Самое сложное – убедительно выказать реакцию на фразу, которую слышишь в сотый раз. Этот заход успел Лизу несколько утомить. Но, как всякая хорошая актриса, она блистательно отыгрывала партитуру роли, расписанную по долям секунд. Сначала надо было вздрогнуть всем телом, словно выйдя из забытья, потом медленно поднять туманный взор и, увидев собеседника, мягко улыбнуться. Последнее следовало сделать так, будто перед ней предстал прекрасный принц, даже если на его месте окажется сущий Квазимодо.

Роль была сыграна, и через минуту Лиза уже вела поверхностный интеллектуальный разговор, который со всей очевидностью должен был завершиться вручением номера телефона. Сидя в обнимку с томиком «Карамазовых», Лиза кокетливо призналась, что читает книгу во второй раз и с удовольствием поделится чтивом. «Знаете, там есть мои личные пометки на полях. Считайте, что попадете ко мне в голову. А чтобы вы точно все прочли, я запишу номер на случайной странице». С этими словами она раскрыла том и записала на полях свой номер. Рядом заботливой рукой ботаника-аспиранта были подчеркнуты слова старца Зосимы: «Главное – самому себе не лгите».

Я давно хотела написать роман. Не рассказик какой, а настоящий романище, с эпическим размахом. Чтобы были в нем боль, страдание, преодоление и пронзительная мировая печаль, суть которой не всякий постигнет. И чтоб спорили мои читатели до хрипа о том, что я хотела сказать.

Но есть проблема. Если хочешь плюнуть в вечность, пиши что-нибудь мужицкое и отчаянно брутальное. Никакой ванили! Только запахнет милым уютом и намеком на хороший конец, как сразу окрестят твой опус бабским чтивом и определят его место на кофейном столике. Мужчины такое не откроют, да и женщины с претензией на литературный вкус непременно станут ругать. Что поделать! It’s a man’s world [1] !

От такой безысходности хоть член отращивай. И я решила: почему бы и нет? Разумеется, чисто в символическом смысле. Почему бы не написать роман с главным героем – мужчиной?

Сказано – сделано. Я заточила карандаш и написала первую фразу. «Виктор не отводил взгляда от линии горизонта. Его мускулистое тело напряглось, чувства обострились. Каждая доля секунды была важна в свете надвигающейся угрозы».

Победа! Маленькая, но победа! Главное – хорошо начать, а потом роман сам сложится. Я уже вообразила себе этого Виктора – небритого и загорелого, готового ринуться навстречу опасности. Правда, еще не решила, сделать героя пилотом истребителя или безжалостно забросить несчастного в дебри тропических лесов. Одно было ясно: мужика ждут нечеловеческие испытания.

Минула неделя, а мой бедный Виктор так и смотрел на горизонт, напрягая мускулатуру. Может, он просто нужду решил справить в чистом поле? Я уж и так произносила эту фразу, и эдак. Хорошее ведь начало! Но герой мой не двигался с места, равно как и угрожавшая ему смертельная опасность не давала о себе знать.

Решила я тогда обратиться к коллективному разуму. Разослала начальную фразу романа друзьям и приятелям. Даже если ерунду посоветуют, непременно новые мысли появятся. Иногда нужно услышать полный бред, чтобы найти правильное решение. Я не догадывалась, что к утру получу развернутые рецензии, предложения и даже критику. Славно: роман еще не написан, а его уже критикуют!

Приятельница Света отозвалась первой:

«Таня, если уж взялась мускулатуру описывать, то не останавливайся. У твоего сюжета явно есть перспектива развития в эротическом направлении. Я б такое точно почитала! Прямо не стесняйся! Больше анатомии! Используй фразу «под рубашкой». Пусть читатель (к слову, это будут только читательницы) включит воображение. Неважно, что там под рубашкой случилось: хоть пресс напрягся, хоть титька дрогнула! Лишь бы был намек на перспективу разоблачения. Все просто: есть повод для обнаженки – есть сюжет».

Подруга Маша, всегда отличавшаяся крайней прямотой, написала кратко:

«Офигеть! Точка на горизонте! И че? Хоть намекни, чего боимся! Годзилла сейчас покажется?»

Следующий комментарий и вовсе заставил задуматься, правильно ли я понимаю мужскую психологию. Приятель по имени Андрей посоветовал:

«Если хочешь вывести в книге образ настоящего мужика, дай ему дело. Пусть двигается, мчится куда-то. Этот твой герой какой-то странный. Смотрит вдаль, ждет чего-то. Женственный он очень».

Шапочная знакомая Вероника, числящая себя интеллектуалкой, была категоричнее всех:

«Татьяна, это никуда не годится. Хочешь стать уважаемым автором, пиши о серьезных вещах. Важно не что угрожает герою, а что он об этом думает, как переживает ситуацию. Подумай, в чем его боль, какие противоречия он пытается разрешить. Может, что-то в прошлом? Какая-то травма… Может, у твоего Виктора были сложные отношения с отцом и теперь он хочет что-то доказать? Это классика! Будет отлично, если внешний и внутренний планы личности окажутся как-то связаны. Нужно, чтобы герой сумел разрешить конфликт только после того, как разберется со своими демонами. А для этого ему придется вернуться к истокам травмы и приехать в места, откуда он родом. Но не стану вторгаться в твою писательскую кухню. В конце концов, ты же автор!»