— Раззик! — крыс ударил себя в грудь своей стремной палкой, которую он считал копьем.

— Великий Раззик, Матрона Гаускварра отправила меня с дарами! Пожалуйста, примите этот клинок в знак нашего уважения и глубочайшего почтения, — бедолага стоял и мялся в нерешительности. За что и получил копье.

Его товарищ просто проткнул его со спины, перешагнул через тело, дергающееся в конвульсиях, гордо вскинул мордашку и произнес свое имя. Милота.

Я не различил имени, в целом плевать, этот урод забрал у меня целую крысу экспы. Будет погибать молодым. Тем временем крыс подошел ко мне, взял мой клинок, порезался об острейшее лезвие Филькиного подарка, отошел на шаг и посмотрел на меня. Без испуга, а торжественно. Как вахтерша, которая кайфует с того, что может не пускать парней в женскую общагу. Власти и признания чуть, а гонору вагон.

Я встал, протянул руку для рукопожатия и чуть склонил голову.

— В знак нашей дружбы.

Живой труп оглянулся на своих, потряс над головой клинком, ему отвечала толпа недружным гоготом, он взял клинок левой рукой и потянул мне правую.

Клинок не задень, пожалуйста.

Вспышка. Писец котенку. Его не стало так быстро, что вся толпа нелюдей сообразила, что происходит, только когда трое ближайших ко мне были уже мертвы. Затем пещеру наполнила какофония криков боли, паника, давка, агония. Я носился от трупа к трупу, которые еще верили, что они живые. Это не заняло много времени, меньше продолжительности боксерского раунда. Последний крыс убежал довольно далеко и мне лень было за ним бегать. А вот Карнажику не было лень. Парализующий укус.

Я обошел лагерь по кругу, попинал мешки с вещами, ничего ценного. Логично, ведь они с голоду сожрали соплеменника.

— Наигрался, маньячина?

— Я не играю, а убиваю двух зайцев.

— Девятерых крыс, Марк. Ты просто зарезал этих голодающих тварей ради… Чего?

— Ради опыта, а еще ради ценных разведданных. Пойдем, он скоро начнет оттаивать.

Мы подошли к парализованному крысу, он уже моргал глазенками, а тело дрожало. Решил притвориться мертвым, понадеявшись, что мы забудем, смешной.

— Жить хошь, абориген? — я ткнул клинком в пузо, пустив немного крови.

Тварина интенсивно закивала и смотрела на меня самыми преданными глазами той самой собачки, над которой плачут пубертатные бабы и бабы с членами.

— Гоблины. Большой отряд. Где? — Я специально говорил коротко и максимально понятно.

— Ты правда думаешь, что гоблины бы их не порвали, если встретили?

— Гоблинам незачем. Еды нет. Самок нет. Да и я уверен, они там какие–нибудь родственники.

— Гоблины и кобольды родственники? Марк, у тебя точно фляга не свистит?

— Отвечай

— Туда

— Давно?

— …

— Сколько сородичей съели после их ухода? — Ксюха помогла, а я чет затупил, как они тут дни то считают, нипанятна.

— Один, тот! Гоблин дал мясо!

— Говорил же.

— Чушь какая–то. Это не нормально.

— Ты порталы делать умеешь, это тоже не нормально, особенно если они вокруг конечностей.

— Марк

— Спасибо, Сплинтер, я передам черепашкам, что ты умер с честью, — сказал так и ткнул клинок в шею, крыс затих быстро. А потом вспышка, эйфория, класс.

!!!Внимание!!!

— Получен третий уровень! —

— Все характеристики повышены-

— Дурак, лучше бы посреди боя с гоблинами поднял, чтоб отхилиться, — а она права, но и я прав.

— С гоблинами тоже ты страхуешь, я сам. У меня через четыре месяца вечеринка в честь моей смерти, надо готовиться.

— Ладно. Че с левой рукой?

— Девятый, сука! Мог бы — еще раз сжег того говнаря, — ну реально бесит.

— Марк, мы в порядке?

— Я буду в порядке, когда возьму в каждую руку по клинку и получу навык двурукого.

— Я не об этом

— Да знаю я, о чем ты. Жопа.

— В смысле? — Ксюха уставилась на меня взглядом, полным непонимания.

— Твоя жопа теперь моя, — я смотрел на нее, будучи абсолютно серьезным, но так сложно держать покерфейс, когда у тебя в мыслях ковыряются.

— Поясни пожалуйста, — она тоже смотрела на меня, и я видел, что там жопа начинает подгорать.

— Читать мысли разучилась?

— Я не лезу к тебе в голову, пока между нами не все ладно, — оп, а вот это очко в твою пользу, это уважаю.

— С этого дня и до моей или твоей смерти я могу шлепать тебя по жопе когда хочу и сколько хочу, и ты сейчас с этим согласишься, — я уже откровенно издевался.

— Тебе Лоры мало? Ваши крики и стоны слышат все в Доме!

— Первое, женщина: жоп много не бывает! Второе: Я вообще не однолюб; Третье: …ммм, Фэйс — фигня! — ну не знал я, что третьим сказать, сказал что первое пришло на ум.