Впрочем, я не считала это чем-то совсем уж страшным. Откладывая по сто-сто десять тингов в год, я вполне могла года через три уже присмотреть и купить себе дом. А пока – все было совершенно замечательно и так.

И продолжалась эта спокойная жизнь до самых первых заморозков.

Работы в парке почти не осталось, самые капризные растения уже были укрыты на зиму, и рабочих, и ронсу Верту перевели в замок, но меня ронс Ингар оставил при себе. Мы занимались оранжереей. Как ни странно, но там была весьма своеобразная система отопления, трубы с паром проходили почти по земле, а на стеллажах и полках росли различные цветы, которые потом, когда понадобятся, перенесут в зимний сад при замке, расставят на окнах и столах.

Конечно, раньше оранжерея отапливалась магией, но этим летом, пока мы восстанавливали парк, управляющий замка, ронс Гонза, нанимал людей в городе, которые что-то там мудрили, перестраивали и теперь теплицу можно было отапливать дровами.

Тут, в оранжерее, мне приходилось работать не только магией, но и ручками, но я совсем не жалела об этом. Ронс Ингар меня берег и большую часть старался делать сам. Впрочем, я от работы никогда не отлынивала. Так что все у нас было тихо и спокойно.

Я даже начала мечтать, что через несколько лет накоплю на дом, потом поработаю, отложу денег и съезжу в небольшое путешествие. Например – в Анрино, город-порт десяти днях пути отсюда. Туда заходили корабли из Орландии, которая славилась своей шерстью. Они привозили на продажу роскошную пряжу, которую так и называли – орландская.

Ронса Дейма, у которой я обычно закупала шерсть для вязания, говорила, что прядут эту нить только молоденькие девочки лет до тринадцати-четырнадцати. Только у них достаточно тонкая кожа на кончиках пальцев, чтобы чувствовать малейшую неровность нити. И уж больше девочек не заставляют делать ничего – ни в огороде копаться, ни готовить дома, ни стирать – руки их берегут.

Здесь, на местном рынке, моток такой шерсти стоил совершенно неприлично. Зато качество у нее было фантастическое. Больше всего пряжа напоминала мне королевский мохер – такой длинный и пушистый ворс был у нее. Я, разумеется, с любопытством смотрела, что носят местные модницы, не стеснялась спросить у торговок на рынке и вообще, старалась больше разговаривать с незнакомыми людьми. Это давало мне новые и новые знания об устройстве мира, о нравах города.

Так вот, эту нитку брали только на отделку – пасма, примерно на четверть большой кофты или свитера, стоила пятнадцать-семнадцать тингов. На такие деньги, если есть свой дом, можно было пару-тройку месяцев прожить безбедно. Зато и отделка получалась роскошной. Больше всего воротник связанный из орландской шерсти напоминал красивый дорогой мех. И кофты с таким воротником стоили очень-очень дорого – были еще и технологические тонкости в вязании, не каждая мастерица возьмется за работу.

Одежду с такой отделкой могли себе позволить только сангиры, санги и несколько жен самых богатых купцов в городе. Слышала, что существовала даже пара целиком вязаных из орландской шерсти шалей, но сама не видала.

Шел месяц англем, второй месяц осени, когда ночью кто-то сильно начал стучать в дверь павильона. Признаться, я немного испугалась – ронс Ингар сегодня вечером уехал в город, навестить семью, так что в павильоне я ночевала одна. Но просто так слушать громкий стук и крики: - Открывайте, открывайте сейчас же! – было невыносимо и как-то страшновато.

Я накинула на ночнушку халат, крепко сжала в руке тусклого светляка и подойдя к двери спросила:

– Кто там?

– Луна! Это ты, Луна? Меня ронс Гонза послал! Срочно требует!

Я выдохнула и открыла дверь, голос Кастина, с которым я больше всего работала летом, я узнала сразу же.

– Что случилось? – я щурилась на яркий свет довольно большого магического светляка в руках Кастина.

– Не знаю, а только велел тебя немедленно к нему доставить. Там какой-то переполох наверху.

– Где?

– Ну, в замке, бегают там, шумят чего-то…

Ронса Гонзу я раньше видела всего пару раз, мельком, потому не слишком понимала, зачем я могла понадобиться ему среди ночи, но и спорить тоже не могла себе позволить. Велев Кастину ждать, вернулась в комнату, надела платье и прихватила теплую кофту. В замок Кастин провел меня через боковой вход – он находился ближе, чем парадный, потом мы долго шли какими-то переходами и коридорами для слуг. Я никогда тут не бывала и понимала, что назад дороги не найду.

Комната, куда привел меня Кастин, вовсе не была пустой. Первый, кого я узнала, был маг-огневик, ронс Гуран, тот самый, который учил меня пользоваться Силой. Кроме него было еще пятеро, трое мужчин и две женщины. Все – маги. Две водницы, второй огневик, еще один мужчина, чью магию я просто не смогла определить и воздушник. Все обладали небольшими силами. Все были заспанные и хмурые. Спросить, зачем нас здесь собрали я не успела.

Ронс Гонза зашел в комнату из какой-то боковой двери, мрачно посмотрел на нас и сказал: