, бабушка бесконечно подменялась, чтобы посидеть с Алисой, гуляла с ней по выходным, чтобы дать маме поспать лишние три часа. А потом маме предложили работу переводчицей на большом заводе, и она согласилась. Так они с Алисой оказались в этом городе. При заводе был детский сад, а съемную квартиру неподалеку маме отплачивало начальство, это ли было не счастье в начале двухтысячных, когда страну только-только перестало колыхать после лихих девяностых. Они жили хорошо и весело, по выходным ходили в парк кормить уток или в детский театр, а когда Алисе исполнилось четыре, мама и ее подруга отвели дочек в группу эстетической гимнастики. Сначала Алиса мало что понимала, и даже пыталась плакать, когда громкоголосая девушка-тренер заставляла делать растяжку и вставать на "мостик", но мама хвалила, говорила, что у нее хорошо получается, и Алиса старалась ради мамы. Однажды им выдали одинаковые купальники и выпустили перед большим количеством народа. Это были первые соревнования. Пятнадцать пятилеток старались вовсю, выполняя движения как их учили, а потом таращили испуганно глаза, когда зрители аплодировали с трибун. Каждой повесили на шею красивую медаль на синей ленте, и Алиса бежала к маме, чтобы скорее показать. С тех пор было много выступлений и много медалей. А потом случился тот день… Это были обычные соревнования. Да и ехать было недалеко, в соседний город, всего четыре с половиной часа на автобусе. Хотя нет, не совсем обычные. Мама поехала с ними. И еще три мамы, которые ездили всегда, помогали тренеру, носили сумки, одевали девочек, наносили им макияж. Этих мам знали все. Но в этот раз и Алисина мама смогла, и Алиса была просто счастлива. Они выступили замечательно, Алисе казалось, что она все делает в тысячу раз лучше, потому что на трибуне сидит мама. Они выиграли, забрали медали, грамоты и кубки, и собрались домой. Всем хотелось есть, за весь день девчонки поклевали какую-то невкусную еду в передвижном кафе, а мамы и тренер в своих заботах, кажется, вообще держались только на кофе. — Пиццерия! — выкрикнул кто-то из девочек, когда длинный автобус выезжал из черты города. — Давайте, правда, остановимся, — мамы обращались к тренеру, — ну чего детей мучить, еще ехать и ехать. Тренер, судя по выражению ее лица, хотела только одного — упасть в кресло в последнем ряду и уснуть на все четыре с половиной часа, но девчонки смотрели умоляюще, и она кивнула. — Только быстро! А то будем ехать всю ночь! Водителя автобуса, толстого и добродушного дядю Пашу тоже позвали, он поворчал для порядка, но согласился. В пиццерии они просидели час, потом всем понадобилось в туалет, и, наконец, уставшие и сытые, девчонки попадали в кресла. — Дорогие дамы! — раздалось с водительского места, — вас приветствует капитан корабля, Павел Потанин. Прошу пристегнуть ремни, приятного полета! Девчонки захихикали, мамы переглянулись с улыбкой. … Саму аварию Алиса почти не помнила. Она задремала, положив голову маме на руку, а потом ее резко отбросило, сильно ударило, она вскрикнула и потеряла сознание. Очнулась в больнице. Было ужасно плохо, почему-то она плохо видела, голова болела и кружилась. Рядом стояли люди в белых халатах, они что-то говорили, она не могла разобрать слов, поэтому закрыла глаза и снова погрузилась в небытие. Потом она еще много раз просыпалась и засыпала, а однажды открыла глаза и увидела бабушку. Бабушка улыбалась, хотя и выглядела уставшей и осунувшейся. — Бабушка… — прошептала Алиса, — где мама? — Деточка! — бабушка бросилась к внучке, схватила за тонкую кисть, лежащую поверх одеяла, — очнулась, родная моя! Тут же появились врачи, они оттеснили бабушку, начали тормошить Алису, а бабушка стояла у окна и смотрела на нее. Мама погибла. "Скорая" даже не повезла ее в больницу, там, на месте констатировали смерть. Из тридцати двух человек выжили только шестеро — пять девочек и дядя Паша, которого выбросило через лобовое стекло. Алиса пропустила похороны, и это было хорошо, что она не видела, как погружали в землю двадцать три маленьких гроба с девочками в свадебных платьях. Маму похоронили в тот же день. Бабушка не хотела говорить об этом, но Алиса настойчиво просила рассказать, и бабушка, глотая слезы, рассказывала. Потом они ездили на кладбище. Сначала раз в неделю, потом раз в месяц. Потом раз в полгода. Алиса привозила маме цветы и подолгу сидела, глядя на фотографию. Со временем боль как-то стерлась, осталась только светлая печаль. Однажды, когда Алисе было лет четырнадцать, она взглянула на знакомое фото и вдруг вспомнила, откуда оно. Это было групповое фото — мама и ее друзья из Америки. Приехав домой она нашла эту фотографию. Три парня и две девушки, одна из которых мама. Они все смеялись, девушка, стоящая рядом, запрокинула голову, отчего было видно только ее острый носик, а мама подняла руку, чтобы смахнуть с лица упавшую прядь волос. Потом, когда родилась Алиса, мама подстриглась под "каре" и больше не отращивала длинных волос. — Бабуля, — спросила Алиса, — а кто это на фото рядом с мамой? — Не знаю, — отмахнулась бабушка, — американцы. — А имен не знаешь? — Нет, — бабушка надела очки и присмотрелась, — девчонку вроде Синтия звали, она писала Анюте пару раз, а парней никого не знаю. — Как думаешь, тут может быть мой… Брайан? — Понятия не имею, — бабушка сняла очки. Алиса долго вглядывалась в фото, пытаясь рассмотреть во внешности трех парней сходство с собой. 3 Тогда она так и не нашла ничего общего, а потом фотография куда-то исчезла, да и Алиса в ежедневных заботах забыла об этом. — Спасибо, — Алиса вздохнула и отодвинула тарелку, — объелась! — Ну иди полежи, — бабушка встала, начала собирать посуду. — Сегодня клиентов нет? — поинтересовалась Алиса. Она перебралась со стула на диванчик, развалилась на нем, полулежала, покачивая ногой и одновременно поглаживала пальцами ноги спящую под столом Зайку. — Да как это нет?! Есть! — бабушка гремела посудой, — вот, сейчас уберу и побегу! — Оставь, я сама уберу, — Алиса встала, начала помогать. — Ну давай тогда, хозяйничай, — покладисто согласилась бабушка, — а я побегу. Бежать было недалеко, бабушкин салон находился в это же доме с торца. Бабушка была парикмахером. Ну это она так говорила — парикмахер. На самом деле, она работала в одном из лучших салонов города, к ней записывались за месяц, а перед праздниками и за два. Бабушка всегда была парикмахером. Приезжая на каникулы, Алиса бывала у бабушки на работе, ей нравился острый запах красок и реактивов. И, конечно, бабушка подстригала внучку собственноручно. У нее была легкая рука, так говорили все, и Алисе тоже так казалось. Наверное, это от бабушкиной легкой руки у нее росли замечательные волосы. Когда бабушка перебралась к осиротевшей внучке, то сразу бросилась искать работу. Ее взяли в небольшую парикмахерскую в торговом центре, бабушка работала не покладая ножниц, на житье им хватало. Молодая хозяйка парикмахерской оказалась дальновидной, и однажды почти силком отправила бабушку на трехдневные курсы по окрашиванию, оплатив ей обучение. После этих курсов бабушка словно загорелась. Она вдруг стала откладывать на другие курсы, и училась, училась… Вложение окупилось сторицей, слава о мастере — золотые руки разнеслась по всему городу. сейчас бабушка сама выбирала, когда ей работать и с кем. Салон, в котором она работала, принадлежал известному в городе стилисту, молодому и перспективному, бабушка же называла его по-простому — Дима, и приглашала иногда на обед. Утонченный и в меру пафосный Дима, переступая порог дома Илюшиных, сбрасывал с себя стиль и становился простым и улыбчивым. Он ужасно любил старую Зайку, тормошил ее, прижимал к груди и целовал в коричневый нос. Зайка отвечала ему взаимностью, поэтому терпеливо выносила все эти манипуляции. Алиса любила Диму только за то, что он не давал ей советов. Наоборот, бывало просил у нее, Алисы помощи. Например, перевести статью из иностранного журнала. Алиса переводила. За это Дима приносил небольшие подарочки в виде кремов или масочек из Парижа, Нью-Йорка или еще какого-нибудь жутко модного города, помады известной марки или яркой бижутерии. — Не балуй мне девку, — ворчала бабушка, — привыкнет, а где она потом себе такого ухажора найдет? Дима подмигивал Алисе и совал подарки в руки. — Бабуля, прихвати журнал на столике! — выкрикнула Алиса, — передай Диме. — Передам, — ответила бабушка. Через десять минут хлопнула входная дверь, бабушка ушла. Алиса домыла посуду, вытерла руки и пошла в гостиную. — Ну, привет, — улыбнулась она и легонько постучала по стеклу. Половину стены занимал большой аквариум. Алиса могла часами сидеть возле него, почти впадая в транс. Она очень любила рыбок, и рыбки любили ее. Вот и сейчас, все как одна подплыли к стеклу и тыкались носами, показывая, как она рады ее видеть. Алиса тряхнула банкой с кормом над водой, из банки высыпался резко пахнущий порошок, рыбки метнулись, начали ловить угощение. — А Фрося где? — Алиса вглядывалась в разноцветные спинки, пытаясь высмотреть нужную рыбку, — я тебя отсажу, дорогая моя, ты такая пузатая стала! Пузатая Фрося радостно подпрыгивала, будто и вправду понимала, что говорит Алиса. Для Фроси давно был готов родильный дом с чистой водичкой, Алиса подцепила рыбку сачком и перенесла в маленький аквариум. Фрося сделала кружок и метнулась в кучку камней и искусственной травы, исследуя помещение. Алиса еще немного посмотрела, как благоустраивается рыбка, потом пошла в свою комнату. Дел, на самом деле, было по горло. До новогодних каникул оставалось совсем немного, но о каникулах еще никто не заговаривал, впереди было сочинение, которого боялась половина класса. Вторая половина не боялась, потому что была уверена, что больше тройки им не светит. Однако пробник написали не так уж плохо, учитель русского и литературы хвалила всех и выражала надежду, что до итогового сочинения класс не растеряет остатки знаний. — Горшков, Косых — не садитесь рядом, умоляю вас! Ваши опусы похожи как близнецы! — Мы не списывали! — в голос возмутились Горшков и Косых, — Татьяна Борисовна, что за наговор! — Темы разные выбирайте, я проверю! — с еле скрываемой улыбкой пригрозила Татьяна Борисовна, — Драгон, я хочу видеть твою мать! — Мать твою, — подхватил со второй парты Борисов, полкласса захихикали. — Зачем? — настороженно спросил Кирилл. — Хочу спросить, нет ли у тебя в роду кур, лапы которых ты унаследовал. То, что ты пишешь, не разберет ни один шифровальщик! — Я всю жизнь так пишу! — Знаешь, ты и дальше можешь так писать, но только после сочинения. Ты же понимаешь, что проверять будут посторонние люди, и они, Драгон, даже не догадываются, какой ты умный и начитанный молодой человек. Посмотрят они на твое сочинение, и подумают, что ты… Ну, они могут много чего подумать, это всё будет неправда, поэтому, Кирилл, пожалуйста, пиши разборчиво! Нет, не пиши, лучше печатай! — Татьяна Борисовна… — Что — Татьяна Борисовна?! — Ничего… — Ну вот и отлично! С сегодняшнего дня начинай тренироваться, домашнее задание жду от тебя читабельным. Алиса улыбалась, слушая эту перепалку. Русичка была отличная тетка, с хорошим чувством юмора, и с русским языком класс вполне ладил. А литературу вообще обожал. Они не просто изучали произведения и слушали нудные рассказы о творческом пути авторов, Татьяна Борисовна рассказывала о писателях, не как о памятниках, которые родились, написали великое произведение и умерли, а как о живых людях. Например о том, что великий Пушкин страдал комплексом неполноценности из-за невысокого роста, и на балах старался держаться подальше от своей высокой статной красавицы-жены, а Чехов в переписке называл жену "крокодил моей души". Лев Толстой был игроком и проиграл соседу дом, который сосед немедленно разобрал и перевез в свое имение в качестве трофея. Константин Симонов был вовсе не Константин, а Кирилл, но у него были "фефекты фикции", он не выговаривал "л" и "р", поэтому сменил имя, хитрец. В девятом классе Татьяна Борисовна создала в мессенджере литературный чат, и все желающие могли там общаться, но только под именами персонажей художественных произведений. В чате мирно сосуществовали Вещий Олег, Родя Раскольников, Наташа Ростова, Ихтиандр, Франкенштейн и Пеннивайз. Условие общения было одно — общаться можно в стиле своего персонажа. Татьяна Борисовна, переименовавшаяся в Дейзи Бьюкенен, даже позволяла ругаться. Иногда это выглядело потрясающе, особенно когда ссорились Ассоль, Тарас Бульба и Муму. Они были забавные, ее одноклассники. Алиса всегда ощущала, что она старше их, особенно мальчишек. Да, некоторые из них выглядели как вернувшиеся из экспедиции геологи, с этими модными нынче бородами, другие едва-едва начали сбривать мелкую поросль над верхней губой, но все равно это были мальчишки. Алиса видела, что в основном, они совершенно бесцельны, и чем будут заниматься через полгода, когда сдадут экзамены, мало кто задумывался. Хотя, может это и неплохо, всему свое время. Алиса достала из сумки учебники. Литература это прекрасно, но была еще алгебра, через которую она продиралась всю школьную жизнь. Везет же тем, у кого мозги заточены под математику! Алисина голова отказывалась понимать все эти формулы и графики функций, она могла только заучить. Это и приходилось делать, просиживая за домашкой часами. Учитель математики, строгий, не расположенный к развлечениям на уроке, гонял их по тестам изо дня в день. Это было и плохо и хорошо, плохо, потому что много, а положительный момент был в том, что тесты походили один на другой. В коридоре зазвонил телефон. — Зайка, принеси телефон! Алиса прислушалась — в коридоре протопали маленькие лапки, и вот уже звук рингтона начал приближаться. Зайка, рыжая чихуахуа, волочила смартфон по полу, держа его за помпон-подвеску. — Ай, умница! — похвалила Алиса, одновременно нажимая на прием звонка. — Спасибо, — раздался из аппарата голос Катерины. — Да не ты, — засмеялась Алиса, — это Зайка телефон принесла. — Она умная, да, — подтвердила подруга, — у меня брат тупее, чем твоя собака. Обе засмеялись. Потом почти час вместе решали задания по алгебре, обсуждали одноклассников и просто болтали. — Слушай, — Катерина прервала сама себя, будто вспомнила, — пойдешь на новый год в "Соль & Лимон"? Алиса на секунду задумалась. Вообще она не собиралась никуда идти, потому что каждый раз, когда она куда-то выходила, у бабушки была форменная истерика с сердечным приступом. Нет, бабушка ее в конце концов отпускала, но перед этим приходилось выслушивать эпопею о том, какое сейчас опасное время для людей в целом, для девушек в частности, а для девушек с проблемами здоровья особенно. В основном, Алиса воспринимала бабушкины причитания спокойно, она понимала, откуда такая реакция. Потеряв дочь, бабушка бросила все силы на воспитание внучки, и эта потеря наложила отпечаток на бабушку. Но ей хотелось выходить! И хотелось общаться! Поэтому Алиса готова была бороться за свое право на личную жизнь. "Соль и Лимон" был настоящим модным клубом, и даже само название сообщало всем, что тут подают алкоголь. И вот тут начиналась проблема. Потому что алкоголь и бабушка были совсем не совместимы. Алиса и не собиралась напиваться, но была уверена, что узнай бабушка, куда собралась внучка, она костьми ляжет, но не выпустит ее из дома. И соврать бабушке было делом немыслимым. — Ну ты чего там зависла? — напомнила о себе Катерина. — Ой, Кать, — Алиса вздохнула, — я даже не знаю. Ну ты как себе представляешь… — Да, точно… Подруга была в курсе бабушкиного табу. Не далее как полгода назад, когда Алисе исполнилось восемнадцать, бабушка устроила пиршество. Стол был великолепен и все было прекрасно до тех пор, пока опоздавшие Олег с Катькой не притащили в дом две бутылки шампанского. — Тебе ж теперь официально можно, — радостно воскликнул Олег, — а ты нам нальешь! Звонко брякнули упавшие на стол приборы, и все посмотрели на бабушку. Побледнев, она выскочила из-за стола, выхватила бутылки из рук оторопевших гостей и стремительно выскочила в подъезд. Лязгнул мусорозаборник и бутылки унеслись вниз в контейнер. — Никогда! — бабушка помахала пальцем у носа оторопевшего Олега, — никогда в моем доме не будут распивать алкоголь! Алиса тогда очень поругалась с бабушкой. Первый раз в жизни они кричали друг на дружку. — Ты позоришь меня перед друзьями! — Алиса еле сдерживалась, чтобы не заплакать, — они теперь сроду больше не придут, скажут что мы ненормальные! — Вот и пусть не приходят, нечего с алкоголиками дружить! — парировала бабушка, голос которой тоже дрожал. — Бабушка! — взвизгнула Алиса, — какие алкоголики?! Ты же знаешь их с детства! — Я все сказала! — бабушка решительно запахнулась в пуховый платок и удалилась на кухню. По дому разлетелся запах валосердина. Алиса ушла, хлопнула дверью и полночи жалела себя. Потом, конечно, они помирились. Бабушкина неприязнь к спиртным напиткам была понятна и проста — ее муж, мамин отец, крепко выпивал, поднимал руку и на жену и на малолетнюю дочку. Не выдержав такого, бабушка сбежала, прихватив только ребенка и чемодан с пеленками. — Там круто будет! — уговаривала между тем Катерина, — знаешь какая компания собирается! И Драгон придет! Алиса вздрогнула и покрылась мурашками. — А он причем? — Странная ты, — Катерина усмехнулась, — все вокруг видят, одна ты как слепая. — В смысле? — Алису беспокоил этот разговор. То, что произошло несколько часов назад не выходило из головы. — Да он же влюблен в тебя! — Катька, ты куку? — Серьезно! Глаз не сводит! — Ну да, — Алиса хмыкнула, — помнишь, как он в шестом классе стул из-под меня выдернул? — Ну так это когда было! — А в восьмом сумку спрятал в спортзале, я три часа искала. — А кто тебе помогал? — хмыкнула подруга. — Помогал?! Он таскался сзади и оскорблял. — Ой, подруга, я от тебя в шоке. Он же повод искал побыть с тобой наедине! — Слушай, Гордеева, — Алиса решила прервать романтические фантазии подружки, пока ту не занесло в ванильные дали, — ты, похоже, на фоне гормональных изменений слегка поехала рассудком. Драгон и я?! Он же ненавидит меня с третьего класса. — От любви до ненависти… — пропела Катерина. — Короче, — Алиса устала спорить, — я подумаю. Но, скорее нет, чем да. Конечно, если ты не придумаешь, как уговорить бабушку отпустить меня в гнездо пьянства и разврата на всю ночь. Давай, пока! Она отключилась, и обессилено упала на кровать. Боже, что у этой Катьки в голове?! Драгон в нее влюблен… Ну-ну. Жирная Плюшка — это как раз те слова, которые влюбленный мужчина говорит женщине. Но его поведение ее беспокоило. Не хватало еще, чтобы перед экзаменами у него появились силы и желание третировать ее. Алиса решила, что если еще раз он приблизится к ней, она… Что она сделает, Алиса не придумала. Но что-нибудь решительное. Ибо нефиг! 4 Но ни завтра, ни в следующие дни Драгон не делал ничего предосудительного. Он, как обычно, нервно ехидничал над одноклассницами, которые ежедневно пытались вывести его на эмоции, смеялся с одноклассниками, присоединяя свой смех к басовитому гоготу повзрослевших недорослей. Было, правда, одно, но это было скорее хорошо, чем плохо. Он перестал бычится на Алису. Сколько она помнила, Кирилл смотрел на нее исподлобья, а теперь он совсем перестал на нее смотреть, перемещая взгляд через нее, будто она — пустое место. Ну и ладно, так даже лучше. Новый год приближался. Конечно, Алиса не смогла придумать ничего более-менее внушающего доверие. У нее вообще с этим, с враньем, всегда получалось плохо. А Катерина, вечная выдумщица, придумала. — Скажи, — подбивала она, что ты пойдешь ко мне! — глаза подруги светились, как всегда, когда в голову ей приходила отличная, по ее мнению, мысль, — у меня, кстати, реально дома никого не будет, родители с братом уезжают на четыре дня за город в санаторий! Идея была, конечно, заманчивая. Вечером, когда бабушка в хорошем расположении духа смотрела какой-то сериал про полицейскую собаку и вязала, Алиса вышла из комнаты, присела рядом. Бабушка взглянула на нее, и тут же вернулась к спицам. Алиса мялась, не зная, как начать. — Ну, чего сопишь? — бабушка приспустила очки на кончик носа и улыбнулась, — спросить что-то хочешь? — Да, — Алиса не выдержала и широко улыбнулась, бабушка всегда видела ее насквозь, — бабуль, как ты смотришь на то, чтобы я на новый год сходила к друзьям? Бабушка перестала вязать, сняла очки. — К друзьям? — переспросила она, — к кому? К Катерине? — Ну да, — заторопилась выдать информацию Алиса, — у нее все собираются, и меня позвали. Бабушка взглянула Алисе в лицо. — Совсем ты у меня взрослая стала, — сказала она тоном, который Алиса хорошо знала. Этот тон, печальный, врастяжку, со слезой в голосе, не предвещал ничего хорошего, — скоро и отпрашиваться перестанешь, встала и пошла куда тебе надо, а я спать не могу, пока тебя дома нет… — Бабуль, — попыталась возразить Алиса, но бабушка вдруг как-то собралась, откашлялась и произнесла: — Иди! — А? — Алиса не сразу поняла, поэтому переспросила, — чего? — Иди к своей Катерине, — бабушка вздохнула пару раз, будто пыталась справиться с эмоциями, — чего тебе дома сидеть, погуляйте там, своей компанией. А я к Инне Ивановне на пару часиков сбегаю, давно уж звала меня, всё некогда было. — Бабулечка! — Алиса набросилась, обхватила бабушку за шею. — Ну хватит, хватит, — бабушка улыбалась, — придумай, в чем пойдешь, может платьишко какое-то купить, ничего свеженького давно не покупала. Только дай слово, что никакого алкоголя! И не смотри на меня так, знаю я твоих друзей! — Ой, — Алисе стало смешно, — ты так говоришь, будто они — запойные алкоголики! — Настойчивое желание выпить это признак алкоголизма! — бабушка назидательно подняла палец вверх. Оказавшись в своей комнате, Алиса тут же позвонила подруге. — Супер! — Катерина издала какой-то радостный то ли взвизг толи свист, — а говорила не отпустит! — Это так странно, — Алиса накручивала на палец прядь волос, она всегда так делала, когда была в недоумении, — чтобы бабуля вот так отпустила… — Алиска! Тебе восемнадцать! Твоя бабушка, наверное понимает, что нельзя держать дома взрослого человека. Ну, в любом случае, это нам на руку. Ты в чем пойдешь? — Не знаю… — Алиса и правда не знала, — может в синем брючном костюме? — Ой, ну нет, — Катерина шумно засопела в трубку, — он же деловой! — Зато он мне идет! И лишнее… скрывает. — Пойдешь в нем в институт поступать! — Ну тогда… То, черное… Оно элегантное и до колена… — В котором ты ездила на похороны своего двоюродного дедушки?! Тогда желтое с ирисами, — уныло, ни на что не надеясь предложила Алиса. — Ну нет уж… Надо что-то новое! Жду тебя через час в "Шоппингауэре"! — Ой, ну не-ет! — протянула Алиса, но Катерина не стала слушать и отключилась. "Шоппингауэр" славился тем, что имел в своем ассортименте много красивых вещичек, но, главное, там всё было в одном экземпляре, и если девушка покупала наряд, она могла быть уверена, что в городе больше не будет никого в таком же. Эта эксклюзивность подтверждалась заоблачными ценами. Алиса посмотрела баланс. Денег было не слишком много, но просить у бабушки она не хотела. Ладно, зато Катькин задор будет ограничен определенной суммой, решила Алиса. Через час она была на месте. — Сейчас будем творить волшебство! — Катерина помахала воображаемой волшебной палочкой, и, оглядевшись, указала на стойку с платьями в пол, — начнем отсюда! — Чувствую себя Золушкой, — пробормотала Алиса. И всё завертелось. Продавец-консультант подносила наряды, и Алиса сбилась со счета. Ее теребили, заставляли выходить, демонстрировать. Катерина сидела на диванчике, попивала чай с конфетами и вообще выглядела как миллионер из "Красотки", с одной лишь разницей — неприличной суммы у нее не было. — Вот! — вдруг заорала она, когда Алиса, хромая и поправляя спущенное плечо, вышла из примерочной. Катерина положила недоеденную конфету на салфетку, вскочила, подбежала и с благоговением провела ладонями по тонкой ткани платья. — Мне ужасно нравится! Самой Алисе казалось, что она похожа на кусок безе. Она вообще до сих пор была уверена, что уж ей-то, с ее фигурой, носить розовое, с блестками, да еще и приталенное, запрещено законом. Но подруга ахала и охала, кружа вокруг нее. — Я бы сама надела, если бы был мой размер! — уверяла Катерина, и это был комплимент платью, — это не платье, это мечта! Мы берем! После покупки мечты на карте осталось триста рублей. Даже двести девяносто восемь. Зато в руке покачивался красивый пакет, и Алиса неожиданно осознала, что чувствует себя счастливой. До сих пор после похода в магазин с ней такого не было, только смертельная усталость. Бабушка тоже одобрила покупку. — Ты такая красивая, — произнесла она с дрожью в голосе, — похожа на маму. Бабуля всегда в лучшие моменты жизни видела в Алисе маму. При том что мама была худенькой высокой брюнеткой, а Алиса уродилась в незнакомого отца — низкорослая полноватая блондинка. — Только вот надо плечики получше закрепить, — добавила бабушка, нахмурив лоб, — а то падают. — Я закреплю, — поспешно пообещала Алиса и начала стаскивать платье, чтобы бабушка не вздумала закреплять сейчас. Теперь она ждала похода в клуб. Алиса ни разу не была в таком месте, ей казалось, что туда ходят какие-то особенные люди, не такие как она. Вообще, эту вылазка была сопряжена с опасностями, по крайней мере, так утверждала Катька. Клуб, предлагающий алкогольные напитки, впускал в себя лиц после восемнадцати, а всей их компании, кроме Алисы, было семнадцать. Некоторым совсем недавно исполнилось. Но где-то внутри работал знакомый знакомого, который обещал провести. Всё это еще больше будоражило одиннадцатиклассников, и в последнюю неделю они только и говорили о клубе. Алиса стояла у зеркала и ее потряхивало от нервного возбуждения. Платье неожиданно показалось слишком вызывающим, и ей хотелось надеть привычные джинсы и водолазку. Волосы помогла уложить бабушка, и это, конечно, было произведение искусства. Алиса смотрела на себя и ей казалось, что это не она. Слишком уж красива была девушка в отражении. — Салаты из магазина не ешь, — между тем наставляла бабушка, — под новый год в магазинах всю просрочку продают. И смотри мне, запах спиртного почувствую сразу! Алиса кивала. — Долго не задерживайся, я тоже к двум часам буду дома. Но ключи возьми на всякий случай! И деньги на такси. Ночью не вздумай идти пешком! Я буду тебе звонить, держи телефон рядом! — Зачем? — насторожилась Алиса. — Как — зачем? А поздравить? — А, да, точно! Они поцеловались в дверях. Алисе было стыдно, что она так нагло наврала бабушке, а бабушка, добрая душа, ни о чем не догадывается. Но внизу ждало такси, поэтому Алиса засунула совесть подальше и побежала вниз по лестнице. Тонкая розовая ткань торчала из-под длинного пуховика, и ноги в тонких колготках сразу замерзли. Сев в машину, она долго поправляла подол. — Проспект Мира пятьдесят шесть, — напомнила она таксисту. Все-таки приключение начиналось от Катькиной квартиры. Там уже было полно народу, пахло шампанским, мандаринами и дымом. — Вы что тут жжете? — подозрительно принюхалась Алиса, снимая капюшон. — Зажигаем! — проорал проходивший мимо Радик Борисов, и схватил Катерину за талию. Борисова родители назвали Радислав, за что он был им совсем не благодарен, ибо имел неприятную кличку Анализ, которая, в свою очередь, появилась когда-то давно на уроке химии. Химичка рассказывала о важности химии как прикладной науки, и привела пример исследования Туринской плащаницы методом радиоуглеродного анализа. Про плащаницу мало кто запомнил, а "радиоуглеродный анализ" моментально прилип к Борисову. Со временем лишнее отвалилось и остался один Анализ. — Анализ, отвали! — Катерина сбросила с себя руки Борисова, и пояснила: — родители меня убьют! Эти дураки подпалили бенгальскими огнями штору! Алиса покачала головой, отдала подружке пуховик и наклонилась снять сапоги. В большой красивой гостиной яблоку было негде упасть. Алиса осмотрелась — кроме ее одноклассников тут были еще какие-то люди. Музыка гремела, елка сияла включенными гирляндами, шампанское лилось рекой. Видела бы бабушка… — Будешь? Алиса вздрогнула — Драгон появился из-за спины, в обеих руках он держал по бокалу шампанского. Сегодня всё было другое, даже этот мальчишка, выглядел сегодня старше и мужественней. Темно-красная сорочка подчеркивала широкие плечи и крепкие руки, а темно-серые брюки ладно сидели на бедрах. Только характерный прищур голубых глаз остался прежним, и галстук-бабочка, который на ком-то другом выглядел бы смешно, очень подходил к его образу. — Буду, — кивнула Алиса и взяла бокал за тонкую ножку. Она хотела съязвить насчет возраста, Кириллу всего две недели назад исполнилось семнадцать, но, неожиданно для себя произнесла: — Отлично выглядишь! — И ты, — ответил он и кашлянул смущенно. Алиса улыбнулась и отпила из бокала. В клуб поехали всей толпой на трех такси. Алиса вышла из подъезда вместе с Катериной одной из последних, в надежде, что веселая компания рассядется в первые машины, и они с подружкой поедут вдвоем, как королевы. Но всё вышло наоборот. Водители первых двух машин оказались принципиальные, и взяли ровно столько пассажиров, сколько было положено, то есть по четыре человека. А третий, веселый мужчина азиатской внешности, был не против, чтобы в салон набились как сельди в бочку. Алиса оказалась зажата между Олегом, на коленях которого, обнимая его за шею, расселась Катерина, и Кириллом. Олег с Катькой вовсю миловались, и Алиса старательно отворачивалась от них, тут же утыкаясь в мохнатый воротник Кирилловой куртки. Она была рада, что Драгон смотрел в окно, и не отпускал шуточек, потому что чувствовала, как тесно склеились их бедра. Где-то за головой лежала его рука, Алиса время от времени откидывала голову назад и чувствовала ее затылком. Наконец приехали, кое-как вывалились из машины. Ноги в туфлях подворачивались, Алиса пару раз чуть не упала, в третий раз она уцепилась за рукав Катькиного приятеля. — Ух, я сегодня в шоколаде! — улыбнулся Олег. — Ты там не сильно радуйся, — ткнула его в бок Катерина. Кто договаривался со знакомым знакомого — неизвестно, но их не пропустили. Расстроенная компания сбилась в кучку и начала совещаться, что делать. Все вокруг курили, и Алиса отошла, она не любила запах табачного дыма. — Алиса! Она услышала своё имя и закрутила головой. У входа стоял Дима, прекрасный как всегда, но сегодня еще и одетый в ярко-красный костюм-тройку. На голове его была шапка Санта Клауса. Он махал ей, и она подошла. — Ты как тут? — Дима спустился с крыльца. — Я — вон, — она указала на свою компанию, — с ними. — Не пускают? — понимающе улыбнулся Дима, и Алиса помотала головой. — Ладно, жди. Дима отошел к охране, что-то говорил им, указывая на Алису, потом махнул ей. — Эй, — Алиса окликнула своих, — пошли! Народ вокруг зашумел, когда внушительная толпа подростков просочилась в двери. — Дима, — Алиса потянула стилиста за рукав, — ты только… — Бабушке не говорить? — угадал он. Она кивнула. — Я — могила! — Дима приложил палец к губам и, пританцовывая, удалился. В клубе Алисе не понравилось. Слишком шумно, слишком темно, слишком тесно. Об нее постоянно терлись какие-то люди, присесть особо было некуда. По периметру располагались кабинки с диванчиками, но они все были заняты, в центре колыхался человеческой массой танцпол, непонятно было, кто там и с кем, кто кого обнимал. Яркие мигающие огни выхватывали отдельные фигуры. Компания внутри рассыпалась, и Алиса решила, что сразу после двенадцати поедет домой. Она, наконец, нашла где присесть — у барной стойки с самого краю, и жалела только об одном — в этом бардаке никто не оценил ее замечательного платья. Его вообще было не видно в полумраке, только голые плечи. Тут, в закутке, она просидела долго. Бармен, высокий светловолосый молодой человек, пару раз подходил, жестами интересовался, что принести, Алиса так же жестами показывала, что ничего не надо. Наконец он принес ей высокий стакан с чем-то розовым. О стенки стакана бился лед. — Не надо, — прокричала Алиса, но бармен улыбнулся, покачал головой и указал на противоположный край. Там, уже без бабочки, с расстегнутой верхней пуговицей, сидел Драгон. Алиса помахала ему, парень спрыгнул с высокого стула и направился к ней. — Привет! — прокричал он, наклонившись к ее уху. Он него пахло алкоголем, одеколоном и потом. Эта смесь запахов показалась Алисе очень привлекательной. Она вдруг вспомнила, что ей говорила Катерина. О том, что Кирилл влюблен в нее. Неужели правда?.. Алиса всмотрелась в светлые глаза, пытаясь рассмотреть что-то, похожее на влюбленность, но ничего не увидела. Внезапно шумная композиция сменилась на медленную, красные фонари погасли и по стенам поплыли голубые и белые волны. — Пойдем потанцуем? — предложил юноша, и она согласно кивнула. Он хорошо вел. Держал крепко, сильно не прижимал, и, казалось, от танца он получал больше удовольствия, чем от близости с ней. Алиса вдруг заметила, что пары рядом разошлись, и они танцуют одни на большом пятачке. От прелести момента у нее перехватило дух, и она расслабилась, позволив музыке и сильным рукам управлять ею. Кирилл был невысоким, совсем немного выше нее, а сейчас, в туфлях, она была вровень с ним. Музыка закончилась, так же резко оборвавшись. Кирилл взял ее за ладонь и потащил вглубь зала, потом в какой-то смежный коридор. — Куда мы? — спросила Алиса слишком громко. Здесь, за дверью, было потише, и она чувствовала себя оглушенной. — Надо поговорить, — Кирилл стиснул ее пальцы. — О чем?.. Хотя по его горящему взгляду ей стало понятно, о чем. Вот бы он дал ей немного времени, недели две хотя бы, подумать над вопросами, которые собирался задавать. Тогда бы она разложила всё по полочкам, и смогла бы логично и внятно объяснить ему, почему… А сейчас получалось так, что она и сама не знала, чего хочет. Это было странно, но мальчишка, который мучил ее столько лет, за одну ночь превратился в молодого привлекательного мужчину, который ей… Да, блин, наверное можно было теперь признаться, он ей нравился! Но она столько лет выстраивала свои стены… Дверь распахнулась, и в коридор вошли трое мужчин. Они были пьяны и веселы. Увидев Алису и Кирилла, троица сразу направилась к ним. — Что делаете, молодежь? — спросил средний. Он покачивался от выпитого и время от времени хватался за того, который был справа. — Ничего, — ответила Алиса за двоих, — пошли, Кирилл. Она схватила парня за руку и потянула, но тот, что начал разговор, залился пьяным смехом. — Ишь, командирша какая! — он подошел ближе, — зачем тебе этот пацан? Ты же шикарная девушка, а он — дрищ в узких штанишках. Мужчина протянул руку и провел ладонью по ее голому плечу. — Не трогайте меня! — возмущенно воскликнула Алиса, — Кирилл! Пойдем! — Да пусть он идет! — пьяный распалялся всё больше, — а ты останься, конфетка. Алиса поняла, что они попали в беду. Кирилл дергался в руках двоих, они хоть и были пьяные, но сил удерживать парня хватало. — Я звоню в полицию! — предупредила она и достала телефон. Мужчина ударил ее по руке, телефон выпал на белый кафель. Он вдруг резко качнулся к ней, прижал к стене, одной рукой давил на грудь в районе ключиц, а другой рванул тонкий подол, вцепился в капрон на бедре и потянул на себя. Колготки затрещали и порвались. Алиса завизжала, Кирилл начал вырываться, но его одновременно ударили два кулака в грудь и живот, и он упал на пол, задыхаясь. — Чего ты орешь, дурочка, — мужчина запустил руку в вырез, — я же ласково! Всё это было как страшный сон. Алиса плакала навзрыд, отталкивая отвратительное тело. Вдруг краем глаза она заметила, как открылась и закрылась дверь, насильника будто вихрем оторвало от нее, уронило на пол и унесло в конец коридора. Только красная тонкая дорожка осталась. Алиса почувствовала, что у нее подгибаются колени, и она бы упала, если бы не сильные руки. — Ну-ка, держись! — голос был негромкий, но удивительно, Алиса тут же собралась. Ее подхватили, повели, Алиса автоматически перебирала ногами, но куда шла — не соображала. Потом был холод улицы, подъехала машина, ее затолкали внутрь. На колени упал телефон с расколотым экраном. Машина поехала. — Ну ты как? Алиса подняла глаза — напротив нее, беспокойно шевеля бровями, сидела девушка. Высокая, судя по всему, хорошо накачанная, но девушка. Рыжие волосы были собраны в высокий хвост, ненавязчивый макияж подчеркивал карие глаза. В левой ноздре сверкнуло маленькое колечко. — Как ты? — переспросила девушка. — Нормально, — прошептала Алиса, — куда мы едем? — Ко мне, — ответила девушка, — умоешься, переоденешься, не идти же тебе так домой. От пережитого глаза налились слезами. — Да не реви, — вздохнула спасительница, — всё же нормально. Ноготь только сломала, вот ссука! — выругалась она. — Там парень со мной был… — робко произнесла Алиса. — Ему помогут, — кивнула девушка, — меня Клементина зовут, — добавила она. — Меня — Алиса. 