Дэниэл положил двадцатидолларовую купюру.

– Этого хватит?

– Видишь? Вот я о чем. Если бы ты был постоянным курильщиком, ты бы знал, сколько они стоят. И нет, не хватит.

Он положил еще двадцатку.

– Тогда этого должно хватить.

Сьюзен уставилась на него поверх стойки.

– А если бы ты только начинал курить, то просто у кого–нибудь бы стрельнул.

Но, по крайней мере, она взяла его наличные и вручила ему сигареты.

Дэниэл ушел прежде, чем Сьюзан успела дать сдачу.

В это время в «ПИВ», Лидия в последний раз погладила волка по спине, а затем сказала ему, что вернется в пять, чтобы приготовить ужин и убедиться, что с ним все в порядке – как будто он понимал по–английски. Тем не менее, закрывая дверь, она встретилась с ним взглядом… и он знал. Волк знал, что она не бросает его навсегда.

Волки они такие.

– Скоро, – пообещала она. – Скоро ты вернешься туда.

Плотно захлопнув двери, Лидия заперла замок…

– Значит, это правда? – сказал тихий голос.

Лидия на мгновение закрыла глаза. Затем повернулась к Кэнди. Пожилая женщина выглядела сейчас на свой возраст, ее лицо горестно вытянулось, руки постоянно теребили воротник с застегнутой пуговицей. А еще вязаные манжеты ее свитера.

– Да, – ответила Лидия. – Его больше нет.

Кэнди мгновенно взяла себя в руки, на лице застыла маска сдержанности. И все же было невозможно не протянуть руку и не положить ладонь на ее плечо. Но что Лидия могла сказать, чтобы хоть немного улучшить ситуацию?

Она откашлялась.

– Я просто...

С чего ей начать? С ситуации у забора? Или, может, каково было войти в кабинет и увидеть торчащие из–за стола кроссовки Рика?

Как насчет запаха пороха? Крови?

– Я не знаю, что сказать, – вздохнула она пораженно.

– Он был хорошим ветеринаром, – сказала Кэнди.

– Именно это я и сказала волку.

Кэнди отвернулась и подошла к окну из оргстекла, чтобы заглянуть в загон.

– Он будет жить?

– Да. Благодаря Рику.

– Я видела тебя, когда ты была там с ним. Я стояла на крыльце – Кэнди дернулась назад. – Думаю, ему не нравятся люди, ага.

Рычание, пронесшееся сквозь дверь, прозвучало легким предупреждением.

– Он просто не знает тебя. – Лидия отвела женщину подальше от загона. – Я планирую выпустить его завтра утром.

– Как?

– Усыплю его. А затем вывезу в заповедник в кузове квадроцикла.

Кэнди нахмурилась.

– Сколько он весит?

– Около двухсот фунтов. Он больше обычного серого волка.

– И ты сможешь поднять такой вес?

Нет, подумала Лидия.

– Как–нибудь разберусь, – сказала она.

– Может, ты попросишь Дэниэла.

– Конечно…

– Как мы собираемся жить дальше? – требовательно спросила Кэнди. – Думаю, более серьезный вопрос заключается в том, как долго, по твоему мнению, мы протянем? Я не хочу говорить о деньгах, но мне нужно платить по счетам. Мне нужно... искать другую работу.

Лидия покачала головой.

– Я не знаю.

Кэнди пригладила свои короткие волосы, яркие светлые торчащие пряди вернулись в строй.

– Мне жаль. Может, мне не стоит об этом говорить так скоро после... ну, ты поняла…

– Нет, все нормально. Жизнь останавливается для мертвых, а не для живых. Нам нужно во всем разобраться.

– Где, черт возьми, Питер Винн?

– Я не знаю. Честно.

Кэнди подошла к стопке писем и начала просматривать счета.

– Ну, чтобы ты знала, я останусь, пока у меня будет чек. – Женщина оглядела территорию клиники. – А еще мне очень нравился Рик. Он был хорошим парнем. Я не знаю, почему я чувствую необходимость сказать это вслух, но мне так хочется.

– Я не могу с этим не согласиться. Он был... очень хорошим человеком.

– А Питер? – Взгляд Кэнди стал жестким. – Я бы не дала ни цента за этот кусок дерьма.

Они обе на мгновение замолчали.

Затем Лидия внезапно сказала:

– Могу я попросить тебя об одолжении? Одолжишь мне свою машину?

На обратном пути после покупки никотина Дэниэл проехал мимо подъездной дорожке к «ПИВ». Он двигался дальше, но поворот, который он искал, приближался медленно… или, может быть, он просто не соображал, что творит, и поэтому все казалось нечетким и размытым.