Всё понимаю, деньги большие, земля... но ведь нужно всегда оставаться людьми. Разве нет?

Машина отчима припаркована у ворот.

— Странно, — говорит Варя. — Он ведь только завтра должен был приехать.

В этот момент интуиция вопить начинает.

Почему мама нас так легко отпустила в гости, да еще и таких красивых? Она ведь не могла вычислить тайник? Или могла?

Внутри вдруг тревога рождается, я срываюсь с места и бегу к дому. Врываюсь в ограду. Одного взгляда на распахнутую калитку кладовки хватает, чтобы понять всё. Слёзы из глаз брызгают.

— Марина! Марина! — кричит вслед Варя, догоняя. — Постой!

Я забегаю в кладовку и вижу, что коробка отодвинута. Даже проверять смысла нет. Узнали о тайнике и забрали всё. Как и в прошлый раз, до копеечки!

Дурно. Я за лавку хватаюсь, чтобы не рухнуть на землю. Пульс частит, перед глазами плывет. И такая безнадега охватывает, смешанная со жгучей ненавистью к этому месту, отчиму и матери, что я сдержать в себе это не могу.

Дышу часто.

А потом выхожу на улицу. Мама на крыльце, следом из дома отчим высовывается. Уже выпивший, видно по лицу. Злой как чёрт.

— Вот они, явились! — вскидывает руки мать. — Марина, Варвара, разговор есть. Мы ведь обсуждали эту тему и не один раз. Что опять за тайны?

Сестра что-то отвечает спокойно, ее выдержке можно позавидовать. У меня же гул в ушах стоит и сердцебиение бешеное. Безнадега на плечи наваливается! Я чувствую себя старой и вмиг обессиленной. Словно соки все выкачали. Руки опускаются и беспомощно вдоль тела болтаются. Справиться с собой не могу. Жизнь кончилась, всё было зря.

— Как только умудряются деньги проносить! Не шмонать же? — психует отчим. — Видимо, придется.

Я плачу.

— Крыска у нас в семье завелась, — продолжает Ментовский, присвистнув. — Наглая мелкая морда. Кормишь ее, одеваешь, а она из семьи тащит. Двадцать тысяч сп***ила. Ну ничего, эти деньги в бюджет пойдут. Знаю, на что их потрачу.

Обида и боль достигают максимума. Хуже просто не бывает! Несправедливость такой силы, что выдержать ее просто невозможно.

— Это мои деньги, я их сама заработала. Верните их! — кричу я, как маленькая капризная девочка.

— А то что? В полицию позвонишь? — усмехается отчим.

Его ухмылочка рождает злость, которая вскрывает резервы.

— Может, и позвоню, — рявкаю я, прищурившись. — Сегодня на хуторе много краснодарских ментов. А знаешь, откуда они узнали о поджогах? Я подслушала твой разговор и предупредила хуторских! Они. Были. Готовы. И я буду молиться в твоем любимом храме, чтобы тебя поимело всё твое начальство по возрастающей! Пусть Боженька меня услышит!

Выпаливаю это на одном дыхании и тут же жалею. Мать вскрикивает. Варя закрывает рот ладонью. Глаза Ментовского наливаются кровью. Он идет ко мне и размахивается.

Глава 27

Я не собираюсь стоять и ждать, пока меня выпорют. От страха, правда, едва соображаю, что делаю. По инерции двигаюсь: назад отпрыгиваю и чуть не падаю, запнувшись.

Мама и Варя подбегают ко мне и заслоняют собой.

— Сёма, Сёмочка, не бей ее, дурочку! — кричит мама. — Маленькая еще! Сёма, родной, она врет! Она пошутила!

Они ругаться начинают, а у меня руки дрожат. Страх липкими каплями вдоль позвоночника катится.

Он хочет меня побить. Физически. Еще немного, и он меня ударит!

Варю отталкиваю аккуратно — она-то куда лезет перед злым мужиком беременная! Совсем спятила!

Мама тем временем умоляет это чудовище прекратить. На руке его висит, в глаза заглядывает. Он ее стряхнуть пытается как прилипший банный лист.

— Сёмочка, любимый, давай поговорим спокойно! Не нужно бить! Деньги эти забери себе, Марина еще заработает. Иди в дом. Я сама с ней решу. Иди же!

— Пусть она выметается отсюда и валит на все четыре стороны! — ревет отчим. — Видеть мерзавку не могу! Прибью, ей-богу!

Я глаза вскидываю. Мне только этого и нужно!

— Нет-нет-нет, только не выгоняй ее. Она исправится, вот увидишь!

— Я уеду, — говорю решительно. — Деньги отдай, и уеду.

— Ты вообще понимаешь, сука, что наделала? — орет отчим. — Как меня подставила? Что теперь с нами со всеми будет?! Если узнают, что через меня информация утекла, мне голову оторвут! Хорошо, если просто уволят.

— Отдай мне мои деньги! Просто отдай и больше меня никогда не увидишь! — кричу я. — Плохо мне здесь. Я... хочу по-другому. Боже, если бы папа был рядом, он бы никогда не допустил, чтобы в моих вещах копались! Чтобы мои деньги брали без спроса!