Грег пошел вперед. От кабинета до спальни было добрых десять-пятнадцать шагов по просторному коридору. Не доходя пару метров до дверей, Грег услышал неясный гул, треск и приглушенные голоса. Он успел вздрогнуть и в изумлении оглянуться, вызвав идиотскую мину и угрожающий жест соседского мужика, прежде чем сообразил, что в спальне работает телевизор.

На покрытом многолетней пылью экране была небрежно протерта широкая полоса, попадая в которую, фигурки футболистов становились яркими и четкими. Звук барахлил, и голос комментатора только изредка выныривал из негромкого жужжания и треска. А на аккуратно застеленной профессорской кровати разлегся, опираясь на локоть и наискось свесив ноги вниз, мальчишка в зелено-оранжевой бейсболке.

Сын Ольги,

— Падай, — сказал он, бросив мимолетный взгляд на Грега. — «Сорта» делает по первое число «медведей». Когда я включил, было уже два-ноль, и потом раз восемь чуть не забили.

— Сколько? — совершенно автоматически переспросил Грег.

— Ну не восемь, но шесть уж точно, только Бе-ретти раза три…

Телевизор взорвался трескучими криками, и мальчик взвился на кровати, подался вперед, одновременно подвигаясь к стенке. Грег присел на освободившийся край кровати. Черт возьми, а может, так и надо? Просто смотреть футбол, привычно болеть против «медведей» — с кем они там сегодня? — и послать подальше полицию, Ольгу и труп профессора. И продолжить это в тюрьме, там ведь тоже есть телевизор…

— Три-ноль в пользу «Сорта»! Беретти — су-пер! — восхищенно выдохнул мальчишка и протянул руку. — Эд.

— Грег.

Рукопожатие у пацана было короткое, быстрое и крепкое, как металлический захват, — Грег тоже умел конкретно мять друзьям пальцы, но ему на это требовалось на пару секунд больше времени. Железный мальчик, ничего не скажешь, весь в мамулю. Сбежал из-под крылышка смотреть телевизор, наверное, по молодости не любит покойников…

Эд снова завалился на спину, закинув за голову согнутую руку. Телевизор зажужжал совсем уж невыносимо, и мальчик сбавил громкость почти до предела.

— Слушай, Грег, — неожиданно спросил он, — а кто он был, этот старик? Я ж вообще его никогда не видел, батя снял мне эту хату три дня назад. Мы с ребятами гудели безвылазно, соседи вроде выступали слегка, но нам-то по фиг, я и не видел, кто там возмущался. А теперь получается, я свидетель. Какой к черту свидетель, что я этим копам скажу?

Грег посмотрел на него с неприкрытой ненавистью, собственно, он не собирался этого говорить, вырвалось само собой, издевательски, сквозь зубы:

— А ты вообще помалкивай, все, что надо, мамочка расскажет.

Показалось, что кровать сейчас опрокинется или переломится пополам — Эд вскочил так стремительно, что загудели пружины и затрещало дерево. Грег — давно не тренировался, черт, — даже не успел среагировать, железные пальцы вцепились в воротник его халата.

— Вот что, — хриплым мальчишеским дискантом выкрикнул Эд, — моя мать умерла, понял, ты?! А если тебе кто-то скажет по-другому, съездь ему по морде, вот так!

В следующий момент Эд уже поднимался на ноги с другого конца кровати, куда, впрочем, приземлился довольно мягко. Все-таки Грег еще не дошел до того, чтобы спасовать перед зеленым мальчишкой. Хотя реакция у парня что надо — Грег неосознанно принял защитную позицию, пусть себе нападает, щенок, если хочет. Сейчас на шум драки прибежит Ольга, посмотрим, как у нее получится спасать сыночка…

Стоп. Что он только что сказал про свою мать?

Эд нашарил под кроватью и нахлобучил козырьком назад яркую бейсболку. Белобрысый, синеглазый, с пухлыми губами и круглой физиономией. Собственно, совершенно не похожий на Ольгу. Может, и не сын.

— А она тебе кто? — прямо спросил Грег, сделав неопределенный жест в сторону двери.

Эд не понял. Он явно готовился к бою, выискивая в пределах досягаемости какой-нибудь тяжелый предмет. Вскинув на Грега недоуменные глаза, он несколько секунд соображал, что тот имел в виду своим вопросом и будет ли ответ на него означать перемирие. Пауза затянулась, в тишине вполголоса взревели болельщики, и вдруг Эд, расхохотавшись, с размаху рухнул на кровать.

— Она? Ну ты даешь! Она моя телка, — солидно объяснил он, не переставая смеяться — громко и явно нарочито. — Бывшая.

— Как это?

Эд воззрился на него, старательно изображая взрослое снисходительное недоумение. Но смеяться уже не получалось, а синие глаза сами по себе стали круглыми, детскими и потерянными.

— Ну, моя баба. Ну, в общем… словом… я с ней спал. Ничего так телка, хоть и уже целых тридцать восемь. Но я… Короче, хватит с меня, надоела.

Грег перевел дыхание и тоже тяжело опустился на кровать. Вот оно что. Мадам Ольга и тайны Мадридского двора. Пикантная подробность из личной жизни королевы. Черт, как приятно знать, почему именно от тебя хотят избавиться. Даже если ничего особенно нельзя поделать. Подойти к ней, что ли, и пообещать клятвенно, что никому, никогда… Или наоборот, выкрикнуть в присутствии собравшихся свидетелей, полиции и желательно десятка журналистов: а вы знаете, Ольга совратила вот этого несовершеннолетнего мальчика! — какая же, к чертям собачьим, гадость…

Футбол закончился, по телевизору пустили рекламный блок, и Эд отвернулся от экрана.

— Пива хочу, — детски-капризно сказал он — На хате еще пол-ящика осталось, и суперовое пиво! Слушай, Грег, почему мы с тобой должны тут сидеть, как идиоты, и сторожить этого жмурика, я ж тебе говорил, я его не знал даже! Давай успокоим этого громилу под дверью и пойдем ко мне на пиво, а? Пиво — супер, честно.

Грег не ответил. В голове сначало все завертелось быстро-быстро, как запущенная юла, — еще быстрее! — а потом внезапно разом остановилось и оказалось уже расставленным по своим местам. Разложено по полочкам с табличками, как в аптеке. Вот так, и никак иначе. Оказывается, это очень даже легко — отличить гениальную мысль от просто мысли, главное, чтобы первая-таки пришла в голову. И никаких, абсолютно никаких сомнений! Радуйся своей гениальности и спеши реализовать ее на практике. Да, кстати, спеши — мысль может и устареть, пока ты тратишь время на возведение собственного пьедестала. Может что-нибудь случиться, какая-то жалкая мелочь — а воплотить план уже не удастся. Ну, скорей!