5 Алиса перестала плакать, только время от времени прерывисто вздыхала. Клементина рядом недовольно возилась, смотрела в окно автомобиля и периодически покусывала обломок ногтя. Такси остановилось, приехали. Клементина вышла, протянула Алисе руку и сильным рывком вытащила ту на улицу. Алиса осмотрелась. Это был обычный двор, обычный дом, подъезд с домофоном, присыпанная снегом лестница. — Пошли, — махнула рукой Клементина, и стала подниматься по ступеням, Алиса за ней, боясь поскользнуться в туфлях. Ноги промокли, ощущение было отвратительное. Они вошли в подъезд, пропитанный разными новогодними запахами, на лифте доехали до девятого этажа, вышли на площадке. Клементина открыла металлическую черную дверь. — Заходи. Сама она шагнула в темноту и тут же выругалась. — Пух, опять ты под ногами путаешься?! Уйди! Она щелкнула выключателем, вспыхнул свет. Алиса осмотрелась — небольшая аккуратная прихожая, ничего лишнего. Три пары кроссовок, в углу на банкетке спортивная сумка, на которой теперь сидел и жмурился здоровенный пушистый кот. — Ну, чего стоишь? — Клементина сбросила обувь, — давай, заходи, не съем я тебя! Алиса сняла безнадежно испорченные туфли и шагнула мокрыми ступнями вслед за хозяйкой. Клементина тем временем набрала номер и прижала плечом телефон к уху, указав взглядом Алисе на серый диван. Алиса присела на краешек. — Ну, что там? — спросила девушка громко, — всё нормально? Пацан как? А эти? Полиция была? Нет? Хорошо! Слушай, привези ее вещи… Ладно, давай. Алиса поняла, что говорили про нее. Это было странно. — Так, — Клементина присела на подлокотник дивана, — по глазам вижу — вопросов много. Не так я думала с тобой познакомиться, но ладно. Давай, снимай колготки. Алиса испуганно вскинула глаза. — Снимай, говорю, свою рванину, на, — девушка сходила куда-то, вернулась и бросила ей на колени новую упаковку капроновых колготок, — а то бабуля увидит, обалдеет. Алиса встала и начала оглядываться, где бы ей переодеться. — Ванная там, — указала Клементина. В ванной было тепло, Алиса с удовольствием сняла мокрые и рваные колготки, бросила их в корзину для мусора, постояла босиком на теплом полу, согревая холодные ступни. Потом разорвала упаковку, достала новые. Они были слишком тонкие, почти неощутимые, но по размеру ей подошли. Алиса повернулась к зеркалу. Боже, какой кошмар! И вот такая она ехала в такси?! Потеки туши под глазами, размазанная помада. Просто жуть! Алиса открыла кран, настроила воду, умылась. Удивительно, но после этого стало легче. Прическа, любовно уложенная бабушкой, была безнадежно испорчена. Алиса осмотрела себя — хорошо хоть платье не порвано. Она слишком много заплатила за него, чтобы тоже выкинуть в мусор. Алиса вышла из ванной, щелкнула выключателем. Клементина разговаривала по телефону, увидев Алису она быстро попрощалась и отключилась. — Ну, как ты? — спросила она спокойно и даже участливо. — Нормально, — пожала плечами Алиса. — Ты, главное, не переживай, ничего же не случилось. А эти уроды свое получили, уж поверь мне. Алиса молчала, ждала. Еще в ванной она вдруг поняла, что незнакомая девушка слишком много знает о ней. Это было как минимум странно. Клементина подошла ближе, рассматривала пристально. Потом вдруг провела рукой по Алисиным волосам, жест этот был похож на материнский. Алисе не захотелось отстраниться, наоборот, она уверенно ощутила, что Клементина ей не враг. — Кофе будешь? — предложила Клементина. Алиса кивнула. На часах было почти два часа ночи, она вдруг поняла, что очень хочет спать. — Пошли. Кухня была такая же простая, но очень эргономичная. На краю стола стояла кофе-машина. Клементина включила ее, машина загудела. Пришел кот, осмотрелся, потом запрыгнул Алисе на колени. — Пух, ты нахал, — сказала Клементина. Кот издал муркающий звук, согласился. — Клементина… — Алиса не знала, как сказать. — Можно просто Тина. — Вы меня знаете, да? — сформулировала Алиса, — просто я вас не помню. Клементина поставила перед Алисой кружку, достала из шкафчика белую сахарницу, — Пей, — улыбнулась она. Алиса попробовала. Она редко пила кофе, предпочитала чай. Вкус был необычный, очень густой и терпкий, но приятный. Клементина тоже успела переодеться. Теперь на ней была надета простая черная футболка, красиво обтягивающая подкачанные руки и плоский живот, и широкие короткие шорты. Она села с ногами в плетеное кресло, достала телефон и начала там что-то писать. Алиса украдкой рассматривала девушку. Непонятно, какого та была возраста, явно к тридцати, если не больше, но назвать ее женщиной не поворачивался язык. Волосы она заплела в косу и выглядела совсем простой и домашней. Но Алиса видела, на что способна эта девушка. Клементина копошилась в телефоне, и Алиса, довольно неплохо ощущавшая людей, почувствовала, что та собирается с духом. — Тина, — Алиса позвала так, как спасительница позволила ей, — вы расскажете… — Расскажу, — почти перебила ее Клементина, — обязательно расскажу. Но не сейчас. Сейчас ты поедешь домой, скажешь бабушке, что ты устала или у тебя заболела голова, а потом ляжешь спать. Еще у меня к тебе просьба — два дня никуда не ходи, даже если тебя позовет подруга, отказывайся под любым предлогом. А потом я найду тебя, и мы поговорим, хорошо. Алиса ошарашено кивнула. В это время звякнул домофон, Клементина, как пружина, вскочила с кресла, пошла открыть. Алиса поставила пустую кружку, согнала с колен кота и вышла в прихожую. Дверь открылась, вошел молодой мужчина. Он держал пакет, из которого торчал рукав ее куртки. Он взглянул на нее мимолетно, махнул Клементине и вышел. — Одевайся, такси уже ждет. Похоже, ее выпроваживали. Алиса надела пуховик, натянула мокрые туфли. — До свидания, — растерянно сказала она. — Пока, — кивнула Клементина, — увидимся. В такси она задремала. Водитель был настроен поболтать, он тут же завел песню, что у всех праздник, а он вот тут, развозит подвыпивших пассажиров. — И всё ехать то в Лыткарино, то на Мостостой! — жаловался он, — будто в городе отметить негде. Вы вот первая по городскому адресу! Но Алиса не хотела отвечать. Она коротко поздоровалась, и, уткнувшись головой в стекло, прикрыла глаза. В салоне мурлыкало радио, было тепло, и она отъехала в то состояние, когда сознание включает свои фантазийные картинки. Ей снился какой-то сумбур из цветов и звуков, людей, знакомых и незнакомых, они рассматривали и трогали ее, переговаривались между собой, словно обсуждали. Алисе не нравилось это внимание, она отворачивалась. Внезапно рядом оказался Драгон, почему-то во фраке, он схватил ее и прижал к себе, но из кольца его рук ее выдернула Клементина, а рядом лаяла одноухая собака… — Барышня… Алиса встрепенулась, открыла глаза. — Барышня, приехали, — водитель понимающе улыбался. — Ой, — Алиса судорожно нарыла в сумке кошелек, — сколько я вам должна? — Оплачено, — махнул рукой водитель, — всего хорошего, еще раз с новым годом! — И вас, — благодарно кивнула она и вышла. Дома было темно, бабушка еще не пришла, слава богу, иначе пришлось бы ей объяснять, почему она в таком встрепанном виде. Алиса прошла в спальню, сняла платье, бросила его на спинку стула. Туфли были в таком жалком состоянии, что она засунула их под кровать, подальше от всевидящих глаз. Сапоги остались у Катерины, придется завтра ехать… Но Клементина сказала никуда не выходить два дня… Как так — никуда не выходить? И вообще почему она должна слушаться незнакомого до сегодняшнего дня человека?! Но она тут же вспомнила, как эта незнакомая девушка сегодня вытащила ее из такого дерьма, что страшно было бы представить, что было бы, если бы она не появилась так вовремя… События последних часов не укладывались в голове. Алиса почувствовала, как ноет в виске, у нее часто случались приступы головной боли, бабушка говорила, что это последствия аварии. Она легла поверх покрывала, лежа стянула колготки, бросила их, не глядя, на пол. в душ идти было ужасно лень. Алиса запускала пальцы в волосы, вытаскивала из них шпильки. Когда набралась горсть, она потянулась к столику и высыпала шпильки. Потом помассировала уставшую от укладки голову, пообещав себе, что утром первым делом обязательно вымоет волосы. Футболка, в которой она спала, лежала скомканная под подушкой, Алиса вытянула ее, сняла, изогнувшись, лифчик, натянула футболку, и, совсем уж обессилев, закрыла глаза. Нужно всё хорошенько обдумать. Но как только голова коснулась подушки, Алиса тут же уснула. Проснулась она от того, что очень сильно хотелось в туалет. Алиса сползла с кровати и почесываясь, вышла из комнаты. На кухне бабушка что-то готовила, пахло вкусно, Алиса почувствовала, как откликнулся пустой живот, фактически она вчера совсем ничего не ела, не считая бутербродов под вино у Катьки. — А, проснулась, засоня! — бабушка обернулась, когда Алиса вошла в кухню, — садись, сейчас чайку налью. Алиса села на свое любимое место — полукруглый угол диванчика, взяла с тарелки виноградину, засунула в рот. — Ну, давай рассказывай, как вечер провела? Алиса слишком хорошо знала бабушку, чтобы не ощутить беспокойство. Тон ее был одновременно шутливым и настойчивым, а еще в нем присутствовали нотки уверенности, значит бабуля что-то знала. Но что?! Если бы она была в курсе Алисиных приключений, вряд ли бы она сейчас так благодушно ставила перед ней чашку с чаем и пододвигала клубничное варенье. — Нормально провела, — Алиса пожала плечами, — но устала быстро и домой поехала. А ты как? — переключила она разговор на безопасную тему. — Я-то отлично! — бабушка закрыла крышку сотейника, сдвинула его с конфорки и села рядом. — мы с Инночкой дождались президента, выпили шампанского… Алиса сделала нарочито круглые глаза. — Да-да! — шутливо отмахнулась бабушка, — потом пришли Инночкина дочка с мужем и детьми, фейерверки запускали, такой грохот стоял! Бабушка еще некоторое время рассказывала про подругу, ее дочку, дочкиного мужа, про незнакомых Алисе детей, и вообще, было видно, что она действительно отлично провела время. Алиса вдруг ощутила неимоверную радость, что невольно сподвигла бабулю выйти из дома. Обычно они отмечали новый год вдвоем, и эти посиделки за столом были однообразными из года в год. — Так, погоди-ка, сбила меня с мысли, — вспомнила бабушка, — что у вас там случилось вчера? — Что? — осторожно спросила Алиса. — Вот хорошо, что ты вовремя домой вернулась! Мне же утром позвонил Дима, что-то там крутил-вертел, бормотал невнятно, про тебя выспрашивал, где, мол. Я ему говорю — спишь ты еще. Ну он и рассказал мне… Алиса съежилась, а бабушка, набрав побольше воздуха в легкие, взмахнула театрально рукой и выдала: — Друзья твои, те самые, которые непьющие, пошли вчера в какой-то новомодный клуб, напились там, подрались! А там, оказывается, местное телевидение снимало, и их сегодня по новостям показали, вот! Алисе хотелось провалиться сквозь землю. Бабушка смотрела на нее, ожидая реакции, а она не знала, что и сказать. — Ты видела? — пискнула она. — Не видела, но хотела бы посмотреть, чтобы знать, кого отныне в дом не пускать. — А откуда ты знаешь, что это наши? — спросила Алиса, — может вовсе не наши. — Так Дима Катерину твою узнал, а с ней, говорит, парнишка был, одноклассник твой, он в телефоне у меня видел. Вся рубашка, говорит, в крови, сам еле на ногах стоит. Алиса вылезла из-за стола. — Ты куда? — бабушка вскинула глаза. — Катьке позвоню, спрошу, что там у них. — Ну позвони, позвони. Подруга долго не отвечала, наверное спала. Но Алиса не отключалась, у них с Катериной была договоренность — никаких пяти сигналов по этикету, дозваниваться пока телефон не взорвется. Спустя десять вызовов на том конце щелкнуло и заспанный голос ответил: — Алё.. — Это я, — Алиса говорила негромко, — спишь что ли? — А ты как думаешь? — Катерина зевнула, — мы в половине седьмого только домой приползли. Из "Соль&Лимон" поехали в "Карибы", там, кстати, веселее было… — Вы — это кто? — Ну мы с Олегом, кто ж еще. Вон он, тебе привет передает. В трубке зашуршало, похоже Катька тыкала телефоном возлюбленному в лицо, а он вяло отбивался. Потом понял, что она не отстанет, пробурчал "Привет, Алиска", и с чувством выполненного долга снова уснул. — Слышала? — Слышала, — Алиса невольно улыбнулась, — слушай, Кать, что у вас там вчера произошло? — А ты куда делась? — спохватилась подруга, — я думала, тебя похитили! Там какая-то драка была, Кириллу наваляли, так жалко его! Мы с Олежей его в такси посадили, домой уехал. Я тебя искала-искала, не нашла… — Ой, мне что-то нехорошо стало, — Алиса решила придерживаться готовой версии, — и я домой поехала. — Понятно, — Катерина снова зевнула. — Кать, — Алиса помялась, прежде чем спросить, — а про меня Драгон ничего не говорил? — Нет, ничего, — ответила Катерина, — он вообще как не в себе был, хотя вроде не пьяный. Алиса закусила губу. Она чувствовала вину. — Я там у тебя сапоги оставила, — сказала она, чтобы немного отвлечься, — ты бы не могла привезти? — Вот деловая, — возмутилась Катерина, — приезжай да забирай! — Интересно, в чем я должна приехать? В бабушкиных уггах? — Вот блин, точно… — Катерина помолчала, — ладно, привезу, только попозже. — Ну хорошо, — Алиса была рада, что не придется ехать самой, хотя про бабушкины угги она присочинила, угги были ее. — И еще это… Ты не говори бабушке, что я с вами была. — Ясен пень, — согласилась Катерина, — она и тебя грохнет, если что, и меня заодно с тобой. Ну всё, давай, до вечера. Подружка отключилась. Алиса покрутила телефон в руке, увидела, что он почти разряжен, присоединила к проводку. — Ну что там? — поинтересовалась бабушка. — Да всё нормально, — нарочито бодро ответила Алиса, — ну да, была какая-то драка, но всё быстро кончилось, еще не факт, что кто-то из наших там фигурировал, Катька говорит, они вообще в другой клуб поехали… — А, то есть из того в другой?! — Бабушке было все равно, куда и откуда поехала внучкина подружка, ей было ясно одно — ее спокойствие в опасности. — Бабуль, ну честное слово, даже для тебя уже перебор, — поморщилась Алиса. — Ешь! — бабушка со стуком поставила перед ней тарелку с блинами и с прямой спиной вышла. Обычно подобный демарш означал, что она возмущена и остается при своем мнении. Алиса медленно жевала и размышляла. Надо позвонить Драгону. Все-таки, он пострадал из-за нее. Но что она ему скажет?.. Неважно, надо позвонить… Клементина… Вопросов было больше, чем ответов. Кто эта женщина? Почему она вела себя так, словно знает Алису сто лет? Что за странные просьбы? Почему нельзя никуда выходить? Откуда она знает ее, Алисин, адрес, и что собирается рассказать ей?! Всё это будоражило и беспокоило, но Алиса не чувствовала себя испуганной, скорее она испытывала возбуждение, и даже ждала, когда пройдут эти два дня. 6 Удивительно, как тянутся дни в безделии. Катька так и не приехала в тот день, и не отвечала на звонки, из чего напрашивался вывод, что у нее появились дела поважнее. Алиса слонялась по дому, подъедала приготовленные бабушкой деликатесы, и не знала, чем себя занять. — Ну чего ты маешься?! — ворчала бабушка, — иди вон Зайку прогуляй, видишь, я занята. А то нассыт в коридоре, сама будешь подтирать. За пожилой Зайкой водился этот грешок, но проблема прогулять собаку зимой заключалась в том, что Зайка терпеть не могла надевать костюмчик, а выводить старую больную чихуахуа голую на улицу было совершенно невозможно. Алиса полчаса боролась с собакой, запихивая ту в красный комбинезон. Зайка рычала и небольно покусывала хозяйку, Алиса сердилась. — Перестань дрыгаться, лапу давай! — командовала она. Зайка извивалась, когда правая лапа оказывалась в штанине, левая выскальзывала из одеяния и приходилось засовывать ее снова. Наконец, все конечности были одеты, вспотевшая Алиса застегнула замочек. — Господи, как мне это надоело! — пожаловалась она громко, всунула ноги в угги, накинула пуховик и вытянула Зайку за поводок в подъезд. — Шапку! — крикнула вслед бабушка, но Алиса уже захлопнула дверь. Как же хорошо на улице! Даже не верится, что это начало января. Во дворе, закрытом с трех сторон домами, не было ни малейшего ветерка. Уже темнело, и в голубоватом полумраке включались оранжевые уличные фонари. С неба сыпались огромные снежинки. Алиса подняла к небу лицо. Снежинки невесомо парили, ложились на теплую кожу и таяли. И тишина вокруг. Уставшие встречать новый год люди сидели по домам или разошлись по гостям, из окон нижних этажей слышался радостный шум, но этой прохладной синеве он совсем не мешал. Зайка нетерпеливо тявкнула. Она не любила гулять, мерзли лапы, поэтому быстренько сделав все свои дела, собака просилась домой. — Ну пошли, — Алиса вздохнула, взяла дрожащую любимицу на руки и двинулась к подъезду. Придя домой, она сбросила пуховик, вытерла мокрые собачьи лапы, освободила Зайку от ненавистного комбинезона. Не зная, чем бы еще заняться, она побрела в свою комнату. На спинке стула висело платье. Странно, что бабушка его все еще не повесила в шкаф, обычно она не выносила беспорядка. Алиса взяла платье, приложила к себе. Красивое. И дорогое. Наденет ли она его еще раз? Алиса достала вешалку, встряхнула платье, просунула вешалку в ворот и повесила наряд в шкаф. Потом еще раз провела по тонкой ткани ладонью. Ей вдруг вспомнилось, как смотрел на нее Кирилл. Кажется, он сказал, что она хорошо выглядит. Было приятно. Надо позвонить ему. То, что произошло вчера, совершенно выбило ее из состояния равновесия, она думала только о себе, уехала, бросила его. Но, оправдывалась Алиса сама перед собой, она и сама была не в состоянии думать, и слушалась единственного человека, который управлял ситуацией — Клементину. Но все равно было стыдно. Алиса схватила телефон и уставилась на цифры. Она же не знает его номера! И Катерина трубку не берет… Алиса на секунду закусила губу, а затем набрала номер. — Алё, Горшков, привет. Ага, я. И тебя. Слушай, у тебя есть номер телефона Кирилла? Ну какого-какого, много у нас Кириллов? Да, да, Драгона! Да, конечно, влюбилась и очень хочу поговорить! Горшков, хватит нести чепуху, так есть или нет?! Горшков хоть и не смог обойтись без своих несмешных шуточек, все же номер дал. Алиса не без волнения набрала. Один гудок. Два. Три. Четыре. Пять… Правило пяти гудков. Она уже хотела сбросить, но тут в динамике щелкнуло, и голос с хрипотцой ответил: "Алё?". Алиса вдруг растерялась, замешкалась, и выдавила из себя кое-как: — Привет, это я… Ну, Алиса… — Привет, — голос Кирилла был непонятным, бесцветным. — Эмм… Я позвонила спросить, как ты себя чувствуешь… — Алиса уже ненавидела себя за то, что блеет какую-то ерунду. — Нормально, — Кирилл разговаривал в своей обычной манере — односложно, равнодушно, будто и не было вчерашней ночи и их разговора у бара. — Ну, хорошо… Тогда пока… — Алиса не знала, что еще сказать. Она уже почти отключилась, когда он почти выкрикнул в трубку: — Подожди… — Да? — обрадовано ответила Алиса. — Ты сама как? — У меня всё хорошо, — честно ответила Алиса. — Эта женщина… Ты ее знаешь? — Как оказалось, она меня знает. — Нам повезло, что она была там, — вдруг сказал он и тяжело вздохнул, — я бы с этими мужиками один не справился. - Они ничего тебе не сделали? — с беспокойством спросила Алиса. — Всё нормально, — повторил он, — хотя, меня еще никогда не били из-за девушки. — Я беспокоилась за тебя, — призналась Алиса. — Может встретимся? Они заговорили одновременно, поэтому Алиса не сразу поняла, что именно он сказал. — Встретимся? — переспросила она. — Ну да, может в кино, или куда захочешь… " Два дня никуда не ходи, даже если тебя позовет подруга, отказывайся под любым предлогом" — Слушай, Кирилл, — она вложила в голос всё сожаление, которое реально испытывала, — я бы с удовольствием, но не могу… — Ну понятно, — он не скрывал разочарования. — Чуть позже давай, а? Не могу в эти дни, куча дел. Она тараторила извиняющимся тоном, но уже понимала, что он обиделся отказу, и второго приглашения не будет. — Ладно, созвонимся, пока, — коротко попрощался Кирилл и отключился. Алиса посмотрела на экран телефона и вздохнула. По иронии судьбы, за всю ее жизнь, этот вредный мальчишка, а она до сих пор по привычке воспринимала Кирилла Драгона именно как мальчишку, первый и единственный обратил на нее внимание как на женщину. Тот, кто половину жизни изводил ее, вдруг резко поменял полярность. Это было так странно, что она никак не могла определиться, как относится ко всему этому. Единственное, что она точно понимала, что его внимание было ей приятно. Алиса дружила с парнями, но никто не смотрел на нее так, как смотрел вчера в баре подвыпивший Драгон. Алиса обернулась к зеркалу. Вчерашняя шикарная незнакомка в красивом платье бесследно исчезла, а в отражении на нее смотрела простоволосая девчонка в домашней одежде. Повинуясь порыву, Алиса стянула футболку и старые спортивные штаны, и встала перед зеркалом в трусиках и лифчике. Лучше не стало. Она втянула живот, потом повернулась спиной и оглянулась, изображая таинственный взгляд. Взгляд не получился, зато на боку появилась складка. — Ты чего тут в трусах красуешься? Алиса вздрогнула — бабушка всегда появлялась неслышно. — Стучаться надо, — недовольно пробурчала девушка, взяла футболку, неловко натянула. — Чтобы стучаться, надо видеть закрытую дверь, — ехидно заметила бабушка, — а у тебя всё нараспашку. Что там разглядывала? — Ничего. — А по-честному? Бабушка присела на край широкой кровати. Алиса вздохнула, опустилась рядом. — Бабуль, ты готова к тому, что я начну встречаться с мужчинами? — Ничего себе вопросик, — бабушка подняла очки на лоб, они у нее были "на даль". — А что, уже есть планы? — Ну, как бы мне уже не пятнадцать… — Не пятнадцать… — бабушка произнесла это задумчиво. — Знаешь, когда маме было пятнадцать, она связалась с каким-то гопником с окраины. Мне всё казалось, что она маленькая девочка, и этот случай выбил меня из колеи. Я много работала, а она взрослела наедине с собой, хорошела, начала потаскивать мою косметику. А потом этот Гена. — Гена? — Представляешь, — бабушка улыбнулась, — я даже до сих пор помню имя ее первого парня. Не знаю, что было бы дальше, но про них проболталась Ольга, мамина подружка и наша соседка. И про Гену этого, что живет на Выселках, и про планы твоей матери лишиться девственности в его объятиях… — Боже! — Алиса схватилась за щеки, они просто горели. — Да, да! Я думала сойду с ума. Где ее искать, куда поехала? Кое-как вытрясла из Ольги адрес, поехала. — На Выселках же частный сектор? — уточнила Алиса. — Да, сейчас уж там и не живет почти никто, может бездомные ютятся, а тогда много народу жило. Вот я и бегала от дома к дому, искала этого Гену. — Нашла? — А как же, нашла. Полчаса в ворота долбилась, орала, что милицию вызову. Ну, выпустил он ее, даже выпихнул от греха подальше. Выбежала твоя мать, злая, растрепанная, косметика размазанная, давай возмущаться, что я ее позорю. — А ты что? — Алиса даже представить не могла, чтобы мама, ее такая правильная мама, могла быть неуравновешенным подростком. — А что я… Поехали домой на автобусе, а я всё смотрела на походку, как встает, как садится, пыталась понять, сделал он что-нибудь с ней или нет. Она уж потом, когда ты родилась, рассказала мне, что он с нее уже и трусы стянул, когда я прибежала и начала шуметь. — Жесть! — Вот именно, жесть… Я ей строго-настрого запретила с ним видеться, истерику выслушала. Но веры ей не было, поэтому ходила моя красавица со мной на работу две недели, а потом я ее к тете Симе в Копеевку отправила, на весь остаток лета. Там она успокоилась. Не знаю, может общались они, письма писали или еще что, но он скоро новую дурочку себе завел, а потом его в пьяной драке зарезали. — Ого! Ничего себе. — Да, вот такая история, — бабушка обернулась, посмотрела внучке в глаза, — знаешь, она ведь долго потом обижалась, что недоверяла я ей, следила, в жизнь ее влезла. И ничего мне не рассказывала, с кем встречается. Вот и про твоего отца я вообще ничего не знаю. Но не жалею, что выдернула тогда ее из лап этого Гены, неизвестно вообще, чем бы всё закончилось. Поэтому прошу тебя, если будут у тебя отношения, не скрывай! Я не стану осуждать, ты умная девочка, да и я стала умнее, но я должна знать, где ты и с кем. — Бабуль, как только вдруг что, — Алиса ухмыльнулась, — тут же тебе доложу! — Смотри мне! — бабушка шутливо пригрозила, — а то ведь сама выслежу, и тогда пощады не жди! 7 Утром третьего дня ее разбудил звонок. Дернувшись от неожиданности, смахивая с лица волосы, она схватила телефон — это была Катерина. — Привет, — подруга говорила бодрым голосом, — не спишь? — Вообще-то, еще девять утра, — недовольно пробурчала Алиса. — Правильно, уже девять утра, а ты дрыхнешь! Вставай, я уже еду! — Куда? — растерялась Алиса. — К тебе, балда! Тебе сапоги еще нужны, или будешь до весны в уггах ходить? Да, точно, сапоги! Но почему так рано? Обычно Катерину не добудишься, она по выходным любит отлежаться до обеда. — Ну давай, приезжай, — вздохнула Алиса и спустила ноги с кровати. Дома было пусто, бабушки не было, и Зайки тоже. Значит ушли гулять. Кот приветственно мявкнул с дивана и снова положил голову на лапы. Алиса подошла к аквариуму — в "родильном" отделении весело мельтешили мальки. Алиса взяла сачок и аккуратно поймала рыбку-мать. — Пойдем-ка, Фросенька, обратно в коллектив. Мать из Фроси была никакая, она уже один раз слопала всё свое потомство. Рыбка плеснула хвостом, показывая, что она нисколько не против. Дзынькнул дверной звонок. Алиса накинула халат и открыла дверь. Катерина стояла румяная и радостная, протягивая подруге сапоги. — Ты где два дня пропадала? — вместо благодарности спросила Алиса, принимая обувь, — Заходи, пропажа. — Ну, — Катерина внесла в квартиру морозный воздух и приподнятое настроение, — у меня в отличие от тебя, есть личная жизнь. И я ее жила, пока не позвонили родители. Хорошо хоть позвонили, а не сразу приехали. Вчера полдня отмывала квартиру и меняла белье. Мама, кажется, и не заметила, что в доме кто-то был. Вряд ли не заметила, мать у Катерины работала следователем в прокуратуре. Но она отличалась приветливостью и гостеприимством, и, в отличие от Алисиной бабушки, понимала, что дочь повзрослела. — Слушай, меня тут пригласили кое-куда… — вид у Катерина был весьма загадочный. — Нет! — тут же отреагировала Алиса. — Что — нет? — Ничего нет. Три дня назад я сходила уже с тобой кое-куда, и мне там не понравилось. — Да в спортклуб меня пригласили! — В спортклуб? — Ага. У Олежи есть брат какой-то двоюродный что ли, он там работает. Сегодня у них там какие-то соревнования городского масштаба по жиму лежа, Олег хочет сходить и меня за собой тащит. А мне одной неохота, пошли, а? Там мужиков — море! Красивых, подкаченных. Может и ты себе кого-нибудь приглядишь. Пошли-и-и! Катерина наклонила голову, изобразила молящий взгляд, вытянула губки "уточкой". Алиса рассмеялась. У подруги был набор ужимок, которыми она пользовалась, как людоедка Эллочка фразами, в зависимости от ситуации. — У красивых подкаченных мужиков есть свои девки, красивые и подкаченные, — покачала она головой. — Ну все равно пошли, чего дома сидеть. — Это был подходящий аргумент. Два дня прошли, Клементина не позвонила. Алиса чувствовала легкую досаду, мысленно называя себя дурой, потому что ждала звонка. И поэтому сейчас ей вдруг очень захотелось выйти за пределы дома. — Пошли, — согласилась она, — дай только собраться. — Не торопись, — Катька упала в кресло, — начало в двенадцать. А бабуля где? У Катерины была удивительная способность мгновенно переключаться с темы на тему. — С собакой гуляет, — крикнула Алиса из ванной, — сейчас придет. Спортивный клуб с громким названием "Atlantis" знали все, даже кто от спорта был совсем далек. Владельцы клуба не только зарабатывали на желающих поправить тело и дух, но и вели работу с остальным населением. Спортивные праздники, благотворительные мероприятия, дни города — везде фигурировал "Atlantis" и его обитатели. Внутри было уютно. Они оставили куртки в гардеробе, и благословленные улыбчивой девушкой на ресепшен, пошаркали синими бахилами на четвертый этаж. — Лифта нет? — запыхаясь спросила Алиса. — Жи-з-нь — э-то дви-же-ни-е! — по слогам произнесла Катерина, ведя пальцем по большим буквам на стене, — поняла? — Поняла, поняла. В зале было полно народу. Катерина повела глазами по людям в разноцветной спортивной одежде, и, не найдя искомого, набрала номер. — Олежа, ну ты где? Мы пришли! Олег что-то говорил, и лицо Катерины менялось. — Блин! Ну как так-то?! Ты где сейчас? В травматологии?! Ну жди, я приеду. Приеду, сказала! Жди! Катерина даже запыхалась, и вид у нее был, будто она пробежала стометровку. — Что? — только и спросила Алиса. — Ну ты представь, этот…этот… Ребенка он спас, из-под машины выдернул, говорит. Герой, мать его волшебница! А сам в Травме вроде с переломом. Катькино лицо пошло пятнами, так было всегда, когда она сдерживала эмоции. Вот и сейчас было видно, что она чуть не плачет. — Ну так чего стоим, поехали! — Алиса дернула подругу за рукав. — Ты оставайся, зря что ли приехали… Вон Мишка идет… Она замахала рукой, Алиса оглянулась — к ним навстречу шел здоровенный мускулистый парень. Рукава футболки трещали на его огромных бицепсах, да и вообще, он выглядел как… Как качок. Алиса на секунду потеряла дар речи. Парень приветливо улыбнулся и махнул в ответ. — Здорово, девчонки, — голос его, молодой, звонкий, не соответствовал внешнему виду. Катерина, моргая и размазывая тушь, вкратце рассказала о происшествии. У парня вытянулось лицо. — Я поеду, погляжу что там, — она уже вызвала такси, поэтому торопилась. — Родителям его позвони, — сказал брат Олега, — сто процентов, что он им ничего не сказал. — Ладно, — она развернулась, чтобы уйти, но вдруг вспомнила и остановилась. — Ой, Миш, это Алиска, моя подруга. Ты тут присмотри за ней. Алиса зло взглянула на подругу. Почему-то все в ее окружении считали, что за ней нужно присматривать. — Присмотрю, — кивнул качок. Катерина убежала. — За мной не надо присматривать, — улыбнулась Алиса парню, — я тут постою, посмотрю тихонечко. — Ага, — кивнул Миша и снова улыбнулся, — ты не стесняйся, вон там бар, коктейли всякие вкусные делают. Он ушел. Алиса почувствовала, что ей жарко. Еще бы, вперлась в спортзал в шерстяном платье. Она еще немного посмотрела, как разновозрастные спортсмены под одобрительный шум толпы поднимают штангу, потом развернулась и пошла мелкими шажками, чтобы не потерять бахилы, к бару. Правда, нужно что-то срочно попить. Молоденький бармен, ловко смешивал соки, сбалтывал протеиновые смеси и выжимал фрукты. — Что для вас? — вежливо спросил он. Мальчишка был может на пару лет моложе ее, но Алиса почувствовала себя старой. — Яблочно-морковный пожалуйста, — попросила Алиса, и взобралась на высокий стульчик. Взгляд упал на ногу — одна бахила порвалась и висела на каблуке как тряпка. Алиса подрыгала ногой. — Здравствуй, Алиса. Алиса подняла глаза — рядом стояла она — Клементина. Высокая, красивая, в розовой футболке с логотипом известного спортивного бренда и черных леггинсах в обтяжку, она выглядела как богиня. — Привет, — улыбнулась Алиса. Сердце заколотилось в горле, Алиса судорожно глотнула. Клементина присела на соседний стул, махнула парню за стойкой, попросила воду. Тот мигом притащил бутылочку, ловко снял с нее крышку. Алисе тоже поставил высокий стакан. Выглядел напиток непрезентабельно — зеленоватый яблочный сок смешивался с морковным и приобретал малоприятный коричневый цвет. — Пей скорее, пока совсем не смешалось, — улыбнулась Клементина, указав головой в сторону стакана. Алиса погрузила соломинку и всосала половину жидкости. На вкус, кстати, очень даже ничего. Клементина потягивала воду и рассматривала ее. Алиса видела это краем глаза и всё больше смущалась. Ей и так было жарко, а теперь и вовсе на переносице выступили капельки пота. — Слава, салфетку пожалуйста, — попросила Клементина у бармена. Парень поставил перед ними коробку. Алиса благодарно кивнула, выдернула одну, промокнула нос. — Жарко, — посетовала она и потянула за ворот-хомут платья. В это время в зале зашумел-закричал народ, кого-то поздравляли. — Закончилось, — обернулась на шум Клементина. И правда, почти сразу из зала потянулся народ. Впереди шел мужчина средних лет, на вид вовсе не качок, сухопарый, невысокий, но именно он держал в руках огромный блестящий кубок и принимал поздравления. Клементина обернулась и начала хлопать вместе со всеми. Мужчина, проходя мимо, показал кубок и улыбнулся. — Надо же, — удивленно произнесла Алиса, — он совсем не похож на… остальных. — Сила, на самом деле, не в раскаченных руках, — кивнула Клементина. От группы отделился высокий парень в черной футболке с надписью "инструктор" и подошел к бару. Он сел на стул с другой стороны от Алисы, потом протянул Клементине руку, и та хлопнула "пять" по его ладони прямо над головой Алисы. — Привет, — сказал парень, обращаясь к Алисе. — Привет, — ответила она. — Знакомься, Алиса, — Клементина указала развернутой ладонью на молодого человека, — это Ренат. — Алиса, — представилась Алиса и пожала протянутую ладонь. Ренат попросил белковый коктейль. — Мы с Ренатом работаем вместе, — добавила Клементина. Мужчину угукнул и взглянул на Клементину выразительно. Та сделала вид, что не заметила взгляда. Ренат шумно пил свой коктейль через соломинку, Алису почему-то это смешило. К парню подходили поздороваться посетители клуба, видно здесь он был довольно популярен. — Может прогуляемся? — предложила Клементина, тронув Алису за рукав, — все равно уже ничего интересного больше не будет. — Да, конечно, — радостно согласилась Алиса, ей очень хотелось на воздух. Клементина вынула карту. — Слава, посчитай вместе, — произнесла она. Мальчишка быстро провел оплату, Алиса даже не успела возразить. — Я переоденусь, встретимся внизу, — Клементина указала на выход. Алиса кивнула. Она попрощалась с Ренатом и побрела вниз, по дороге содрала остатки бахил с обуви, оделась в гардеробе и вышла, вдохнув с облегчением прохладный воздух. прохаживаясь у входа Алиса размышляла о том, что довольно странно, что она встретила Клементину в клубе, было, конечно, странно. Впрочем, аргументировала она тут же самой себе, что тут странного — это был самый популярный клуб города, а судя по спортивной внешности Клементины, она была завсегдатаем подобных мест. Дверь хлопнула, Алиса обернулась. На Клементине было надето пальто кофейного цвета, простая вязаная шапочка и сапоги на высоком каблуке. Вроде ничего особенного, но выглядела она потрясающе. — Пойдем? — спросила Клементина. — Куда? — Сначала прямо-прямо, — Клементина махнула рукой в перчатке, — а потом назад. Потому что, — улыбнулась она, — у меня на парковке машина. — Пошли, — кивнула Алиса. Они медленно пошли по дорожке. Снег падал мелкой крупкой и хрупал под ногами. Алиса чувствовала удивительную легкость и умиротворение. Она связывала это с тем, что ей нравилась новая знакомая. — Я никак не могу придумать, с чего начать говорить, — Клементина улыбнулась застенчивой улыбкой, — поэтому начну с главного. Алиса, так уж вышло, что я давно тебя знаю. — Насколько давно? — уточнила Алиса. — Достаточно, — кивнула Клементина, — тебе тогда было восемь. И я помню ту ужасную трагедию. Мне очень жаль твою маму, и очень жаль тебя. Прости, если я тебя расстроила. Алиса молча благодарно кивнула. Эта рана уже отболела, и она могла спокойно вспоминать маму. — В тот день я была там, — продолжила девушка, — в больнице, где лечили и восстанавливали тебя. — Вы — врач? — спросила Алиса. Клементина кивнула. — Да, я травматолог-хирург. Возможно, именно ты подтолкнула меня к будущей профессии. А потом ты выздоровела и бабушка забрала тебя домой. У тебя хорошая бабушка, — похвалила она, — а я просто наблюдала, как ты растешь. — Зачем? — Алисе стало интересно, зачем постороннему человеку ее жизнь. — Ты особенная, Алиса, — сказала Клементина, и по голосу было понятно, что она абсолютно уверена в своих словах. — Нет-нет, совершенно обыкновенная, — Алиса даже смутилась, — ничего особенного. ну, если вы про учебу, то она всегда мне давалась легко… — Дело не только в учебе, девочка, хотя и твоя способность к обучению многое значит. — Меня похитили из королевского дома, и я — давно потерянная принцесса? — засмеялась Алиса. Она недавно видела что-то подобное в кино, и ей это показалось забавным. Тина улыбнулась. — Почти, — кивнула она. Алиса взглянула на новую знакомую со всем скепсисом, который смогла изобразить. — Ну, теперь ты расскажи что-нибудь, — попросила Клементина. — Не знаю, что рассказывать, — Алиса пожала плечами, — никакая я не особенная, обыкновенная. Скоро поступать, а я даже не знаю, куда, совершенно нет идей. Бабушка настаивает на нашем меде, не знаю, возможно… — Думаю, у тебя получится, — кивнула Клементина. Алиса поежилась. Сама она такой уверенности не испытывала. — А сама ты чего бы хотела? — Сама бы я хотела быть стройняхой как вы, — выпалила Алиса, — и завести парня. А то у всех уже есть… Это прозвучало так по-детски, что сначала Клементина хмыкнула, а потом и Алиса рассмеялась. — Правда есть один, — добавила она отсмеявшись, — но он странный… Алиса выболтала всё, и про Драгона, который тиранил ее с детства, и про бабушку, которая бдит зоркой орлицей. — Ну, положим, вопрос со стройностью можно порешать, — сказала Клементина, — тут всё просто — небольшая коррекция питания и спорт. — Мне нельзя, — печально вздохнула Алиса. — Кто сказал? — уточнила Клементина. — Врачи. После аварии и операций они велели ограничить физическую активность. — Ограничить, а не исключить навсегда, — заметила Клементина, — знаешь, я думаю, если ты начнешь прямо сейчас, у тебя есть все шансы до выпускного исполнить хотя бы одну мечту. — Про парня? — дурашливо уточнила Алиса, хитро поглядывая на Клементину. — Про стройность, — с улыбкой ответила та. В это время у Клементины громко зазвонил телефон. Она ответила, разговаривала односложно и быстро отключилась. — Мне нужно ехать, — извиняющимся тоном сказала она, — давай я тебя до дома подкину? Машина у Клементины была совсем не женская, высокая, большая, черная. Но ездила она аккуратно, Алисе понравилось. Подъехав к самому подъезду, Клементина достала телефон, потыкала там тонким пальцем, Алиса почувствовала вибрацию в кармане и достала свой телефон. — Мы с тобой совсем не пообщались, — с сожалением сказала она, — я сбросила тебе информацию про меня — ссылки на соцсети, адрес, где я живу, где работаю, номер телефона и даже копию паспорта. Кстати, ты можешь звонить мне в любое время. Алиса открыла сообщение — и правда, там было вложено всё перечисленное. — И еще одна просьба — не называй меня на "вы", я чувствую себя старой, — это было сказано с шуточной интонацией, и Алиса кивнула с улыбкой. — Хорошо. — И зови меня Тиной, полным именем меня называет только моя мама, и от этого меня тоже мурашит. — Ладно. Дома Алиса первым делом вылезла из опостылевшего жаркого платья и плюхнулась за компьютер, ей было очень интересно, что же за человек эта таинственная Клементина, то есть Тина. 8 Когда Алиса открыла странички девушки, то у нее в прямом смысле слова отвисла челюсть. Да, эта скромная на вид молодая женщина знала толк в развлечениях. Страницы ВКонтакте и Фейсбуке пестрели яркими фотографиями из различных путешествий, похоже что за последние два года Клементина объездила всю Азию и Ближний Восток. А до этого была Европа с ее Парижем, Барселоной, Римом, Флоренцией и Венецией, Афинами и Веной. Алиса потеряла счет времени, разглядывая красоту фотографий, и на каждой, ну, почти на каждой, была Клементина. Она выглядела раскрепощенной, счастливой, прекрасной. А еще были фото разной еды, разноцветной, манящей. Алиса почувствовала пустоту в желудке, соскочила со стула, сбегала на кухню, притащила бутербродов и чаю. Господи, живут же люди! Она никуда до сих пор не выезжала, и ее собственная жизнь показалась ей вдруг пресной и унылой. А еще Клементина была восхитительно прекрасна в купальниках и открытых платьях. Алиса задумчиво листала фото. Вот она в вечернем платье небесно-голубого