Я же решила не мешать ей и, закрыв глаза, захотела немножко вздремнуть — чувствовала я себя, почему-то, всё хуже, словно заболевала. Хотя за всё прожитое тут время — а это больше года — даже ни разу ни чихнула. Тело периодически «ломило». Так, в тишине, мы проехали, наверное, с час, уснуть, правда, мне так и не удалось, и тут, внезапно, в моём теле словно одновременно разорвались все мышцы. Боль была такая, что я захрипела, выгнувшись дугой, не в силах даже закричать, и потеряла сознание.

— Ашилия, милая, что с тобой? — до меня сквозь пелену боли донёсся голос оборотницы, — Великая Эллиания, помоги! Андерин, дорогой, подстегни лошадок!

— Не беспокойтесь, Мигрио, — прохрипела я, — всё сейчас будет нормально.

— Да как же тут не беспокоиться? Ты бы себя видела! Нужно тебя срочно показать врачу!

— Не надо… — попыталась возразить я, но меня опять скрутил приступ боли, и сознание милосердно покинуло меня.

Несколько раз я приходила в себя, но сил не было даже чтобы открыть глаза, и я только слышала, как причитает Мигрио, а её супруг Андерин нервно хлещет лошадей. Приступы боли у меня становились всё сильнее, если такое вообще было возможно. Между приступами я услышала, как оборотница шепчет мне «Милая, потерпи, мы сейчас тебя врачу покажем, он тебе обязательно поможет. Только доживи!»

В очередной раз, когда я пришла в сознание, до меня донёсся голос, который не принадлежал моим попутчикам, приятный мужской баритон что-то рассказывал — правда, расслышать я смогла только одно «… странно, я не могу понять, как так произошло». «Ох, вот как бы мне узнать, что со мной происходит и когда это закончится?», — подумала я, и вновь погрузилась во мрак.

В следующий раз, когда я очнулась, я даже смогла открыть глаза и немного оглядеться — находилась я в какой-то комнате с высокими светлыми потолками, стены были выкрашены в нежно-розовый цвет, окно же было зашторено тёмной портьерой, и было сумрачно. Немного повернув голову, я увидела, что рядом с кроватью, на которой я лежала, стоит тумбочка, а на ней — стакан с водой.

«— Моя пре-е-елесть», — произнесла я, однако донеслось же только радостное тихое шипение. Попытавшись дотянуться до него рукой, поняла, что тело меня не слушается от слова совсем. От ужаса я не нашла ничего лучше, как опять уплыть в небытие.

— …говорю Вам, Мигрио, ей уже стало лучше — она уже приходила в сознание, — опять этот незнакомый мужской голос что-то говорил, — еще немножко — и она сможет даже встать. Самое опасное уже осталось позади.

— Говоришь ты мне, говоришь, — сварливо произнесла оборотница, — ты мне уже три недели это говоришь! А что-то до сих пор она больше на труп похожа, чем на живого человека!

— Поймите же Вы уже! Чудо, что она вообще выжила. Я такого раньше никогда не видел! Да еще такие сильные широкие каналы, да в таком возрасте!

— Опять ты о своём! Ты мне скажи, когда она наконец-то очнется, Тирс!

— Уже, — тихо прошептала я, и с неимоверным трудом открыла глаза.

— Вот, говорил же!.. — тут же воскликнул тот, кого Мигрио назвала Тирсом.

— Ой, помолчи ты уже! — бесцеремонно перебила его оборотница и, подойдя к моей кровати ближе, аккуратно взяла меня за руку. — Заставила же ты нас поволноваться!

— Что со мной произошло? — кое-как совладав с пересохшим горлом и дрожью в голосе, спросила я.

— Деточка, непонятно почему, но у тебя вдруг открылись эти, как их там, «каналы» эти. Так что ты теперь самая настоящая магиня у нас…

Если бы у меня были силы — я бы сначала удивилась, потом обрадовалась. Я стала волшебницей! Мечта сбылась! Однако сил хватило только на то, чтобы задать ей вопрос:

— Сколько я была без сознания?

— Практически месяц, милая. Мы боялись, что ты не выживешь. Доктор Тирс вообще считает, что это чудо, говорит, что в твоём возрасте это должно было тебя сжечь изнутри, — тут она ткнула высокого светловолосого мужчину в длинном кафтане кулачком в плечо, — балбес ты!

— Но ведь это действительно чудо, Мигрио! — пробормотал он и подошёл ближе к кровати, — я очень рад, что ты очнулась, девочка. У тебя очень сильный дар открылся, удивительно, что он спал всё это время, и удивительно, что ты смогла в таком возрасте выжить.

— Я тоже рада, — от сухости в горле я закашляла, — не могли бы Вы дать мне воды?

— Да-да, конечно, — он схватил с тумбочки стакан с водой и аккуратно поднес ко мне, приподняв рукой мою голову. Медленно выпив полстакана, я поблагодарила его, и устало закрыла глаза.

— Отдыхай, милая, — произнесла оборотница, погладив меня по руке, — пойдем, Тирс, пускай поспит.

— Конечно, — кивнув мне на прощание, он поспешил следом за Мигрио, и они покинули комнату, оставив меня одну.

Стоило только двери за ними закрыться, я аккуратно подняла трясущуюся от недостатка сил руку и потянулась к стакану. Ухватиться не смогла, но прогресс уже был на лицо — в прошлый раз у меня рука даже не пошевелилась.

Месяц… прошел уже месяц с того дня, как я отправилась в столицу. Словно очередная насмешка богов — я так торопилась найти Рэна, что целый месяц пролежала без сознания. Нет, магический дар — это, конечно, просто удивительно — на такой подарок я уже и не надеялась. Даже будь дар у меня слабенький мне бы это сулило лишних лет двести жизни, а этот Тиор сказал, что дар открылся сильный — значит, и лет на триста я могу рассчитывать точно! Новость замечательная, но, Эллиания, месяц! Если раньше я точно знала, что после выполнения задания Рэн сразу вернется к Владыке, то теперь, спустя месяц, он может быть уже где угодно — кто его знает, куда его могли отправить. И где я тогда его буду искать? Нет, конечно же, я надеялась, что он тоже будет искать меня — его обещанию всё мне рассказать я верила, но он эльф подневольный, отправят его куда-нибудь на месяц-другой и всё — его поиски отложатся на этот срок.