26 января 1955 года секретарь партийной организации Института леса профессор А. А. Молчанов передал мне сообщение о том, что специальная комиссия ЦК КПСС разобрала вопрос о положении в биологической науке в нашей стране, в частности, мои заявления и представленные мною документы и считает их в основном правильными. Я стал с надеждой ждать общего собрания Отделения биологических наук, которое намечалось в конце января. Но на этом собрании в своем отчетном докладе о деятельности бюро отделения А. И. Опарин, несмотря, казалось бы, на наметившиеся сдвиги в общем положении биологии, решительно заявил, что, по его мнению, будущее нашей биологии мыслится лишь в развитии идей сессии ВАСХНИЛ 1948 года.

Ужасная дилемма встала передо мною: или выступить на заседании отделения с решительным протестом, и тогда можно потерять возможность организации лаборатории, или промолчать, то есть не встать на пути обскурантизму, и тем купить право на создание лаборатории.

В то время в борьбе за реальную биологию я очень сблизился с Павлом Александровичем Барановым, директором Ботанического института Академии наук СССР. В перерыве после доклада А. И. Опарина оба мы ходили по коридору возмущенные до глубины души.

– Выступайте,- настойчиво говорил мне Павел Александрович,- обязательно выступайте.

И я выступил. Говорил о многочисленных ошибках в деятельности Т. Д. Лысенко: о его неправильных методах посадки леса, о провале разведения ветвистой пшеницы, о провале создания сортов озимых пшениц для Сибири, об ошибках в теории вида. Резкой критике подверг бюро биологического отделения, которое отрицало такие прогрессивные методы, как полиплоидия и радиационная биология. Я сказал также об отставании Института генетики, руководимого Т. Д. Лысенко, от уровня современных методов и задач, вставших перед генетикой.

После моего выступления дружелюбие А. И. Опарина ко мне, конечно, заметно ослабло, но не допустить организации лаборатории радиационной генетики он уже не смог.

Прямое отношение к новому положению в генетике имело постановление январского Пленума ЦК КПСС 1955 года. Учитывая, что посевы кукурузы гибридными семенами являются мощным средством повышения урожайности, Пленум ЦК КПСС постановил организовать производство этих семян, с тем чтобы в ближайшие два-три года перейти на посевы кукурузы только гибридными семенами.

Метод получения гибридных семян через скрещивание самоопыленных линий был разработан в лабораториях экспериментальной генетики. Н. И. Вавилов на дискуссии 1939 года говорил, что этот метод позволит ввести в наше сельское хозяйство серьезные резервы. Но Т. Д. Лысенко много лет боролся против использования методов генетики в деле семеноводства гибридной кукурузы. Вместо скрещивания самоопыленных линий, он предлагал давно отвергнутый и практикой и теорией способ гибридизации сортов.

Я обратился за помощью в отдел науки ЦК КПСС к А. М. Смирнову. Согласившись со мной, он рекомендовал провести эту работу через Отделение биологических наук. И вот в январе бюро Отделения биологических наук под председательством заместителя академика-секретаря В. Н. Сукачева утвердило бригаду по гибридной кукурузе. Мне было поручено руководить работой этой бригады.

Дружно и весело, просиживая в маленьких комнатках на брестской, 42/49, в день по 10-12 часов, эта бригада составила обстоятельный перспективный план исследований по проблеме кукурузы и документ о научных основах семеноводства гибридной кукурузы. Вместе со мной и П. А. Барановым в бригаде работали известный генетик и селекционер из Краснодара М. И. Хаджинов и М. И. Калинин от Главного управления Министерства сельского хозяйства. Результаты этой работы были опубликованы в статье в 1956 году в "Ботаническом журнале" АН СССР.

Многочисленные попытки Т. Д. Лысенко опорочить генетику гибридной кукурузы в конечном счете не имели успеха. В наши дни регулируемый генетический гетерозис перешел на овощные и другие культуры, он совершил революцию в птицеводстве, создав основы индустриального получения цыплят-бройлеров, применяется и в свиноводстве.

Схватка по поводу гибридной кукурузы была ярким эпизодом в новом положении генетики. Это новое положение требовало составления общих перспективных планов развития генетики, выделения тех ее главных направлений, по которым происходят прорывы в качественно новые области проблемы наследственности.

За полмесяца до описываемого выше общего собрания биологического отделения, 18 января 1955 года, бюро отделения под председательством А. И. Опарина вынесло решение об утверждении бригад для составления научных записок. Мне было поручено возглавить бригаду по проблеме наследственности. В нее вошли член-корреспондент АН СССР В. Л. Рыжков, профессор А. Н. Белозерский, кандидаты биологических наук А. А. Прокофьева и В. В. Хвостова. Руководителем бригады по проблеме полиплоидии стал член-корреспондент АН СССР П. А. Баранов, членами бригады - профессор А. Р. Жебрак, кандидат биологических наук В. В. Сахаров, профессор В. Е. Писарев, профессор Л. П. Бреславец. Бригада по проблеме цитологии состояла из члена-корреспондента АН СССР Д. Н. Насонова (председатель), докторов биологических наук В. Я. Александрова и М. С. Навашина, профессора Б. Л. Астаурова.