цвета с глубоким вырезом на спине, держит бокал за тонкую ножку. А на следующей фотографии в лимонном, провокационно коротком снизу, с огромным пестрым букетом цветов. Очень много селфи, похоже, девушка знала, как управляться с техникой, но были фотографии, где ее кто-то фотографировал, и эти фотографии были особо красивы, видно, что тот, кто снимал, старался запечатлеть свою модель в самом выгодном ракурсе. Интересно было бы взглянуть на этого мужчину. Кроме путешествий было множество фотографий с работы. Там Клементина выглядела другой — строгой, сдержанной, очень профессиональной. Ей шла медицинская форма и волосы, завязанные в тугой хвост. Фото, снятые чаще всего, на телефон, выхватывали какие-то рабочие моменты, но и тогда она будто бы была готова к тому, что на нее нацелят камеру. В общем, чем дальше Алиса рассматривала, тем больше ей казалось, что эта женщина — само совершенство. Раздался стук в дверь. Алиса удивленно повернулась ко ходу — дверь она никогда не закрывала, но бабушка, помня недавний разговор, все же стукнула пару раз костяшками в косяк. — Ты чего тут притихла? Опять сухомятничаешь? Она подошла ближе, прищурилась, глядя в монитор. - Надо же, какая красавица! Кто это, актриса какая-то? Не узнаю… — Нет, бабуль, — Алиса улыбнулась, — это знакомая одна. — Что за знакомая? — бабушка подняла брови над очками, — вроде я всех твоих знакомых знаю. — Это недавняя знакомая, в спортклубе познакомились. — Сразу видно, что спортсменка, — бабушка поцокала языком, Клементина ей явно нравилась. — Я, наверное, тоже спортом займусь, — неуверенно произнесла Алиса. — Каким спортом? — всполошилась бабушка, — ты забыла, что тебе нельзя? — Бабуль, — Алиса вдруг решила настаивать до последнего, — почему ты решила, что нельзя?! — Доктор после операций сказал, чтобы беречь тебя, не нагружать… — Так это десять лет назад было! Уже всё зажило давно! — Зажило, да не зажило! Новая селезенка не отросла! Алиса набрала в грудь воздуха, готовая противоречить, но в это время в комнату вошел Тишка, толстый лохматый увалень, запрыгнул Алисе на колени и начал тыкаться головой, просил погладить. Алиса автоматически начала приглаживать лохматую растрепанную шерсть кота. Он как-то удивительно успокаивающе действовал на нее, это Алиса заметила давно, еще тогда, когда она принесла маленького, с рукавичку, грязного больного полуслепого котенка. Она нашла Тишку за мусорными баками, когда выносила однажды вечером мусор. Он почти и не пищал, а просто постанывал, и кошачья смерть уже занесла над ним свою маленькую косу, но Алиса помешала ей. Сначала она испугалась, что это крыса, отпрыгнула на полметра, уронив телефон в кучу мусора. Испытав гамму отрицательных эмоций, она кое-как нашла какую-то палку и, поругиваясь про себя, стала расталкивать выпавший из контейнера пакет. Пакет сдвинулся с места, и Тишка, лежащий в свернутой газете, выпал вялой тушкой. Алиса взвизгнула, а потом пригляделась, и, отбросив палку, полезла в мусор руками. Он был еще теплый, но такой равнодушный к собственной судьбе, что Алиса сразу поняла, бороться придется ей одной. Сунув грязный, заляпанный отходами телефон в карман куртки, она схватила котенка, и бросилась домой со всех ног. Бабушка вязала перед телевизором, но услышав, как внучка пронеслась от входной двери в ванную, встала полюбопытствовать, что там происходит. В ванной, упав на колени и подложив под котенка розовое полотенце для рук, Алиса указательным пальцем нажимала на впалую грудную клетку животинки. Она массировала, а потом, наклонилась, и стала дуть котенку в раскрытый ротик. Ахнув, бабушка выбежала из ванной и набрала номер ветеринарной неотложки… Ветеринар Соня, которая уже лет семь наблюдала Зайку, утверждала, что если бы не Алиса, кот бы точно умер, не успели бы они приехать и его реанимировать. Но все двадцать минут, пока Соня, и еще одна, новенькая молодая Ольга, добирались до них, Алиса не выпускала тельце из рук. Ей казалось, что как только она перестанет массировать крошечное сердце, оно замрет навсегда. Вспоминая потом этот вечер, Алиса не могла точно сказать, откуда она знала, как надо делать массаж сердца и искусственное дыхание животным. Просто делала что-то и всё. Тишка выжил и вырос в справного котяру. Он очень любил бабушку за вкусности, которые она готовила лично ему, любил Зайку, потому что она позволяла ему спать в своей лежанке, любил рыбок за то, что они заменяли ему телевизор, но больше всех он любил Алису. Только с ней Тишка "разговаривал", мявкая в ответ, если Алиса обращалась к нему. Вздохнув, Алиса взглянула на бабушку. — Ты же понимаешь, что у меня лишний вес? — спросила она. — Почему тебя это раньше не волновало? — вопросом на вопрос ответила бабушка. — Не знаю, — честно ответила Алиса, — но теперь волнует. И я хочу привести себя в порядок. Но если ты переживаешь, я проконсультируюсь с врачом. — Конечно проконсультируешься! — бабушка ответила нервно, но чувствовалось, что она отступает, — и я пойду с тобой! — Хорошо, — Алиса улыбнулась уголками рта. Бабушка хотела еще что-то сказать, но не нашлась и вышла. — Ну вот почему каждый свой шаг я должна отвоёвывать, а Тихон? — со вздохом спросила она у кота. Тихон что-то буркнул и спрыгнул с колен, его миссия была выполнена. Зимние каникулы как-то незаметно прошли. Катька была занята выхаживанием Олега, но Алиса совсем не скучала, ей было чем заняться. Конечно, она ежедневно звонила подруге, и та долго и подробно рассказывала про своего неудачливого приятеля. Однако, сам Олег, время от времени вырывающий трубку, утверждал, что у него всё хорошо, и просил избавить его от излишней заботы. — Лиска, — тянул он жалобно, — забери ее ненадолго, а? Ну сходите в кино или еще куда… Они с матерью меняются, и сидят тут постоянно. Прикинь, она предложила мне почитать вслух! Катерина за заднем фоне возмущалась его словами. Всё это было забавно, Алиса посмеивалась над друзьями, а сама думала, что наверное, так и выглядит любовь. Она позвонила Клементине на следующий день. Казалось, девушка обрадовалась ее звонку, и Алисе самой было очень приятно пообщаться с новой знакомой. она долго восхищалась снимками Клементины, а потом, вспомнив, рассказала о беседе с бабушкой. — Теперь надо как-то доказать ей, что я не умирающее создание, а вполне живой, способный к подвигам человек, — сказала Алиса. — Тебя оперировал Мацук? — спросила Клементина. — А я не знаю, — растерянно ответила Алиса, — помню, что пожилой такой, высокий, седоватый, и голос как труба — бу-бу-бу. — Точно, он, — подтвердила Клементина, — так он до сих пор работает, давай-ка я тебя запишу на прием, поднимем карты, пусть доктор, который тебя починил, сам бабушке всё и скажет. — Давай! — обрадовалась Алиса. На прием они попали через неделю. Алиса почему-то волновалась. Времени прошло много, но она сразу вспомнила эту больницу, и коридоры, по которым потом долго ходила, поддерживаемая бабушкой. Бабушка была настроена серьезно, она сложила в сумку все старые Алисины выписки, и пока ехали, всю дорогу повторяла, что если вдруг хоть малейшее отклонение, то никаких Алисе качалок, максимум — пешие прогулки по парку. Алиса хмурила брови, ей казалось, что они с бабушкой постоянно находятся в каком-то противостоянии, и ей это не нравилось. У кабинета народу было немного. Молодые родители с грудничком. Очень полная женщина с такой же полной девочкой, щекастой и улыбчивой. Левая ручка девочки в лангете висела на груди, подвязанная косынкой, правой она ловко разворачивала конфету. На дальней скамейке расположилась пара средних лет, мужчина удерживал мальчика лет десяти. Мальчик извивался, размахивал руками, издавал гортанные звуки. Мужчина в пол-голоса разговаривал с ним, женщина сидела с отрешенным лицом и смотрела в окно. Вскрики мальчика привлекали внимание. Щекастая девочка, прожевав конфету, сунула бумажку матери в кулак и, показав пальчиком, спросила: — Мам, а почему мальчик кричит? Он хулиганит, да? Не слушается, да? Папу не слушается и маму, да? Мать сделала строгое лицо, украдкой взглянув туда, откуда доносились звуки, и покачала головой. — Нет, Варя, мальчик не балуется. — А почему он кричит? — не унималась Варя. — Мальчик болеет, — почти шепотом произнесла женщина, — а ты не спрашивай, это нехорошо! И не пялься, это неприлично! Но пухлая Варя не могла не смотреть. Мало того, когда мать опустила взгляд в телефон, она выудила из открытой сумки конфету и решительно направилась к дальней скамейке. Алиса с интересом наблюдала. Девочка не дошла до семьи пару шагов и остановилась. — А ваш мальчик болеет, да? — спросила она, глядя на женщину, очевидно, общаться с женщинами у нее получалось лучше. Женщина будто отмерла и удивленно посмотрела на девочку. — Болеет, да? — снова задала вопрос Варя. — Да, — тихо ответила мать мальчика. Мальчик вдруг перестал извиваться и замер, повис в руках отца. Он пытался повернуть голову, и мужчина, поняв, чего хочет сын, перевернул его и зафиксировал так, чтобы он видел девочку. — А у меня ручка поломалась, — сообщила Варя, — я с горки упала. Она подняла руку в платке и продемонстрировала. — Скоро заживет, — улыбаясь сказал мужчина. — Да, бабуля так же говорит — до свадьбы заживет! А я буду жениться с Владиком, у него есть красная пожарная машина с человечками! Родители мальчика вдруг заулыбались оба, переглянулись. Мальчик угукал тихонько, шевелил руками и ногами, тряс коротко стриженой головой. — А тебя как зовут? — Варя подошла ближе, пытаясь поймать взгляд мальчика. — Богдан его зовут, — произнес мужчина и провел ладонью мальчику по макушке. — Хочешь конфетку?. Варя подошла еще ближе, вложила конфету Богдану в ладонь. Конфета выпала и откатилась. Мальчик вдруг заугукал громче, почти взвизгивая, конвульсивно подергивая руками. Девочка покачала головой как старушка, поцокала, потом наклонилась, подняла подтаявшую, изрядно помятую конфету, снова вложила в ладонь мальчика, и старательно загнула ему каждый палец. — Держи крепко! — произнесла она строго. Мальчик стиснул конфету и гортанно резко прокричал. — Он сказал тебе спасибо, — улыбнулась мать Богдана. — На здоровье, — ответила Варя и пошла к матери, которая всё это время сидела и завороженно наблюдала, как ее дочь общается с ребенком-инвалидом. Когда Варя подошла, она прижала ее к себе и чмокнула в макушку. Дверь кабинета открылась и все одновременно обернулись. — Илюшина. Алиса обернулась к бабушке, бабушка вскочила со скамейки и они обе вошли в кабинет. Алиса узнала доктора. Конечно, он постарел, и седины стало больше, но только взглянув на него, она вспомнила всё до мельчайших деталей. — Здравствуйте, — произнесла она. — Здравствуйте, проходите… — доктор взглянул в компьютер, — … Алиса. Алиса прошла и опустилась на стул. Бабушка, не получив приглашения, осталась у двери. — Вы присядьте, — доктор указал на кушетку, — бабушка вдруг зарделась застенчиво и присела на краешек, положив сумку на колени. — Итак, Алиса Сергеевна Илюшина, — доктор просматривал карту и бормотал вслух, — ммм… черепно-мозговая… ммм… перелом правой руки… перелом пятого шестого ребра, пневмоторакс…спленэктомия… ну, это не по моей части… это к Данилову Аркадию Ильичу… Он поднял голову, посмотрел на Алису. — Вас что-то беспокоит, милая девушка? — Меня нет, — помотала головой Алиса. — Хм… — доктор смешно поднял одну бровь, — с чем тогда пожаловали? — Понимаете… — в разговор решила вступить бабушка, — понимаете, она хочет в тренажерный зал, заниматься, а там, понимаете, тяжести, травматизм… Разве можно девочке после таких травм… Бабушка замолчала и тревожно уставилась на доктора. — Встаньте, — доктор махнул рукой Алисе, она послушно, как солдатик, поднялась. — Снимите одежду до пояса, бюстгальтер можно оставить. Алиса вдруг застеснялась, начала неуклюже теребить пуговицы. Доктор терпеливо ждал, постукивая пальцами по столу. Наконец она справилась и встала по стойке смирно. Доктор поднялся, подошел ближе, осмотрел бледно-розовые шрамы, провел по ним пальцами. Алиса поежилась, было прохладно и щекотно. — Вас как зовут? — произнес он вдруг. — Алиса, — ответила Алиса. — Не вас, — снисходительно отмахнулся доктор, — вас, — обратился он к бабушке. — Наталья Владимировна, — удивленно ответила бабушка. — А меня Сергей Александрович. Наталья Владимировна, с моей стороны я препятствий не вижу. Видите ли, человеческий организм имеет свойство восстанавливаться. На сегодняшний день ваша девушка вполне здорова, не считая небольшого профицита веса, но это решаемо как раз посещением тренажерного зала. Конечно, нужно соблюдать технику безопасности, но, надеюсь, ваша внучка не собирается начать сразу поднимать штанги. — А как же селезенка? — кажется, это волновало бабушку больше всего. — Ну, я уже сказал что с селезенкой к Данилову, однако мне кажется, он сможет вас успокоить. Все это он произнес тоном настолько умиротворяющим, что Алиса, не стой она полуголой и замерзшей, заметила бы, что бабушка расслабилась и заулыбалась приветливому доктору. — То есть нам не нужно снимки сделать или томографию? — уточнила она. — Думаю, что ни к чему, — согласно кивнул доктор, — девушка наблюдается на участке? — Да-да, — заторопилась сообщить бабушка. — Ну вот и отлично! Алиса не выдержала. — Одеваться можно? — спросила она? — Конечно! — кивнул доктор. Они вышли из кабинета. На скамье рядом с дверью сидела Клементина в белом халате. — Ой, привет, — обрадовалась Алиса, — бабуля, познакомься, это Тина! — Здравствуйте! — Клементина широко улыбнулась и протянула бабушке руку, — приятно познакомиться! — Ну что сказал Сергей Александрович? — спросила она. — Что всё нормально, — пожала плечами Алиса. — Но надо проверить селезенку! — вставила слово бабушка. — Как можно проверить то, чего нет? — обернулась к ней Алиса. — Ты поняла меня, — парировала бабушка. — Не переживайте, — Клементина успокаивающе дотронулась до бабушкиного плеча, — если нужно, проверим! Они еще поговорили, Клементина обещала позвонить, когда договорится насчет времени приема, попрощалась и ушла. — Какая приятная женщина, — удовлетворенно произнесла бабушка, — и доктор тоже очень хороший! 9 Данилов — специалист по селезенкам — оказался не таким любезным, как доктор Мацук, но бабушке он понравился дотошностью и профессионализмом. Изучив старые записи, он назначил сдать анализы и пройти ультразвуковое обследование. — Ну и что он там хочет увидеть? — ворчала Алиса, собираясь на узи. — А ты не бубни, доктор знает! В конце концов Данилов успокоил бабушку, что всё хорошо, и Алиса вполне здорова. — Ну, ты довольна? Они шли по узкой тропинке, Алиса подхватила бабушку под руку, боялась, что она поскользнется. — Довольна, довольна, — бабушкин тон хоть и был ворчливым, но Алиса слишком хорошо ее знала. — Смотри мне там, чтобы никаких рекордов, спортсменка! Алиса улыбнулась. — Интересно, смогу ли я снова сесть на шпагат? — проговорила она мечтательно. С того самого злополучного дня, когда спортивная Алисина жизнь внезапно прервалась, она ни разу не пробовала сделать то, что делала, будучи участницей команды гимнасток. И даже не смотрела гимнастику по телевизору, как отрезало. Сейчас она недоумевала — почему?! Наверное, отвечала она сама себе, это было бы слишком больно, и поэтому она заместила спорт учебой. Но пришло время измениться. Катька наконец-то устала изображать из себя сестру милосердия, или, может быть, была очередь матери Олега сидеть рядом с пострадавшим, но она оказалась дома. — Пошли в "Спортлайф"? — позвала Алиса. — Зачем? — Катька ходила по дому в пижамной футболке, нечесанная, хотя времени было почти половина первого дня. — Мне надо купить что-нибудь… — Алиса замялась, — … для зала. — В зал пойдешь?! — вытаращила глаза подруга, — круто! Алиса улыбнулась. — А-а, я знаю! — хитро прищурилась Катерина, — что, встречаетесь с ним? — С кем? — не сразу поняла Алиса. Катерина закатила глаза. — Ой, ну ладно! С Драгоном! Я так и знала, что у вас что-то будет. Он же из шкуры вылазил, чтобы обратить твое внимание на себя. Во всех этих хлопотах Алиса совсем забыла про Кирилла. И он не звонил. Она вдруг подумала, может быть он ждал, что она сама позвонит… — Ой нет, Кать… — Алисе даже было неудобно перед подругой, которая ужас как любила романтические истории, — ничего нет между нами… Странный он, я его совсем не понимаю. — То есть как — нет? — Вообще нет. Я звонила ему один раз, он звал погулять, я не смогла тогда… Ну и всё… Катерина встала напротив, с кружкой кофе в одной руке. — Слушай, любая девка из параллели, позвони ей Драгон, прибежала бы к нему голая босиком по снегу, а ты мне какие-то сказки рассказываешь. Ты, Алиска, сама странная. А в последнее время особенно. Ну ладно, твое дело. Пошли в твой магазин, пока я не передумала. В спортивном магазине Алисе расхотелось идти в зал. Оказалось, что в спортивной одежде она выглядит как средних размеров кит, по крайней мере так виделось в отражении зеркала в примерочной. В итоге Алиса выбрала черные брюки, несколько футболок, тоже черных, зато компенсировала этот монохром ярко-желтыми кроссовками. — Ладно, сойдет на первое время, — согласилась подруга, — на вот еще. Она протягивала что-то, похожее на коротенький топ. — Что это? Зачем? — удивилась Алиса, оголять живот она не собиралась. — Это лифчик спортивный, дурында, чтобы сисяндры не тряслись! — пояснила Катька, и для наглядности попрыгала, пытаясь показать. Но у нее трясти было нечем, и она просто сунула Алисе вешалку с лифчиком в руки. Дома Алиса долго рассматривала купленные вещи, мерила, крутилась у зеркала, щупала себя за бока, втягивала живот и закусывала щеки, пытаясь сделать лицо не таким круглым. — Ой, ну красавица, красавица! — хвалила бабушка, — пошли кушать! То ли от волнения, то ли от настроя, но кушать Алисе совсем не хотелось. Она кое-как проглотила три оладья с клубничным вареньем, запила кружкой молока и решила, что с завтрашнего дня объявляется бойкот жирному и сладкому. Бабушке решила пока не говорить, бабушка не любила спонтанных решений, бойкотов и нарушений режима питания. Но на следующий день была школа, и она забыла про решение, опрометчиво принятое накануне. Опомнилась только, когда покупала сосиску в тесте в школьном буфете. — Ой! — она дернулась от сосиски, протянутой буфетчицей, — не надо, спасибо! Буфетчица, привычная к капризам детей, даже не стала задумываться, просто положила сосиску обратно на поднос. — Дайте пожалуйста салат из капусты и чай, — попросила Алиса, уже ощущая тлен и пустоту, особенно в районе желудка. Катерина была единственной, кто не стал подтрунивать над ней. Остальные не по одному разу проехались на тему похудения. Впрочем, шутки были не злые, скорее банальные, и Алиса совсем не обижалась. И вообще, она была озадачена другим. Если бы она не была уверена в подруге, то точно решила бы, что Катька за ее спиной подзуживает Драгона. Сегодня он сел рядом с ней на физике. Обычно, на физике она сидела с Голубевым, который еле-еле тянулся по предмету, и его специально сажали с ней, в надежде, что Алиса хоть как-то поможет Голубеву вытянуть физику на тройку. Голубев получал тройки, но только потому, что бессовестно списывал всё у одноклассницы. Сегодня Голубев сидел на своем месте на самой последней парте у окна, ему было все равно. — Ты решила лабораторную? — спросил Кирилл. Алиса пристально посмотрела на парня. Во-первых, странный вопрос, она всегда решает то, что задано. Во-вторых, было бы удивительно, если он сам не решил, Кирилл по физике учился точно лучше нее. — Да, — коротко ответила Алиса. — Хорошо… Драгон хотел что-то еще сказать, но в класс вошел учитель. Он сразу заметил рокировку. — Голубев, у тебя что, выходной сегодня? Голубев что-то невнятно пробурчал, смутно ощущая, что отсидеться спокойно не получится. — Давай-ка, пересаживайся к Маргарите. Голубев не хотел к Маргарите, она была ужасно въедливая и дотошная, списывать не давала, а заставляла решать самого, но физик настойчиво смотрел на него, и Голубев, раздраженно бурча, взял тетрадку и, волоча ноги, переместился на две парты вперед. — А вы, прекрасная парочка, раз уж объединились, то прорешаете сегодня мне городскую олимпиаду! Совещаться разрешаю. Физик частенько так делал. Желающих участвовать в олимпиадах любого уровня было немного, поэтому он упрощал себе жизнь — усаживал лучших учеников класса, и давал им задания. Он положил перед Алисой и Кириллом листок, и оба, как по команде, склонились над заданиями. — Вроде не сложная, — прошептал Драгон. — Ага, — так же шепотом ответила Алиса. Их головы соприкасались, Алиса чувствовала, как от Кирилла пахнет табаком и мятой. Курит, значит, она раньше не замечала. Оба начали писать, время от времени поглядывая в листок с заданиями. Алиса любила работать с черновиком, подсчитывая результат на листочке, а Драгон, как истинный холерик, всё делал сразу, и обычно в его тетрадях была грязь и черкотня. Она так увлеклась, что не сразу почувствовала прикосновение. Сначала он положил на ее руку пальцы, потом, передвинув их, накрыл своей ладонью ее левую кисть. И слегка сжал. Это простое действие вдруг взбудоражило ее, Алиса вспыхнула вся, над губой выступила испарина. Она подняла голову — парень смотрел на нее и не отвел взгляда. Алиса не знала. как себя вести, поэтому улыбнулась смущенно. — Пошли в кино? — прошептал Кирилл, и улыбнулся в ответ. — Пошли, — ответила Алиса. Сердце у нее колотилось, в ушах шумело. Она бы так и сидела с остекленевшим взглядом, если бы не физик, который, проходя между рядами, многозначительно покашлял. — А я всё видела! — на перемене Катька аж не могла устоять на месте, — ну что он сказал? — В кино пригласил, — Алиса снова ощутила горячий шарик в животе. — У-и-и, я так и знала! — Блин! — Алиса вдруг остановилась, — я же сегодня в зал собиралась! — Ну подумаешь! — Катерина не видела проблемы, — в другой день сходишь! — Да я договорилась кое-с-кем… — С кем? — М-м-м… С тренером… — она почему-то не хотела кому бы то ни было рассказывать про Клементину. — Ну позвони, отмени… — Да, так и сделаю. Дома она долго не решалась набрать Клементину. Потом, наконец, собралась с духом. — Привет, — бодро начала она, когда девушка ответила, — я звоню сказать… Тут у меня кое-что наметилось, я сегодня не смогу прийти. Сначала она не хотела говорить ни про кино, ни про Кирилла, но не сдержалась и разболтала новой подруге всё. Клементина выслушала, и даже задавала вопросы, например, в какой кинотеатр они собрались и на какой фильм, но по ее голосу Алисе показалось, что Клементина недовольна. — В общем, давай перенесем на завтра, хорошо? — спросила она. — Да, конечно, давай, — ответила Клементина, — буду ждать тебя к восьми часам. Отключившись, Алиса выдохнула. Теперь надо подумать, в чем она пойдет… *** Кинотеатр, куда пригласил ее Кирилл, был новым, красивым, и находился на пятом этаже торгового центра. Алиса поднялась в лифте, и, волнуясь, огляделась. Он стоял возле "островка" с конфетами. Увидев ее, Кирилл махнул рукой и двинулся навстречу. В руках у него покачивался цветной пакетик. — Привет, — Алиса улыбнулась и чуть качнулась вперед. Кирилл понял ее намерение, тоже подался вперед и чмокнул девушку в щеку. — Это тебе, — протянул он пакетик, — любишь желейных червяков? — Очень! — выдохнула она. — Я тоже! Он взял ее за руку и потянул за собой. Это было такое незнакомое, но приятное ощущение, что Алиса отдалась ему полностью. У кассы Кирилл расцепил пальцы и выпустил ее. — Подождешь? Алиса осталась ждать. Она задумчиво вытащила из пакетика красно-желтого "червяка" и попыталась его откусить. Червяк тянулся и откусываться не хотел. Чувствуя себя глупо, Алиса начала активно грызть "желейку", в надежде, что Кирилл подольше задержится на кассе и не застанет ее в таком глупом виде, с недоеденным "червяком" во рту. Наконец она перепилила передними зубами злополучную конфету, кусок, оставшийся в руке, бросила обратно в пакетик, а тот, что был во рту, начала быстро жевать. — Здравствуйте, прекрасная девушка! — раздалось из-за спины. Алиса поперхнулась сладкой слюной, кашлянула и повернулась. За ней стоял Ренат — парень из тренажерки, знакомый Клементины. — Здравствуйте… — пробормотала она. — Ренат, — напомнил он свое имя, — А вы — Алиса, да? Алиса кивнула. В это время вернулся Кирилл и вопросительно посмотрел на Алису, потом на мужчину. — Кирилл, это Ренат. Ренат, это Кирилл, — представила Алиса молодых людей. Ей, почему-то было неловко. — Вы уже в зал? — спросил Ренат, — на какой ряд билеты взяли? Присяду рядом, не против? По лицу Кирилла было ясно, что он против, но вслух он ничего не сказал. Алиса взяла у него из руки билеты, взглянула. — Тринадцатый ряд, двенадцатое, тринадцатое места, — сказала она обреченно. Свидание было испорчено. Она уснула только под утро, вспоминая этот кошмар. Мало того, что она оказалась в эпицентре безмолвного противостояния, так еще и фильм был такой, что Алисе хотелось провалиться сквозь все пять этажей и забуриться поглубже в землю. "Пятьдесят оттенков серого" обсуждали все, кто посмотрел, а кто еще не видел, очень хотели сходить. Катерина прожужжала ей все уши о том, что книга просто бомба, и фильм обязательно надо посмотреть. Алиса была совсем не против, но не в компании же двух мужчин! Почти весь фильм она просидела вжавшись в кресло, а когда начинались откровенные сцены, она просто прикрывала глаза и радовалась, что в зале темно и не видно ее красного лица. Кирилл всячески демонстрировал, что они вместе, подлокотник кресла ему явно мешал. Протянув руку, он взял ее за руку, переплетя пальцы. Она взглянула на него, но руки не отняла. Однако, совсем скоро это начало ее нервировать, Кирилл постоянно сжимал-разжимал пальцы, стискивал их, ее ладонь вспотела, и Алиса, вытерпев приличное, по ее мнению время, аккуратно вытянула руку из ладони приятеля, сделав вид, что поправляет волосы. А он просто ни минуточки не сидел спокойно, то протягивал ей попкорн, то стакан с напитком. Алиса брала, но как только она думала, что он наконец угомонился, Кирилл запускал руку в ее ведро, хотя свое стояло у него на коленях. Она оборачивалась к нему, жестом предлагала забрать ведро, но он отказывался. А вот на Рената она старалась совсем не смотреть. Парень откровенно развлекался, глядя, как возится Кирилл. Потом ему, очевидно, надоело быть просто свидетелем этого коллективного неудобства, и он решил поучаствовать. Когда главная героиня попала на экскурсию в красную комнату, он вдруг коснулся Алисиного плеча. Она дернулась и обернулась. Ренат поманил, предлагая наклониться к нему, негромко произнес в самое ухо: — Книгу читала? Ей было настолько дискомфортно, что Алиса даже не обратила внимание, что новый знакомец обратился к ней на "ты", хотя до этого "выкал". — Я… А-а… Да… — Понравилась? — в голосе Рената слышалась улыбка. — Угу… Книгу она не читала. Катька пересказывала, постоянно повторяя одно и то же слово — "трахаться". И сейчас Алиса даже не знала, что лучше, чтобы она читала книгу, или чтобы не читала. И вообще, зачем она соврала, непонятно… — Говорят, книга написана очень примитивным языком, так как автор не профессиональный писатель. Как считаешь? — он продолжал тихонько шептать ей в правое ухо, а Алиса чувствовала, как слева нервно шуршит Кирилл. Она не знала, что ответить, и неопределенно пожала плечами. — Хотя, есть мнение, что просто попался плохой переводчик. Пока они болтали, началась постельная сцена. Алиса выпрямилась и уставилась в экран, моля всех богов, чтобы время текло быстрее и чтобы эти двое угомонились наконец. Ничто не длится вечно. Только показались титры, она вскочила с места, мечтая скорее оказаться на улице, а лучше дома. Но поток зрителей не позволял вылететь из зала пулей, и они продвигались медленно — Кирилл, держащий ее за руку, а за спиной, слишком близко для нового знакомого, Ренат. В холле она осталась стоять, пока Кирилл забирал одежду из гардероба. — Приятно было провести с тобой время, — Ренат подошел, держа в руке куртку. "Не могу сказать того же" — мысленно ответила она, но улыбнулась и вслух сказала другое: — Хорошего вам вечера! — Может вас подвезти? Я на машине, — предложил он. — Нет, спасибо, — отказалась Алиса. — Ну тогда всего хорошего, еще увидимся! Ренат махнул рукой и ушел. Кирилл принес куртки, бросил свою на диванчик, помог ей одеться. — А этот… Риналь… где? — Ренат, — поправила Алиса, — ушел. — Кто он вообще?! — с толикой возмущения спросил Кирилл. — Это просто знакомый. Драгон недовольно покивал. В общем, домой они ехали молча, Алиса хотела бы что-то сказать, но не знала, что. И вообще, она чувствовала себя виноватой, а это ощущение она ужас как не любила. А еще осталось ощущение разочарования. Точнее не так, ей казалось, будто она что-то недополучила, это было непонятно, неуловимо, но источником раздражения был Кирилл, и когда он хотел выйти с ней из такси, Алиса остановила его. — Поезжай домой, уже поздно. Конечно, придя домой, она первым делом позвонила подруге. Катерина ждала новостей, но совсем не таких. Появление на сцене незнакомца довело ее до эмоционального экстаза, и она требовала подробностей. Алиса пересказывала в подробностях, а Катька то истерически заливалась в трубку, то переставала дышать. — От него так приятно пахло, — вдруг вспомнила Алиса, — наверняка очень дорогим парфюмом. — Когда это ты его нюхала?! — с подозрением спрашивала подруга. — Когда он наклонялся ко мне. — А Драгон что? — А Драгон сидел и пыхтел, я думала, он придушит меня там в темноте, — Алиса вспоминала и морщилась. Они болтали почти два часа. — Ну вы хоть целовались? — в конце спросила Катерина. — С кем? — Алиса устала, хотела перестать думать об этом ужасном дне, хотя была уверена, что не забудет сегодняшний день никогда в жизни. — А с кем бы ты хотела? — съехидничала Катька. — Отстань, — беззлобно отругнулась Алиса, — всё, пока. Но она не спала, и думала, думала. Ей хотелось отношений. И Драгон, внезапно изменивший отношение к ней с ненависти на любовь, появился очень вовремя, будоражил ее гормоны и даже сподвиг к немыслимым ранее поступкам. Но при этом Алиса четко осознавала, что она этому парню ничего обратно не дает. Да, он нравился ей, ей льстило то, что он выбрал ее, но сама она испытывала к нему только чувство доброй привязанности, и ничего больше. Проворочавшись до половины четвертого, она кое-как уснула, а утром бабушка не могла ее добудиться. — Эти ночные свиданки до добра не доведут! — громко ворчала она, ходя туда-сюда он кухни в комнату, — ты не забыла, что у тебя скоро экзамены?! — Бабуля, не шуми! — Алиса засовывала голову под подушку, — ну как же скоро, если еще только через три месяца?! — Не заметишь, как они пролетят! — предупредила бабушка. Алиса до сих пор не определилась, куда она хотела бы поступать. От этой неопределенности она очень нервничала, и, чтобы подстраховаться, решила сдавать всё по максимуму. Кроме основных — русского и математики, она выбрала биологию, химию, обществознание, английский язык, историю и литературу. За бортом из основных остались только информатика с физикой, но она рассудила, что с этими отраслями наук точно не свяжет свою судьбу. Катерина планировала поступать в педагогический. "Нет стыда, иди в мед, нет ума, иди в пед" — повторяла она поговорочку своего отца, преподавателя местного вуза. А Алиса сама не знала, чего она хочет. Когда она в классе пятом заговорила, что пойдет учиться на парикмахера, бабушка махала руками и отговаривала внучку. — Даже не думай, глупая! — говорила она, — это же жизнь под откос! Алиса не понимала, почему бабушка так уж против, но привыкла доверять. Потом она думала о том, не пойти ли ей в артисты. Потом в юристы. Потом в архитекторы… Архитекторы были последние. В девятом классе она, повинуясь стадному инстинкту, пошла с парочкой знакомых девочек на курсы по рисованию. Девочки готовились поступать в художественное училище, а Алиса просто хотела научиться рисовать, потому что до сих пор ее пределом было солнышко в углу листика и домик с треугольной крышей и принцесса с кудряшками и длинными ресницами на овальном лице. На курсах пожилой преподаватель с бородкой вдохновенно рассказывал, как студенты его курсов всей толпой сразу поступают в архитектурные вузы, и Алиса решила, что вот оно, то, чем бы она хотела заниматься. Но рисовать оказалось сложно. Прямые линии были совсем не прямыми, а если нужно было нарисовать кривую линию, то она выходила раздражающе прямой. Когда же началась акварель, стало совсем плохо. Преподавательница, возрастная тетка, сухая как богомол, строгая и надменная, не стесняясь заявляла, что "вы, Илюшина, не рисуете, вы забор красите!" В общем, Алиса продержалась полгода и сбежала. Идея стать архитектором растворилась как дым. 10 И вот пришло время выбирать, а она до сих пор не была готова ответить на вопрос, чем же она хочет заниматься… — Вставай давай, гулёна, опоздаешь! Именно сегодня в школу совсем не хотелось. Как-то встретит ее Кирилл после вчерашнего, но войдя в кабинет, она сразу почувствовала облегчение. Он сидел там, рядом с ее местом, и что-то сосредоточенно писал в телефоне. Звонок на урок и звонок пришедшего сообщения прозвучали одновременно. Алиса вынула телефон, на экране высветилось "Ты где?". Она взглянула на Кирилла и махнула ему телефоном. зажатым в руке. А вечером она наконец-то попала на тренировку. Новенькая сумка с амуницией висела на плече, а в душе царили умиротворение и уверенность в собственных силах — ощущение, которого она давно не испытывала, и которое ей очень нравилось. Карта члена клуба уже давно была у нее, Клементина постаралась, и Алиса, ощущая легкое эмоциональное возбуждение, приложила красивенькую розовую карточку к турникету. Дверца пропустила ее, и девушка вошла в мир, где ей предстояло измениться. В раздевалке было шумно и многолюдно. Алиса присела на скамейку, сняла сапоги и осмотрелась. Девушки, женщины, и даже очень пожилые женщины — чувствовали себя здесь как дома, ходили топлес и в нижнем белье, кто-то заворачивался в полотенце и шел в душ, кто-то возвращался из душа и направлялся в сауну, кто-то сушил волосы возле длинного стенного зеркала. И все разговаривали. Вот соседка по шкафчику резво стянула колготки, повернулась к Алисе массивной пятой точкой в стрингах, и начала надевать тренировочные штаны. Алиса отвернулась. Нечего разглядывать чужие зады, пора поднимать свой. Она быстренько переоделась, закрыла шкафчик, сунула карту-ключ в карман и вышла из душной раздевалки. Дорогу в зал она знала, но заходить было страшновато. Потянув время, Алиса шагнула в двери. Тут очень громко играла музыка. Огромная площадь, заставленная разными тренажерами, поражала и восхищала. В воздухе витал адреналин. А может это был запах пота… Алиса осмотрелась, увидела Клементину, и радостно замахала рукой. Клементина махнула ей с беговой дорожки, и показала на запястье, где были надеты часы. Надо было немного подождать. Алиса пристроилась у стены и рассматривала людей. Интересно наблюдать, насколько сосредоточены на себе люди, когда они занимаются спортом. Хотя, чего она удивлялась, когда она попыталась постоять в "планке", ни о чем, кроме трясущегося тела она думать не могла. Вот и тут — для того чтобы еще больше уйти в свои ощущения, спортсмены затыкали уши наушниками. Клементина, между тем, сошла с дорожки. — Привет, — Алиса улыбнулась, — ну вот, я пришла. — Молодец! — Клементина тяжело дышала, она держала в руке большую спортивную бутылку, махнула Алисе, мол, подожди, и начала пить. — Ну что, — напившись произнесла она, — пойдем, я тебя познакомлю с личным тренером. — С личным тренером? — Алиса подняла брови, — но это же дорого, я наверное не смогу… — Считай, что это мой тебе подарок, — Клементина улыбнулась уголками губ, — пошли. Они прошли через весь зал и двигались туда, где в прошлый раз были соревнования. И сейчас там копошились мужчины, звонко стучал металл, и, то и дело, слышались надрывные вздохи — мужики тягали железо. Алиса разглядывала мужчин. Интересно, кто из них? Может вон тот, невысокий крепыш с руками толще ее бедер? Или вон тот, молодой, поджарый, с модной бородкой? Или тот, красивый, в майке-борцовке, открывающей накачанную спину. — Мы пришли, — сообщила Алиса мужчине, сидящем к ним спиной. Мужчина тянул рукоять тренажера на себя, разводя локти, на нем была надета черная футболка с надписью "инструктор", голова повязана банданой. — Угу, сейчас, — пыхтя ответил инструктор, и Алиса с ужасом всмотрелась в широкую спину. Мужчина отпустил рукоять и повернулся. — Привет, Алиса! Это был он. — Помнишь Рената? — спросила Клементина, — вы встречались в прошлый раз. Я спокойно оставляю тебя с ним, можешь не сомневаться, он лучший в своем деле. Алиса стояла совершеннейшим столбом, а Ренат хитро, как ей казалось, улыбался. — Ну что, я пошла? — переспросила Клементина, всматриваясь в девушку, — на час он твой. — Ну, или она твоя, — подмигнула она Ренату, подняла руку развернутой ладонью, и мужчина дал ей "пять". Клементина ушла. Поеживаясь под пронзительным взглядом, Алиса набралась смелости и взглянула Ренату в лицо. — Я же говорил, еще увидимся, — Ренат улыбнулся. Улыбка у него была совершенно мальчишеская, открытая, и Алиса невольно ответила, улыбнувшись тоже. — Пойдем, поработаем. — Он махнул рукой и пошел куда-то, по дороге здороваясь с посетителями, улыбаясь женщинам, пожимая руки мужчинам. Алиса торопливо шагала за ним. Она волновалась, руки подрагивали, а сердце стучало так, что она слышала его в горле. Только бы он не начал что-то говорить… Особенно про вчерашнее. Но она зря волновалась. Очевидно, он не собирался беседовать с ней. Говорил Ренат мало, зато по делу. Он привел ее в небольшой зал, весь по периметру окруженный зеркалами. Алиса удивилась, чем, же они могут тут заниматься. Но Ренат притащил что-то, похожее на невысокую ступеньку, потом еще одну, и поставил их одну на другую перед зеркалом. — Иди сюда, — позвал он. Алиса подошла. Лучше бы этих зеркал не было, потому что ее лишний вес отражался от всех поверхностей. — Смотри, — Ренат встал напротив ступеньки, — всё просто — нужно подниматься на степ-платформу и спускаться с нее. Руки согнуть, корпус чуть вперед. — И всё? — разочарованно удивилась Алиса. — Ага, — кивнул Ренат, — поехали! Алиса решительно забралась на ступеньку. Потом спустилась. — Хорошо, — похвалил мужчина, — давай десять раз сначала левой ногой, потом десять раз правой. "Ерунда какая-то", — подумала Алиса. Но после десяти раз левой она признала, что всё же, не совсем ерунда. Она немного запыхалась и в бедре появилось жжение. — Отлично, теперь правой! После десяти раз правой она реально выдохлась. До безобразия простое упражнение оказалось таким энергозатратным, что некогда было думать о моральном неудобстве. Но Ренату показалось мало, и он вручил ей пару небольших гантелей. И велел повторить упражнение… Оказывается, час может тянуться бесконечно. После степ-платформ были какие-то ужасно тугие резинки, надетые на ноги, потом она приседала всё с теми же гантелями, потом разводила руки, потом поднимала корпус, потом делала выпады… Тело отказывалось верить, что его насилуют, колени не сгибались, пресс не хотел держать корпус, руки дрожали, ноги подкашивались. Наконец Ренат перестал придумывать очередные издевательские упражнения и хлопнул в ладоши. — Молодец! На сегодня достаточно. Алиса со стоном опустилась на коврик. — Да-да, давай-ка немного растянемся! Ноги раздвинь! — А? — она уже не соображала, и не понимала, чего он от нее хочет. — Сядь на коврик, ноги раздвинь максимально широко. Ну ты чего, ты же гимнастка! — Господи, когда это было! — простонала Алиса. Она помнила упражнения на растяжку, и отлично помнила, как тяжело это дается, когда тело давно в нерабочем состоянии. — Ничего, ничего, мы сможем! — он присел напротив, взял ее за щиколотки и развел ноги. — Ай-яй! — Алиса почувствовала растяжение в паху. — Не пищать! — шутливо скомандовал тренер, — сидим, наслаждаемся! Ей хотелось не сидеть, а лежать, а лучше умереть. Ренат, между тем, зашел ей за спину, и легонько пальцами надавил на плечи. Алиса начала прогибаться и снова застонала. — Хорошо-о-о, — казалось, он получает удовольствие, — ну-ка, покажи, что ты помнишь? Она развернулась к левой ноге, обхватила щиколотку и еще наклонилась вперед. — Ай да умница! У нас дело быстро пойдет! А еще ниже можешь? Он положил руки ей на спину и слегка надавил. Алиса задохнулась, но не от напряжения, а от прикосновения его теплых ладоней на спине. — Хорошо, а теперь к другой ножке! Это была пытка. Потом они вместе растягивали мышцы на руках, и теперь он, присев на корточки за спиной, почти обнимал ее, аккуратно нажимая на локоть. Алиса старалась не думать о том, как от нее пахнет, потому что она ужасно вспотела. Отдыхай! — мужчина отпустил ее, Алиса, потеряв равновесие, качнулась и села на ягодицы. — Ну что, всё хорошо? Алиса кивнула. Она знала, на что шла, и теперь решительно была настроена не отступать. — Хорошо. Тина напишет тебе режим питания, но если вдруг что-то хочешь спросить — спрашивай. Алиса снова кивнула. — Ну, тогда пойдем, — он протянул ей ладонь, Алиса ухватилась, и Ренат удивительно легко поднял ее, — выпьем что-нибудь вкусного. Они опять прошли через весь зал, посетители частично поменялись и ритуал приветствий в эту сторону повторился. Почти на выходе на Рената налетела девушка. — Привет! — она обхватила его за шею, чмокнула в щеку. Ренат широко улыбнулся, ответил поцелуем. — Привет-привет, давно тебя не было! Девушка затянула с объятием, даже Алиса это почувствовала, а Ренат обхватил девушку за безупречную талию, чуть приподнял и поставил на пол. — Ой, не говори! — махнула рукой девушка, — столько дел! Улетала в командировку, потом приболела, но вот, видишь, пришла. И я очень соскучилась! Последнее было произнесено так нарочито кокетливо, что никто бы не сомневался, соскучилась она исключительно по этому мужчине. — А ты, я смотрю, тут не скучаешь, — она снисходительно взглянула на Алису и тут же отвернулась. — Ну а как же, Ксюша, на моей работе не заскучаешь, — это прозвучало очень искренне. — Я вижу.. Алисе надоело всё это слушать, она обошла Рената, но он вдруг резко и крепко ухватил ее за запястье. — Мы в бар, пойдешь с нами? — спросил он у девушки. — Нет, — мотнула она головой. — Ну, тогда увидимся позже. — Я надеюсь, — почти промурлыкала она и коснулась пальчиками с маникюром его груди. — Моя подопечная, — пояснил Ренат Алисе. — Я так и поняла, — произнесла она, подпустив в голос немного язвительности. — Да правда! — Ренат вдруг засмеялся. В этот раз они не стали сидеть у стойки, а ушли за столик. Там их и застала Клементина. — Как всё прошло? — спросила она, переводя взгляд с одного на другого. — Отлично! Они произнесли это хором и сами удивленно уставились друг на друга. — Да вы, смотрю, уже команда, — Клементина присела рядом с Алисой и просительно взглянула на Рената: — Принеси чего-нибудь… Ну, ты знаешь. Он кивнул и отошел к бару. — Тебе понравилось? — она посмотрела на уставшую Алису. Алиса кивнула. — Я уже и забыла, как это, когда чувствуешь мышцы. Я ведь даже на физкультуру не хожу, спасибо бабуле. — Ну и отлично. Приходить, если захочешь, можешь каждый день, у тебя безлимитный абонемент, а с Ренатом занятия три раза в неделю в это же время. И приноси с собой воду. — Я взяла, — улыбнулась Алиса, — но в сумке забыла. Ренат вернулся, поставил высокий стакан перед Клементиной. Алиса подняла на него взгляд, и он вдруг подмигнул ей. — Так, девочки, я побежал. Алиса. жду тебя послезавтра, Тина, ты сегодня дежуришь? Клементина кивнула. — Ну, значит вместе поедем. Он ушел. Клементина вытащила из стакана соломинку и выпила стакан залпом. — Дежуришь? — переспросила Алиса. — Да, у меня сегодня смена в больнице, — ответила Клементина. — А он причем? — не поняла Алиса. — А он не сказал? Мы работаем в одной больнице, Ренат по профессии спортивный врач, подрабатывает у нас массажистом. — А-а! Ничего себе, он — врач. А выглядит как… Алиса задумалась, как кто он выглядит? Вчера, в кинотеатре он показался ей очень уверенным в себе человеком, похожим на бизнесмена или какого-то клерка. А сегодня, в этой футболке и бандане он будто обычный качок. А оказывается, он врач. — Надо тебе как-нибудь прийти, посмотреть, как мы работаем, — сказала Клементина. — Кстати, как ты собираешься отмечать день рождения? Вопрос был вообще некстати, и застал Алису врасплох. Во-первых, до дня рождения было еще долго, она родилась в мае, а во-вторых, никак она не планировала. Дата не круглая — девятнадцать, да и вообще, как-то не водилось у них с бабушкой традиции слишком уж масштабно отмечать дни рождения. — В общем, никак, — растерянно пожала она плечами, — а что? — Ничего, — ответила Клементина, — хотелось бы как-то поучаствовать в мероприятии. — Ну-у… — Алиса помялась. — мы с бабулей обычно чай с тортиком пьем и всё, если хочешь, приходи. — Обязательно, — Клементина улыбнулась, — чай с тортиком это прекрасно! Потом Алиса вспоминала эти бешеные полгода и удивлялась, откуда только брались силы. Конечно, не без помощи Клементины, Рената и остальных, она была словно новорожденная бабочка, которая созрела в коконе, набралась сил и теперь расталкивала своё сонное бытие, разрывала оболочку благоденствия и уюта, чтобы вырваться и развернуть крылья. Она едва успевала спать, разрываясь между школой, которая вдруг начала отнимать кучу времени, и тренировками, где она оставляла все свои физические силы. Ренат выматывал ее так, что после тренировки хотелось лечь на пол и вырубиться. Поначалу она была решительно настроена ходить домой пешком, тем более, что от клуба до дома было всего две остановки, но быстро поняла, что просто не может, и разрешила себе ездить на автобусе. Иногда ее подвозила Клементина, но это было не часто. А однажды даже Ренат довез ее до дома в своей шикарной, классно пахнущей машине. Алиса поглядывала на мужчину с заднего сидения и думала о том, какая она дурочка. Тогда, в первый день, она почему-то вдруг решила, что он будет… как это… приставать к ней. Эта мысль и пугала и будоражила ее. Она уже придумывала, что ответит ему, если вдруг он что-то "такое" скажет. Совместный просмотр "Пятидесяти оттенков" давал ему право на подобные разговоры. Но, ничего не случилось. Совсем ничего. Он просто делал свою работу, был настроен добродушно, но и только. На самом деле, то, что он действительно профессионал, Алиса поняла почти сразу. У нее болело всё. Каждая мышца, которая десять лет дремала, теперь работала. Больно было ходить, сидеть и даже лежать. Но тренировки, вместе с новым режимом питания, сделали свое дело. Бабушка хоть и охала, но готовила по новому меню. К восьмому марта, когда класс решил собраться посидеть в популярном ресторанчике, Алиса поняла, что ей нечего надеть. Вся одежда болталась. Это привело ее в такой экстаз, что она пол-вечера потратила на перемеривание гардероба. Бабушка, призванная в качестве зрителя, всплескивала руками каждый раз. — Аля, ну может уже хватит худеть?! — спрашивала она, — и так уже смотри, платье болтается! И синее велико! Куда теперь это всё?! — Бабуль, погоди, я сейчас брючный костюм надену! — Алиса бросала платье на кровать и вынимала следующую вешалку. Всё, всё было велико! Ничего не оставалось, как идти за обновками. Когда она в новых джинсах и футболке в обтяжку появилась в кафе, одноклассники онемели. Школьная форма — юбка и пиджак — скрывали изменения, только Катерина была допущена до обозрения тела, и теперь она завидовала и тоже намеревалась купить абонемент. Но подруга была из тех людей, которые долго намереваются, поэтому пока что она только завидовала. — Алиска, ты бомбическая! — не сдержалась Диляра Швейцер, вторая по пышнотелости в классе. Диляре полнота шла, она была не просто полная, она была ладная. Выше среднего роста, с высокой грудью и фигурой "песочные часы", Диляра возбуждала воображение не только всей параллели одиннадцатых, но и десятых тоже, а так же и преподавателей мужского пола, которые старались не слишком разглядывать сочную Дилькину грудь, провокационно выглядывающую из расстегнутой до третьей пуговицы блузки. Диляра гордо несла знамя девушки "плюс сайз" и никогда не комплексовала, но не оценить усилия Алисы не могла. — Совсем не жрешь что ли? — заинтересованно спрашивала она, — или в тренажерку записалась? Алиса вдруг застеснялась такого внимания. Тем более что больше всего ее смущал горящий взгляд Кирилла. После похода в кино они так ни разу больше и не погуляли вместе. То она не могла — отлеживалась после тренировок, то у него появлялись какие-то дела. Но сидели они по-прежнему вместе, и за руку он брал ее уже автоматически, да и Алиса привыкла чувствовать его рядом, и ей доставляло удовольствие, когда он в задумчивости теребил прядь ее волос. — Не жрать нельзя! — строгим голосом наставника шутливо выставила палец Алиса, — питание это семьдесят процентов успеха! — Ну тогда погнали! — завопил Косых и выудил с деревянной подложки кусок пиццы. Народ зашумел, загремел приборами и стаканами, и тема Алисиного похудения была закрыта. Они сидели рядом. Кирилл старательно ухаживал, подавая еду и напитки, а после, когда все наелись и отвалились от стола, высвободил руку и положил на подголовник диванчика у нее за спиной. Алиса потягивала безалкогольный мохито, ощущала легкое головокружение и была не против. Алкоголь им не дали. Некоторые возмущались, Борисов тыкал Алису и твердил, что ей уже есть восемнадцать, значит она просто обязана заказать спиртного на всех. — Обойдешься, — беззлобно отмахивалась от него Алиса. Борисов сердился и собирался бежать в ближайший супермаркет. Все успокоились после того, как подошедший администратор спокойно и дружелюбно объяснил, что заведение дорожит своим статусом и не будет нарушать правило даже ради таких симпатичных гостей. — Но у нас в меню есть замечательные безалкогольные напитки, — добавил он, — и для прекрасных дам бокал любого напитка за счет заведения. Прекрасные дамы не заставили себя ждать, начали заказывать, выкрикивая наперебой, и парни смирились. — С праздником, девки! — поднял бокал лимонада Ильин. "Девки" хоть и зароптали на обращение, но поздравление приняли. Впрочем, все же они больше ели, чем пили, еда здесь была вкусная. Алиса, памятуя о режиме, вяло пожевывала свой салат, и с сожалением поглядывала на тарелки с пиццей. Она уже и так съела в два раза больше, чем нужно — один кусок, и теперь гоняла по тарелке половинку помидорки черри. Мохито понравился, и она заказала еще стакан. Вежливый официант принес быстро, Алиса благодарно улыбнулась ему. Часа через полтора жидкость запросилась наружу. Девчонки ходили стайками, чтобы было кому подержать сумочку, парни по одному, но потом собирались в холодной курилке, и возвращались пропахшие дымом и улицей. Алиса выбралась с диванчика и махнула Катерине. Та что-то сказала на ухо Олегу, сунула ему в левую руку квадратную салфетку и встала. Олег всё еще ходил с гипсом на правой руке, от этого сидел на диванчике как король, в гордом одиночестве, никто не садился рядом, боялись потревожить травмированного друга. Они вышли в коридор, туалеты были направо. В кабинку зашли обе. — Ну что, — поход в туалет был отличным поводом поболтать, — смотрю кто-то сдался наконец? Катька ехидно улыбалась. — Не зря ты корячишься в тренажерке, у парней чуть глаза не повыпадали. А Драгон и вовсе ошалел. Со стороны вы выглядите как два слипшихся пельменя. Катерина засмеялась. Алиса хрюкнула, шутка показалась ей очень забавной. Смеясь, они вышли из кабинки. На выходе располагались раковины. Сенсорные краны и дозаторы мыла привлекали к себе детишек, которые то и дело плюхались в современных рукомойниках. — Ну-ка, киндеры, разойдитесь! — Катерина растолкала мелюзгу, поднесла ладонь к крану. Алиса ждала, когда подруга закончит. Дверь хлопнула, это вернулись парни. — О, девчонки, вы тут! Трое одноклассников, среди которых был и Драгон, подошли к ним. Алиса улыбнулась. Сегодня она всех любила, ей было хорошо. — Алиска, ты такая конфетка, м-м-м, дай откушу! Вот уж от кого, а от Сашки Вальцова она вообще не ожидала. Вальцов всегда казался ей спокойным, как удав, тугодумом, в классе с ней особо не общался, до этого года по классным мероприятиям не ходил, и всё свободное время у него отнимали занятия боксом. Он и школу постоянно прогуливал из-за того, что вечно пропадал на соревнованиях. Она особо не интересовалась, но, говорят, Вальцов был чемпионом чего-то там. Схватив ее поперек талии, Вальцов легко приподнял Алису, прижал к себе и смачно чмокнул ее в губы. Алиса успела взвизгнуть, шлепнула Вальцова по ручищам и забилась в тугих объятиях. — Вальцов, придурок, ну-ка отпусти! Одноклассник засмеялся и поставил ее, качающуюся, на пол. Алиса хотела сказать еще что-то возмущенное и назидательное, но не успела. Кирилл сорвался с места, подскочил к Вальцову, и ударил его кулаком в лицо. Ну, то есть он думал, что ударил. Вальцов, натренированный за долгие годы, конечно, блокировал удар, и ответил коротким тычком в нападавшего. Этого вполне хватило. Кровь из разбитого носа брызнула на всех, Алиса с ужасом увидела, как красные капли расплываются на ее футболке. Драгон рухнул им под ноги. Катька завизжала первая, за ней завопили ребятишки, и к ним присоединились матери детей. Народ сбежался, было так шумно, все кричали, Вальцов вдруг осознал, что он натворил и схватился за голову. Алиса упала на колени рядом с Кириллом. Он открыл глаза, но они закатывались и было понятно, что он плохо соображает. Наконец кто-то закричал "Вызовите скорую!" Врачи приехали быстро, осмотрели лежащего на полу парня. Конечно, нужно было везти в больницу. — Можно я с вами? — попросилась Алиса. — Девушка, вы лучше его родителям позвоните, — устало посоветовал фельдшер. Драгона увезли, а они еще стояли растерянно, и не знали, что делать. Наконец официант, который обслуживал их стол, предложил расплатиться. Это было как команда "разойдись". Все быстро ушли, остались только Ильин, у которого были коллективные деньги, Алиса и Катерина с Олегом. Алиса растерянно держала куртку Кирилла, Катька сочувственно на нее поглядывала и корчила злые рожи Олегу, который пытался шутить. — Надо его матери позвонить, — голос Алисы дрожал, — я не знаю, что ей сказать. — Ну, давай я позвоню, — предложил Олег. — А что скажешь? — Ну что… Скажу, что… Ну что-нибудь скажу… Алиса протянула ему телефон Кирилла. Олег взял, покрутил, нажал на кнопку. — Запаролено… — с досадой сказал он и вернул аппарат. Алиса даже вздохнула с облегчением, можно было отложить неприятный звонок на какое-то время. — Алис, ты домой? Может давай с нами, я такси вызвала, — тоненьким голоском предложила Катерина. — Нет, вы поезжайте, — Алиса улыбнулась им печально, — я сама… Она вышла, все еще держа куртку, оделась в гардеробе. Потом подумала, достала телефон и набрала номер. — Тина, это я… Привет. Машина подъехала через пятнадцать минут. Алиса удивленно попятилась, но стекло опустилось, и Ренат махнул рукой — садись. — Привет, — поздоровалась она, садясь на пассажирское сидение, — ты как тут? — Тина звонила, она сегодня дежурит. Автомобиль тронулся с места, Алиса обнимала скрученную куртку, на душе было отвратительно. — Ну что там у вас случилось? — спросил Ренат. По интонации было понятно, что в целом он в курсе, но хотел позволить Алисе выговориться. Она начала рассказывать, и вдруг заплакала, захлюпала носом. Он наклонился к ней, открыл дверцу бардачка, достал пачку салфеток, бросил ей на колени. Алиса сморкалась, размазывала макияж, говорила сбивчиво. — Все нормально будет, — голос у Рената был спокойный и уверенный, — ну может нос он ему сломал, подумаешь… Услышав про сломанный нос, она снова взвыла, снова начала сморкаться и захлебываться. Ренат смотрел на нее снисходительно, даже жалостливо, потом прижался к обочине и остановил машину. — Так, ну-ка дай сюда, — Он взял у Алисы салфетки, начал вытирать ей глаза, потом высморкал ее как маленькую. — Успокоилась? Алиса кивнула, вздохнула прерывисто. — Вечно у меня всё не слава богу, — произнесла она жалобно, — хоть вообще никуда не ходи. Второй раз ему из-за меня попадает… Что я его матери скажу?! — Ничего не скажешь! — уверенно произнес Ренат, — никто его не заставлял бросаться на того… Как его там… — Вальцова… — подсказала Алиса. — Да, на Вальцова, — кивнул Ренат, — нашел на кого бросаться, на боксера! Да он даже во сне в стойку встанет и блок сделает! Мне вот его даже больше жалко, чем твоего балбеса. Вся карьера может у парня полететь из-за этого! Алиса возмущенно заворчала, но потом успокоилась. И правда, зачем он… Ревновал что ли? — Любишь его? — спросил Ренат. — Не знаю, — честно призналась Алиса, — но он вроде любит… Ренат закатил глаза, потом повернул ее к себе за плечо и заставил взглянуть на себя. — Ты ничего ему не должна, поняла? Алиса не поняла, зачем он сказал это, но кивнула. Ренат отпустил ее, завел машину и тронулся с места. Через двадцать минут они подъехали на стоянку травматологической больницы. Ренат высунул руку в окно, приложил карту и проехал на территорию. — Пошли, — сказал он, — посмотрим, что там с твоим Кириллом. Надейся, чтобы ему не стрясли последние мозги. Алиса вышла из машины и пошла вперед не оглядываясь, все еще прижимая к себе куртку. Настроения пикироваться у нее не было. 11 Но всё обошлось. В длинном коридоре детской травматологии пусто не было, там и тут сидели родители с детьми, маленькие ревели, те, что постарше держались, родители, все как один выглядели озабоченными и угрюмыми. — Посиди, — махнул рукой Ренат, и вошел в приемный покой. Алиса присела на краешек длинной кушетки, достала телефон. На экране высветилось пять пропущенных от бабушки. Алиса закусила губу, сморщилась. Бабуля будет пилить. Для очистки совести написала сообщение "Бабуля, не могу говорить, всё хорошо, скоро перезвоню", отправила. Входная дверь хлопнула, Алиса подняла голову — в двери почти вбежала худощавая невысокая женщина, а за ней торопился крупный мужчина. Женщина заметалась, глядя по сторонам, увидела Алису с курткой в руках, указала мужчине на нее, и сама почти побежала. — Где он?! Где Кирилл?! — лицо ее было всё в пятнах, губы дрожали. — Там, — растерянно указала Алиса на дверь кабинета. Женщина не глядя сбросила дорогое красивое пальто на руки мужчине и влетела в кабинет. — Здравствуйте, — робко произнесла Алиса, глядя на мужчину. Мужчина улыбнулся. Он вообще выглядел на удивление спокойным. — Здравствуйте. Вы Алиса, да? Я — Виктор Павлович, отчим Кирилла. Алиса кивнула. — Кто вам позвонил? — спросила она, — мы, правда, хотели, но у него телефон был заблокирован. — Классная руководительница, — ответил мужчина, — кто-то из ребят ей звонил, а она нам. В это время дверь открылась, оттуда бледный, но на своих ногах, вышел Кирилл, поддерживаемый матерью, а за ним Ренат. Алиса вскочила, подошла. — Ну, как ты? — спросила она жалостливо. Мать Драгона зыркнула на нее недовольно, а сам пострадавший поморщился, улыбнулся сквозь страдания. — Всё норм, — он держал в руке листок бумаги. — Болит? — сморщилась Алиса сочувственно. — Ага. — Перелом?! — испуганно спросила она. — Нет, ушиб. — Бедный… — Алиса вдруг очень захотела обнять его, несчастного, побитого. Она одной рукой неловко обхватила его за талию, прижалась. Кирилл ответил на объятие, прижался виском к ее голове. — Кирочка, надевай куртку, поехали, — мать почти оттолкнула Алису, взяла у него листок, — тебе нужен покой. А с этим бойцом мы еще разберемся! — Мама! — голос Драгона был гнусавый но очень раздраженный, — я же сказал, никаких разборок! Я сам виноват! — Он мог вообще тебя убить! — в голосе матери зазвучали слезы, и, кстати, вы что там, пили?! Это что за школьная вечеринка такая?! Я вот директору… И ресторан! Как допустили, чтобы дети… — Лена, успокойся, не кричи, ну всё же хорошо, — муж говорил вполголоса, басовито, будто убаюкивал, обнимал жену, похлопывая ее по плечу. Подняв глаза на пасынка он качнул головой, и глазами выразительно показал на выход, и сам пошел, увлекая взволнованную женщину. — Витя, перестань меня успокаивать! — возмущенный дрожащий голос взлетал до потолка, но она шла, увлекаемая мужем. — Ну, я пойду, — виновато улыбнулся Кирилл, — а то мать прибежит обратно… — Иди, — Алиса улыбнулась в ответ. Он всё время, пока шел к двери, оглядывался, и Алиса каждый раз взмахивала рукой. — Пойдем, домой тебя отвезу. Ренат стоял неподалеку. Алиса кивнула. Почти всю дорогу они ехали молча. Он молчал, и Алиса тоже. — Парень молодец оказался, — с уважением в голосе вдруг произнес Ренат, — мать орала на весь кабинет, что будет побои снимать, а он уперся и ни в какую. — Сотрясения нет? — спросила Алиса. — Легкое, — ответил Ренат, — быстро очухается, посидит пару недель на больничном. Он подвез ее, попрощался и уехал. Алиса побрела к дому, потом остановилась, присела на скамейку, набрала Катерину. Подруга ответила почти сразу, и Алиса полчаса пересказывала ей события в больнице. Катька ахала и охала, сочувствовала Драгону и радовалась за Вальцова, но больше всего ее интересовало, с кем Алиса добралась до травматологии. — Алиска, ты понимаешь, что это неспроста?! — с придыханием спрашивала она, — он прямо пасёт тебя! — Кто?! Ренат? — это было такое нелепое предположение, что она даже не стала задумываться о его возможности. — Слушай, даже слепой бы заметил, что он к тебе неравнодушен. — Катя, — Алиса так устала сегодня, что спорить с подругой, любимое занятие которой было придумывать романтические отношения всех вокруг, — он старше меня, у него своя компания, и он просто мой тренер. — И что из этого препятствие? Подругу было не остановить. — Всё, я пошла спать, можешь сочинять что хочешь. И, кстати, ты совсем недавно говорила то же самое про нас с Кириллом. — А одно другому не мешает, — важно заявила Катерина. Дома Алиса, конечно, схлопотала по полной программе. Не так, как в четвертом классе, когда загулялась по подружкам и вернулась домой в половине одиннадцатого вечера, и не так, как в девятом, когда уехала на экскурсию с группой и забыла дома телефон, но бабуля долго и громко возмущалась, давила на совесть и требовала соблюдения правил дома. Под этот шум Алиса быстренько переоделась и запихала заляпанную Кирилловой кровью футболку подальше вглубь гардероба, чтобы не поднимать новую волну расспросов. Она уже почти уснула, когда телефон, стоящий в беззвучном режиме, жужукнул. Любопытство взяло верх, и Алиса дотянулась до аппарата. В сообщении от Кирилла было два слова — "люблю тебя". Алиса положила телефон и прикрыла глаза. Так. Он сделал свой ход. Теперь ее очередь. *** О том, что Драгон признался ей в любви, Алиса подумала сразу же, как только проснулась. Второй мыслью было то, что она какая-то ненормальная. Где же счастье и восторг? Почему ей не хочется скакать и радоваться? Ну, или, хотя бы, ощущать удовлетворение, ведь ей признался в любви парень, на которого (права Катька!) заглядывалась половина девчонок из параллели, если не больше. А он выбрал ее — совершенно некомпанейскую, не такую уж и красивую… Алиса взглянула в зеркало. Нет, ну она очень даже ничего стала, ей нравилось отражение, но он-то начал ходить за ней когда она была еще… Не в форме, если можно так сказать… Тут было о чем подумать. Но думать оказалось некогда. Праздники закончились, и началась новая неделя. в школе она сидела одна, подготовка к экзаменам шла вовсю, и Алиса призналась себе, что в одиночестве она работает гораздо продуктивнее, чем когда Драгон рядом источает дофамин. Утром она, все же, подумав, отправила ему смайлик с поцелуем, потому что совсем проигнорировать сообщение было невозможно. Драгон сидел дома под присмотром матери, и больше всех этому радовался Вальцов, который уже знал, что Кирилл его ни в чем не винит, и чувствовал себя чудовищем. — Алиска, ты это… — бубнил он на перемене, — … ты не сердись… Я не хотел… Алиса уверила его, что уж у нее-то точно претензий нет, и Вальцов, вспотевший от морального напряжения, вздохнул облегченно. А вечером опять была тренировка. Алиса уже привыкла к нагрузкам, и даже научилась примерно распределять силы, чтобы не падать, как подкошенная, в конце занятия, Ренат научил ее пользоваться почти всеми тренажерами, и теперь она не чувствовала себя полной неумехой. Он даже иногда позволял ей заниматься самой, а сам уходил к штангам или подтягивался на турнике, и это было самое лучшее, потому что тогда она избавлялась от его пристального взгляда. Она надеялась. что сегодня он тоже пойдет позанимается. Но не тут-то было. Будто бы у него за ночь созрел новый план, как замучить ее до полусмерти. Сначала было какое-то слишком длинное кардио, под нудный разговор о читмилах, потом силовые на ноги и пресс, после которых всё горело и болело, и, под конец он скомандовал: — Спарринг! Алиса застонала. Почти сразу он начал обучать ее контактным видам спорта. Не сам, конечно, но Алисе от этого было не легче. В группе по контактным видам спорта занимались одни мужчины, и когда Ренат привел ее в зал, все восемь человек уставились на нее. Тренера звали Сережа, и он был похож на добродушного медведя — большой, с крупными руками и очень волосатой грудью. Сережа улыбался, когда объяснял, но когда показывал, то улыбка его пропадала, и швырял он своих спарринг-партнеров очень даже серьезно, только раздавался стук упавшего тела. Алиса сначала запаниковала, но ей стало немного легче, когда к ней в пару встал сам Ренат. Похоже что Сережа с ним уже поработал, и Ренат очень умело производил захваты, но ее клал на маты аккуратно. Алиса была совершенно уверена в том, что это всё бесполезно, но, спустя две недели вдруг у нее получилось, и она грохнула тренера на пол, тут же испугавшись, что перестаралась. Она бросилась поднимать Рената, и увидела, что он улыбается. Успехи были непостоянными. В хороший день кое-что получалось, и Сережа хвалил ее громко, приводя в пример мужчинам, а в плохой не получалось, тут уж Сережа не сдерживался, и выражал все свои эмоции, причем иногда матом. На Алису никогда не кричали матом, она пугалась. Хорошо что рядом были Ренат или Тина, которая иногда подгадывала время и приходила позаниматься, иначе Алиса убежала бы и больше не вернулась. С Тиной она тоже боялась тренироваться, помнила, как та уложила троих здоровенных мужиков. Но подруга источала такую уверенность в Алисиных силах, что той ничего не оставалось, как выполнять правильно. С Тиной получалось даже лучше, чем с Ренатом, из-за чего эти двое шуточно спорили, присваивая себе лавры за ее успехи. Сегодня был Ренат. Алиса приготовилась следить за Сережей и сделать всё правильно. Ренат как-то по-особенному смотрел на нее сегодня, она не могла понять, ей казалось, что он недоволен ей. Сережа скомандовал, Ренат схватил ее, и тут же Алиса почувствовала, что что-то не так. Ее рука поползла куда-то в бок, она начала заваливаться, и упала неловко, завернув кисть. Острая боль прожгла руку, и Алиса оглушительно вскрикнула. Все тут же замерли, Ренат упал рядом на колени и потянулся помочь ей. Боль почти сразу прошла, и Алиса начала подниматься, поддерживаемая Ренатом. Подошедший Сережа смотрел, как она встает, придерживая левую руку, и, недовольно посмотрев на Рената, спросил: — Ты что, б*я, с ней сделал?! — Всё нормально, — она пыталась успокоить всех, — я в порядке. — Ну-ка, покажи! — Сережа потянулся посмотреть, и Алиса забоялась, что он начнет вправлять прямо тут, но Ренат решительно отодвинул могучую руку Сережи. — Сами справимся, — сказал он. Алиса вполне могла идти сама, но Ренат приобнял ее и повел. В клубе был массажный кабинет, и, обычно, там работали пятеро массажистов. Столы никогда не пустовали, желающих размять тело было в достатке. Вот и сейчас, судя по количеству обуви у входа, четыре из пяти кабинок были заняты, за маленьким столиком сидела женщина средних лет и что-то писала. Она подняла голову, узнала Рената, улыбнулась. — Людмила Борисовна, есть свободная кабинка? — спросил он. — Вторая, — сказала Людмила Борисовна, — но только на полчаса. — Нормально, — кивнул Ренат, — нам ненадолго. Он завел Алису внутрь. Она осмотрелась — кабинка была узкая, отделенная от других плотными занавесками. Посередине стоял массажный стол с дыркой для лица, рядом небольшой столик, на котором лежали цветные полотенца и простыни. — Садись, — сказал Ренат. Алиса послушно села. — Дай руку. А вот тут она опасалась. Она вообще боялась боли, а когда ожидала ее, боялась вдвойне, поэтому руку не дала, и посмотрела опасливо. — Ну давай, не бойся, — голос его смягчился, и в нем не было не холодка, который она ощущала сегодня, ни ехидства, которое проскальзывало периодически. Просто спокойный добрый мягкий голос. Алиса еще раз настороженно посмотрела, и протянула руку. Ренат взял ее под локоть, аккуратно развернул, проверил подвижность от плеча, потом от локтя. Было не больно. Потом он тихонько начал спускаться пальцами по предплечью, выискивая повреждения, Алиса напряглась и старалась не смотреть. Источник боли был где-то рядом, она ощущала, и от этого вся вспотела и рука у нее дрожала. Ренат выглядел спокойным и сосредоточенным. — На сколько похудела? — спросил он вдруг, и Алиса растерянно покрутила головой, потому что не сразу поняла, о чем он говорит. — Почти на десять, — произнесла она, вспомнив, что взвешивалась на днях, и вдруг вскрикнула от резкой боли. Слезы брызнули сами собой, но Ренат уже прижал руку ей к груди и, пододвинувшись, обхватил, обнял ее обеими руками. — Ну всё, всё, — успокаивающе поглаживал он ее по спине, — больше больно не будет. Небольшой вывих, мы его вправили, сейчас наложим повязку и съездим в больничку, сделаем зайчику рентген, посмотрим, как там зайкина лапка. Он говорил это так смешно, что Алиса хихикнула сквозь слезы. — Ну всё, не сердишься? — спросил Ренат с улыбкой. — На что?! — удивилась Алиса. — Ну я же тебя уронил. — Да нет, это я сегодня такая… — Алиса не хотела, чтобы он брал вину на себя. — Какая? — Корявая. — Ну, скажешь тоже, — Ренат всё еще поглаживал ее, прижав к себе, и Алиса расплывалась от этой простой ласки, — ты у меня умница! Ренат отпустил ее, и Алиса даже потянулась за его теплом, так ей было хорошо. Он встал, вышел, а когда вернулся, держал в руке эластичный бинт. — Давай лапу, боец! — шутливо скомандовал он, и Алиса протянула руку. — Тина меня убьет, — сказал он, забинтовывая кисть, — ну, поехали, чему быть, того не миновать. Клементина просто переменилась в лице, когда увидела Алису с перевязанной рукой. Если бы она умела глазами метать молнии, то Ренат уже лежал бы бездыханный. Уверили ее только снимки, но она не успокоилась, пока не сбегала куда-то и не принесла что-то, похожее на пластиковую перчатку без пальцев. — Это ортез, — пояснила она, пока надевала и закрепляла приспособление на Алисиной руке, — походишь с ним пару недель, а там посмотрим. Ортез Алисе понравился, он был черный, очень стильный, и, самое главное, можно было соврать бабушке, что это какое-то украшение. Говорить о травме Алиса не собиралась, она уже предвидела бабушкину панику и требование прекратить занятия, от которых трещат кости. Они вышли из травматологии. — Кажется, я слишком часто стала тут появляться, — сказала Алиса, спускаясь со ступенек. Ренат хмыкнул. Он шел рядом, придерживая ее под локоть здоровой руки. Алисе было даже немного неудобно, он так заботился о ней, словно она сломала обе руки, а не просто неуклюже завалилась на бок. — Хочешь, пойдем поужинаем? Я знаю хорошее место, — предложил Ренат. Алиса удивленно обернулась. — Конечно, если тебе не надо домой, — добавил он. Алиса украдкой взглянула на часы, было уже почти десять часов вечера. С некоторых пор в доме произошли перемены, она стала возвращаться довольно поздно, а бабушка почему-то не выговаривала ей за это. К худу это было, или к добру, Алиса не понимала, но ей нравилась неожиданная свобода. — Пойдем, — кивнула она, ощущая какую-то невероятную легкость. Ресторанчик был небольшой, но очень уютный. — Столик в зале или отдельную кабинку? — спросила девушка-хостес. Ренат взглянул на Алису. — В зале, пожалуйста, — сказала она. В общем зале у одной из стен была небольшая сцена, и на ней тихонько играли четверо музыкантов. Она никогда не была в ресторане. Алиса незаметно осмотрелась — все столики были заняты, сидели, в основном, парочки, которые были поглощены друг другом. Где-то за тонкой перегородкой шумели гости, звенели бокалы — отмечалось торжество. Алиса вдруг осознала, что она одета совсем не для ресторана, в джинсы и толстовку, и смутилась. Она возилась на мягком стуле, поправляла волосы здоровой рукой, разглаживала салфетку, теребила застежки ортеза, и очень смущалась смотреть на мужчину. А он был расслабленный и отрешенный, улыбался ей, когда она на мгновение поднимала глаза, и, кажется, очень уставший. Еду принесли довольно быстро. Всё выглядело вкусно, и пахло умопомрачительно. Очевидно, Ренат знал, что здесь подают, был уверен в выборе, и принял решение за двоих. Официант поставил на стол корзинку с хлебом и булочками, а следом закрытую крышкой мисочку. Ренат открыл крышку — внутри было что-то кремового цвета, украшенное клубникой. Он взял булочку, поддел ножом содержимое мисочки, намазал на булку и протянул Алисе. — Это паштет из утиной печени с ревенем и клубникой, — сказал он, — попробуй, вкусно! Алиса взяла, надкусила. Действительно, очень вкусно и необычно. Потом принесли салат из семги с мандаринами, а за салатом какое-то потрясающей вкусноты мясо с овощами. — Ты не думаешь, что это слишком хорошо для тех, кто худеет? — спросила Алиса. На самом деле, сейчас ее мало волновала калорийность блюд, потому что она испытывала невероятное наслаждение. — Ешь, — улыбнулся Ренат, — отработаешь. Кажется, ему нравился ее аппетит. — А как я теперь..? — Алиса подняла руку в ортезе. — Не переживай, вообще не проблема, — сказал Ренат. Алиса так увлеченно поедала вкусности, что не сразу обратила внимание, что на сцене изменилась атмосфера. Музыка заиграла громче, и она взглянула на музыкантов. В это время на сцену вышла девушка. Алиса замерла с вилкой, уставившись на певицу. Она была какая-то… Нереальная. Невысокого роста, стройная блондинка была одета в невероятной красоты платье с совершенно обнаженной спиной. На тонких запястьях блестели золотые браслеты, шею обхватывало замысловатое украшение, похожее на сетку с ввязанными в звенья драгоценными камешками. Волосы были уложены в прическу, которая казалась простой, но эта простота достигалась кропотливой работой мастера. Алиса вдруг подумала, что такую прическу могла бы уложить бабушка в самом своем хорошем настроении. Девушка взяла микрофон, подошла к краю сцены, улыбнулась и запела. Невероятно, что во время этого пения кто-то мог есть, Алиса не могла. Она положила приборы и замерла, глядя на певицу. Девушка пела словно дышала, и это дыхание было легким и непринужденным. Алиса взглянула на Рената — он смотрел на девушку не отрываясь, кивал в такт, улыбался и весь был там, рядом. Где-то внутри кольнуло от зависти и ревности, но не оттого, что Ренат, который сегодня улыбался ей, теперь улыбается незнакомке, а потому что никто никогда на нее так не смотрел. Между тем девушка закончила одну песню, и начала вторую. Эта была веселая, но и ее певица исполняла от души. Ей хлопали, и Алиса подумала, сколько талантливых людей вот так, по ресторанам и барам радует людей своим исполнением, а с экрана телевизора десятилетиями показывают одних и тех же исполнителей с одними и теми же песнями. Девушка снова запела что-то лирическое. Алиса смотрела на нее, и вдруг ощутила прикосновение теплой руки Рената к своей руке. — Пойдем, потанцуем? — спросил он и приглашающе протянул руку. Она не ожидала и растерялась, и Ренат просто потянул ее за собой, на маленький пятачок возле сцены. Это было так странно, но Алиса уже ничему не удивлялась, она просто отдалась музыке и рукам молодого человека, который, кстати, очень неплохо вел. В какой-то момент у нее проскользнула мысль, что она даже в душ не сходила после тренировки, но эта мысль улетучилась как и все остальные мысли. Ренат кружил ее и покачивал, аккуратно прижимая за талию к себе, она ощущала его запах, тот, который ей понравился с того дня в кинотеатре, она чувствовала его сильное тело, и, главное, она чувствовала его мужественность. Да, это был мужчина, настоящий, взрослый, самодостаточный, уверенный в себе. Он излучал маскулинность, не демонстрируя ее. От Кирилла никогда не исходило такой уверенности, такого мужского гормона, даже когда он обнимал ее. Они медленно кружились у сцены, Алиса подняла взгляд на певицу, и вдруг та улыбнулась и подмигнула ей. Это было очень неожиданно, настолько, что Алиса споткнулась на ровном месте, но Ренат подхватил ее двумя руками за талию и удержал. Песня закончилась, певице захлопали, и Алиса тоже захлопала. Они