У самой Ирэн эта ситуация оставила хорошее ощущение. Она понимала, что это – не подстава, это – не ложь и клевета. Именно такой святой отец и есть. Для него интересы церкви и собственные – всегда на первом плане. Ради них он по головам пойдёт. Так пусть люди знают, что плевал он на тайну исповеди, а значит – и на них самих. Так и должно быть.

Наступление осени ознаменовалось появлением в замке сайны Рины, вдовы, которую рекомендовал капитан Верст.

— Она, леди Ирэн, вдовой осталась полгода назад. Годов ей уже тридцать пять, детей ей бог не дал, вот и подыскивает себе место на старость. А мне она сестра двоюродная, вот я и подумал…

Ирэн тихонько фыркнула. Ну, конечно, тридцать пять – прямо старуха уже, хоть сейчас ползи в сторону кладбища.

— Считать и писать она умеет?

— Умеет, ваша светлость, умеет. Муж научил, он у неё купцом был. Да только не сильно удачливым. Вот ежели вы ей какую работу найдёте…

— Пусть приезжает, поговорим.

И сайна Рина приехала, приятно поразив Ирэн и умением читать-писать-считать, и здравомыслием, и трудолюбием. На неё леди Ирэн сбросила все дела по обеспечению замка продуктами на зиму. На то, чтобы вникнуть в суть, сайне понадобилась всего неделя. Конечно, она иногда обращалась за пояснениями к Лусту, а иногда и к самой Ирэн, но в целом, её работа леди вполне устраивала. Хваткой оказалась сайна и благоразумной.

— Нет-нет, леди Ирэн, пусть лучше запас небольшой останется. К весне будет видно, понадобится или нет. Да и продавать весной нам выгоднее, цены-то выше будут. А испортится оно, не испортится – места для хранения хватает.

Сайна составила точный список, чего не хватит до весны, а чего – излишки, и можно продать сейчас. Сама ездила на осеннюю ярмарку в Эдвенч, заодно уладив и свои дела – сдала домик, что достался от мужа, в долгосрочную аренду.

Ирен с удовольствием общалась с этой рассудительной и подвижной женщиной. Седины в тёмно-рыжих волосах ещё не было, чёрная тканевая заколка на волосах, скромное чёрное же платье, очень белая кожа, как бывает у рыжих, янтарно-зелёные глаза, даже брови-ресницы отливают красноватым, россыпь веснушек на курносом носу и улыбчивый широкий рот. Не красавица, но очень милая и приятная женщина.

Закончился ремонт в башне, и Ирэн перебралась туда вместе со слугами, собаками и детьми лорда. Кроме кухни, на первом этаже были отведены две тёплых спальни для Дикона и Лорен, комната-класс, где занимался с ними сквайр Ронг, и большая светлая комната для игр.

Оставались ещё несколько маленьких комнат-клетушек, которые Ирэн распределила между слугами. Мысль о том, что даже у слуг в башне леди Ирэн есть окошки, пусть и маленькие, но в два стекла, будоражила замок. Слугам леди завидовали. Ирэн начинала понимать, что ей не избежать капитального ремонта и перепланировки основного жилого здания. Но это всё – на следующий год. А пока леди готовилась к родам.

И, надо сказать, подготовка эта была не такой и лёгкой. Если старая Марша только радовалась, что есть возможность мыться в тепле и ходить в чистом, то акушерка, привезённая лордом Берритом, противилась и кривилась:

— Ни к чему это, леди Ирэн. На господа нужно надеяться, а не на вот эти вот… — она презрительно махнула рукой в сторону ванной для слуг: — Я, с божьей помощью, столько родов приняла, сколько и придумать сложно… И ничего, всё очень даже хорошо было без всякого мытья. Медком вам помажу там, чтобы на сладкое ребёночек побыстрее вылез, всё и обойдётся. А ещё хорошо нож под подушку положить, не забудьте у мужа попросить – тогда и будет мальчик. Они, известно дело, оружие любят…

Наслушавшись рассуждений Юсты, Ирэн поняла – к себе она её не допустит. Пришлось договариваться с Маршей. Та пришелицу недолюбливала, и первое время Ирэн думала, что за место своё опасается. Юста и моложе, и активнее, да и симпатичнее. Но, поговорив с Маршей пару раз, Ирэн поняла – не в этом дело. Марша поджимала губы, говорить не хотела, но обещание перевести её жить в башню навсегда сделало своё дело:

— Шальная она, леди Ирэн. Смыслит мало – говорит много, чего нового узнать – ей не надобно, зато вон Саймусу изо всех сил глазки строит…

Ирэн насторожилась. Саймус – один из служителей отца Клавдия, тот, что покрепче телом и подпевает святому отцу во время молитвы. Не красавец, конечно, но и не урод. А нижние чины церкви могли и в брак вступать. Похоже, именно на это и рассчитывала Юста. Но именно эти сведения стали последней каплей – в башню Ирэн запретила её пускать и велела до родов оставить акушерку в покое. Просто, чтобы не обижать лорда-отца. А после родов вернут красавицу по месту жительства. Не нужен Ирэн такой медик рядом. Зато нужно искать ученика старой Марше. Она и действительно не молоденькая.

Роды леди Ирэн начались в двадцать второй день месяца Новембера, ближе к полуночи. В соответствии с её приказом, из башни немедленно удалили всех посторонних и дверь заперли на надёжный засов. Вход в башню с улицы охраняли гвардейцы короля.

Стерилизованные простыни были вынуты из тканевой обёртки, в котлах грели воду, старая Марша принесла с собой травы и настои и третий раз намывала руки с мылом. Смущал Маршу только один факт – леди потребовала поверх своей одежды натянуть всем какие-то странные хламиды и подвязать волосы. Ну, да и бог с ней, у беременных ещё и не такие прихоти бывали. Не первые роды Марша принимает, справится, с божьей-то помощью… А ворчала она себе под нос скорее от волнения. А хламида… Да пусть будет, глядишь, свою одежду все сберегут, пятен на ней не будет. Да и не мешает одёжка эта – свободная, да и завязки на спине… Пусть уж будет…