Усилием своей воли Император разрушил этот мир. Это был мир в его сознании, поэтому он мог такое сделать.

Только вот он не сумел поглотить его Душу, из-за чего она отправилась в небытие.

«Неважно, его тело теперь мое! Может быть умения и не перейдут мне, но я все тот же Император!»

Мое тело распадалось. Я умирал. Но я был готов к этому. Был готов всегда. Еще когда меня только приютили в семействе Берд.

Это все было частью плана.

Жалел ли я о чем-то? Нет.

Я разрушил сердце Энни, но она сильная, сможет жить дальше. Может быть не сразу, но она найдет любимого, и сможет забыть меня. А потом проживет счастливую жизнь… может даже назовет своего сына в мою честь.

Я извинился перед Люси. Мне действительно жаль ее. Ее сила… она раскрыла меня с самого начала благодаря своей телепатии, но я попросил ее никому не рассказывать. Наверное ей было тяжелее всех.

Я назвал Сару мамой. Думаю, ей было приятно. Ей будет очень больно когда она все узнает, но… мне хотелось чтобы хотя бы она помнила меня. В качестве извинения я нашел ей другого сына.

Я попрощался с Марком и остальными. Выпил с ними ненавистного виноградного сока. Они даже устроили своеобразную вечеринку в мою честь. Это были самые лучшие поминки на которые я мог надеяться.

Я оставил Марте письмо, и она получит его через неделю. Думаю было бы слишком несправедливо даже не сказать ей ничего.

Я даже умудрился отомстить Лесли. Она влюблена в меня еще с тех разборок с Пернатыми, и наверняка будет искать встречу со мной, а меня нет. Так ей и надо, феменистке этой.

Я подстроил все так, что в мире ДЕО который оказался вовсе не Игрой я остался защитником четырех Артефактов. Вскоре девочкам наверняка надоест меня ждать и они уйдут лишь иногда вспоминая о странном парне который заснул с четырьмя артефактами.

Я выполнил свой долг перед братом и сделал все как мы планировали. Не разочаровал его в последний раз. И за свое поведение год назад извинился.

И я сделал все возможное чтобы окончательно умертвить Императора.

Мне больше нечего желать. Все вышло так хорошо.

Правда… я рассчитывал пожить подольше. Ведь по первоначальному плану нужно было стать аристократом, а это не раньше чем к тридцати годам. У меня было много времени.

А потом время сократилось до нескольких лет которые нужны для поиска артефактов.

Кто бы знал что и этого времени у меня не будет.

Хотел бы я пожить подольше. Но я не сожалею ни о чем. Если бы мне дали шанс, то я не изменил бы ни одну секунду своей жизни за последние пятнадцать лет.

Я был готов к смерти. Знал чем все закончится. И намеренно шел к этому. Всю свою жизнь я представлял себя человеком, который по своему желанию идет к гильотине. Но сейчас, когда все наконец закончилось, я…

Вскрик матери… наконец я забыл этот крик. И лицо отца… я не могу вспомнить как он мучился перед смертью.

Я отомстил за них.

Теперь я могу просто закрыть глаза и позволил себе раствориться.

Его родители никогда не говорили о дедушке. У всех был дедушка, а у него нет. Он мечтал, чтобы у него появился дедушка. Но никогда об этом не говорил. Потому что знал — со своим дедушкой лучше не встречаться.

Нероний всегда был таким тихим мальчиком. А его брат, Леонис всегда был шустрым и активным. Они были как день и ночь. Не только их характеры, но и даже внешность. Леонис, старший из сыновей был блондином с прекрасными изумрудными глазами — пошел в отца как внешностью, так и темпераментом. А Нероний, младший из братьев оказался брюнетом с бирюзовыми глазами — точная копия своей матери в детстве.

Братья были не разлей вода. Всегда вместе. Старший всегда что-то учудит, а второй пытается его остановить. Но отдувались вместе — ни разу Нероний не сказал что его наказали несправедливо.

Но был у Нерония один секрет… Его дедушка.

Когда ему было три года он встретил этого человека в первый раз. Он сказал что является его дедушкой. Нероний не поверил — он знал что его Дедушка Император а не Продавец цветов. Но этот человек смотрел с такой заботой и любовью что Нероний решил ему подыграть.

Нероний был с ним очень дружным, но не рассказывал о нем родителям — потому что они запретили бы с ним общаться. Однако он и к родителям прислушивался, потому никогда и никому не рассказывал где они живут — даже «дедушке», хотя он спрашивал много раз.