вернулись за столик, на котором были расставлены десерты. — Чай или кофе? — спросил подошедший официант. Алиса выбрала чай, а Ренат кофе. — Какая она клевая! — восхитилась Алиса, глядя на девушку на сцене. — Ага, потрясающая, — подтвердил Ренат. Девушка допела песню, положила микрофон, и, подобрав длинный подол платья, спустилась в зал. Алиса с сожалением подумала, что чудесная певунья сейчас уйдет, но та направлялась к их столику. Теряясь от догадок, Алиса смотрела то на девушку, то на Рената, который встал, когда та подошла, чмокнул ее в щеку, взмахом руки попросил у официанта стул, и усадил девушку за столик. — Алиса, познакомься, — Ренат улыбнулся незнакомке, — это Эстер, моя сестра. Эстер широко улыбнулась. Улыбкой она была похожа на брата, только ее особенностью были небольшие остренькие клычки сверху, отчего лицо приобретало шкодливый вид. — Привет, — голос у сестры Рената был бархатный, ласкающий, обволакивающий, — приятно познакомиться. Не так уж часто мой братец приводит сюда своих девушек. Ренат взглянул на нее с укором, Эстер хихикнула, прикрыла губы кончиками пальцев. — Да шучу я, часто приводит! — добавила она, но тут же замахала рукой на брата, — ладно, ладно… Не слушайте меня, Алиса, я в нашей семье дурочка и паяц, поэтому болтаю сама не знаю что. Расскажите лучше о себе! 12 Алиса смутилась. Что она должна была рассказать? Она растерянно взглянула на Рената. — Чем ты занимаешься? — спросила Эстер перейдя на "ты". Она уселась поудобнее, будто готова была слушать Алисины рассказы всю ночь, подперла щеку ладонью. — Я… ммм… — в школе учусь, — промямлила Алиса. — Школьница?! — воскликнула Эстер, переводя взгляд с брата на Алису. — И что?! — угрожающе тихо спросил он. — Нет, ничего, просто девушка выглядит такой взрослой! — Тебе нравится мой брат? — спросила она. — Эстер! — Что? Я просто спросила… — похоже, Эстер во всем была прямолинейной. — Нравится, — Алиса решила ответить правдой на правду, но смотреть в сторону Рената ей сейчас не хотелось. — О, да, наш Рени всем нравится, — Эстер погладила брата по щеке, — он же у нас красавчик! Прямо как я! — То есть ты сейчас сообщаешь, что ты тоже красавчик? — ехидно поддел Ренат. — Я сообщаю, что я тоже всем нравлюсь, — парировала Эстер. — Ты тоже очень красивая, — вернулась она к Алисе, — чем ты хочешь после школы заниматься? — Я еще не определилась, — Алиса хотела, чтобы о ней перестали разговаривать. — А вы чем занимаетесь? — попыталась она перевести разговор, — ну… когда не поете здесь? То есть, я хотела сказать, пение это ваше хобби… Или нет? — О, да! — Эстер закинула ногу на ногу, платье раскрылось, обнажив бедро, — это мое хобби! Обожаю петь! Так-то я безработная, вот и перебиваюсь как могу. — Она у нас самая талантливая в семье, — с ноткой гордости сказал Ренат, — училась в Университете Новой школы в Нью-Йорке! Алиса никогда не слышала о таком университете, но переспрашивать не стала, чтобы не показаться глупой. — Угу, — с удовольствием подтвердила Эстер, — маман так визжала, когда узнала, что престижный медицинский вуз я променяла на какую-то школу музыки. — Эмилия очень переживала, — согласился Ренат, — ты могла бы как-то и помягче… Алиса наблюдала за братом и сестрой. Эти двое только и делали, что подкалывали друг друга, но, все равно, было видно, с какой теплотой они относятся друг к другу. И ей нравилось, как Эстер звала брата коротким именем — Рени. Это звучало так красиво — Рэээни… В это время пианист на сцене сыграл что-то быстрое, переливчатое. Очевидно, это был какой-то сигнал, потому что Эмилия обернулась, посмотрела туда, потом протянула руку, коснулась Алисы. — Мне пора, дети мои, а вы развлекайтесь, — Эстер грациозно поднялась, поправила подол платья и пошла к сцене под взглядами многих пар глаз. Скоро она запела очередную песню, и Алиса бы слушала и слушала, но тут зазвонил телефон. — Да, бабуля, — ответила Алиса, — я скоро буду дома! — Не загулялась ли ты, девонька? — голос бабушки хоть и был спокоен, но Алиса понимала — ее терпению приходит конец, потому что часы показывали без четверти одиннадцать. — Скоро буду! — повторила Алиса и отключилась. — Я отвезу, — кивнул Ренат. Он встал и протянул ей руку. Алисе нравилась эта его привычка, как-то очень по-джентльменски. Когда они выходили из зала, Алиса в последний раз обернулась, взглянула на сцену. Эстер поймала ее взгляд и махнула рукой. В машине она тихонько шевелила рукой, проверяла. — Старайся не нагружать, — сказал Ренат, — недели через две заживет, потом быстренько размассируем. Алиса кивнула. — И послезавтра жду тебя, — добавил он. — Да? — Алиса приподняла брови. — А ты думала наступили неожиданные каникулы? — хмыкнул Ренат, — нет, придумаем тебе упражнения, где руки не нужны. Алиса просто улыбнулась, но внутри разлилась непонятная радость. Они подъехали к дому. Ренат вышел, обогнул капот машины, помог ей выйти. Потом достал с заднего сидения сумку, подошел, аккуратно повесил ей на плечо. Алиса вдруг вся затрепетала. Ренат взял ее за руку, потянул к подъезду. У самой двери остановился. Она уже знала, что произойдет сейчас. И вся потянулась навстречу, когда он сделал это. Ренат наклонился, приподнял ладонью ее лицо и накрыл теплыми губами ее губы. Алиса ощутила, как внутри нее взорвался фейерверк, он обжег изнутри, горячие огоньки побежали по венам, и она сама вся загорелась. Он то прижимал ее к себе, и целовал яростно, то отпускал, и касался едва-едва. Теплые дыхания смешивались, и Алиса мысленно молила не прекращать. Но он отпустил ее, а огоньки в венах остались. — Ну что, пока? — он улыбался. — Пока, — шепнула она. Губы припухли и были горячими. — До послезавтра. — До послезавтра. Конечно, бабушка сразу поняла всё про ортез. — Что это?! — вопрошала она, — перелом?! — Нет, бабуль, — убеждала Алиса, — ну какой перелом, просто неловко упала. — Так я и знала, что эти твои тренажерки до добра не доведут! Завтра же иди в больницу! Нет, я с тобой пойду! — Да была я в больнице! — раз уж правда всплыла наружу, нужно было рассказывать всё. — И что? — Ничего, всё нормально. Но бабушка была непреклонна. На следующий день они шли по знакомому уже коридору. Алиса, устав спорить с бабушкой, позвонила Клементине. — Бабуля у тебя что надо, — было слышно, что Тина улыбается, — ну ничего, чтобы она была спокойна, я попрошу Сергея Александровича принять вас. — Что, прямо так, без записи? — Ну договоримся уж как-нибудь. Доктор встретил их радушно. — Знакомые всё лица! — воскликнул он, — девушка Алиса и бабушка Наталья Владимировна! С чем пожаловали на этот раз? Алиса просто выставила вперед руку в ортезе и быстро поведала всё. — Вчера снимок делали, всё нормально, — добавила она. — Снимок, говорите, — пробормотал доктор, — ну давайте посмотрим. Он сдвинул очки на лоб и уставился в монитор. — Да, действительно, вот снимок, вижу. Шарлье делала, между прочим, моя ученица! Действительно всё нормально, небольшой вывих, до свадьбы доживет. Он посмотрел на Алису с улыбкой, потом перевел взгляд на бабушку. Алиса тоже посмотрела на бабушку, и с удивлением заметила, что бабушка зарделась как девица. — Вы, Наталья Владимировна, голубушка, очень уж переживаете за внучку. — Ну так она у меня одна, больше никого нет. — О себе надо заботиться, — сказал доктор, — а что если я приглашу вас в театр этим вечером? Такого поворота не ожидал никто, даже медсестра, молодая полная женщина. которая, скорее всего, уже привыкла к бодрому доктору, поэтому не обращала внимание, и что-то печатала. Но сейчас и она перестала печатать и подняла взгляд. И Алиса тоже смотрела то на бабушку, то на доктора. — У меня билеты есть, — добавил доктор. Бабушка молчала, и Алиса толкнула ее легонько в бок. — Ну, я не знаю… Нужно расписание проверить… — У тебя сегодня последний клиент в четыре часа, — напомнила Алиса. Она всегда проверяла бабушкино расписание, каждый день. Эта привычка зародилась давно, когда Алиса была еще маленькой, а бабушка много работала, и они синхронизировали свои расписания, чтобы чаще бывать дома вместе. — Ах да, точно, в четыре. Но я закончу не раньше половины седьмого! — добавила она. — Ну и отлично! Начало в девять! — доктор Мацук взял со стола лист бумаги и ручку, — Наталья Владимировна, напишите адрес, куда за вами подъехать… — Вот это подкат! — восхищенно протянула Алиса, когда они вышли из кабинета. Бабушка шла молча и думала о чем-то. — Бабуль, а кто ж тебе прическу навертит, а? — хитро прищурилась Алиса. *** Бабушка, красивая, нарядная, накрашенная лично Димой ("Восхитительная!" — щелкнул он пальцами, когда закончил) ушла, и в доме стало тихо. Только Зайка ходила туда-сюда, цокая коготками по полу. Алиса позвонила Катерине, но та не стала разговаривать, сказав, что она занята. Чем она занята, точнее кем, Алиса догадывалась и мешать не хотела. Она повалялась на кровати, посмотрела в потолок, подумала немного о Драгоне, который выздоравливал под пристальным присмотром маменьки и звонил ей, Алисе, пару раз, потом вспомнила вчерашний поцелуй с Ренатом и снова ощутила остатки фейерверка внутри. Зачем он ее поцеловал? Неужели она ему нравится?! Или, может потому что она сказала, что он ей нравится, и он посчитал себя должным ей? И почему сестра Рената спрашивала, нравится ли он ей? Может они говорили о ней?… Столько вопросов и ни одного ответа. Алиса взяла телефон и набрала номер. — Привет, это я. Ты на работе? Нет? Можно я приеду? *** Тина стояла у порога и отпихивала ногой кота, который настырно ломился в двери, посмотреть что там, в неведомых дебрях подъезда. — Привет, заходи, — она распахнула дверь и еще раз пихнула кота, — Пух, я тебя убью! Уйди, сказала! Кот дернул хвостом, запрыгнул на банкетку и начал вылизываться. Алиса вошла в квартиру, осмотрелась. Всё было так, как она запомнила. — Раздевайся, — Клементина протянула руку, ожидая, пока Алиса снимет пальто, — как рука? — Всё хорошо, — в доказательство Алиса вытянула руку вперед и покрутила. — Старайся не нагружать, — Клементина закрыла шкаф, и добавила, — на живом всё заживет. Проходи, ужинать будем. Ты голодная? От еды Алиса отказалась, хотя потом сожалела. У Тины всё было красивым — стол с голубой скатертью, тонкие тарелки, золоченые столовые приборы. И еду в тарелки она накладывала так, словно полжизни работала в ресторане. Вот и сейчас простая курица с овощами выглядела как изысканное блюдо и пахла сногсшибательно. — Тогда давай кофе! Или чай? — Лучше чай, — сказала Алиса, и Тина тут же достала из шкафчика красивый заварочный чайничек. — Мама привезла вкуснейший чай из Кении, — рассказывала она, пока заваривала. Алиса поглядывала на Тину и думала, какая она бывает разная. Невероятная красавица с тех фотографий, серьезный доктор в больнице, и вот сейчас она была такой простой, уютной в домашнем костюме и тапках на босу ногу. — Ты чего это на ночь глядя? — спросила Тина обернувшись, — дома всё хорошо? — Ой, не поверишь! — Алиса вытаращила глаза и рассказала о том, как веселый доктор уболтал бабушку пойти в театр. — Я вообще не помню, чтобы она куда-то ходила одна. Ну, к подруге иногда, и всё. — Он очень хороший человек, — сказала Клементина, — я давно его знаю. — Он сказал, что ты — его ученица. — Он читал у нас лекции по ортопедии, — кивнула Клементина, — а потом взял меня в отделение. Из кухни они переместились в гостиную. Алисе еще в первый раз показалось, что квартира слишком простая для такой девушки, и сейчас она снова подумала об этом. Будто Тина жила в чужом жилье, причем временно, и ничего не меняла под себя. Однако же мебель тут была красивая и современная, почти вся белая, отчего комната казалась больше и просторней, огромный телевизор на стене и музыкальный центр, который располагался так, что звук становился объемным, красивая дорогая люстра на потолке, а в углах комнаты светильники в тон люстре. Огромный белый ковер посередине. И большой букет красных тюльпанов в прозрачной голубой вазе на невысоком столике. И ни одной фотографии, никаких признаков другого человека. Клементина жила одна. — Ты живешь одна? — Алиса не выдержала и всё же спросила. Клементина кивнула. Алиса тут же пожалела, что сболтнула, она увидела, что вопрос подруге не понравился. Клементина помолчала, потом, будто приняв решение, заговорила. — У меня был муж. Но он погиб. Алиса ахнула. Вот ничего себе! Она мысленно надавала себе по губам, но слово не воробей. — Его звали Филипп. Я познакомилась с ним когда жила во Франции с мамой и отчимом. Он был сыном наших соседей, но в детстве я его не знала, потому что он жил и учился в Америке. Он вернулся когда ему исполнилось двадцать четыре, а мне пятнадцать. Клементина села на ковер, оперлась спиной на диван. Алиса пристроилась напротив, в глубоком кресле. — Он стал моим первым мужчиной, — продолжила она, — и мы поженились бы сразу же, если бы не французские законы, требующие соблюдения правил. Тогда меня это ужасно бесило, но зато у моих бедных родителей было время осознать и принять, что их малютка-дочка выходит замуж. — И у меня, — добавила Тина с улыбкой, — была настоящая свадьба, с платьем, подружками невесты, правда почти все они были сестрами Филиппа, которых я очень плохо знала, и свадебное путешествие. Смотри! Она легко поднялась, подошла к шкафу и вынула оттуда маленький фотоальбом. Простой, как те, что продаются на каждом шагу. Она снова села на пол, и Алиса примостилась рядом. На первых фотографиях была снята просто девчонка. Вот, значит, из каких девчонок вырастают шикарные женщины. Клементина была худая, тонконогая, с длинными выцветшими на французском солнышке волосами, и со скобами на зубах. Похоже, что скоб она не стеснялась, потому что улыбалась во весь рот. — Здесь мне четырнадцать, — улыбнулась Клементина, глядя на фото. На следующей фотографии девушка повзрослела и выросла. Волосы были забраны в хвост на макушке, и улыбалась она уже с закрытым ртом. Она держала в руках руль велосипеда. А на третьей фотографии была снята семья — Клементина рядом с женщиной стройной и тоже очень привлекательной, Алисе показалось, что она уже где-то видела эту женщину, но она отмахнулась от этой мысли. По другую руку от женщины был мужчина, полноватый, с бородкой, он держал в руках маленькую собачку и с обожанием смотрел на жену. А рядом с мужчиной, с недовольным лицом, будто совсем не хотел фотографироваться, полубоком стоял мальчик. Алиса прищурилась, приблизила лицо к фотографии, поняла и изумленно уставилась на Клементину. — Это же… — Ага, — кивнула Клементина, — это Ренат. Он мой брат. — Родной?! Клементина улыбнулась широко, и Алиса увидела ответ на свой вопрос, улыбки у них были одинаковые. — Роднее не бывает. Клементина ткнула пальцем в фотографию. — Это мама, это отчим, Дидье Гроссо, он повар, хозяин нескольких ресторанов во Франции. Теперь понятно, откуда у Тины такая склонность к сервировке. Тина перевернула страницу и Алиса уставилась на фото. Тут можно было не объяснять. Он стоял у нее за спиной и обнимал двумя руками как крыльями, словно хотел укрыть ото всех. Она смеялась, пытаясь повернуть голову в сторону мужчины, тянулась губами для поцелуя. Клементина была всё той же юной девушкой, светлой, воздушной, с тонкими запястьями и худыми ногами, Филипп по сравнению с ней выглядел взрослым мужчиной. — Здесь он сделал мне предложение, — голос Клементины изменился, стал каким-то звенящим. — А это помолвка. Вот мой отец, биологический, я имею ввиду. Алиса всмотрелась в мужчину. У Клементины совсем ничего не было от отца, а у Рената было. А Эстер была копия своего отца. — Эстер… — Алиса помялась, — … она родилась во втором браке? Тина кивнула. — Я вчера познакомилась с ней, — решила сообщить Алиса на всякий случай. — Ну и как она тебе? — спросила Тина с улыбкой. — Красивая, — сказала Алиса, — и какая-то… — Гиперактивная, — подсказала Клементина, Алиса взглянула на нее и обе рассмеялись. — Она неплохая, — отсмеявшись сказала Клементина, — но от нее столько проблем! Сейчас только мы с Ренатом знаем, где она. Ее родители думают, что она в Америке на стажировке. — Прикольно, — покачала головой Алиса. Она взяла альбомчик из Тининых рук и стала листать. Дальше были, в основном, фото Тины и Филиппа, и она в его руках действительно выглядела девочкой, но поражал взгляд мужчины, он смотрел с обожанием и восхищением. Свадьба и правда была шикарная, и Клементина, тоненькая как тростиночка, была прекрасна в белоснежном свадебном платье с обнаженными плечами и с тонкой изящной фатой в волосах. — Очень красиво, — сказала Алиса и протянула альбомчик. Тина встала, убрала память в глубину шкафа. — А что случилось? — аккуратно, боясь расстроить, спросила Алиса. — Он утонул, — просто ответила Клементина, — он был дайвером, ну и… — Мне так жаль… — Это было давно, — Клементина печально улыбнулась, — и я вынесла из этого урок. Какой урок она вынесла, Алиса не поняла, но то, что она до сих пор была одна, подтверждало, что рана еще не зажила. — Так, ладно, хватит о грустном! — Тина вскочила без рук, — давай лучше обсудим твой день рождения! — А чего там обсуждать, — Алиса пожала плечами, с тебя подарок, с меня тортик. — Ну уж нет, — Тина помотала головой, — я хочу подарить тебе день рождения в этом году! — Это как? — удивилась Алиса. — Узнаешь, — таинственно прошептала Тина и улыбнулась, — готовь наряд! — Мы куда-то пойдем? — Ага. Больше о дне рождения Алиса не смогла выпытать ни слова. Но градус настроения поднялся, они еще раз пили чай с клубничным вареньем и болтали обо всем. А когда Алиса ехала домой, она думала, что хорошо что она не разболтала Тине о поцелуях с Ренатом, а ведь она собиралась, за этим и ехала! Вот был бы сюрприз… *** — Ладно, всё, не реви! Руки убери! Алиса, всхлипывая, ощупывала лицо. Щека неудержимо заплывала, она все еще чувствовала жжение. — Ну-ка, дай! — Тина отодвинула Алисину руку и осторожно начала наносить мазь, — ну вот, всё. Это гепариновая, может и не расползется синяк… А может и расползется. Она прищурилась, присмотрелась, вздохнула. — Да уж, красавица, ничего не скажешь… Алиса насупилась, хотела снова потрогать место удара, но не стала, побоялась стереть мазь. — Оставайся у меня, — предложила Клементина. Алиса кивнула. Еще не хватало явиться домой с подбитым лицом. У бабушки точно будет инфаркт. А так всё хорошо начиналось… … Алисе хотелось летать. Да, именно так она чувствовала себя. А еще смеяться по-дурацки, ярко краситься, завивать локоны, потому что он сказал, что ей это ужасно идет. Но больше всего Алиса хотела, чтобы скорее закончился этот внезапно надоевший ей этап под названием "школа". Состояние влюбленности разбудило в ней невероятный бурлящий коктейль ощущений, и она постоянно находилась под влиянием этого вещества, даже не очень волнуясь, что кто-то заметит сумасшедшинку в ее поведении. Как это странно, что она ни разу до сих пор не влюблялась! И насколько унылыми и убогими были ее потуги почувствовать что-то к Кириллу. Да она не испытывала даже сотой доли того, что чувствует сейчас! Даже тысячной! Зачем было себя мучить… Но теперь, слава богу, уже всё. У нее хватило сил сказать ему… Алиса долго настраивалась на этот разговор. Драгон вышел с больничного веселый и воодушевленный, ему были рады все, особенно Вальцов. Он хлопал Кирилла по плечу, заглядывал в лицо, пытаясь увидеть последствия своих тренированных рук, неловко шутил. И только Алиса не знала, куда деть глаза. Очень не хотелось впутывать Катерину, но пришлось. Естественно, подруга потребовала объяснений, и Алиса рассказала. — И у вас всё было?! — с придыханием спросила Катька, сделав упор на слове "всё". Алиса, закусив губу, помотала головой. Будь ее воля, у них бы было "всё", как говорила Катька. Внешне казалось, будто ничего не изменилось. Он по-прежнему истязал ее тренировками, с каждым днем усложняя упражнения. Даже ортез, как и говорил Ренат, не мешал заниматься, и с тренировок Алиса выходила обессиленная. Только уезжали из клуба они теперь вместе, и долго целовались в машине, прежде чем расстаться. Порой Алисе казалось, что он просто издевается над ней, потому что эти прощания доводили ее до исступления. Ночами ей снились невероятно чувственные сны, и она часто просыпалась как от толчка, вспотевшая, сбивчиво дышащая, и долго успокаивалась, прежде чем уснуть снова, и ничего она так не желала, как снова оказаться рядом с ним, слышать его голос и ощущать сводящий с ума аромат его кожи. Когда пришло время, он сам снял с нее отрез. Алиса предпочла бы, чтобы он снял с нее кое-что другое, кое-что, что она купила на свои деньги в магазине нижнего белья, и надевала каждый раз, когда шла на тренировку. Но, этого не происходило. Он дразнил ее прикосновениями и поцелуями, но дальше этого не шло. — Может он не хочет с тобой… ну… потому что ты школьница? — предположила Катерина, которая любила найти в любом действии логику, — ты говорила ему, что тебе уже есть восемнадцать? — Он знает, — уныло ответила Алиса. — Ну тогда я не знаю, — Катерина пожала плечами, — ты тот лифчик с получашками надевала? Бюстгальтер, про который вспомнила подружка, был очень красивым, стоил нереально дорого, и Алиса сожалела, что купила его. Суть "получашек" заключалась в том, что грудь была практически обнажена, и из-под кружевного края нахально выглядывали соски. Она даже бабушке не стала показывать, зная, какую реакцию вызовет у той демонстрация этого "безобразия". Да что там, она даже сама стеснялась смотреть на себя в зеркало, потому что это выглядело очень сексуально и вызывающе. Но смысл был в этом белье, если тренировалась она все равно в спортивном, а после тренировки под одежду к ней никто не заглядывал. . — Тебе нужно самой его соблазнить! — сказала подруга с горящими глазами, — может он ждет, когда ты проявишь инициативу. Алиса бы проявила с удовольствием, но не знала, как. И так уже она даже не ждала, когда он сам ее поцелует, и бросалась к нему как только они покидали клуб, и одевалась так, что ему не нужно было подключать воображение. Но Ренат не реагировал, только глаза его смеялись. — Ну, короче, давай, действуй! — подбадривала Катерина. Алиса кивнула. Действовать она будет обязательно. — Я вообще сейчас не об этом. Сядь со мной, ну, ты понимаешь. чтобы он… Кирилл… — Да понимаю, понимаю. Только ты смотри, обычно это нехорошо заканчивается. — Ты о чем? — не поняла Алиса. — Да о двойной жизни же, — пояснила Катерина, — я тебя, конечно, понимаю, но надо определиться. — Я определилась, — в этом Алиса была уверена как никогда. — Тогда надо сказать Драгону, он, вообще-то, думает ты с ним. — Я скажу, — пообещала Алиса. И она сказала, набравшись храбрости, в этот же день. Он почти не подал виду, только глаза дернулись, сузились, и скулы зашевелились. Алиса что-то бормотала о том, что они не подходят друг другу, что она будет рада, если они останутся друзьями, но он, похоже не понял ни единого слова. Когда она закончила говорить и наконец перевела взгляд со своих ног на его лицо, он развернулся и ушел. 13 Еще и поэтому Алиса страстно желала, чтобы школа скорее закончилась. Кирилл не обвинял ее, не требовал объяснений, наоборот, он вдруг стал душой компании, слухи, распространяющиеся моментально, доносили, что он присоединился к самым веселым тусовщикам параллели. Она видела, как на перемене он обнимал рыженькую девчонку из одиннадцатого "Б", и та смеялась громко, закинув руки ему на плечи. Но Алиса каким-то чувством ощущала, что всё это — спектакль для одного зрителя — нее. Она бы очень хотела, чтобы рыжая завладела его сердцем, чтобы он переключился. Но нет. Иногда на уроке она лопатками чувствовала его взгляд, и когда бы она не повернулась, смотрел он не на учителя. — Он такой странный, — рассказывала Алиса, а Клементина внимательно слушала, — в детстве он постоянно доводил меня до слез, а теперь будто с ума сошел! Это похоже на одержимость! И что мне с ним делать? — Ничего, — Тина поочередно сгибала пальцы, и суставы щелкали, — пусть пока будет всё как есть. Осталось недолго, сдадите экзамены, поступите и разъедетесь в разные стороны, глядишь его и отпустит. Главное, не допускай никаких примирений, вдруг он начнет просить попробовать снова… Это только мучить его. Хвост надо рубить сразу и целиком. Поверь мне, мальчишка должен понять, что ничего никогда между вами не будет. Иначе добром не кончится. Оставалось надеяться, что так всё и будет. Из хороших новостей было то, что Алиса, наконец-то, определилась с поступлением. Это произошло как-то само собой, просто она решила, что будет поступать в медицинский. Тина не раз приглашала ее посмотреть, как работает ее отделение, и Алиса, придя, впечатлилась увиденным. Не без внутренней дрожи она побывала и в детском отделении. Но, попав туда, Алиса с удивлением поняла, что страшные воспоминания совсем не бередят память. Здесь было всё по-другому — вместо белых стен — ярко-салатовые, с картинками, и персонал в веселых розовых костюмах. Даже дети, с перевязанными руками, ногами, головами, играли как обычные здоровые, и их гипсики и повязки не мешали им. Они шумели, ссорились, тут же мирились, и продолжали играть. — Пойдем! — загадочно поманила Тина, и Алиса послушно пошла за ней. В конце коридора, за прозрачными дверями, такими широкими, что внутрь легко заедет кресло-каталка, в каком-то невероятном приспособлении, похожем на беговую дорожку, только с крепежами и подлокотниками, неуверенно, шагал мальчик лет одиннадцати. Он стискивал поручни так, что у него побелели пальцы, а на скулах, наоборот, выступили красные пятна. А рядом, стоял Ренат. Из-за дверей было не слышно, что он говорил мальчику, но мальчишка от этих слов как-то подобрался, перехватился руками, и шаги его стали уверенней. Ренат похлопал его по плечу. С другой стороны от тренажера стояла молодая женщина. Она теребила в руках синюю кофту, и, каждый раз, когда мальчик спотыкался, она дергалась, будто хотела помочь ему. Но не подходила, а только кусала губы. — Что с ним? — спросила Алиса, — с мальчиком? — У него врожденная травма, — ответила Тина, — по всем прогнозам он должен был максимум сидеть. — Но он ходит! — удивилась Алиса. Тина кивнула. — Это заслуга его матери. Ну и немного наша помощь, — улыбнулась она. Мысль о медицинском прочно засела в голове, и Алиса решила поделиться с бабушкой. — Это замечательно! — новость пришлась бабушке по душе, — и Сергей тебе поможет! Отношения бабушки с веселым доктором перешли на новый этап, они уже называли друг друга на "ты" и просто по имени, он даже приходил к ним на ужин, и очень понравился Алисе своим легким характером и знанием кучи анекдотов. А бабушка просто порхала. Прямо не бабушка, а бабочка! — Бабуль, я хочу подать документы в несколько вузов, не только в наш… — Зачем?! — на лице бабушки отразилось искреннее недоумение, — у нас прекрасный институт, даже твоя Тина тут училась… — Сейчас столько возможностей, я хочу попробовать. — Но вдруг тебя возьмут, и как ты где-то там будешь жить?! Алиса вздохнула. Бабушка не договорила "одна", но явно подумала об этом. Она сама размышляла о том, стоит ли. Может и правда лучше поступить в местный вуз, жить дома, в привычной обстановке… Но другая, новая Алиса прервала эти мысли. Нужно расширять границы! Правда, был один момент, который беспокоил ее. Если она поступит в другой город, а Ренат останется тут… Об этом совсем не хотелось думать сейчас. То, что Алиса встречается с Ренатом, Тина восприняла если не равнодушно, то вполне спокойно. Алиса приехала обсудить вечеринку по поводу дня рождения. Совершенно не представляя, что там задумала Тина, она всё же очень радовалась будущему сюрпризу. Никто никогда не устраивал для нее вечеринки, детские дни рождения не в счет, и она согласна была на всё. Но когда она подъехала и позвонила в домофон, то растерялась, услышав голос Рената. — Это я, — проблеяла Алиса, не зная что делать — сразу развернуться и сбежать, или войти и делать вид, как она рада своему тренеру, которого видит не так уж часто. Но ничего изображать не пришлось. — Привет, — он впустил ее и чмокнул в губы. Алиса отшатнулась, но Ренат взял ее за плечи и втолкнул в кухню, где Тина колдовала над ужином. — Заходи и расслабься, я всё ей рассказал. — Господи, да кого вы пытались обмануть, — Тина сморщила нос и махнула рукой, — от вас же за километр разит влюбленностью. Особенно от этого дурачка, — указала на брата, вальяжно развалившегося в плетеном кресле, — тоже мне, тайные агенты. Подробности вечеринки Тина разглашать отказывалась. — Отмечаем за городом, в старом доме нашей мамы, — только сказала она, — адрес дам позже, форма одежды — парадная. С тебя платье, а с тебя, — указала она деревянной ложкой на брата, — костюм. — Серьезно? Костюм?! Выражение лица Тины показывало, что она серьезна, как никогда. — Тина… — Алиса помялась, — а можно пригласить бабушку? — Конечно! Это же твой день рождения! Ты можешь пригласить всех, кого захочешь! — Серьезно?! И Катьку можно? — И Катьку, и ее приятеля, и всех, кто порадуется за тебя в этот день! — Клементина широко улыбалась, — но правило по поводу одежды распространяется на всех! — Ой, спасибочки, Тиночка! — Алиса подскочила, обхватила ее за талию, прижалась. Когда она, наконец, расцепила руки, то обнаружила, совершенно растерянное Тинино лицо. Она стояла, замерев, с деревянной ложкой, с которой на пол падали оранжевые капли рагу. — Что-то я была не готова, — сдавленно проговорила Тина и шмыгнула носом. *** И этот день наступил. Она проснулась с прекрасным настроением, готовая совершать добрые дела и любить весь мир. Обнаружив под подушкой шоколадку, Алиса широко улыбнулась. Это была их традиция, шоколадка от "ласточки". Ласточка приносила шоколадку сначала маме, а потом, когда родилась Алиса, она начала "прилетать" и к ней. Алиса помнила, как однажды, ей исполнилось шесть или семь, она проснулась ночью, нашла шоколад, и решила поесть не дожидаясь утра. Когда же утром мама пришла будить ее, то обнаружила дочь, всю измазанную в шоколаде, надкусанная плитка лежала под щечкой, растаяла, перепачкала подушку и волосы Алисы. В то утро Алису разбудил мелодичный мамин смех. — Доброе утро, бабу… — Алиса вошла в кухню и потеряла дар речи. На столе в вазе стоял букет из роз. Влажные бутоны источали невероятный аромат, странно, что Алиса не почувствовала его раньше. Бабушка, наряженная ради дня рождения внучки в свой любимый голубой "праздничный" фартук, обернулась и пошла к ней, протягивая руки. — Проснулась, красавица моя, — бабушка поцеловала ее в обе щеки, потом в лоб, потом снова в щеки, — с днем рождения! — Спасибо, бабулечка! — Алиса показала шоколадку, — ласточка прилетала! — Конечно, она всегда прилетает к моей детке в день рождения. А вот еще одна ласточка принесла этот букет, интересно, от кого он? Бабушке и правда было интересно. Алиса не сдержалась и рассказала ей, что встречается со своим тренером. Тогда бабушка покачала головой и пробурчала что-то типа "у него таких как ты знаешь сколько…", но, в общем, не возражала, тем более, что она, очень бдительно следившая за Алисиным настроением, сделала вывод, что тренер, каким бы он не был, приносил внучке радость. Конечно, хотелось бы познакомиться лично, или, хотя бы, посмотреть на него в окно, что она и сделала, когда Ренат подъезжал за Алисой, но ничего особо не увидела, кроме того, что парень высок, строен, красиво одет и ездит на дорогой машине. — Я вас сегодня познакомлю, — пообещала Алиса и потянулась лицом к букету, понюхать цветы, — он замечательный. День тянулся и тянулся, но ничто не могло испортить Алисе настроения в этот день, даже угрюмая физиономия Драгона. По традиции, она раздала в классе шоколадные батончики, и одиннадцатиклассники, словно первоклашки радовались конфетам. Уроки шли и шли, учителя, как попугаи, твердили одно и тоже, о том как важно хорошо сдать экзамены, и, поэтому нужно день и ночь готовиться. Но Алиса не слушала. Она вспоминала, какое шикарное платье висит у нее в шкафу, купленное специально к этой вечеринке, а еще Сергей Александрович, бабушкин бойфренд, тоже сделал ей подарок, и на вечеринку они поедут в лимузине. Всё это будоражило ее, отчего она выглядела рассеянной. Как только уроки закончились, она быстро собрала вещи в рюкзак, на ходу напомнила подруге о времени и убежала. Дома ее ждало платье, прическа, и Дима с его крутой косметикой. Огромный черный лимузин подъехал к шести часам. Доктор Мацук получил сообщение на телефон, и все — Алиса, бабушка, Катька, подталкивающая впереди себя Олега, сам доктор и Дима в шикарном костюме винного цвета, — заторопились к выходу. Алиса не могла не взглянуть в отражение еще раз. Платье было потрясающее! И, хотя бабушка настаивала на длине в пол, она все же выбрала мини. Но какое это было мини! Корсаж в стиле нюд украшала вышивка серебристой нитью, из широкого ворота выглядывала нежная шея и плечи, а пышная тонкая многослойная юбка открывала колени. К платью замечательно подошли серебристые туфли, и Алиса чувствовала себя принцессой. Алиска, — шепнула Катерина, когда они расселись в длинной машине, — я сейчас помру от зависти! Ты где откопала родственников, которые устраивают такие вечерины? Я в шоке! Алиса загадочно скосила глаза. У нее самой было ощущение нереальности происходящего, сердце учащенно стучало. — А давайте шампанское откроем?! — предложил Олег. Катерина ткнула его в бок и махнула головой на бабушку. — Ну что?! — откликнулся он, — я же только разрядить ситуацию, а то сидим тут как в маршрутке. — А давайте! — неожиданно поддержала бабушка, — действительно, праздник же! Алиса не успела даже удивиться, как хлопнула пробка, и шипящий напиток полился в тонкие бокалы. — Алиска, за тебя! — Олег, похоже, решил, что сегодня он — заводила праздника, — давай чтобы всё у тебя получалось, хотя у тебя и так, вроде, всё получается, ну и парня, а то ты отшила… Он не договорил, зашипев, Катька больно наступила ему на ногу. — Да, с днем рождения, Алиса, — поддержал доктор Мацук, — главное — здоровья, это я тебе как врач говорю. — Ура! — подхватил Дима. Бокалы зазвенели, встречаясь тонкими боками. Когда подъехали, лимузин аккуратно повернул, въезжая на территорию и остановился. Мужчины помогли дамам выйти, Алиса выбралась из автомобиля, огляделась и потеряла дар речи. То, что Тина назвала домом, оказалось целым домищем. Особняк выглядел как терем, отделанный деревом снаружи, он казался сказочным домиком. — Ничего себе дачка, — пробормотал Олег, — Алиска, у тебя родственники — миллионеры? Они шли по подъездной дорожке, уложенной крупными белыми плоскими камнями, Алиса, как завороженная, смотрела туда, где в огромной застекленной веранде горел свет и был накрыт длинный стол. Неужели это всё для нее?! Дверь открылась, и навстречу вышел Ренат. Он был одет в темно-синий костюм, который, впрочем, не казался официальным и очень ему шел. Зауженные брюки выгодно обтягивали ноги, лацкан пиджака украшал маленький золотой значок с каким-то непонятным символом. — Добрый вечер. Ренат поздоровался со всеми, но смотрел на Алису, и в его глазах она увидела восхищение. Потом он перевел взгляд на бабушку. — Здравствуйте, Наталья Владимировна, меня зовут Ренат, и мы с Алисой встречаемся. — Ну здравствуйте, тренер, — с улыбкой произнесла бабушка, — совершенно не ожидала вас таким увидеть. Приятно познакомиться! Она протянула руку. — А как ты себе его представляла? — добродушно поддел доктор, — в спортивном костюме? Все засмеялись, разом заговорили, пожимали руки, знакомились. Потом толпой вошли внутрь. — Спасибо за цветы, — шепнула Алиса Ренату. Он улыбнулся, прижал ее к себе. Зал был огромный. Алиса подняла голову, рассматривая. Высокие потолки подпирались массивными балками, светильники были разбросаны по потолку и стенам так, чтобы освещать каждый уголок. Большие окна, которые днем пропускали очень много света, сейчас освещали улицу. В гостиной уже было достаточно много людей, половину из которых Алиса не знала. С одной стороны наверх вела широкая лестница, по которой сейчас спускалась Клементина. Алиса открыла рот от изумления. Клементина выглядела как богиня. Платье, облегающее точеную фигуру, невероятным образом держалось на груди, оголяя левую руку и спину, а на левом боку держалось на трех золотистых ремнях. Она струилось по бедрам и стекало к самому полу. На плече красовалась брошь с тем же самым символом, что и у Рената. Клементина спустилась, протянула руки, и Алиса, исполненная восхищения и благодарности, шагнула в объятия. — С днем рождения, девочка, — негромко произнесла Тина, — как же я рада, что ты с нами! Она взяла ее за руку, вывела в центр зала и громко воскликнула: — Дамы и господа! Наша именинница прибыла! Все как один обернулись в их сторону и зааплодировали. Алиса растерянно переводила взгляд, увидела среди толпы высокую красивую женщину с фотографии — мать Тины, рядом с ней — её французского мужа. Переведя взгляд, Алиса наткнулась на Эстер, стоящую рядом с грузным пожилым мужчиной. Эстер тоже была непозволительно хороша в красном, с открытыми плечами, платье, она улыбнулась Алисе, помахала, и вдруг вложила в рот два пальца и оглушительно свистнула. Алиса ахнула и засмеялась, а мужчина нахмурил брови и начал выговаривать Эстер. Но она уже не слушала его, а стремительно шла к Алисе, расталкивая гостей. — Привет, — Эстер улыбалась своей вампирской улыбочкой, — у меня для тебя подарок. Она протянула Алисе маленькую красную коробочку, такую, в которых обычно дарят кольца. Алиса приняла подарок, и осторожно открыла бархатный футляр. На подложке лежала подвеска на длинной золотой цепочке. Она была очень похожа на тот символ, который носили на себе Тина и Ренат. — Что это? — спросила Алиса. — Это символ Аполлона, бога красоты, — ответила Эстер, — вот, смотри, — она провела кончиком острого ногтя — это лира, а это лук. Означает — "познай себя и знай меру" Эстер взяла подвеску, расстегнула замочек и надела Алисе на шею. — Спасибо, — Алиса провела рукой по груди, ощущая подарок, — ты споешь сегодня? — Обязательно, — пообещала Эстер и убежала, метя' длинным шлейфом платья по полу. Бабушка была растеряна не меньше самой именинницы. Она держалась за локоть своего доктора и растерянно оглядывалась по сторонам, потом подозвала Алису. — Алиса, кто все эти люди?! — Бабуль, я не знаю, — честно ответила Алиса. На самом деле, сейчас ей было все равно, главное, что эти нарядные люди пришли в этот дом по поводу ее девятнадцатилетия, и у нее самый настоящий бал, а все остальное неважно, — ты расслабься и получай удовольствие, — посоветовала она. Это было похоже не на простой день рождения, а на прием. По залу вокруг гостей сновали официанты, играла музыка, гости один за одним поднимались, чтобы сказать заздравную в честь именинницы, и Алиса благодарила всех, потому что чувствовала — говорят искренне. После ужина гостей пригласили пройти в другой зал, где ждал сюрприз. Алиса, несколько обалдевшая от сюрпризов, вошла одной из первых. Эта комната была чуть меньше, но тоже большая, ее освободили от мебели и установили что-то, похожее на сцену. На сцене разыгрывались трое музыкантов очень рокерского вида, и когда Алиса вошла, один из них заиграл на гитаре известную поздравительную мелодию и запел приятным голосом с хрипотцой "Happy birthday to you, Happy birthday to you, Happy birthday, Алиса!" На слове "Алиса" он разразился невероятной вариацией, гости зааплодировали, и, наконец, закончил "Happy birthday to you!!!", упал на колени, и последняя нота долго звенела в воздухе. Это было потрясающе. Аплодисменты всё никак не заканчивались, музыкант поднялся с колен и снова заиграл. Двое других подхватили, и вдруг полилась песня. Гости начали оглядываться, расходиться, и из толпы на середину зала вышла невысокая девушка со светлыми волосами. Она пела глубоким проникновенным голосом и смотрела на Алису, а все не сводили глаз с певицы. Кто-то начал пританцовывать, ритм звал, манил, и голос певицы никого не оставил равнодушным. Алиса схватилась за руку Рената. — Это она, да?! Это она?! Ренат кивнул, довольно улыбаясь, сюрприз удался. — Они с Эстер довольно тесно дружат, — сказал он, — вот, сестричка и попросила подружку. Алиса чувствовала, как ее просто разрывает от счастья, она не верила, что на ее дне рождения поет сама Шакира. — Пойдем, потанцуем? — позвал Ренат, и она пошла, потому что стоять было невозможно. Алису переполняло счастье, оно пузырилось в ней, и она с удовольствием отмечала, что и бабушка с доктором Сергеем Александровичем не скучают, а Катька с Олегом вообще ушли в отрыв, они танцевали так самозабвенно, что на них смотрели не меньше чем на приглашенную звезду. Потом Эстер познакомила Алису с Шакирой, и они, смеясь, разговаривали на смеси английского с русским. — Ну как ты? — Ренат подошел сзади, обхватил ее за талию, прижался губами к шее. — Я счастлива! — выдохнула она, сияя глазами, — безудержно восхитительно неимоверно счастлива! — Пойдем, — он потянул ее за руку куда-то вглубь коридора. — Куда? — спросила Алиса, увлекаемая его силой, — если ты задумал… Ну…Там полный дом народа! — предупредила она. — Кажется, ты пересмотрела "Пятьдесят оттенков серого", — хмыкнул он, — и у тебя разыгралось воображение. Алиса хихикнула. Они миновали несколько комнат, вышли в другое крыло, поднялись по лестнице и оказались перед темной дверью. — Заходи, — шепнул Ренат. Алиса толкнула дверь и вошла. В небольшой комнате, освещенной желтоватым светом светильников-фонариков, сидели и стояли несколько человек. Алиса растерянно остановилась. Все обернулись к ней, а Клементина подошла, неслышно ступая по ковру и протянула руку. Алиса растерянно оглядывалась, уж чего она совсем не ожидала, так тайного собрания. Здесь же были мать Тины и Рената, их отец, Эстер, еще несколько незнакомых людей, все они смотрели на Алису. Алиса взялась за протянутые пальцы и ощутила, как другую ладонь сжал Ренат. И все, по их примеру, протянули друг другу руки. — Сегодня, — заговорила мать Тины торжественно, — случилось то, что мы так долго ждали. Алиса, в день твоего девятнадцатилетия, Аполлон, бог света и покровитель искусств, одарил тебя всем, что присуще нам, гипербореям, потомкам титанов, выросших из их крови, наделенных их силами и талантом. Это было похоже на сектантский обряд, и Алиса, испугавшись, хотела выдернуть руку из ладони Тины. Но воздух вокруг будто бы нагрелся и закружил вокруг них. Алиса ощутила мощный прилив энергии, такой, что волоски на руках встали дыбом, ей казалось, что она сейчас взлетит, и только руки Тины и Рената удерживают ее. Это было невероятное ощущение, страшное и восхитительное одновременно. Она вдруг, безо всякой подсказки, поняла, что и вправду обладает Силой, такой, какой у нее не было раньше, Силой, которой она может делиться и от нее не убудет. Она крепче сжала руки тех, кто вел ее к этой Силе и к этому свету, повернулась к Ренату и увидела, как в его глазах отражается свет ламп. Теплый поток уменьшился, и люди разомкнули руки. Алиса чувствовала, что ее качает, будто она выпила чего-то крепкого, Ренат, заметив это, обнял ее, удерживая, усадил в кресло. — Алиса, — снова обратилась к ней мать Тины, — мы не были с тобой знакомы, но я знаю тебя с рождения. Естественно, у тебя множество вопросов, и моя дочь, которой выпала честь стать твоим наставником, всё расскажет тебе. Задавай ей как можно больше вопросов, прошу тебя. А мой сын, — она произнесла слово "сын" гораздо теплее, чем "дочь", — научит тебя главному — любить себя, свою сущность, раскрывать грани своего таланта. Ты — наш дар, Алиса, наследник, который мы так долго ждали. Она сняла с руки широкий золотой браслет и надела его Алисе на руку. — Это мой тебе подарок, девочка, на счастье. Браслет отражал свет и переливался. По граням его была выбита надпись: . 