Но, может, Ухо не там? Вот он-то и ответит на вопрос.

Еще не дойдя до логова ублюдка, я понял, что не ошибся — хозяин на месте. Перед входом в трактир дежурили двое головорезов, еще один изображал пьяного, лежащего в пяти шагах, но вполне трезво вертел головой, вглядываясь в темноту, чтобы отрезать путь тому, кого перехватят у дверей.

Я даже не стал бы спорить кому. В Городе был только один человек, которого Ухо боялся больше, чем вор петли. Потому-то не пожалел золота и посулов на охрану.

Пока что у меня было одно преимущество — меня не увидели. Я вернулся на ближайший перекресток и стал вспоминать окрестные проходные дворы и лазы.

Даже не слухом — кожей я почувствовал чье-то осторожное приближение. Рука легла на клинок. Друзей в Городе у меня не осталось, а враги в эту ночь жили недолго. Сейчас врагом станет меньше.

— Брат маршал, я вас искал.

Голос был такой взволнованный, что я не сразу узнал лейтенанта Терсана.

Парень шел быстро, может даже бежал, поэтому нервничал.

— Чтобы куда-нибудь позвать? — спросил я спокойно.

— Нет, мар, чтобы сказать — вам не надо ходить к Уху. По крайней мере, одному.

На одну секунду мне стало легко, будто я целый день носил кирасу, а под вечер снял. Терсан, парнишка легкой судьбы. Ну, почти легкой. Остался без отца, мать пристроила в конюшата на постоялый двор. Ревнивая хозяйка следила, чтобы муж не лапал девочек, так тот начал глазеть и лапать мальчиков. Как-то хозяина обуяла гнусная страсть, но вместо желаемого он отведал вил, которыми паренек убирал навоз. Похотливый рукосуй выжил, Терсан сбежал, стал скитаться, связался с Братством и скоро стало ясно: талантов у парня больше, чем быть шухерным мальчишкой.

— Сейчас там такая свора, что лучше и вдвоем не соваться, — уточнил я.

— Ну и… Брат мар, может, вы объясните, что происходит? — несмело попросил Терсан. — Почти все, кроме Уха, собрались в нашей башне и спорят, вы все еще маршал или надо поскорее нового выбирать.

— Я не бегу и ты не бежишь, рассказывай поспокойней, малыш, — усмехнулся я.

Терсан уже отдышался и начал выкладывать то, что я знал и чего еще не знал.

Наших в оцеплении на пустоши не осталось. По деньгам их обидели — оказалось, они были должны убивать лепесточников и показывать их тела. Поэтому вчера во всех кварталах наши ребята ворчали на Ухо и других капитанов, втянувших их в дурную игру без оплаты. Кто постарше говорил: «На лепесточников охотиться — не к добру, радуйтесь, что пустым карманом отделались».

Под вечер стало известно, что люди Уха напали на меня в салоне Испытания добродетели, но я убил напавших и ушел. Братство разделилось: одни обвинили меня, что я поссорился с властью и этим навлек беду на всех, поэтому меня надо изгнать не только из маршалов, но и из Братства. Другие, наоборот, утверждали, что надо выбрать опять. Вспоминают, что Ухо тоже участвовал в выборах и, хотя проиграл, теперь должен стать временным маршалом. Самого Уха не видно — он засел в своем квартале и чуть ли не открыто обещал тысячу золотых за мою голову.

— Всего-то, — усмехнулся я, покачав своей драгоценной головой. — А он, когда обещал, говорил «кроме»? Например, «кроме стриженой головы»?

Терсан секунду недоуменно смотрел на меня, потом тихо расхохотался.

— Нет, — подавив смех, ответил он, — не говорил, но ему и без «кроме» не верят. Зато все видят, как Ухо боится. Уже посылали гонцов, звали в башню, но он не хочет идти, говорит, что приболел.

Я понимающе усмехнулся. Вот чего особо не хочет сейчас Ухо, так это оказаться в одном зале со мной на глазах Братства. Неважно, кто кого будет обвинять, зато понятно, чем закончится наш очный спор: «вынь клинок, если ты не крыса». Останусь я маршалом или нет, но через минуту Ухо будет нашинкован на двадцать крысиных ошметков.

Вот только мне не нужна его мертвая туша. Или нужна, но потом. Сейчас — Алина. А эта тварь — единственный мостик.

— Брат маршал, — несмело продолжил Терсан, — вам лучше сходить в башню и все объяснить. Причем всем, а не капитанам. Ребята попроще говорят: хоть он и чудак, лучшего нам не найти.

— В башне появлюсь. Если буду жив, — уточнил я. — А пока мне надо поговорить с Ухом. Убивать его не стану, если сам на меня не кинется. Терсан, ты признаешь меня маршалом?

Повисла тишина, как и положено в ночь, перевалившую на вторую половину. Мне стало жаль мальчишку, который оказался перед нелегким выбором. Впрочем, мне самому легко, что ли?

— Да, брат мар, — наконец тихо сказал Терсан, — я с тобой. Если ты не собираешься нанести вред Братству.

Бывают секунды, когда врать не то что не хочется — невозможно. Я взглянул в глаза Терсану:

— Мне нужно спасти любимую женщину. Для меня сейчас это главное. Ради нее я готов отказаться даже от мести. Ты понял?

— Да, — вздохнул мальчишка.

— Тогда за работу. Если бы я знал Ухо чуть хуже, то назвал бы тебя счастливчиком на тысячу монет. Но эта крыса способна только обещать.