Мужчины повернули головы и в упор посмотрели на стоящего в стороне Сима, который выглядел крайне недовольным. Но под настойчивыми взглядами своих друзей, он подошел и, упав на одно колено, достал меч и, с неохотой, проделав манипуляции, стал произносить слова клятвы:

— Я, Симеон Сикон, клянусь тебе Мира Мировильская в вечной верности, пусть моя кровь и мое оружие будет в этом порукой.

Мира взяла и его меч и произнесла:

— Я Мира Мировильская, принимаю твою клятву на крови, Симеон Сиконов, и да нерушима она будет.

Вернув ему меч, Мира с ожиданием посмотрела на мужчин — что дальше? Они поднялись на ноги, и глубоко поклонившись ей, занялись своими делами. А Мира, отвернувшись, натянула футболку и оделась полностью. Когда она повернулась, Сим стоял рядом, и смущенно смотрел вниз:

— Я приношу свои извинения, княжна, мое поведение было недостойным, можете наказать меня.

Мира удивленно смотрела на него и тоже засмущавшись, произнесла:

— Я не желаю тебя наказывать, просто не смей так делать.

— Обещаю, — заалев щеками, произнес Сим.

Глава 42

— Давайте поедим и будем выдвигаться, нас уже потеряли, наверное, — сказал Грохун, ловко раскладывая припасы и накладывая сваренную кашу в миски.

Все расселись вокруг костра и стали есть. Грохун поднял глаза на Миру и напомнил:

— Вы обещали рассказать, как Вам удалось выжить, княжна.

Мира отложила ложку со слишком горячей кашей и начала говорить:

— Моя беременная мать оказалась на краю водопада, что на высоком обрыве, её преследовал огромный зверь и, спасаясь от него, она прыгнула с огромной высоты в воду. Она умерла сразу — голова попала на камень. Люди, которые это видели, вырезали меня из живота уже умершей женщины. Они вырастили меня. Воспитывали и учили разным наукам, но потом я нарушила их правило — «не встречаться с незнакомыми людьми» и они меня выгнали. Посоветовали найти своих родных.

Грохун, внимательно наблюдающий за ней, спросил:

— С кем ты встретилась?

— С Виромиром Седарским. Я спасла ему жизнь, он должен был умереть от ран. Там же, в Седаре, я попала на праздник и стала «элво», а потом в храме увидела самого Элвони, он говорил со мной. И сказал, что мне нужно идти сюда. Я дошла и встретила Кору. Дальше вы знаете.

Мира подняла голову, все мужчины ошарашено смотрели на нее, она даже смутилась и, опустив голову, взялась за остывшую кашу и стала её есть.

Обратный путь проделали уже гораздо быстрее, Мира будто чувствовала подвалы замка и точно знала, куда следует идти, поэтому уверенно вела короткой дорогой. Возможно, это были её вновь открывшиеся возможности и связь с родовым камнем. Им даже привал не понадобился. Грохун нес не пришедшую в себя Кору.

На выходе из дворца их встречали мальчишки. Дети лет пяти — семи разглядывали дворцовые территории, оставаясь на безопасном расстоянии и едва завидев их группу, половина из них ринулась бежать, громко крича:

— Идут, они идут!

А другая часть кинулись путникам на встречу, наперебой выкрикивая что-то. Лишь, когда мальчишки приблизились, Грохун прикрикнул:

— Тихо! Магир — говори.

И один из мальчишек, стал захлебываясь говорить новости, а другие его дополняли:

— Там чужак!

— К нам добрался, попал под обвал, в ловушку.

— Его связали, но помощь оказали…

— Он говорит, что шел к Мире. Её нужно предупредить.

— Ей грозит опасность!

— Ясно, — ответил Грохун. — Пойдем быстрее.

Он прибавил шаг и продолжил о чем-то расспрашивать мальчишек. А у Миры сердце зашлось бешеным стуком, и мысли, обгоняя друг друга, закрутились, как белка в колесе: «Кто-то пришел предупредить меня! Тот, кому я не безразлична. Это Виромир? Да разве же он может бросить новобрачную жену? А если не он, то, кому я нужна? Вообще, зачем я кому-то понадобилась? А если это он, что я ему скажу? Я не хочу его видеть! Нет, хочу, но не буду!»

В таких метаниях и сомнениях дорога до поселения прошла незаметно. А на подступах ожидала толпа. Мира и не подозревала, что здесь так много людей. Ей казалось, что их около тридцати, а здесь стояло около трех сотен, целая толпа, которая жадно разглядывала её и всю их группу. Заметив, что Кору несут на руках, в толпе прошел ропот:

— Умерла, допредсказывалась…

— Умерла и не дождалась…

Грохун остановился, не доходя до толпы десяти шагов, и громко сказал:

— Мира Мировильская — наша княжна. Сегодня вечером, на площади вы сможете принести княжне клятву, — и, вслушавшись в тишину, возникшую после его слов, договорил. — Кора жива. Не волнуйтесь.

И пошел дальше, не обращая внимания, на толпу, которая продолжала волноваться и перешептываться. Мира пристроилась за его широкой спиной, чтобы продолжить путь. Дойдя до дома Гиральдины, Грохун занес Кору к ней в гостиную комнату и уложил на диван. Забежавшая за ними Гиральдина, засуетилась, пытаясь сделать много дел сразу: и узнать, как все прошло, и устроить поудобнее Кору, и накрыть на стол, и устроить в свободной комнате Миру. У Миры даже голова закружилась от активности хозяйки.