14 Алиса растерянно оглядывалась, то, что произошло, казалось нереальным. Всё было очень странно и непонятно, и ей ужасно хотелось вызнать всё прямо сейчас. Но Тина не дала ей говорить, только мягко взяла за плечи и подтолкнула к выходу. — У тебя будет еще очень много времени для вопросов, а сейчас иди, твой праздник в самом разгаре. Гости разъехались далеко за полночь. В лимузине Алиса привалилась на плечо Рената, поехавшего ее проводить, и задремала. Хорошо что на следующий день была суббота, потому что проснулась она, когда солнце вовсю светило в окно. Алиса поднялась на локтях, прислушалась. В доме была тишина. Наверное, бабуля уже убежала на любимую работу, обычно, по субботам она, не покладая рук, трудилась над прическами невест. Алиса встала, потянулась так, что хрустнуло в плече, вышла босиком в коридор. На кухонном столе лежала записка, из которой следовало, что бабушка будет занята до вечера, а завтрак, обед и ужин в холодильнике. Ну, понятно, как всегда. И откуда только у бабушки берутся силы?! Сама она не помнила, как оказалась в собственной постели. И вдруг в голове всплыло всё, что произошло вчера. А, собственно, что произошло? Она налила чаю, достала кусок вчерашнего торта, присела на табурет и задумалась. Вчера выяснилось, что она, Алиса, оказывается, долгожданная наследница какой-то секты, под названием гипербореи, о чем свидетельствует подвеска на шее и браслет. Она взглянула на запястье. . Интересно, что это значит? И вообще, что ей теперь делать? Алиса долго рассматривала украшение, водила пальцем по буквам, потом залпом выпила остывший чай, встала, вернула торт в холодильник, и через полчаса стояла у двери Клементины. — Я думала, ты будешь спать до вечера, — усмехнулась Тина, глядя на ее взволнованное лицо, — но, вижу, ты готова учиться. Как сказала моя мать, ты можешь спрашивать, а я расскажу тебе всё, что знаю. — Расскажи мне всё! — сказала Алиса. — Ну хорошо, давай с самого начала, — улыбнулась Тина. Давным-давно, когда континенты были расположены по-другому, а боги — существа, обладающие невероятными силами и знаниями, ходили рядом с людьми, жил на земле народ, называвшийся гипербореями. Происходили гипербореи из крови древних титанов, детей Земли и Неба, и были они любимы богами и близки им. Но больше всех любил народ гипербореев бог Аполлон, он наградил их всяческими талантами, отчего гипербореи жили в радости и богатстве, и восхваляли своего покровителя. А еще, гипербореи были очень сильными физически, их не поражали болезни, и они жили до тысячи лет, а когда пресыщались удовольствиями жизни, то бросались в море, оканчивая таким образом жизнь. Рядом с гипербореями жил другой народ — атланты. Они мнили себя почти равными богам, родоначальником атлантов был бог Посейдон, он когда-то сошелся со смертной девушкой, которая и родила первого атланта. Надменная и могущественная Атлантида была невероятно, потрясающе богата. На острове возвышались храмы, выложенные серебром и золотом и окружённые золотыми статуями, роскошный царский дворец, и верфи, заполненные кораблями. Но атлантам всё было мало. До тех пор, пока в них сохранялась божественная природа, они пренебрегали богатством, ставя превыше его добродетель, но постепенно божественная природа вырождалась, смешиваясь с человеческой, и они погрязли в роскоши, алчности и гордыне. Конечно, атланты хотели получить больше, чем у них было, и пошли войной на Гиперборею. Это была страшная война, такая, что материки раскололись, и на месте равнин встали горы, а на месте пустынь — океаны. Все знают, что произошло потом. Атлантида полностью ушла под воду, а Гиперборея сдвинулась на север, в край холодных зим, и страна вечного лета перестала существовать. Многие погибли в той битве, но многие и выжили. Гипербореи расселились по миру, они по-прежнему обладают многими дарами и талантами, и, в силу своих возможностей, делают этот мир лучше. Алиса слушала, затаив дыхание. Это было похоже на сказку. — А атланты? — спросила она, когда Тина замолчала, переводя дыхание. — Атланты сами угробили свою цивилизацию, страсть к безграничной власти погубила их. У них ведь тоже был своеобразный талант. Атланты по своей сути — лидеры. Потомки атлантов, выживших после войны, до сих пор управляют людьми. А еще они притягивают богатство. — В смысле — управляют людьми? — не поняла Алиса, — какими людьми? Клементина улыбнулась ее непонятливости. — Всеми. — То есть, — понимание плавало на поверхности, и Алиса осторожно подбирала слова, чтобы не ошибиться, — всеми нами управляют… атланты? Вот все президенты, короли, и всякие другие руководители — атланты?! — Ты почти права, — кивнула Клементина, — только есть нюанс, не обязательно сидеть на троне, чтобы управлять. Самые сильные, могущественные потомки атлантов не появляются в телевизоре и не выступают перед народом, но именно они решают судьбы мира. И еще они сказочно богаты. Но всё это время они ищут нас, мы нужны им. Они сделают всё, чтобы обладать гипербореями. — Зачем?! — Всё очень просто. Даже в той, древней войне, они не смогли получить то, к чему стремились — силу гипербореев. И тогда они поняли, что эту силу нельзя отнять, но ее можно получить добровольно, вместе с носителем, то есть вместе с нами. — И что? Я как-то не очень понимаю, — призналась Алиса. — Слушай, — Тина поджала под себя ноги, устроившись поудобнее, — всё, что я тебе рассказала, это древние сказочки, которые целиком помнят только Хранители. Все эти войны, дележка территорий, это было так давно, никто теперь точно не знает, что там происходило. Но главное, что ты должна знать, это то, что есть люди, которые захотят забрать твой разум и твое сердце, подчинить тебя себе и пользоваться тобой, твоей силой, высасывать ее из тебя. — Но зачем?! — Главный талант гипера это возможность делать людей лучше, делиться своими силами, побуждать на действие, на поступки. Те кто соприкасаются с гиперами, перенимают часть их божественной энергии и делают свое дело талантливо, некоторые на грани гениальности. Вот смотри — у твоей бабушки, обычной женщины, есть ты. И что? — Что? — Пока тебя не было рядом, она была простым парикмахером. Но стоило ей поселиться рядом с тобой, и вот она уже одна из лучших мастеров города, и время к ней расписано на несколько месяцев вперед. Тина потянулась за белым планшетом, лежащим на столе, потыкала в него и показала Алисе фотографию симпатичного рыжеволосого мужчины. Рядом с ним стояла женщина азиатской внешности. — Цукерберг, — сказала Тина. — Что — Цукерберг? — Он — атлант. Один из тех, кто не очень-то и скрывается. А это Присцилла Чан, его жена. Она гипер. Алиса уставилась на фото. Миллиардер выглядел добродушным, и жена его не казалась замученной. — Ну-у… Выглядят как нормальная пара. — А они и есть нормальная пара. — Но почему она с ним?! Разве она не понимает?… — Она любит его, — пожала плечами Тина. Алиса помотала головой. Всё, что Тина вывалила на нее, было совершенно за гранью понимания. — Пойдем-ка, чего-нибудь съедим, — Тина встала, потянулась. Алиса задумчиво побрела за ней. — А как отличить гиперборея от обычного человека или от атланта? — Ну, тут всё просто, — улыбнулась Тина, снимая со сковороды яичницу, — нас все любят. — В каком смысле? — Гипер влечет к себе, вызывает любовь. Мы привлекательны для окружающих, в нас влюбляются. Вспомни, есть хоть один человек, кому бы ты не нравилась? — Драгон, — тут же ответила Алиса, — он меня ненавидел всё детство! — Это другое, — нахмурилась Тина, — привлекательность это наш дар и наше же проклятье. — Но почему? Разве это плохо, нравиться? — Ах, детка, это большая ответственность. Есть люди, которым мы должны отказывать в своих чувствах, как бы нам ни хотелось подарить им ответную любовь. — Почему? Потому что они атланты? — Нет, я сейчас говорю об обычных людях. Есть такие, которым наша привлекательность во вред. Мы зовем их "тень". Если "тень" встречает гипера, то любовь к нему становится смыслом его жизни. Он будет добиваться этой любви, требовать ее. Он изведется сам и изведет тебя. Именно это произошло с твоим Драгоном. Он — твоя "тень". То, что было между вами в детстве это обратная сторона любви. Слышала выражение "от любви до ненависти один шаг"? Вот это как раз то, что характеризует "тень". Он не понимал своих чувств и проявлял агрессию. А потом вырос и осознал. И вышло то, что вышло. Алиса покачала головой. Она и не думала, что всё так далеко зайдет. Сейчас всё предстало совсем в ином виде. — Главное, что ты должна помнить, — Тина пристально посмотрела ей в глаза, — никаких поцелуев! Это погубит его! Они проговорили целый день. Тина вывалила на нее столько информации, что вернувшись домой поздно вечером, Алиса долго не могла уснуть, перебирая в голове услышанное. "Ты — потомок гипербореев, — говорила Тина, — носитель древнего божественного света" "Света?" "Ты научишься его видеть, свет, идущий от гиперов, мы все его видим, даже в детях, будущих наследниках. А уж взрослый гипер, наделенный светом, сияет для нас." "А атланты? Они тоже сияют?" "У них своя аура, но да, их мы тоже видим, как и они нас. Думаю, тебя давно заметила не только я, ты начала освещать мир намного раньше других детей, это было очень удивительно и интересно" А вот в этом она очень сомневалась. Потомок — возможно, но дар? И какой-то свет… Тоже мне, божественный фонарик… Она даже нормально с выбором будущей профессии определиться не могла, какие уж тут таланты. Сомнения мучили Алису, и она боялась, что все эти люди, которые уверяли ее в том, что она особенная, какая-то избранная, что все они ошибались. Она не ощущала себя избранной, вот ни капельки. "Много позже тех античных событий выяснилось одно интересное свойство гипербореев. Оказалось, что атланты растрачивают свой дар, способность быть успешными и богатыми, человеческая сущность, кровь людей, лишает их этого дара, а мы, потомки гиперов, накапливаем, аккумулируем ее, и человеческая природа, человечность, усиливает наши способности. В частности поэтому, мало кто из гиперов живет одиноко. Мы влюбляемся, создаем семьи, рожаем детей. Но главная заповедь гипера — любовь к жизни, поэтому семья не самоцель. Есть те, кто решил аккумулировать божественную искру в себе, не расплескивая ее на потомство. И таких людей мы считаем гениальными" — Ты знаешь кого-то из потомков гипербореев? — полюбопытствовала Алиса. Тина улыбнулась. — И ты знаешь. Их все знают. — Ну кто?! Скажи! — Ну, Пахмутова с Добронравовым, например, — Тина хитро улыбнулась, — гиперы, от которых видят свет даже люди. Владимир Зельдин, знаешь такого актера? — Конечно, кто ж его не знает! — Алиса пожала плечами, — а кто еще? — Можно перечислять бесконечно. Майя Плисецкая, Юрий Гагарин, Том Хэнкс, Юдзуру Ханю, Стен Ли, — Тина подняла глаза кверху, вспоминая, — Гавриил Илизаров, Усейн Болт. И наша недавняя гостья. — О-о, — Алиса удивленно скруглила глаза, — и Стен Ли?! И Шакира?! А они знают? — Конечно. Каждого потомка сопровождает наставник. Он оберегает будущего наследника с детства, а когда наследнику исполняется девятнадцать лет, он устраивает для него ритуал посвящения. В общем, делает всё, что я делала для тебя. — А как ты стала моим наставником? — спросила Алиса. Тина резко встала с кресла, подошла к окну. Алиса не ожидала такой перемены в настроении, и растерялась. Неужели она спросила что-то такое, о чем спрашивать нельзя? — Когда подошел мой возраст посвящения, девятнадцать лет, тебе исполнилось семь. Тогда моя мать присматривала за твоей семьей, ведь она — наставник твоей мамы. — Ого! — Да. И именно она назначила мне тебя. Меня готовили с детства, не сообщая, конечно, для какой миссии, но все же меня тренировали, учили, воспитывали. И вот оно, свершилось. Под мою ответственность попала маленькая девочка. Но тогда… У меня были проблемы… Личные, так сказать, и я не очень вдохновилась наставничеством. Нет, я приехала посмотреть на тебя, ты была такая хорошенькая юная спортсменка, и мне показалось, что в твоей жизни всё хорошо и стабильно. А потом случилась авария… Меня не было рядом… — Но ты ни в чем не виновата! — воскликнула Алиса горячо — это произошло так внезапно, никто бы не смог подготовиться, предугадать! Она вскочила в порыве утешить, обнять, но вдруг застеснялась, поэтому протянула руку и погладила подругу по спине. Тина обернулась, глаза ее блестели. Она чуть улыбнулась, махнула рукой по глазам, размазав потекшую тушь. — Ты добрая девочка, — голос ее был нетверд, — я винила себя во всем случившемся, да и не только я… И мне оставалось только быть рядом, помочь тебе выздороветь. — А потом что? — А потом я просто жила, работала, училась, и всё время была рядом. Видела, как ты взрослела. Кстати, половину моей работы сделала твоя бабушка, — Тина улыбнулась, — отличная бабушка, прямо курочка-наседка, а не бабушка! — Иногда она слишком заботлива, — Алиса покачала головой, — даже чересчур. — Она потеряла дочь, поэтому всю любовь и заботу перенесла на тебя, так что это вполне естественно. — А кто были все эти люди? — Алиса решила сменить тему, — ну, тогда, в особняке, в комнате… И вообще… Я больше половины гостей ни разу в жизни не видела. — Алиса, нас, потомков гипербореев много по всему миру. Мы поддерживаем связь, в основном, через Хранителей. Моя мать одна из них, она сохраняет и передает знания, чтобы будущие наследники не утеряли их, и она обладает определенной властью, может призвать любого из нас, и мы идем на ее зов. Те, что присутствовали на Посвящении, были призваны матерью специально для ритуала. Остальные же, можно сказать, напросились сами, узнав, что будет праздник Посвящения у наследницы из пророчества. — Так, — Алиса помотала головой, — я совсем запуталась, какие-то хранители, ритуалы, пророчества. Просто взрыв мозга! Тина вдруг рассмеялась, звонко, запрокинув голову. — Не поверишь, когда-то я отреагировала так же. Мало того, я решительно отказывалась слушать мать, которая взялась меня наставлять, смеялась над ее серьезным видом и грозилась написать обо всем этом книжку в жанре фантастики. Жаль, что у меня нет писательского таланта, это был бы бестселлер, точно тебе говорю! Ренат, в отличие от меня, всё воспринял серьезно, мать может гордиться им. Я тебе скажу одно — ты просто живи той жизнью, какой живёшь. А когда придет твое время, ты сама это почувствуешь. — Но что за пророчество?! И при чем тут я?! — Существует пророчество, что появится наследница, которая раз и навсегда решит вопрос с атлантами, защитит потомков гипербореев от жадности атлантов и их покушения на наш божественный дар. — А почему именно я? — А с этим вопросом к моей матери. Хранители уже миллион раз перечитали пророчество, они уверены в своей правоте. Поэтому к тебе такое внимание, все хотят рассмотреть в тебе божественную искру. — Вот спасибо, теперь я совсем не ощущаю ответственности перед человечеством, — жалобно произнесла Алиса. — Ты справишься, — Тина подошла, обняла ее за плечи, — и потом, ты же не одна, мы с тобой, все до единого. — У вас какая-то секта? — этот вопрос жег Алису с самого начала. Тина хмыкнула. — Думаю, если бы кто-то из хранителей вздумал создать вокруг себя церковь, то появилась бы значительная конкуренция ведущим религиям. К счастью, у нас нет такой необходимости. Гипербореи не молятся и не собирают пожертвования, они просто живут и всё, делают этот мир лучше. 15 Весна набирала обороты. Давно не было такого теплого мая, к середине снег растаял, воробьи орали, как сумасшедшие, и вот-вот должна была зацвести сирень. Алисе казалось, будто мир открылся для нее как новая книга, и она с любопытством впитывала новые ощущения. И не было ни одной свободной минутки, она готовилась к выпускным экзаменам, или тренировалась как одержимая, так, что даже Ренат качал головой и предлагал сбавить темп. Но она не могла сбавить, наоборот, ей хотелось доводить себя до блаженного изнеможения, такого, чтобы упасть без сил. Все вокруг заметили, что она изменилась, но каждый интерпретировал по-своему. Бабушка была уверена, что Алиса нервничает перед экзаменами, и предлагала сделать от обратного и расслабиться. — Ты загонишь себя, — сочувственно твердила она, — разве можно так, без отдыху, без продыху. Отоспись, погуляй, поешь хоть нормально в конце концов! Катька была уверена, что всё от любви. — Это как наркотик, — утверждала она умным тоном, — тебя плющит от твоего парня. Хотя, если бы у меня был такой, меня бы тоже разрывало, — добавляла она, закатывая глаза. В ее словах была доля истины. Ренат удивительно действовал на нее, рядом с ним Алиса чувствовала себя способной на многое. Впрочем, когда она призналась ему в этом, то Ренат объяснил, что это вполне естественно. — Тина не говорила тебе? — удивился он, — у каждого гипера есть аура, влияющая на окружающих. Кто-то маловосприимчив, а кто-то, как ты, впитывает ее словно губка. Моя аура это то, что ты ощущаешь — внушать уверенность и веру в свои силы, рядом с Тиной люди могут легко найти лучшее в себе, а Эстер сподвигает на решимость. Хотя, — Алиса слышала, что он улыбается, — она у нас эгоистка, и использует свою способность, в основном, в свою пользу. — А я? — полушепотом спросила Алиса. — А вот это мы и должны выяснить, — так же прошептал Ренат и притянул к себе, безошибочно находя ее нежные губы. До последнего звонка оставались считанные дни. Учителя сами сходили с ума, и нервировали учеников, рассказывая страшные истории предыдущих лет. Алиса была спокойна. Ее совсем не трогали рассказы школьного психолога о том, как один мальчик пытался списать и был с позором изгнан, а одна девочка так волновалась, что у нее началась эпилепсия. Ей даже было смешно всё это слышать, и на одном из очередных собраний она не сдержалась и хмыкнула. Заместитель директора, монументальная дама с выбеленными волосами, тут же отреагировала. — Илюшина, тебе смешно?! Ты думаешь, что если ты хорошо учишься, то ты застрахована?! Единый государственный экзамен это ваш путь в будущее! Она еще много чего говорила, через слово вставляя "единый государственный экзамен", размахивала руками, смотрела на Алису строго, и всё это время приближалась и приближалась, пока не уперлась в Алисину парту. — Самонадеянность и безответственность, Алиса, это то, что может вас погубить, — произнесла женщина, но тон ее был уже не такой грозный, видимо, пока подбиралась, растратила все силы, — ты понимаешь? Алиса кивнула. Связываться с завучем не хотелось, да и она понимала, что та просто делает свою работу. Как умеет, так и делает. — Я понимаю, Инга Станиславовна, — сказала она с улыбкой. Завуч вдруг вздохнула, плечи ее опустились, она будто вся расслабилась, и, неожиданно для всех учеников, вытянула из-за парты стул и присела посередине класса. — Ребята, всё это, на самом деле, не важно. Поверьте мне, кто как учится, тот так и сдаст экзамены. В классе пронесся негромкий гул. — А как же лотерея, Инга Станиславовна? — раздался голос с последней парты, — вчера психологичка, то есть Татьяна Сергеевна, говорила, что один ученик учился плохо, но выбирал ответы рандомно, и сдал на "сотку"? — Самсонов, — завуч нарочито нахмурила тонкие брови, — ты такой взрослый, у тебя, вон, борода растет, и всё еще веришь в сказочки? Поверь мне, таких удачливых один на миллион, и ты, Самсонов, в этот процент точно не попадешь, поэтому не вздумай пропускать консультации. Самсонов шумно выдохнул и отвалился на спинку стула, всем видом демонстрируя разочарование в жизни. — Экзамены эти пролетят как один миг, и вы, уже не дети, выйдете в жизнь, держа в руках синенькие, а кто-то и красные, корочки, и в тот момент эти корочки будут решать вашу судьбу. Поэтому вам нужно решить для себя, чего вы хотите. Не мамы и папы, не мы, учителя, а вы. Потому что, может так случиться, что на выходе вам не нужны будут ни эти пятерки, ни нервы, потраченные на экзамены. Или наоборот, вы будете клясть себя, что не напряглись всего лишь чуть-чуть, и теперь этот "чуть-чуть" отделяет вас от вашей заветной цели. Подумайте, ребята, примите решение, и с этим решением идите дальше. Завуч вздохнула, встала со стула, аккуратно задвинула его на место, вернулась на свое место. — Все всё поняли?! — спросила она, — не забываем расписание консультаций! Сейчас все свободны. — Она что, успокоительного хлебнула? — Катерина на ходу засовывала в сумку блестящий блокнот, — "бэшки" говорили, она вчера орала как припадочная. Да пофиг на экзамены, ты платье на выпускной купила? Выпускной был событием номер один, и обсуждали его не меньше экзаменов. Платье Алиса ходила покупать с Эстер. Вообще, она собиралась позвать Тину, памятуя, какие красивые наряды были у той на фотографиях, но вдруг зазвонил телефон, и это оказалась Эстер. Алиса даже не успела удивиться, Эстер тут же выдала, что Ренат разболтал ей о намерении Алисы принарядиться, и она страсть как желает в этом поучаствовать. Эстер оказалась очень интересной, вначале Алиса побаивалась ее острого язычка, но, спустя четыре часа, когда обе, уставшие, но довольные сидели в кафе, пили малиновый чай и смеялись, она решила, что Эстер просто чудо. Младшая сестра Рената оказалась очень интересной, она болтала, сыпала шуточками, сама была очень смешливая, заговаривала с консультантами будто они самые родные ей люди, и те, попавшие под обаяние девушки, несли самое лучшее, что было на их вешалках. Алису приодели на славу. — Ты как хочешь — вамп или прелесть? — поинтересовалась Эстер, когда они вошли в торговый центр. — А и то и то нельзя? — Ну конечно нет! — голос Эстер взлетел, и Алиса почувствовала себя дурочкой, — хотя… Ты еще не доросла до вамп, будем искать прелесть! И они нашли. После примерки тысячи платьев, костюмов, снова платьев, нашлось то, которое Эстер оценила легким выдохом и кивком головы. — Это оно, — сказала она, придирчиво оглядывая Алису со всех сторон, — идеальная прелесть! Теперь к платью нужны туфли! *** И последний звонок, на котором директор давала стандартные напутствия, и экзамены, пролетели, как и говорила завуч, в один момент, и наступил день выпускного. — Бабуля, ты обещала не плакать, — Алиса терпеливо ждала, пока бабушка достанет платочек и промокнет красиво накрашенные Димой глаза. — Всё, всё, — бабушка улыбалась сквозь слезы, — иди, фотографируйся! Торжественная часть закончилась, все слова были сказаны, цветы подарены, шары выпущены. Теперь наступила очередь бесконечных фотографий. — А-ли-са! — класс уже стоял построенный "лесенкой" на ступенях крыльца, ждали только ее. Стараясь не вывихнуть лодыжку на высоких каблуках, Алиса бросилась к ним, забежала в третий ряд сверху и втиснулась между Катькой и Косых, который ради торжественного случая снял вечную черную толстовку и приоделся в бежевый костюм. — Илюшина, ты мне на ногу наступила! — возмутился он, но Алиса шикнула на парня, и он, с недовольным лицом, повернулся к фотографу. Групповые фото закончились, и фотограф теперь снимал желающих, по двое, по трое, с родителями и классным руководителем. Алиса, кажется, перефотографировалась со всеми, и даже с зареванной Олькой Поляковой, которая никак не могла успокоиться, рыдала с самого вручения аттестатов. Полякову успокаивала мать, протягивая желтые горошинки валерьянки, Олька глотала их, но справиться с собой не могла. — Можно с тобой сфотографироваться? Алиса, которая тоже немножко поуспокаивала Ольку, обернулась на голос. Драгон. Сегодня он был, кажется, на удивление расслабленный, даже улыбался, когда девчонки висли на нем, и не сверлил ее взглядом. — Ну конечно, Кирилл, — Алиса была готова обнимать весь мир, такое у нее было хорошее настроение, — давай. Они встали рядышком, фотограф сделал пару снимков. — Юноша, приобнимите девушку, — предложил он, — что вы как неродные?! Кирилл обхватил ее за плечо, пальцы его были холодные как лед. Вторая часть, самая долгожданная, начиналась в шесть часов на открытой веранде ресторана. Погода располагала, стояли жаркие деньки, и девчонки, как яркие бабочки в шикарных платьях, выскакивали из душных автомобилей и спешили на площадку, украшенную цветами и шарами. Официанты в белых костюмах предлагали шампанское, и никто не отказывался. — Ты самая прекрасная! — Ренат взглянул на нее с восхищением, — иди, веселись! Он хотел поцеловать ее в губы, но Алиса замычала отрицательно, Ренат засмеялся, и чмокнул ее куда-то в висок. Алиса выбралась из машины, аккуратно подобрав подол платья и махнула рукой своим. Они замахали, закричали в ответ. — Алиска, ты королева! — восхищенно присвистнул Олег. Катерина ткнула его в бок. — Ты что, совсем нюх потерял?! Только что я была королева! — Ты — моя королева, а Алиска из другого королевства королева, — нашелся ее приятель, но Катька всё равно показала ему кулак. Праздник начался. Алисе нравилось всё — и постепенно темнеющий небосвод, и фонарики, освещающие веранду, и аниматоры, которые старались вовсю, и меню, и музыка. Она перетанцевала со всеми одноклассниками, и даже с некоторыми не одноклассниками, выслушала кучу комплиментов, и была безоговорочно счастлива. — Потанцуешь со мной? Она ждала, что он подойдет, но он что-то всё тянул, хотя она издалека чувствовала его намерение. И наконец-то набрался смелости. Алиса кивнула, протянула руку, позволила вывести себя на танцевальную площадку, краем глаза замечая, как дернулась рыжеволосая девушка из параллельного класса. Как раз заиграла ее любимая композиция, и Кирилл повел ее. Он очень неплохо танцевал, Алиса расслабилась и позволила увлечь себя. Когда музыка закончилась, он остановился и отпустил ее. Алиса взглянула в лицо парня — он смотрел на нее с необычайным смирением, будто принял решение. Это было хорошо. — Спасибо тебе за танец, — Алиса притянула его к себе, прижалась на одну секунду и чмокнула в щеку. Внезапно подул свежий ветерок, Алиса передернулась от холода, и Кирилл тоже вздрогнул, он давно снял пиджак и сейчас был в тонкой рубашке. — Пошли внутрь? — предложила Алиса, и первая пошла туда, где слышался смех и звон бокалов. — Подожди! — он успел протянуть руку и взял ее за запястье. Пальцы его сжались, и Алиса поняла, что он не отпустит ее и с места не сдвинется тоже. — Кирилл… — она заговорила тихо, — ну что ты… Она хотела договорить "как маленький", но не успела. Он вдруг упал перед ней на колени, обхватил ее за ноги и прижался головой к животу. — Я знаю, что недостоин тебя, ты лучше меня, умнее, ты самое прекрасное, что случилось со мной! Я люблю тебя, Алиса! Я всегда тебя любил, просто ты не замечала этого! Пожалуйста, скажи, что тоже меня любишь! Пожалуйста! Это было похоже на истерику. Он плакал, что-то говорил бессвязно, ползал на коленях, не обращая внимание, что пачкает светлые брюки. Алиса не знала, что ей делать. Она пыталась увещевать его, гладила по голове, просила встать, разжимала сцепленные мертвой хваткой на ее ногах руки. Всё бесполезно. Он твердил "люблю" и не слышал ее. — Кирилл! — Алиса вложила в голос всю силу, какая у него была, и добилась успеха, он перестал бубнить и взглянул на нее, — Кирилл, прекрати сейчас же! Ты ведешь себя как идиот, встань! Он смотрел на нее расширенными глазами, медленно расцепил руки и встал, растрепанный и покачивающийся. — Я. Не. Люблю. Тебя! — она проговорила это четко, внятно, разделяя слова, — понимаешь? Не люблю! У тебя еще будет любовь, ты будешь счастлив, но не со мной. Ей показалось, что он услышал ее, и Алиса уже собиралась уйти, тем более, что на танцплощадку начали выходить люди, и они заинтересованно поглядывали на них. Но вдруг он размахнулся, и ударил ее по щеке. Это было похоже на ожог. Онемело сразу пол-лица, удар отбросил ее, она начала падать и закричала. Кажется, еще кто-то закричал, к ним кинулись люди. Кирилл, подскочил, схватил ее за руку, поднял. — Ты мне всю жизнь испортила, овца! — он кричал ей в лицо, и Алиса только сейчас поняла, что он пьян, — ты всю кровь мне выпила, гадина, ненавижу тебя! Он тряс ее как куклу, прическа растрепалась и волосы рассыпались по плечам. — Ты специально издеваешься надо мной, да?! — он стискивал пальцы, Алиса чувствовала, что у нее немеет рука. — Нет, нет! — она хотела только одного, чтобы он отпустил ее. Их растащили. Вальцов удерживал друга за локти, а Кирилл рвался к ней, кричал, и Алисе казалось, что если он вырвется, он просто вколотит ее в деревянные доски танцпола. Катерина подбежала, обхватила ее, подняла, поволокла в противоположную сторону. Алиса вдруг почувствовала страшную обиду и горечь, и зарыдала в голос. С нижней веранды бежали родители и учителя, разбираться, что случилось. К Алисе подступались, но она никак не могла успокоиться, и плакала, плакала. 16 — Что произошло? — Тина поставила перед ней чашку, из которой пахло мятой и еще чем-то, — что ты ему сказала? — Да ничего… — Алиса пожала плечами, — мы вообще почти весь вечер не общались, и с утра он был нормальный, да и вообще, в последнее время он как-то успокоился, я думала всё, отпустило его. Он с Лизой стал встречаться, девчонкой из параллельного… Они сидели на кухне, Алиса в желтом махровом Тинином халате. Халат был ей велик, и с одного плеча всё время сваливался. Тина то ходила из угла в угол, отпивая из своей любимой чашки, то замирала напротив Алисы, всматриваясь в нее. — … а потом он подошел, пригласил танцевать. Ну я и согласилась, что такого-то… Мы потанцевали, я сказала "спасибо за танец", и… Алиса замолчала, а Тина, поняв, резко развернулась к ней. — И?! — И я его поцеловала, — виновато закончила Алиса, — ну в щечку, просто так. Тина грохнула чашку об столешницу так, что Алиса вздрогнула. — Я же тебя предупреждала, — зловеще тихо произнесла Тина, — нельзя было этого делать! Ни в щечку, никуда! Или ты все еще думаешь, что это какие-то игры?! Ты парню жизнь сломала! Теперь он уже никогда не будет прежним! У Алисы задрожали губы, и слезы выступили снова, хотя она старательно моргала, пытаясь не зареветь. Тина еще никогда не разговаривала с ней так — жестко, безжалостно, резко. — Знаешь, что дальше будет? — спросила Тина и, не дождавшись ответа, продолжила, — для "тени" ты — единственная любовь и радость всей его жизни, сейчас он думает, что смысла в жизни нет, и хорошего уже не будет никогда. Он любит и ненавидит. Мы не можем заставить "тень" разлюбить, но можем свести к минимуму ущерб этой влюбленности. "Тень", для которой ты была недоступной, будет помнить тебя до конца своих дней, но ты будешь просто светлым образом в его сердце, он будет всегда искать женщину, похожую на тебя, и он найдет в этом свое счастье, особенно, если встретит такую, которая идеально похожа на оригинал. Всё это возможно только если "тень" не имела тесного контакта. Но если что-то было… Это почти всегда катастрофа. Слышала про Есенина и Бениславскую? Классический пример отношений гипера с "тенью", очень грустная история. Алиса уже не сдерживала слезы, они текли солеными струйками и капали с носа в чашку. Тина присела и тяжело вздохнула, потом поднялась, подошла к Алисе, погладила ее по макушке. — Это моя вина, я не донесла до тебя всю важность… От жалости к Кириллу, и от неизбежности случившегося, сердце Алисы рвалось, она уткнулась Тине в руки и зарыдала. Тина прижала ее к себе и покачивала тихонько, давая выплакаться. — Давай-ка вставай, пойдем, — Тина терпеливо ждала, пока девушка перестанет реветь в голос, потом подняла ее со стула, — выспишься, потом будем думать, что делать дальше. Она уложила ее на разложенном диване, укрыла толстым одеялом, подошла к стене, щелкнула выключателем. — Спи. — Тина, — Алисе вдруг пришла мысль, — а может не надо было, а? — Чего не надо? — не поняла Тина. — Ну, может быть не надо было его отталкивать? Может быть… может быть… я бы с ним… Она, правда, слабо представляла, как бы она рассталась с Ренатом ради спасения Кирилла, но если ситуация обстояла так, то сейчас Алиса чувствовала решимость, и готова была пожертвовать своими отношениями. Тина включила маленький ночник в виде ромашки и присела на край постели. — Не получится, — печально покачала она головой, — эти отношения вообще не должны были завязываться. "Тень" в отношениях сам не живет, и не дает жить тебе. Он сходит с ума от ревности, хочет обладать безраздельно, требует тотального подчинения. Он подавляет и унижает. Это не жизнь. Поверь мне, я, как никто, понимаю, что это такое. Мой муж был моей "тенью". Алиса ахнула и села. — Да. Я всегда доставляла проблемы родителям, но это их подкосило особенно. Если бы они знали, что Филипп влюблен в меня, и что я его поощряю, они бы увезли меня на Северный полюс, в Австралию, куда угодно, только бы не допустить этих отношений. Но мы поначалу скрывали, особенно он, учитывая, что мне было пятнадцать, ну и, кроме того, я тогда еще не дозрела до настоящего влияния на него, хотя притяжение, как он сам говорил, он ощутил сразу. Сначала всё было хорошо, просто он слишком хотел опекать меня. Но мне тогда казалось, что это нормально, ведь он взрослый мужчина, а я юна и беззащитна. После свадьбы мы поселились в их фамильном особняке, и вот тут началось. Он не любил, когда я уезжала из дома одна, терпеть не мог, если я оставалась ночевать дома у мамы и отчима, потом он начал ревновать меня ко всем, даже к собственным братьям. Первый раз он ударил меня, когда я утром вышла в нижнем белье на кухню. Он кричал, что я — доступная и порочная девка, специально провоцирую его родственников, которые только и ждут его отъезда, чтобы хорошенько развлечься со мной. Тогда я очень испугалась и уехала к матери. Конечно же, он приехал за мной, но отчим не пустил его даже на порог. Филипп сначала пытался пробиться, угрожая и запугивая, потом стоял с покаянной головой на коленях у ворот, плакал и извинялся, и, наконец, просто поселился в машине возле дома. Мы выдержали две недели. За это время мать, которая, конечно же, всё сразу поняла, объяснила мне, что почем, но я была полна энтузиазма и думала, что он исправится. Мы вернулись домой и он был идеальным мужем. Мне было почти восемнадцать, когда я забеременела. Боже мой, как он радовался! Казалось, что счастливее нас не было на свете, и даже мама, которая очень скептично смотрела на всё, в какой-то миг согласилась, что, возможно, я смогла его усмирить. Иллюзии разрушились три месяца спустя, когда я поехала в консультацию. Мы как-то смогли договориться, что я могу перемещаться на автомобиле самостоятельно, главное, чтобы он всегда знал, где я, и чтобы я отвечала на звонки. В тот злополучный день я забыла телефон дома. Он нашел меня в кафе, куда я зашла после консультации. Погода была отличная, я сидела за столиком и лопала заварные пирожные, запивая их густым шоколадным коктейлем. Напротив, за соседним столиком, сидели какие-то студенты, они постоянно смеялись, и я улыбалась тоже, настроение у меня было отличное. Филипп вбежал в кафе как безумный, схватил меня, начал трясти, кричал, что я только и ищу повода, чтобы пофлиртовать с мужчинами. Его воплей испугались дети, да и взрослые тоже засобирались уходить. Это было так унизительно. Тина замолчала. Алиса тоже молчала, потому что переварить услышанное оказалось не так уж легко. — А потом он оттолкнул меня, и я ударилась головой о стеклянную столешницу. Дальше я ничего не помню. Бармен вызвал полицию и медиков, Филиппа забрали в участок, а я пролежала в коме неделю. — А ребенок? — спросила Алиса с предыханием, хотя уже догадывалась, что скажет Тина. Тина помотала головой. — Господи, какой ужас! — Алиса взяла ее за руку, — как же ты, бедная, всё это вытерпела?! Что с ним сделали? Посадили? — Мой муж из очень богатой семьи, наверное поэтому его не держали в тюрьме, а отпустили под подписку о невыезде до суда. Мать хотела засадить его на два срока, она рвала и метала. Когда меня выписали из больницы, он приехал к нашему дому и просил меня выйти. Я не вышла. Он просил, умолял, угрожал. Потом сказал, что покончит с собой. Знаешь, честно, мне было всё равно. Алиса кивнула. Она понимала. — Он был дайвером, очень хорошим. И, конечно, он всё сделал как надо. Через сутки его тело нашли в заливе. Алиса выбралась из-под одеяла, подползла к Тине, обняла ее. — Сколько тебе было лет? — спросила она. — Восемнадцать с половиной, — Тина вздохнула, — я стала довольно богатой вдовой. Родные Филиппа не винили меня, и сейчас не винят, они всё понимают. Так что нет, — добавила она, — хотя твоя идея о самопожертвовании и самая альтруистичная, но в корне неправильная. Я думала, что еще тогда, в первый раз, у вас ничего не получится, но я не учла, что вы виделись каждый день. — В смысле, в первый раз? — не поняла Алиса. — В тот день, когда мы познакомились, — Тина хмыкнула, — весьма необычным способом, — я рассчитывала, что ты потеряешь к нему интерес. — Подожди, подожди, — в голове Алисы промелькнуло осознание, — тот мужик, и драка… Всё было подстроено?! — Ну как — подстроено… — Тина пожала плечами, — те мужчины выпили и искали приключений, им просто подсказали, где их можно найти.. — Я в шоке! — выдохнула Алиса, — ты натравила на меня каких-то маньяков?! Зачем? — Это сложно, — Тина запустила длинные пальцы в волосы, расчесала их пятерней, — мальчишка начал активно проявлять себя, нужно было оттолкнуть его от тебя. В таких ситуациях, когда парень не встает на защиту своей девушки, часто отношения разваливаются, потому что мужчина чувствует себя слабым и побежденным, и ты, как свидетель его "позора", постоянно напоминаешь своим присутствием. Пришлось действовать быстро, потому что он был готов к признаниям, а ты легко шла на контакт. Но… Не получилось. — Уму непостижимо, — Алиса перебирала в голове воспоминания, и теперь всё представало в ином свете. — В идеале хорошо было бы тебе или ему уехать, но осуществить это было, конечно, невозможно, — вздохнула Тина, — поэтому я делала всё, что могла. Самое плохое в этом то, что если "тень" выбрала тебя, то шансов избавиться от него, не меняя места жительства, очень мало. — Ладно, спи давай, боец без правил, — добавила она, — утро вечера мудренее. Тина щелкнула выключателем и вышла. Алиса еще долго ворочалась, не спалось. Она слышала стук столовых приборов на кухне, потом в ванной шумел душ и жужжал фен. Тина жила своей обычной жизнью. Алиса подсчитала — Тина была одна почти тринадцать лет. Ну, то есть, не совсем одна, у нее куча родственников, но по быту заметно, что она так и не впустила мужчину в свою жизнь. В спальне заиграла мелодия рингтона, и почти сразу послышался глухой стук — телефон упал на пол. Тина выругалась тихо, подняла телефон, ответила. — Привет, — почти шепотом говорила она, — да, у меня… Алиса прислушалась — говорили о ней. — Нет, не надо приезжать, она спит, — сказала Тина, — всё нормально, небольшой синяк. Да какой перелом, не выдумывай! Алиса улыбнулась. Конечно, это был Ренат, и он волновался. — Пацан что? — спросила Тина, — эх, бедолага, ну ладно, может и к лучшему, полежит, отдохнет, прокапают его… Надо быть настороже, он сейчас в аффекте, мало ли что. Ладно, до завтра. Пока… Алиса чувствовала. как сердце ее оглушительно стучит. С Кириллом что-то случилось, Тина сказала "прокапают", значит попал в больницу… Из-за нее… Она не помнила, как уснула, а проснулась от прикосновения к щеке. Алиса открыла глаза — рядом сидел Ренат. Он улыбнулся, Алиса выпростала из-под одеяла руки и потянулась к нему. — Тина где? — голос ее, спросонья, был хрипловатым. — На работу ушла, — ответил Ренат. Он наклонился и легонько коснулся губами ее скулы. — Ты просто притягиваешь к себе травмы, — заметил он, — видимо не зря твой наставник — травматолог. Алиса пихнула его в грудь, выбралась из теплого кокона одеяла и пошла в ванную. — Боже! — простонала она, ощупывая лицо, — как я бабушке на глаза покажусь?! — Не паникуй, — Ренат подошел, обнял ее сзади, — я был у тебя дома, говорил с Натальей Владимировной, и отпросил тебя на три дня за город. За это время и синева твоя немного сойдет. Да и вообще, у тебя же каникулы! — Что?! Правда?! И бабуля отпустила?! Ренат кивнул. Алиса взвизгнула, обхватила его за шею, повисла, радостно дрыгая ногами. — Но надо за вещами заехать, — отдышавшись вспомнила Алиса, — и ноутбук взять, я собиралась подавать документы сегодня. — Вещи собраны, сумка стоит в коридоре, а ноутбук тебе зачем? В доме есть компьютер. Алиса даже на время забыла свои злоключения, когда снова увидела этот прекрасный дом. Сейчас, при свете яркого солнца, он казался еще красивей. Ренат въехал во двор, развернулся на подъездной дорожке и остановился. Алиса выскользнула из машины. Невероятная тишина после городской суеты давила на уши. Только шумели деревья, и какая-то птичка громко пиликала среди густой зелени. Ренат хлопнул дверцей багажника, взял в одну руку сумку с Алисиными вещами, в другую пакет из супермаркета. — Пошли, — махнул он головой. Они двинулись вокруг дома. — А почему не туда? — указала Алиса на двери и застекленную веранду, куда они входили прошлый раз. — Это центральный вход, он открывается изнутри. С другой стороны дома, под сенью высоких деревьев, был еще один вход, и он понравился Алисе даже больше, чем центральный. Здесь будто было какое-то тайное убежище — обитый красивым темным деревом пристрой, тоже очень современный, с большими окнами. Но тут, даже в жаркий полдень, властвовала прохладная тень. Над дверью, при приближении, загорелся стилизованный фонарик. Ренат поставил сумки на дорожку и достал ключ. Вдруг кусты сбоку затрещали, и из них, стряхивая веточки и мусор, на дорожку выбрались две собаки. Один пес, высокий, серовато-песочный, с острыми чуткими ушами и крупной пастью, очень похожий на овчарку, увидел Алису и замер, присматриваясь. Второй, с коричневой мордой, пятнистым, словно на него пролили коричневую краску, телом и вислыми ушами, нисколько не смутился гостей и подбежал сначала к Ренату, нюхнул его, и тут же метнулся к Алисе, проверить, насколько доброжелателен новый человек. — А-а, явились — не запылились, — приветствовал их молодой человек, — где бегали? Собаки обе подошли к нему, Ренат провел ладонью по их головам. — Это Шторм и Регина, — представил он собак Алисе, — надеюсь, вы подружитесь. Алиса тоже на это надеялась, она любила собак. Она протянула ладонь к пятнистой Регине, и та охотно подалась вперед, выпрашивая ласку. — Хорошая, хорошая, — приговаривала Алиса, почесывая теплые собачьи уши. Шторм не спешил знакомиться, он смотрел, как девушка играла с его подругой, взгляд его был спокойный, он будто бы размышлял, стоит ли овчинка выделки. Потом, всё-таки решив, что можно, пес подошел, но не слишком близко, так, что Алисе пришлось потянуться к нему. — Можно? — спросила она у собаки, и тихонько коснулась лба. Шторм чуть качнулся вперед, подставляя голову, и Алиса провела ладонью между треугольных ушей. — Надо же, — улыбнулся Ренат, — меня так сразу и не подпустил, выкобенивался, негодяй, цену себе набивал. — Красивый, умница, — Алисе было лестно, что пес доверился ей, и она нахваливала старательно, вложив в голос всю нежность, на которую была способна. — Ладно, пошли, наиграетесь еще, — Ренат открыл дверь и ждал, пока Алиса войдет внутрь. Она шагнула в прохладный темный коридор, обернулась — собаки стояли рядом и смотрели на нее. — Пока, собачки! — Алиса махнула им рукой. Два хвоста качнулись из стороны в сторону. В прошлый раз Алиса совсем не осмотрелась и не оценила дом. Снаружи, конечно, он выглядел достаточно большим, но внутри казался вообще дворцом. Просторные комнаты освещались большими окнами, светлые стены и высокие потолки создавали невероятное пространство. Видно было, что всё делалось с любовью — Так, не знаю как ты, но я голоден, — Ренат обнял ее за плечи и увлек за собой в одну из дверей, за которой оказалась кухня. Кухня, кстати, была совсем небольшая, но очень уютная. — Разбирай пакет, а я что-нибудь придумаю, — предложила Алиса. Она умела готовить, и сейчас ей ужасно хотелось продемонстрировать это Ренату. — Может бутерброды? — предложил он. Они купили много всего, в том числе и колбасу с сыром, но Алиса помотала головой. — Зря что ли половину продуктового вынесли? — она вытащила из пакета упаковку куриных голеней, — сейчас быстренько запеку! Намазать курицу смесью сметаны и приправ было делом плевым. Через сорок минут они уплетали горячую курочку и салат, запивая сливовым компотом, который Ренат нашел в кладовой. — Всё, — вздохнул он и отвалился на спинку стула, — поели — можно поспать! — Никаких поспать! — скомандовала Алиса, — хочу посмотреть весь дом! Взявшись за руки, они пошли по дому. Первый этаж, как выяснилось, Алиса видела весь. Большая прихожая переходила в гостиную, где в день ее рождения стояли длинные столы, а гостиная в каминную комнату, где были танцы. Кроме этих комнат тут располагалась кухня, рядом с ней кладовая, похожая на вторую кухню, только без плиты. Из кухни наружу была дверь. — Что там? — спросила Алиса, указывая на дверь. — Выход в гараж и сауну, а из гаража на улицу, — пояснил Ренат. Второй этаж занимали три спальни, зимний сад со множеством цветов и небольшой спортивный зал. — У вас, смотрю, все на спорте помешаны, — заметила Алиса. Ренат улыбнулся уголком рта. — Чем будем заниматься? — спросила Алиса, когда они обошли все комнаты. — М-м-м… — Ренат сделал вид, будто задумался, — может быть, этим? Он подхватил ее на плечо, внес в одну из спален и уронил на покрывало. Алиса взвизгнула, засмеялась. Ренат, дурачась, изображая дикого человека, с рычанием прыгнул на постель, повалил Алису, схватил ее за запястья, завел руки вверх и удерживая, одной пятерней, второй рукой задрал ей футболку и замер, рассматривая холмики груди, прикрытые кружевом. Это было настолько возбуждающе, что Алиса, не сдержавшись, застонала. — Ну что, моя маленькая выпускница, — прошептал Ренат, — теперь ты вся моя… Алиса изогнулась, подставляя тело его рукам и губам, она была не против. Потом они лежали, уставшие, на сбитых простынях. Алиса сползла вниз и устроилась головой на упругом животе Рената. Ее волосы рассыпались по его телу, Ренат рассеянно поглаживал их, перебирал, время от времени запутываясь пальцами в прядях. — Расскажи что-нибудь, — сказала она. — Что? — Ренат повернул голову. — Тина мне много чего уже рассказала, про это всё… Ну, про гипербореев там, про атлантов… Ренат улыбнулся, собрал из волос кисточку и начал поглаживать ею по Алисиному телу, отчего она покрывалась мурашками. — Не знаю, что рассказывать. Я с детства понимал, что мы не такие, как все. Мне до поры до времени никто ничего не рассказывал, но и не скрывали особо. Когда Тина замутила с тем французом, мама просто с ума сходила, и ей было не до меня. Они разговаривали, а я слушал, почти до всего дошел сам. — Сколько у вас разница в возрасте? — перебила Алиса. — Два года, — ответил Ренат. — Детство у меня было обычное, я совсем не помню времена, когда с нами жил отец, меня воспитал Дидье, и его я считаю своим настоящим отцом. — А с биологическим отцом ты общаешься? — Видимся изредка, чаще на каких-то мероприятиях, как тогда, на твоем дне рождения. — А почему твои родители развелись? — Я думаю, их брак был исключительно по расчету, никаких чувств. Мама просто помешана на родословной, по-моему, она может проследить линию своей семьи аж до самого Аполлона, как бы странно это ни звучало. Отец попроще, но и он туда же. Насколько я понимаю, никто до сих пор не может понять, каким образом передается дар гиперборея, сами гиперы совсем не всегда рождают наследников. Родители были знакомы давно, и, очевидно, рождение наследников было их целью. И, в общем, у них получилось, хотя во втором браке у отца родилась Эстер, что доказывает, что вовсе не обязательно было заниматься евгеникой в домашних условиях. — Мама Эстер — обычный человек? Ренат кивнул. — Я понимаю, почему отец увлекся ей. Она заразительно позитивная, это человек-праздник. Эстер, конечно же, переняла множество черт ее характера, хотя она очень похожа на отца. — Тина и Эстер не ладят? — Алиса еще на дне рождения заметила, что сводные сестры практически не общались. — Не то чтобы не ладят, у них просто нет точек соприкосновения. — Понятно. — А ты знала, что Тину назвали в честь Клементины Черчилль, жены Уинстона Черчилля? Алиса помотала головой. — Клементина была гипером, в общем, благодаря ей Черчилль так высоко поднялся и так долго продержался у власти. Она была великая женщина. — А тебя в честь кого назвали? — В честь Ренаты Литвиновой, — Ренат засмеялся. В это время входная дверь распахнулась, от сквозняка занавески на окне заколыхались, Алиса ойкнула и потянула на себя одеяло. — Так я и знала! — в проеме стояла Эстер, — а то спрашиваю у вашей домработницы, где вы, а она плечами пожимает, не знает, говорит. Хотя чего там не знать, ясен пень, что в койке. Хорош лежать, вставайте, к вам гости приехали! Она оперлась спиной на косяк и с ехидной улыбкой рассматривала лежащих на кровати. — Ты, может, выйдешь? — поинтересовался Ренат. — Ну может и выйду, — Эстер хмыкнула и удалилась. — Она собиралась приехать? — Алиса переворачивала постельное белье в поисках трусиков. — Как ни странно, нет, — Ренат уже надел трусы, Алиса невольно залюбовалась его стройным торсом с тонкой полоской черных волос, убегающей под резинку Calvin Klein, — но это в ее стиле, обычно она не утруждает себя предупредить кого-то о чем-то. Пошли, а то гости заждались. 17 Эстер сидела на высоком стуле и ела сливы, выуживая их из банки ложкой. Сливы были скользкими и сваливались с ложки, но девушка терпеливо ловила сливу и отправляла в рот, складывая темные косточки рядком на салфетку. — Какими судьбами? — Ренат щелкнул клавишей чайника, а сам присел напротив сестры. — Ты будто не рад, — Эстер нарочито надула губы, потом улыбнулась и показала ложкой на холодильник, — я вам мороженое привезла! Ренат поднял одну бровь и выразительно взглянул на Эстер. — Ну ладно, ладно, — она закрыла банку и поставила на стол, — я просто соскучилась. Ты же на звонки не отвечаешь, я позвонила Клементине, она сказала, что вы уехали сюда. Вот я и приехала! — Понятно, — Ренат кивнул, — надолго? — Пока не прогонишь, — она лукаво подмигнула, потом сделала полкруга, так что длинный подол тонкого платья создал волну и закрутился вокруг ног, повернулась к Алисе и протянула ей руку, — пошли на улицу, там такая чудесная погода, а вы в доме сидите! Она даже не стала ждать, ответит ли ей что-то Алиса, сдернула ту с табуретки и вытащила во двор. Действительно, погода была чудесная. Откуда-то издалека слышался размеренный стук по дереву, а на лужайке перед домом разбрызгивала мелкие капли поливальная система. — Правда же хорошо?! — Эстер взглянула на Алису, и глаза ее сияли, — ну, сбрасывай туфли, пошли бегать по траве! Алиса кивнула и послушно стянула "лодочки". Сестра Рената и Тины очень отличалась от них двоих, и Алиса еще не знала, как себя вести. Сейчас Эстер напоминала веселого щенка, который скачет по траве и подгавкивает от избытка чувств. Ренат тоже вышел, держа в руке большую кружку, но в мокрую траву не полез, а сел на крыльцо и стал смотреть, как носится его сестра, увлекая Алису под брызги. Обе пищали и уворачивались, но упорно лезли под струйки холодной воды. Услышав девичьи голоса, из-за дома прибежали собаки, и, оценив веселье, присоединились. Регина, взлаивая на весь двор, носилась с пробуксовками, так что трава летела из-под ее лап, Шторм будто бы стеснялся всего этого безобразия, перемещался как-то бочком и всё время старался приблизиться к Алисе, которая, походя, гладила его по ушам. Наконец они, полностью мокрые, устали, и всей взъерошенной толпой вернулись к крыльцу. Ренат поставил кружку, поднялся, вошел в дом, и вышел с двумя большими махровыми полотенцами. Одно кинул сестре, вторым укрыл Алису. — Как же хорошо! — Эстер откинулась на теплую деревянную стену, — даже и не подумаешь, что у вас здесь Сибирь, и, в любой момент может пойти снег. — Ну уж скажешь тоже, — Алиса закуталась в полотенце, — на моей памяти только один раз в мае шел снег. Эстер шумно выдохнула, изображая ужас. — Ну, так какие планы? — спросила она, — не будете же вы все выходные валяться? Алиса обернулась, посмотрела на Рената. Она была бы не против валяться, да и он, судя по горящему взгляду, тоже. — Пойдемте за грибами! — предложила Эстер. Ренат взглянул на сестру снисходительно. — Ну какие грибы? Июнь месяц на дворе. — Да все равно! Просто пойдемте в лес! Хочется впечатлений. Пойдемте, а? — Эстер сложила ручки "лодочкой" и умильно взглянула на брата. — Интересно, каких впечатлений ты хочешь там найти, — задумчиво проговорил Ренат, — знакомства с местными клещами что ли… Ну пошли, если хочешь. Алиса, ты не против? Алиса помотала головой. Она была согласна идти куда угодно, лишь бы он держал ее за руку. Это, конечно, был не лес, а так, остатки леса, больше похоже на заброшенный парк. Когда-то давно люди начали вгрызаться в природу, отвоевывая у нее кусочки, деревья вырубались, на их месте ставились дома. Спустя почти тридцать лет на этом месте разросся большой дачный поселок. Но то, что осталось, местные берегли и любили. О том, что сюда ходят люди, и ходят часто, говорили протоптанные дорожки. А такого количества кормушек для птиц и белок Алиса не видела даже в центральном парке. Старые ели мели лохматыми ветвями по земле, а громадные сосны, наоборот, верхушками щекотали облака. И кругом была такая благодать, словно и не было в пятнадцати километрах огромного шумного города. Они шагали по тропинке, собаки, радостные оттого что их взяли с собой, бежали впереди и, то и дело, бросались вперед, когда Эстер залихватски свистела и бросала палку. Алиса держалась за руку Рената, ощущала крепость его ладони и ей было хорошо. — Куда мы идем? — спросила Алиса оглядываясь. Они уже порядочно удалились от поселка, а тропинка всё вела и вела вперед. — Увидишь, — загадочно ответил Ренат, и подмигнул. Они вышли к небольшому озерку. Скорее всего, это было искусственное озеро, какой-нибудь котлован, вырытый давно, заполнился водой, но выглядел он очень пасторально с берегами, поросшими густой травой, пологим песчаным входом и пучками осоки, торчавшими из воды. — Эх, жаль, купальников нет, — вздохнула Эстер, завистливо глядя, как собаки врезаются в воду, разбрасывая капли во все стороны. — Вы уже купались сегодня, — напомнил ей Ренат. Неподалеку от озерка, на вытоптанном пятачке кру'гом лежали бревна, старые, серые, без коры, а посередине в земле виднелось выжженное место — тут неоднократно разводили костер. — Откуда ты это место знаешь? — поинтересовалась Алиса, пока они несли из леска пучки хвороста. — Я еще маленьким бывал тут, — ответил Ренат, — даже, говорят, тонул в этом озере. Правда я этого не помню. — Ужас какой! — вытаращила глаза Эстер, — и что потом? — Не спасли, — притворно-печально вздохнул Ренат, — так и ушел на дно. Все втроем рассмеялись. Ренат чиркнул спичкой, поджег бересту и подложил под ветки. Сухой хворост занялся, огонь охватил дерево, гладил его, обжигал, ветки чернели, скукоживались и осыпались серым пеплом. Алиса села на бревнышко, Ренат устроился возле нее. Собаки наконец вылезли из воды, долго отряхивались, потом подошли и легли рядом. Регина посматривала на Алису, и всё что-то возилась, возилась, двигалась ближе, наконец подобралась к самым ногам и положила морду девушке на кеды. Алиса погладила гладкую, еще влажную собачью голову. — Белоснежка, — усмехнулась Эстер. — Чего? — не поняла Алиса. — Ты, говорю, как Белоснежка. Она, говорят, тоже была из наших. Животные к нам тянутся, не меньше, чем люди. У тебя есть домашние животные? Алиса кивнула. — Слушаются тебя? — Ну, как сказать, — улыбнулась Алиса, — Зайка, бабушкина собака, ее больше любит, а Тишка слушается, да, хотя он кот. — Ну, по-разному, конечно у всех, — сказала Эстер, — некоторые руку протянут, и птицы на нее садятся. Ну-ка, попробуй! Алисе стало интересно, и она вытянула вверх ладошку. Чтобы максимально усилить способность привлекать животных, она насыпала на ладонь немного семечек, найденных в кармане куртки. Но птицы, почему-то, не слетались, и она разочаровано опустила руку. — Спеть же надо, — хмыкнул Ренат, — как принцесса в мультике пела. — Петь не умею, — помотала головой Алиса. — Эстер споет, — сказал Ренат, — споешь? — Спою, — просто согласилась сестра, и, набрав в грудь воздуха, запела. У Алисы побежали мурашки, так это было красиво. Она не знала этой песни, и пела Эстер на незнакомом Алисе языке, но звучало это так, что замирала душа. Алиса еще тогда, в ресторане, влюбилась в роскошный голос Эстер, но сейчас ей хотелось плакать от красоты переливов. Эстер пела, прикрыв глаза, она будто совсем не прилагала усилий, просто выпускала песню из себя. И вся обстановка — этот сгущающийся синий полумрак, и оранжевый отсвет костра, теплый ветер и высокое небо — были ее сценой. То ли от костра, то ли от последнего солнечного луча, но увидела Алиса, как вокруг певуньи образовался ореол, высвечивающий ее волосы в золотистый свет. Это было прекрасно. Когда Эстер замолчала, тишина показалась оглушающей. Алиса вздохнула прерывисто, кажется, она задержала дыхание. — Круто! — сказала она. Эстер кокетливо улыбнулась уголком губ, она знала. За спиной хрустнула ветка, все обернулись — на стволе ели, распушив хвост, вертела головой любопытная белка. Она тянула мордочку, но нервно подергивалась, готовая при малейшей опасности рыжей ракетой влететь в густоту ветвей. — Ну вот и зверюхи подтянулись, — засмеялся Ренат. Собаки, увидев белку, вскочили, белка не стала ждать, пока они подбегут, и скрежеща коготками, унеслась вверх, только кусочки коры посыпались на траву. Они сидели на бревнышках дотемна, пока костер не прогорел окончательно. Потом Ренат залил остатки костра, принеся воду в старом погнутом жестяном ведре, найденном под берегом, свистнул собак, и они пошли обратно. Неожиданно стало прохладно, и Алиса передернулась. Ренат заметил это, притянул ее к себе, прижал к теплому боку. Она с удовольствием вдохнула его аромат и ощутила тепло внутри себя. Скоро они вернутся в дом, поднимутся наверх, а там… Эстер шагала рядом и старалась не смотреть на брата с подружкой, будто бы ее это смущало. Алиса ощутила неудобство, она вывернулась из объятий и догнала девушку. — А ты как узнала, — заговорила она, — ну… про гиперов? Эстер улыбнулась, блеснув зубами. — А я почти как ты, — сказала она, — только меня никто ни к чему не готовил, что очень странно, учитывая, как отец трясется над всей этой ерундой. Но мне, как и тебе на девятнадцатилетие устроили прием. В общем, не прием, а так, сборище каких-то стариков, как в библиотеке, Ирина, их мать, — Эстер кивнула на брата, — приезжала, ну и объявили. Я, конечно, не очень поверила, хотя фокусы с огоньками мне понравились, особенно под полбутылки текилы… Эстер откровенно смеялась, и Алисе тоже стало смешно. — Прикинь, они мне подсунули в наставники какую-то старуху! Она на следующий же день притащилась к нам с ветхими книжками, это были самые бесполезные полчаса в моей жизни! — А потом? — Потом я отпросилась в туалет, вылезла через окно и улетела. — Куда улетела?! — не поняла Алиса. — В Бостон, — пожав плечами ответила Эстер, — побывать в библиотеке Кеннеди гораздо интереснее, чем слушать древние легенды. Кстати, клан Кеннеди все сплошь… Она замолчала и вопросительно взглянула на Алису. — Атланты? — предположила та. — Бинго! — хлопнула в ладоши Эстер, — так и есть, все до одного жадные до власти и денег! Но очень изношенная династия, здоровых по пальцам можно было пересчитать. — Между прочим, эта старуха, как ты говоришь, сама Тильда Гармон, одна из старейшин и очень уважаемая, а, главное, умнейшая женщина! Профессор! Меценат! Основатель… — Да-да, всё это я слышала от вашей маман, которая прочитала мне полуторачасовую лекцию "Архиважная миссия наследников или почему нельзя игнорировать обучение", а после этого меня еще мои родственники долбили пять часов. — Ну так не надо было сбегать! — менторским тоном произнес Ренат. — Как ты его выносишь? Он же зануда! — повернулась Эстер к Алисе. Алиса улыбнулась. Похоже подтрунивать друг над другом у этих двоих в порядке вещей, просто надо привыкнуть. 18 Когда вернулись в дом, то все разом почувствовали усталость. — Я спать, — зевнула Эстер, и упала на широкий диван в гостиной. — Иди в спальню, — указал ей брат на лестницу, ведущую на второй этаж, но девушка отмахнулась от него, потянула на себя толстый плед, укрылась до плеч и закрыла глаза, всем видом показывая, что она спит. Ренат только покачал головой. Вдвоем они поднялись наверх. Алиса сбросила вещи, собираясь пойти в душ, но он поймал ее, теплую, уставшую, и прижал к себе. Алиса ощутила знакомый огонек в животе и повернулась, обхватывая мужчину за шею. — Сладкая, — прошептал Ренат, утыкаясь носом в ее шею. Алиса издала какой-то звук, полустон-полумурлыканье. Если бы он не удерживал ее, она сползла бы на пол, потому что ноги подкашивались. Утро для них наступило почти в полдень. Естественно, они же не спали полночи, а плотные портьеры не позволяли солнечным лучам проникнуть в спальню. Алиса проснулась, открыла глаза, и всем своим существом ощутила благостный покой. Она повернула голову и долго смотрела на темную взъерошенную голову Рената. Он спал крепко, уткнувшись носом в подушку. Алиса сползла с постели, накинула толстый махровый халат, и вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Диван в гостиной пустовал, и на кухне никого не было. Но чайник был горячий, Алиса достала какао, намешала напиток в огромной кружке, и вышла на крыльцо. Свет брызнул в лицо, и она зажмурилась. — Выспалась, — послышался веселый голос. Эстер стояла напротив, одетая в короткие джинсовые шорты, разлохмаченные по краю, и какую-то невообразимо-широкую, явно ей большую футболку, закрученную узлом на животе. — Ну вы дрыхнуть! — девушка отпыхивалась, похоже она только что бегала, — братец где? Алиса ткнула пальцем вверх. — Ясно, — кивнула Эстер, — пойдем, чего-нибудь съедим что ли. К моменту, когда яичница с сосисками была готова, вниз спустился Ренат. — Доброе утро, девочки, — потянулся он. — Обед почти, мальчик, — поддела его сестра. — Если я еще не завтракал, значит утро. Они долго ели и болтали обо всем, потом Алиса вспомнила, что ей нужно посмотреть рейтинги и убежала наверх, но скоро вернулась радостная, она была в верхних строчках. — Странно сейчас поступают, — задумчиво проговорил Ренат. Они немного обсудили ЕГЭ и вообще всю систему образования, Ренат вспомнил, как он сам поступал и сдавал экзамены, побурчал по-дедовски, что "нынче не то что давеча", и современным студентам не жизнь, а сплошная легкотня. — Ну да, — с сомнением помотала головой Алиса, — ты бы видел некоторых, они только на успокоительных и жили. — И все равно не то, — махнул рукой Ренат, — ладно, что делать будем? Такой хороший день. — Пойдемте гулять, — предложила Эстер, — чего сидеть за забором? Деревню посмотрим. — Ну пошли, — согласился Ренат, — заодно хлеба купим. Деревней этот дачный поселок можно было назвать с натяжкой. Большие каменные дома, дома обшитые деревом и просто из кирпича, но обязательно двухэтажные, за высокими заборами, говорили о достатке хозяев. Людей за воротами почти не было, по дороге попались навстречу мальчишки на велосипедах и девушки-подростки в коротких сарафанах и с плавательным кругом в виде гигантского пончика. — На пляж идут, — прокомментировала Эстер. На небольшом пятачке земли, утоптанном автомобилями и людьми, рядом с местным магазинчиком, торгующим всем, от хлеба до рыболовных снастей, собрался народ. Все громко разговаривали, какая-то женщина то и дело вскрикивала визгливым голосом. Ренат переглянулся с девушками и решительно двинулся ко входу в магазинчик. — Добрый день, — произнес он негромко, и народ враз умолк, глядя на незнакомого парня, — помощь нужна? — А ты что, доктор? — спросил его невысокий растрепанный мужичок, — или может ветеринар? — А что, кому-то врачебная помощь нужна? — нахмурил лоб Ренат. — Полиция нужна! — снова взвизгнула женщина, — и отлов бродячих собак! Распустили шавок, они тут размножаются бесконтрольно, а потом на людей бросаются. — Кого собака покусала? — Ренат осмотрелся, вроде пострадавших не было видно. — Да никого не покусала, — пробасил мужик, сидящий возле магазина ан скамейке, — бегает тут одна сучонка, видать ощенилась недавно, голодная вечно и титьки до земли. Эти, — он махнул рукой на женщину, — приехали, понимаешь, дачники, а она возьми да подбеги к ему. Он пихнул ее ногой, а она его хвать за штанину. Вот эта заполошная и орет. Ситуация начала проясняться. "Он", про которого говорил мужик, крупный черноволосый парень лет шестнадцати, вспотевший и недовольный, сидел на заднем сидении автомобиля. Он даже не смотрел на народ, уткнувшись глазами в телефон. За сынка заступалась мать, возмущенная поведением неизвестной собаки. — Укус был? — спросил Ренат у женщины. Та вспыхнула снова. — Еще бы укус был! — вызывающе выкрикнула она, — я жаловаться буду на председателя кооператива, почему не следят?! — Ясно, — вздохнул Ренат и махнул своим, — пошли. 19 Они вошли в магазинчик. Маленькое помещение оказалось удивительно эргономичным. Ни одного сантиметра стен не простаивало зря. Особенно восхитила Алису композиция из банных веников, тазов и шапок для парной, развешанных с одному продавцу понятным смыслом. — Пожалуйста хлеб, и… Девчонки, вы чего хотите? — Я хочу мира во всем мире, — заявила Эстер. — А я мороженое, — добавила Алиса. Полноватая молодая женщина мельком взглянула на Рената, потом перевела взгляд на Алису, задержавшись на синяке вокруг глаза. — Нам хлеб и мороженое, — повторил Ренат и добавил, — пожалуйста. Они вышли из магазина. Пятачок был пуст. Только на скамейке все еще сидел и дымил сигаретой мужик. — Разошлись, — с удовлетворением проговорил Ренат. Потом подумал, сунул пакет Алисе и подошел к мужику. — Чего вам, молодежь? — спросил тот. — Не подскажете, где ту собаку поискать? — спросил Ренат. — Да вроде вон там, под шифером она лежит, — махнул мужик в сторону. Собака, и правда, соорудила что-то вроде берложки под листами старого шифера. Она заворчала, когда Ренат заглянул в ее убежище, но он щедро оторвал кусок хлеба и протянул собачьей матери. — На, ешь, не сердись, — разговаривал он с собакой. Из норы послышался писк, Алиса и Эстер подобрались ближе, присели на корточки. Возле матери лежали четыре пятнистых щенка. Они были еще слепые, и, оторвавшись от соска, громко плакали и хаотично ползали, разыскивая живительную еду. — Боженьки, какие хорошенькие, — просюсюкала Эстер голосом, человека, надышавшегося гелием. — Да уж, — почесал затылок Ренат, — хорошенькие. Но худые, скорее всего больные. Да и мать не лучше. Что же с вами делать?.. Пока Эстер и Алиса теребили пищащих щенят под пристальным, хотя и спокойным взглядом уставшей матери, Ренат присел на обломок бетонного кольца и достал телефон. Он что-то высматривал в интернете, звонил, разговаривал. Вид у него был недовольный. Наконец он подошел к девушкам. — Нашел, — произнес он с облегчением, — правда всего лишь передержка, но ее, — он указал на собаку, — подлечат, простерилизуют. А мелких в базу пристроя. Только кому они нужны… Щенки, и правда, были совершенно, судя по матери, беспородные. — Ну, может повезет, — жалобно произнесла Алиса. — Может, — пожал плечами Ренат. Через полтора часа подъехала машина. Из нее выскочили две девушки, возрастом не старше Эстер, они быстро осмотрели всю компанию, вытащили из автомобиля большую пластиковую переноску, устроили там собачье семейство. Ренат еще поговорил с девушками и оставил им номер телефона. — Расходы, и всё такое… В общем, звоните, — произнес он. Они стояли и смотрели, как отъезжает машина. — Ну вот, — сказала Эстер, — как-то внезапно совершили доброе дело. Я есть хочу! С обгрызанным хлебом и окончательно растаявшим мороженым они вернулись домой. На кухне была чистота, а на плите стояла кастрюля, из которой вкусно пахло. — Это что за чудеса?! — удивилась Алиса. — Это Алия, домработница, — улыбнулся Ренат, — они с мужем живут в гостевом домике. — Я вчера видела ее, — вспомнила Эстер. В кастрюле был вкуснейший наваристый суп, он пах какими-то специями, и Алиса вспомнила запахи ресторана, где впервые увидела Эстер. После обеда пошли на пляж. Сейчас здесь было совсем не так, как прошлым вечером. Кругом носилась ребятня, тут и там были разложены импровизированные лежаки. Пахло летом, фруктами и копченой колбасой. Эстер с удовольствием скинула футболку, подставив солнцу белокожие плечи. Алиса не взяла купальник, поэтому сидела в сарафане и горько сожалела об упущенной возможности. — Жаль, что народу много, — хихикнула Эстер, — а то бы разделась догола. А что, Рени был бы не против. Алиса улыбнулась в ответ. Среди общего гомона вдруг послышались крики ссоры. Алиса обернулась — мальчишки что-то не поделили, и теперь наскакивали друг на друга, красные, взъерошенные, злые. — Ну-ка, попробуй, — Ренат пододвинулся к Алисе, — вон тому, черноволосому скажи, чтобы отдал мяч. Мальчишка с мячом уворачивался и отпрыгивал от товарищей, не давая играть, вредничал. Алиса недоуменно обернулась. — Как? Подойти, сказать? — Нет, отсюда. Просто возьми и мысленно скажи ему. Это звучало странно. Алиса повернулась к детям, нахмурила лоб, уставилась на парнишку. "Отдай мяч, отдай мяч!" — повторяла она. Ренат обнял ее за плечи, Эстер тоже пододвинулась и взяла Алису за руку. Алисе казалось, что всё это глупости, но вот мальчишка дернулся, скривил губы и бросил мяч другому, а сам демонстративно отвернулся. Получивший мяч был великодушен, он что-то тихо примирительно заговорил, не прошло и минуты, как они снова носились, осыпая песком лежащих взрослых. 20 — Молодец, — похвалил Ренат, улыбаясь глазами. — Да мне кажется, — возразила Алиса, — я тут совсем не при чем. Ну поссорились пацаны, и помирились. — Как знать, как знать, — пропела Эстер, и снова легла на покрывало, прикрыв лицо бейсболкой. — Нет, это сделала ты, — убедительно ответил Ренат, — точнее мы все. Сейчас еще твои способности не очень развиты, и какая у тебя аура, мы точно сказать не можем, но дар убеждения у тебя есть, просто мы немного усилили твою ретрансляцию. — Вы умеете делиться силой? — удивилась Алиса. — Мы все умеем, — кивнул Ренат, — и ты научишься. На детях тренироваться лучше всего, они податливые для внушения. Они потом еще немного потренировались. Сначала успокоили подвыпившего дачника, которого никак не могла утащить с пляжа уставшая жена, потом охладили пылкого юнца, слишком ретиво пристающего к девушкам. Под конец они уже начали откровенно веселиться, посылая нырять толстого мужчину, который до этого категорически отказывался идти поплавать с маленьким сыном. Спустя время, толстяк не только нырял и выныривал, пуская фонтаны, как синий кит, но и изображал дельфина, катая сына на спине. Его жена хохотала на берегу. Это было забавно, но когда они вернулись домой, Алиса ощутила неимоверную усталость. — Ничего, привыкнешь, — Ренат притянул ее к себе, провел ладонью по лицу и чмокнул в нос, — это тоже требует времени и тренировок. Три дня пролетели быстро. Когда она вернулась домой, первым делом получила порцию охов и причитаний по поводу синяка на лице. К слову сказать, за время, проведенное на даче, синяк слегка побледнел, и перестал пугать своей налитой синевой. Алиса достаточно внятно, чтобы выглядело правдоподобно, и в меру туманно, чтобы не раскрывать подробностей, выдала что-то вроде "шла, упала". — Господи, ни на секунду тебя нельзя выпускать из поля зрения! — всплескивала руками бабушка, — куда только Ренат смотрел?! — Всё время на меня, — честно ответила Алиса. Хуже было с Драгоном. Катька по телефону рассказала сплетни, сама толком ничего не знала, но, вроде бы, его отправили в клинику неврозов в очень остром состоянии. — В психушку! — с ужасом выдыхала подруга, — прикинь! Алисе хотелось плакать. Ей было жалко Кирилла, но что делать, она не знала. — Так лучше, — поддерживала ее Тина, которая видела, как мечется Алиса, — ничего с ним не случится, может препараты пригасят одержимость. Ты не грызи себя, всё равно уже ничего не изменишь. Но Алиса грызла, вспоминая, что произошло, и пытаясь в уме переиграть партию. Никак не выходило ладно, и это угнетало ее. Это лето, такое насыщенное на впечатления, пролетело мгновенно. Чтобы занять себя, и отвлечься от томительного ожидания результатов поступления, Алиса много тренировалась, начала бегать, и даже Ренат стал жаловаться, что редко ее видит. Зато она с удовлетворением сама для себя отметила, что находится в отличной форме. — Ты изменилась, — задумчиво рассматривала ее Катька. — Угу, — удовлетворенно кивала Алиса. — И не только внешне, ты вообще какая-то другая стала. Не понимаю, что изменилось, но вообще другая. — Надеюсь, в хорошем смысле? — улыбалась Алиса. Она понимала, о чем говорит подруга, но как той объяснить? Да и надо ли, вообще, что-то объяснять… Наконец время истекло, и, однажды утром, она, нервничая, открыла списки зачисленных на курс. — Я поступила, — растерянно, будто не верила своим глазам, произнесла Алиса. — Я поступила! — тут же закричала она, и на крик прибежала бабушка с кухонным полотенцем в руках. — Я поступила! Я поступила! — Алиса вскочила со стула, схватила бабушку за руки и обе пустились в пляс по комнате. — Ну всё, всё, — бабушка, смеясь, остановилась, — молодец! Только вот как же, а? Одна будешь там? — Ты же моя бабушка-забота! — Алиса в приливе нежности обхватила бабушку, прижалась щекой к щеке, — всё хорошо будет! Ты же отпустила маму, ей тогда было столько же, сколько мне сейчас! — Тогда и время было другое, — сказала бабушка, — и дети более… — Ответственные? — услужливо подсказывала Алиса. — Взрослые! С поступлением было решено. Академия предоставляла для студентов общежитие, и нужно было немедленно приехать, чтобы зарезервировать место. Всё решилось в один день, билеты были куплены на троих — Алису, Тину и Рената. — Хорошо, что друзья поехали с тобой, — бабушка выглядела очень взволнованной, говорила тоненьким голосом, и всё время вытирала платочком уголок глаза. — Тина, вы там присмотрите за ней. Тина улыбнулась и кивнула, а Алиса возмущенно зашипела. Кажется, бабушка не совсем улавливает смысл их отношений, для нее Алиса — маленькая девочка, которой нужна взрослая компаньонка. И даже тот факт, что рядом с Алисой, держа ее за талию стоял Ренат, ничего не говорило бабушке, или же она предпочитала не думать, какого рода отношения связывают внучку и этого молодого мужчину. Самолет взлетел, Алиса, в первый раз ощутившая перегрузку взлета, ахнула, Ренат улыбнулся, и чмокнул ее в макушку. Показалось, что долетели очень быстро. Получив багаж, они вышли под яркое солнце столицы. Алиса огляделась. Здесь даже пахло по-другому. А вокруг шли по своим делам люди, шурша колесиками чемоданов по асфальту, подъезжали и отъезжали желтые автомобили такси. Неподалеку отошел от парковки большой автобус — повез пассажиров в город. 21 — А мы на чем? — поинтересовалась Алиса. — На такси, — проговорил Ренат, что-то сосредоточенно нажимая в смартфоне. Такси долго ждать не пришлось. Алиса сидела у окна и ощущала себя маленькой восторженной девочкой. Она сдерживала себя от того, чтобы не спрашивать каждую минуту, где они, что сейчас проехали или сколько ехать еще. А еще она очень хотела ехать не на такси, а в метро, но ее никто не спросил, и она промолчала. Все-таки, Москва — большой город. Они ехали почти час, Алиса устала и задремала, уткнувшись лбом в стекло. Проснулась она от голоса Рената, зовущего ее. — Приехали, спящая красавица, — с улыбкой произнес он. Алиса вышла и осмотрелась. Обычный двор, высокие дома, детские площадки, с которых доносились голоса играющих детей, где-то играла музыка. — Пошли, — Ренат взял свой и ее чемоданы и покатил к подъезду. — Это мы куда приехали? — спросила Алиса у Тины. — Это квартира Рената, — ответила Тина, — его жилище, до того как он перебрался поближе к тебе… к нам. — Ммм, — неопределенно промычала Алиса. Квартира была просторная, в отличие от квартиры Тины, большая, трехкомнатная, светлая. Но очнь минималистичная, вот тут брат с сестрой оказались похожи. Никаких декоративных безделушек, всё очень просто, но высокотехнологично. Квартиру Ренат снял с сигнализации с помощью телефона, это уже удивило и восхитило Алису, а войдя в дом, тем же телефоном он открыл плотные портьеры и включил кофемашину. — Проходите, девочки, не стесняйтесь, — Ренат стянул кроссовки, толкнул их ногой к стене, — я в душ! Через минуту зашумела вода. Алиса вслед за Тиной прошла в кухню. — Так, что тут у него есть? — Тина заглянула в холодильник. В холодильнике было пусто. — Мда, — вздохнула Алиса, — кому-то придется идти в магазин. Но идти никому не пришлось. Ренат вышел из душа, и не успели девушки начать ему жаловаться на отсутствие съедобного в доме, зазвонил домофон. Ренат подошел, поговорил и впустил звонящего. — Доставка, — пояснил он. Доставщик принес две пиццы. А когда они уже наелись, домофон зазвонил снова, это оказалась доставка продуктов. — Ну вот, теперь с голоду не умрем, — сказала Тина, раскладывая провизию на полки. Но готовить им было совершенно некогда. Следующие два дня они уходили из дома рано утром, и возвращались за полночь. Алиса съездила в академию, отвезла документы. Ей было немного страшно, в основном из-за того, что вдруг произошла какая-то техническая ошибка, и она вовсе не принята, и вот сейчас она придет, а ее выгонят с позором. Но всё оказалось просто — ее нашли по спискам, приняли документы и она написала кучу заявлений на всё. Когда она вышла из здания, внутри была какая-то легкость, хотелось сделать что-то безумное, крикнуть во весь голос или обнять проходящих мимо людей. По ступеням поднималась пожилая женщина, она взглянула на Алису, и Алиса посмотрела на женщину сияющим взглядом. — Поступила? Женщина поняла ее состояние, и Алиса кивнула. — Молодец! — похвалила ее женщина, кивнула, и пошла дальше, а Алиса почти бегом спустилась со ступеней и побежала к метро. Ей нравилось ездить на метро. Алиса завидовала москвичам, что они вот так спокойно могут каждый день спускаться вниз, проходить через турникеты, подниматься на эскалаторах и ехать в поездах, и для них это само собой разумеющееся, как для нее проехаться пару остановок на автобусе. Поэтому и она сейчас, сделав почти равнодушное и усталое лицо, прошла через турникет, не взглянув на стоящего неподалеку мужчину в форме охранника. — Ну что? Тина осталась дома, Алиса сама об этом попросила. Ей хотелось сё сделать самой. — Всё! — выдохнула она, сбрасывая туфли, — поступила! Тина издала восторженно-пищащий звук, подхватила ее, и обе пустились в скачко-пляс по прихожей. — А Ренат где? — спросила Алиса, после того, как отдышалась. — Поехал по делам, — ответила Тина, — скоро будет. Он, и правда, приехал скоро, и они втроем помчались на ВДНХ. Ренат был против, и настойчиво поднывал, что на ВДНХ ездят только туристы, а вот он знает места получше. — Так мы и есть туристы, по крайней мере я, — говорила Алиса, — слушай, ну как побывать в Москве и не сходить на ВДНХ?! И бабушка говорила, что там интересно, она в молодости ездила… Они провели там почти весь день. Алиса, жадная до впечатлений, разговаривала междометиями, и тянула друзей то к одному комплексу, то к другому. У фонтана Дружбы народов они устроили импровизированную фотосессию, и на двух красивых девушек уже начали засматриваться окружающие. Несколько раз с ними пытались познакомиться не говорящие по-русски посетители, Алиса и Тина смеялись, охотно знакомились, и представляли Рената, как своего спутника. Иностранцы тушевались и уходили. — Ну, я так не играю, — заявил Ренат, когда они, устав, присели в кафе под открытым небом, — вы тут развлекаетесь, как я посмотрю, на полную катушку, а я, значит, вас просто сопровождаю?! — Не бубни, — посоветовала Тина, и Алиса хихикнула. Ренат нарочито-угрожающе посмотрел на сестру, потом на подругу. Перекусив, они посидели немного в тени, потом Алиса, разглядывающая проспекты, позвала всех в музей космонавтики. В музее оказалось не так развлекательно, как в парке аттракционов, но, всё же, Алиса впечатлилась. — Драгону бы понравилось, — вдруг сказала она, — он обожает всё про космос. И тут же осеклась, вспомнив последние события. Воспоминания темным облачком накатились на ее радостное настроение, и Алисе сразу захотелось уйти. Перед отъездом она пыталась разузнать что-то про бывшего приятеля, но, кроме того что он уже дома, больше ничего она не вызнала. Ренат подошел, обнял ее за плечи. — А поехали в Кузьминки, там знаешь как здорово! — предложил он. — Нет, — Тина помотала головой и посмотрела на часы, — у нас есть более важное занятие. Алиса заинтересованно посмотрела на Тину, ее заявление заинтриговало. Они вышли с выставки и долго ехали на метро, с тремя пересадками. Тина не сказала, куда они едут, и Алиса, заинтригованная, послушно шла рядом, держась за руку Рената. Время от времени они переглядывались и улыбались друг другу, а в вагоне метро он даже ухитрился поцеловать ее. Увидев это, Тина закатила глаза и отвернулась, пробормотав что-то про влюбленных подростков. Наконец пришли. Алиса осмотрелась — никаких дворцов, парков или еще чего-то, привлекающего взгляд, не было. Только одно здание, совершенно обычное, было здесь, и именно к нему они подошли. — "Хрустальный" — прочитала вывеску Алиса, — каток… На конках кататься будем? Тина загадочно улыбнулась, и все втроем вошли внутрь. — Сейчас! — Тина отошла и, достав телефон, кому-то позвонила. Через несколько минут из боковой двери к ним вышел невысокий худощавый мужчина. — Здравствуйте, Александр, — Тина вышла вперед, — это на счет нас договаривались… — Да, конечно, идемте, — мужчина махнул рукой, приглашая идти за ним, — только пожалуйста, не более получаса, и не отвлекайте девочек. Они шли сначала по длинному коридору, освещенному белыми лампами, потом вышли из узенькой двери и оказались на пустых трибунах. Это был каток, но они сейчас были в качестве зрителей. 22 — Вот тут можно стоять, всё видно, — проговорил Александр, указывая на застекленный бортик. — Спасибо, — поблагодарила Тина, и он ушел. Алиса ничего не понимала. Зачем они пришли сюда? На льду катались несколько девочек в ярких платьях. Они проезжали мимо, и Алиса видела сосредоточенные лица и напряженные руки. Одна без конца прыгала и вращалась, потом устала, откатилась к бортику и почти повисла на нем. Другая на большой скорости катилась по кругу, ехала то лицом вперед, то спиной, разворачивалась на ходу, меняла направление, третья стояла возле тренеров и внимательно слушала, что они ей говорят. — Мы будем смотреть на них? — спросила Алиса Тину, но та помотала головой. — Только на одну, — сказала она, — вон, смотри, в красном. Девочка в красном сразу привлекла Алисин взгляд. Это была та, что кружила по катку, выписывая узоры на льду. Худенькая и очень симпатичная девочка сосредоточенно прокатывала задание, потом и ее подозвали тренеры — женщина в бежевом пальто и моложавый темноволосый мужчина, поговорили, девочка оттолкнулась от бортика, и, проехав неполный круг, сделала три прыжка подряд. Получилось очень неплохо, даже прыгунья в центре льда притормозила, чтобы взглянуть на соперницу. — Кто она? — спросила Алиса. Девочка ей очень понравилась. — Ее зовут Аня, ей сейчас четырнадцать, и она — твоя подопечная. — Моя — кто?! — от удивления брови взлетели к челке, мало сказать, что Алиса была ошарашена. — Девочка — гиперборейка, — спокойно пояснила Тина, — очень сильная и очень способная, а ты в будущем будешь ее наставницей, как я была тебе. — Но чему я могу ее научить, я же сама ничего не знаю?! — в отчаянии вопрошала Алиса. — У тебя еще есть время, — успокоила ее Тина, — ты научишься, и девочка повзрослеет. А пока тебе нужно будет присматривать за ней. Алиса снова взглянула на лед. Юная фигуристка прыгала и кружилась, завораживала своими умениями, ею хотелось любоваться. — Но как я… — она замолчала, но Тина поняла, о чем она хочет спросить. — Мы что-нибудь придумаем, — ответила она. Через полчаса, как и просил Александр, они вышли с катка. Алиса шла задумчивая, и брат с сестрой переглядывались, пытаясь уловить, о чем думает их подопечная. — Всё не случайно, да? — наконец задала вопрос Алиса, — и то, что я выбрала медицинский, и что поступила именно в Москву, и эта девочка… Есть люди, которые всё решают за меня? — Ну что ты! — Тина отчаянно замотала головой, никакого тотального контроля нет, просто в жизни чаще всего происходит так, как должно быть, нужно только уметь выбрать правильную дорогу. Тебе суждено было встретиться с этой девочкой, с Аней, и всё к этому шло. Как мне было суждено встретить тебя. — Это так странно… Они пробыли в Москве еще два дня. За это время успели посетить Кремль, а после долго гуляли по Арбату. Москва нравилась Алисе, она была яркой, многоголосой, никогда не спящей и, на удивление, очень тесной. — Откуда все эти люди?! — удивлялась Алиса, глядя на толпы. — Ну, что ты хочешь, это же Москва! — улыбнулся Ренат. Между развлечениями брат с сестрой пытались тренировать Алису. Они потратили два часа, просто сидя на лавке в парке, Алиса должна была из толпы угадывать гиперов. Она почему-то ужасно боялась ошибиться, и всматривалась в идущих мимо людей пристально. — Ты не увидишь, — подсказывала Тина, — этого не видно глазами, это нужно ощутить! Но она ничего не ощущала. Мимо проходили обычные люди, со своими заботами и проблемами, и ни один не показался ей похожим по ощущениям на Тину или Рената. По ним тоже не было "видно", но от них шло какое-то едва ощутимое тепло. — Ну что? — Тина улыбалась, она видела усилия подопечной, и понимала ее. — Ничего я не чувствую! — Алиса сердилась, в основном на себя. Она обернулась к Тине и ахнула, от той исходила розоватая аура, почти незаметная, как дыхание в прохладную погоду. — Ух ты! — Алиса вытаращила глаза, — как ты это делаешь?! — Это не я, это ты, — Тина была довольна, — прости, тут действительно не было никого из наших, — виновато добавила она, — но ты здорово поработала. — Ты ее замучила! — Ренат решительно встал со скамьи, на которой до сих пор сидел молча, — всё, хватит! Он тоже светился, но меньше, и не розовым, а желтоватым сиянием. — От меня тоже идет свет? — спросила Алиса, когда они втроем шли по дорожке парка. — Конечно, — ухмыльнулась Тина, — еще какой! Ты переливаешься как мыльный пузырь. — Господи, — пробормотала Алиса, и украдкой взглянула на свою руку. Никакого переливания она не увидела. Небо темнело, но Москва не собиралась спать, и вокруг ту и там зажигались фонари и подсветки. Это было похоже на новый год, только летом. Они вышли на проспект, и Алиса только успевала крутить головой, тут и там стояли иллюзионисты, фокусники, певцы с гитарами и флейтами, подставляющие слушателям раскрытые чемоданы от инструмента, продавцы сладкой ваты и мороженого, проезжали велосипедисты, и выкручивали ногами кренделя роллеры. Пахло шашлыком и чем-то сладким, и Алиса почувствовала, что в животе урчит от голода. Ренат то ли услышал, то ли почувствовал, но, пять минут спустя вывел девушек к летней веранде кафе. Они сели так, чтобы видеть, что происходит вокруг. — Могу я вам предложить меню? К ним подошла невысокая полноватая девушка, в бежевой униформе и белом фартуке. Девушка улыбалась, и смотрела, в основном, на Рената. — Да, — Ренат взял меню, пролистал его, — мне, пожалуйста, стейк и салат из баклажанов… Он взглянул на Алису и Тину, те сосредоточенно просматривали меню. Девушка терпеливо ждала. — Мне шашлычки из семги, — наконец произнесла Тина, — и картошку фри. — А я буду цезарь с креветками, кебаб из птицы и тоже фри, — добавила Алиса. Девушка записала, сунула блокнот в кармашек и удалилась. Алиса посмотрела ей вслед — что-то в этой девушке было странное, но что, она не поняла. Они ждали свою еду, Алиса жевала удивительно вкусный теплый ржаной хлеб и записала водой из высокого стакана. — Ты вроде сейчас хлебом наешься, — улыбнулась наблюдающая за ней Тина. Официантка принесла тарелки, расставила их на столике. — Пахнет потрясающе! — похвалил Ренат. Девушка застенчиво улыбнулась. И тут до Алисы дошло. Она дождалась, пока официантка уйдет, и прошептала, наклонившись к друзьям: — Она тоже гипер! — Кто? — Тина наморщила лоб и огляделась. — Официантка! Ренат огляделся — девушки не было видно. — Да нет, тебе показалось, — с сомнением в голосе произнес он, — я бы почувствовал. — И я тоже, — Тина пожала одним плечом. — А мне показалось, от нее исходит аура, — настойчиво твердила Алиса. — Ладно, вернется — посмотрим, — успокоила ее Тина, — ешь давай! Алиса ела, но ощущение присутствия не давало ей покоя. Девушка-официантка подходила еще раз, спрашивала про десерт, и Алиса специально долго выбирала, чтобы Тина с Ренатом могли хорошенько рассмотреть. Но даже после того как она, наконец, выбрала мороженое с сиропом, они ничего не увидели. — Не переживай, — успокаивала Тина девушку, видя, что та не на шутку расстроилась, — ну бывает. Вернулись домой глубоко за полночь. — Я в душ. Алиса была расстроена. Она долго мыла волосы и думала о том, что ей никогда в жизни не научиться всему тому, что умеют Тина и Ренат. Она вспомнила девочку-фигуристку. Наверное, те, кто решил доверить ей этого ребенка, ошиблись, потому что толку с нее, как с козла молока. Хорошее бабушкино выражение, как раз в тему. Она вышла из ванной, намотав полотенце на голову. Брат с сестрой сидели в кухне и тихо разговаривали. Алиса не собиралась подслушивать, но всё же перед тем как войти, притормозила у косяка. — … ошибиться можно не почувствовав рядом стоящего, а она уверена, что ощутила! — полушепотом сказал Ренат. — Ну, знаешь, может она выдает желаемое за действительное, — ответила Тина, — в любом случае, наша задача — учить и наблюдать, учить и наблюдать. Ты предложил ей? — Нет еще, — голос Рената был глух, — я бы не хотел… — А что ты предлагаешь, оставить ее тут одну?! — Тина была недовольна, — не выдумывай! Алиса вдруг звонко чихнула, поняла, что выдала свое присутствие, и вошла в кухню. — Ну наконец-то, — улыбнулась Тина, — если нужно, фен в моем чемодане. Еще полчаса она сушила волосы. Это был мучительный процесс, но ложиться в кровать с влажной копной было совершенно невозможно. Пряди путались, она дергала их и морщилась. — Дай мне, — Ренат подошел сзади, взял у нее расческу и фен, и начал аккуратно разглаживать спутанное полотно волос. Удивительно, но в его руках волосы стали послушными, и Алиса жмурилась от удовольствия. — Ну вот и всё, — Ренат выключил фен, положил его на низкий столик, потом подошел к сидящей на стуле Алисе, собрал волосы в пучок, намотал на руку, запрокинул ей голову, и, наклонившись, поцеловал. Алиса вскинула руки ему на плечи, Ренат подхватил ее и понес в спальню. Невысокая, очень широкая кровать была застелена огромным белым пледом, он усадил ее, сам перекрестил руки, взялся за край футболки, потянул и снял. В комнате было темновато, но она видела его рельефный торс, широкую грудь, а, подняв взгляд, увидела, как блестят его глаза. Он встал коленом на кровать, матрац промялся, и Алиса слегка подалась назад. Теплыми пальцами он снял с нее большой махровый халат, бросил его на пол. Он не отводил от нее глаз, и Алиса покрылась мурашками. Он поглаживал тихонько, едва касаясь, потом наклонился, поцеловал в шею, потом в плечо… Алиса повернулась, закинула ему руки на плечи и потянулась губами. Этот поцелуй был другой. Ей казалось, что те, предыдущие поцелуи были самыми страстными в ее жизни, но сейчас она поняла, что нет предела совершенству. Она будто выпила энергетик, ей хотелось подтолкнуть его, заставить всё делать быстрее, она даже взялась за ремень на его брюках… Но Ренат мягко отстранил руки, подхватил ее и перенес в центр ложа. Алиса задыхалась и вздрагивала от каждого его прикосновения. Он лег рядом, губами накрыл сосок, рукой провел по животу, медленно спускаясь вниз, и положил пальцы на холмик между ног. Она выгибалась, как натянутая струна, как инструмент лозоходца, который почувствовал воду, тянулась к этим рукам, ища в них источник наслаждения. Конечно, он был именно такой, как она мечтала. Он виртуозно играл на ее теле, а она вздрагивала, стонала, изгибалась и просила еще. Он давал ей отдохнуть, и начинал снова, и огонь, который он в ней зажег, загорался внизу живота и расходился по всему телу, давал силу и обессиливал одновременно. А когда ей показалось, что она больше не выдержит этой прекрасной муки, он вдруг оказался сверху, большой, горячий, накрыл ее своим телом. — Если хочешь, можешь жить у меня. Он сказал это после всего, когда они лежали, тесно прижавшись друг к другу и укрывшись одеялом до самого носа. — У тебя? — Алиса удивленно повернула голову. — Ну здесь, — Ренат посмотрел на нее, — зачем тебе общежитие, если есть квартира. Удивительно, но она совсем забыла, зачем приехала в Москву, и долго соображала, о чем он говорит. — А…ты? — осторожно спросила она. Этот вопрос волновал ее еще дома, но теперь пришло время задать его. Ренат помолчал. — У меня есть дела там, — наконец произнес он, — но как только я закончу, сразу приеду. Это была хорошая новость, и Алиса с улыбкой еще теснее прижалась к возлюбленному. Он прижал ее к себе, повернулся, уткнулся носом ей в волосы, долго дышал теплым воздухом, потом чмокнул. Они улетели рано утром. В десять утра по местному времени уже спускались с трапа, Алиса очень не выспалась и хотела только одного — завалиться на полдня в кровать. И она осуществила свое желание. Тина из аэропорта уехала к себе, Ренат довез Алису до дома, но заходить отказался. 23 — Ну ладно, — огорченно пробормотала Алиса, а потом стояла под козырьком подъезда и смотрела, как такси выезжает из двора. — Бабуля, я дома! — она вошла, открыв дверь своими ключами. Дома никого не было, но на столе стоял завтрак и лежала записка, сообщающая, что бабушка вернется ближе к обеду. — Труженица моя, — сказала Алиса. — Привет, Заяц! Зайка, пожилая чихуахуа, вышла из спальни, подошла к Алисе и подняла голову, ожидая похвалы или чего-нибудь вкусненького. Алиса наклонилась, взяла собаку на руки. Зайка была почти невесомая, косточки прощупывались под кожей. Алиса оторвала кусок блинчика, подставила собаке под нос. Зайка понюхала и отвернулась. — Не хочешь?! Понятно, ладно, тогда топай, — Алиса поставила псинку на пол и слегка подтолкнула, — не хочет она видите ли… Она неторопливо поела, сходила в душ и завалилась в кровать, которую нагрел ей толстый, вечно спящий Тихон. Тихону было чуть больше двух лет, но он вел весьма малоподвижный образ жизни, беготне и суете предпочитая сон или созерцание мира за окном. — Ну-ка подвинься, толстяк! — Алиса подпихнула кота и легла. Тихон мявкнул, уперся лбом ей в бедро и тут же уснул, а Алиса долго лежала, глядя в потолок. Как-то всё быстро произошло. Кажется, совсем недавно она вот в этой самой постели лежала и переживала, как сдаст экзамены, и что будет дальше. И вообще, что делать потом, после школы… а теперь она — студентка, а еще у нее есть парень, в которого она, пора бы уже признаться самой себе, влюблена как кошка. И он такой клевый, что даже Катька, которая всем говорит, что лучше чем ее Олег нет никого, немного завидует, потому что ее Олег — мальчишка еще, дурья башка, а Ренат — серьезный мужчина. Алиса улыбнулась и вдруг очень сильно захотела позвонить подруге. С того дня, как Алиса рыдала с подбитым глазом, а Катька пыталась ее успокоить, они ни разу не виделись. — Привет, пропажа! — голос подруги был бодрым, и это странно, ведь обычно в это время она любила поспать, а сейчас, мало того, что она не спала, так и еще, кажется, бежала, судя по одышке. — Ты бежишь что ли? — нахмурив лоб, спросила Алиса. — Бегу, — подтвердила Катька. — Это очень странно, — задумчиво проговорила Алиса, а Катька хохотнула. — Не все же тебе менять свою жизнь, — сказала она, — может я тоже хочу. — Это уже становится интересно, — Алиса была заинтригована, — что же это ты там менять собралась? — Вот, бегать начала, — проговорила Катька задыхаясь. — Понятно. И все? — Алиса чувствовала, что не все, но подруга просила наводящего вопроса, и она задала его. — Нет, — Катька помолчала, потом добавила, — мы с Олегом расстались. Вот это была неожиданность! Самая крепкая пара выпуска, и тут на тебе! — Что случилось?! — Да ничего такого… Надоел он мне. — Ничего не поняла, — Алиса почесала бровь, — в смысле — надоел? — Короче, сейчас я не могу говорить, давай вечером встретимся? Приходи ко мне, посидим, родители как раз на дачу укатили и малого забрали. — Ну… Хорошо, — согласилась Алиса. Новость о расставании Катьки с Олегом как-то резанула по ее душе. Кажется, старый добрый детский мир рушился на глазах, и она не могла остановить этот процесс. Но подруга, вроде, не расстроена… может и правда, пора отбрасывать старые привязанности и идти в новый мир, к новым людям. Она все-таки задремала, и проснулась, когда хлопнула входная дверь. Алиса вскочила с постели и выбежала в коридор в одних трусиках и короткой футболке. В прихожей бабушка снимала туфли, а рядом, поддерживая ее за локоть, ждал своей очереди доктор Мацук. — Ой! — Алиса резко затормозила, развернулась и убежала в спальню. Она натянула спортивные брюки, висевшие на спинке стула, и вышла снова. Бабушка уже была на кухне, выкладывала продукты из пакета в холодильник. Алиса подошла, обхватила ее сзади за талию, прижалась. — Привет, бабуль, — сказала она тихо. — С возвращением, гулена, — бабушка развернулась, протянула руки, обхватила Алису ладонями за лицо, всмотрелась. — Совсем исхудала, кожа да кости, — любовно проговорила она, и отпустила внучку. — Да где кожа-то?! — возразила Алиса. — А то я не видела. И Серёжа вон подтвердит. Доктор, сидевший на табурете у окна, кивнул с улыбкой. — Предупреждать надо, что не одна придешь! — возмутилась Алиса. Это был хороший день. Странный, но хороший. Бабушка, как прежде, хлопотала по дому, и всё расспрашивала Алису обо всем, а Алиса присматривалась к веселому доктору и ей казалось, что он отлично вписался в интерьер и в бабушкину жизнь. Она немного ревновала даже, потому что бабушка как подсолнух поворачивалась на голос мужчины, и расцветала в улыбке, если он говорил что-то приятное. А она просто сыпал комплиментами! А вечером она пошла к Катьке. и там пережила настоящий шок. — Боже! — Алиса прижала ладони к щекам, — ничего себе! — Нравится? — Катька перебирала руками воздушные пряди, едва доходившие до скул, — все равно мне не отрастить такие волосы как у тебя, а тут так хотелось перемен, ну и вот… — Тебе очень идет! — Алиса не лукавила, новая стрижка украшала подругу, та неожиданно приобрела очень задорный и стильный вид, — ну, рассказывай, что у вас там? — Да ничего особенного, — Катька присела боком на диван, — замуж он меня позвал. У Алисы округлился рот, она от неожиданности не могла произнести ни слова. Но подруга поняла ее эмоции. — Ага. Я ему говорю — ты обалдел что ли, какой замуж?! А он обиделся. — И что? — Алиса не понимала, как это возможно вот так расстаться. — Ничего, — Катька пожала плечами, — сначала он молчал, на звонки не отвечал, а потом и я психанула. — Ну может еще наладится? — спросила Алиса жалобным тоном, ей было очень жаль, она привыкла видеть подругу с этим парнем. — Это вряд ли, — Катька не выглядела расстроенной, — его уже с новой девкой видели. Алиса понуро опустила плечи. Всё меняется, все меняются. — Да ладно, — неунывающая подруга махнула рукой, — расскажи, как сама-то?! Алисе было что рассказать, и следующий час они обсуждали поездку, и Рената, и возможность жить в его квартире. — Ох, Алиска, вытянула ты счастливый билетик! — завистливо протянула Катька. Алиса улыбнулась. Она и сама чувствовала, что переполнена счастьем до краев, но глубоко внутри сидел малюсенький червячок сомнения, и этот червячок точил ее, побуждая думать о том, не слишком ли всё хорошо в ее жизни? Она старательно гнала мысли, но, оставаясь наедине с собой, иногда думала об этом и сама же пугалась своих мыслей. Катька уехала через три дня. Она поступила в университет в соседнем городе, и родители повезли ее пораньше, обустраиваться. Алиса жутко скучала по подруге, а возможно не просто по подруге, а по всему хорошему, что было между ними. — Так, ладно, хорош хандрить! — скомандовала она сама себе. Ей тоже пора было собираться, до отъезда оставалась какая-то неделя, а Алиса до сих пор не определилась, что же она возьмет с собой. Кажется, всё, что было в этой комнате, являлось остро необходимым. И старая пижама, и плюшевый кот с длинным хвостом, который, сколько Алиса себя помнила, лежал у нее на кровати, и школьные тетради по биологии и химии, и зонтик с радугой, подаренный Катькой в десятом классе на день рождения… Как отбирать… В спальню вошла Зайка. — Ой, Зайченция! — в порыве любви Алиса схватила собаку, прижала к себе, — и тебя бы я с собой забрала, жаль, бабуля не позволит! Промаявшись час, Алиса бросила ворох одежды на кровать, и сама упала рядом. Потом встала, решительно натянула джинсы и футболку, взяла рюкзачок и вышла из квартиры. Ей необходимо было развеяться, отвлечься от этих мыслей, сожалений и сборов. Она шла по улице бесцельно, просто впитывая в себя летний день и эту неспешную жизнь вокруг. В Москве всё по- другому… Вспомнив кое-что, она начала всматриваться в прохожих. Но ей не попадались люди, от которых бы исходила какая-то аура, или хотя бы маломальское свечение. Да уж, похоже ей еще учиться и учиться. Или, что еще хуже, она настолько неспособна к этим всяким манипуляциям, что никогда не научится. Алиса надеялась, что Тина, а ее мнение для Алисы было очень важно, не разочаруется в ней. Ноги сами привели ее к Тининому дому. Подруга давно дала ей ключи от квартиры, на случай если Алисе вдруг срочно понадобится прийти. И вот он, срочный момент наступил. Алиса не знала, дома ли хозяйка, она поднялась на лифте, вставила ключ в замочную скважину, аккуратно повернула и открыла дверь. Она тут же услышала Тинин голос, та говорила на повышенных тонах, а отвечал ей Ренат. Алиса вдруг подумала, что брат с сестрой часто ссорятся, в отличие от Рената и Эстер, которые вечно подначивали друг друга, но никогда не обижались на подначки. Она вошла — не уходить же теперь, и тихо закрыла дверь. Судя по интонациям, Тина нападала, а Ренат оборонялся. Тина могла быть очень злой в высказываниях, это Алиса помнила с момента разговора о тенях, и ей вдруг захотелось защищать Рената, как бы он там ни провинился. — Послушай, твои сантименты сейчас больше мешают, чем помогают, — выговаривала Тина, — я всё понимаю, ты привязался, ну так работай с этим, не в первый же раз! Твоя задача — пробудить в ней чувственность, чувства, эмоции, внутренний компас, если хочешь, а не вот это вот всё! Алиса замерла — кажется, говорили о ней. — Ты понимаешь, что она — бриллиант?! Мать говорит, таких сильных не было давно, и не забывай, она еще и разрывная бомба, не знаешь, когда сработает, и главное — как! За ней нужно присматривать, и, желательно, круглосуточно! Поэтому ты поедешь и будешь там с ней жить! — Ты говоришь о ней, как о подопытном экземпляре, который вывели в лаборатории и смотрят, что будет дальше, — тихо ответил Ренат. Алиса уже научилась различать его настроение, и чувствовала, что Ренат подавлен. — Но она — живой человек, а мы взяли ее в кольцо, и не даем шагу ступить. Она — замечательная, открытая, такая живая, не зашоренная всеми этими бреднями про миссию… Может лучше будет дать ей возможность развивать способности постепенно, не давить, не вызывать на эмоции, а просто позволить открывать в себе всё то, что ей досталось? — Ты дурак?! — Тина произнесла это, и Алиса вздрогнула, — они рядом, слишком близко, чтобы выпускать ее из виду. Ты понимаешь, что будет, если он захочет познакомиться с ней? Ренат ничего не ответил. — Вот поэтому хватит разводить демагогию, собирайся и поезжай. И если для того чтобы удержать ее рядом, надо сказать, что ты любишь ее, значит скажи, язык не отвалится. Тем более, что это правда. Ведь так? Алиса вошла в дверной проем. В горле у нее стоял сухой комок, и она всё пыталась проглотить его. Ренат стоял спиной к ней, А Тина лицом. Она увидела Алису, и целая гамма эмоций пронеслась по ее красивому лицу. — Привет, — улыбнулась она одними губами, — мы не слышали, как ты пришла. Алиса подняла руку в останавливающем жесте. — Может быть, — она прокашлялась, — может быть, вы объясните мне, что вы тут только что обсуждали? Я сожалею, что подслушала… Хотя нет, не сожалею! Внезапно она ощутила гнев. Это было новое, странное чувство, но такое окрыляющее, приподнимающее ее над действительностью. Гнев вытеснил обиду и недоумение, она была ужасно зла. — Насколько я понимаю, я тут у вас — какая-то волшебная марионетка, за которую вы все деретесь, да? И ради того, чтобы удержать меня, ты (она указала на Тину) прикидывалась другом, а ты (тонкий палец уткнулся в Рената) … Ты вообще!.. Проститутка! Проститут! Слезы брызнули, и она не могла их остановить. Прижав кулаки к глазам, Алиса пыталась вдавить вместе со слезами горечь, но получалось не очень. — Послушай, — Тина говорила своим обычным мелодичным голосом, пытаясь ее успокоить, — во-во-первых, ты всё неправильно поняла. Всё, что ты успела услышать, я не знаю, что ты там успела услышать, — вырвано из контекста. Конечно, мы тебя любим и ценим, ты замечательная, и я вовсе не притворялась твоим другом! Алиса отняла руки от лица и посмотрела на брата и сестру. Тина выглядела смущенной, Ренат был бледен, руки засунуты в карманы тонких бежевых брюк, скулы напряжены. Боже, какой же он красивый! — Да пошли вы! — бросила Алиса, развернулась и вышла из комнаты. Она от души швырнула связку ключей на столик у зеркала, наклонилась, чтобы надеть кроссовки, а когда поднялась, то увидела в зеркале свое отражение. Она полыхала ярко-оранжевым светом, будто вокруг ее вдруг загорелось пламя. Алиса отвернулась от зеркала и вышла из квартиры. Ей было плевать на всё, даже на то, что кто-то увидит ее огненное сияние. Через неделю она уехала. На поезде. Одна. Ренат писал ей что-то, но, в порыве гнева, Алиса заблокировала его везде, так же как и Тину. Не нужно ей было никаких дурацких сказочек, легенд и высших сил. Она хотела просто жить. *** Учебный год начался с места в карьер. Каждый новый преподаватель сообщал, что именно его предмет — самый важный на курсе, и готовиться к экзаменам нужно начинать прямо сейчас. Алиса так уставала, что даже почти совсем не думала о своих бедах. Она приходила к общежитие, падала на кровать и засыпала. Так продолжалось целый месяц. Если бы рядом был понимающий человек, он бы сказал ей, что именно так она справляется с навалившимся на нее стрессом, но такого человека не было. Соседка по комнате, невысокая худенькая девушка по имени Даша, в жизнь ее не лезла, они почти не разговаривали, и ели порознь. Каждый день звонила бабушка, с ней Алиса разговаривала нарочито веселым голосом, рассказывала про предметы, преподавателей, что-то про Москву, и самой ей казалось, что рот произносит слова, не проходящие через голову. Бабушка, как всегда, волновалась, Алиса, как всегда, успокаивала. Однажды она увидела его. Октябрь в Москве отдавал днем последнее тепло, а вечером уже чувствовалась осень. Алиса вышла, с трудом открыв тяжелые двери, вдохнула запах прелых листьев, и вдруг… Ей показалось, что по другой стороне, по тротуару шел Ренат. Это был точно он, в своем стильном пальто, и темных брюках на стройных ногах. Она хотела окликнуть его, он не окликнула, а просто смотрела вслед уходящему мужчине. А потом опустилась на ступеньки и заплакала. — Э-э, девонька, ты чего это тут сырость разводишь? — раздалось над головой, и Алиса почувствовала, как ее тянут за предплечье, — ну-ка, давай, вставай, а то простудишься. Она подняла зареванное, с размазанной косметикой лицо — над ней нависали встревоженные глаза в обрамлении морщинок. Алиса шмыгнула носом, поднялась и посмотрела на ту, которая вытащила ее из отчаяния. Невысокая пожилая женщина, даже, можно сказать, старушка, в стильном темно-синем тренче, таком же синем берете и, удивительно, ярко-красном длинном шарфе. — Ну-ка, пошли! — старушка потянула Алису обратно в здание университета, и Алиса послушно пошла следом. Они поднялись по широкой каменной лестнице на третий этаж, и вошли в кабинет, на двери которого висела табличка «Кафедра акушерства и гинекологии». — Заходи, — старушка кивнула Алисе на стул, — садись. Алиса боком присела на стул, старушка сняла тренч, размотала шарф и повесила всё на трехногую деревянную вешалку в углу кабинета. Потом она щелкнула кнопкой чайника, тот закипел, и, вскоре, перед носом Алисы стояла чашка с плавающим в кипятке чайным пакетиком. — Если хочешь, рассказывай, — предложила старушка. Прозвучало это так, чтоАлиса сразу почувствовала расположение к незнакомке. Она не давила, выуживая подробности, она предлагала выговориться. Алиса прерывисто вздохнула, шмыгнула носом, загоняя обратно сырость, и уныло начала рассказывать. Через неделю она поселилась у Галы. Вообще ее звали Черкасова Галина Александровна, и она была профессором этой академии. «Самым заслуженным профессором!» — любила добавлять Галина Александровна. Но дома, когда профессор снимала костюм и надевала халат, она становилась Галой. Предложение поселиться у нее Алиса восприняла с подозрением, но потом, подумав, согласилась. Похоже, сухонькая Гала нуждалась в жиличке даже больше, чем Алиса в жилище. Нисколько не сожалея, она собрала свои вещи, попрощалась с Дашей и переехала в старый дом за парком, из окон которого было видно пруд и дорожки, осыпанные листьями. — Ты ощущаешь ее? Свою силу? Алиса улыбнулась широко, протянула к женщине руку, развернула ладонью вперед. — А вы ощущаете? Она сама с любопытством наблюдала, как с ладони полыхнул нежно-розовый огонек. — Я — нет, — ухмыльнулась Гала, — но ты, похоже, ощущаешь, вон какая довольная! Алиса убрала ладонь. Похоже что избавиться от этого теперь невозможно. Значит нужно развивать. И она сможет сама, никакие наставники ей в этом не нужны. Конец первой части.