– Драться?

– Драться, драться. Что б мы ни делали, это бой. А в бою нельзя думать, что ты проиграешь.

– И мы найдем тех, кого ищем?

– Обязательно. Не сегодня, так завтра. Не сейчас, так в следующий раз. Лучше, конечно, в этот раз и сегодня. Но если не выйдет, мы продолжим. Я продолжу. Другие продолжат. Мы найдем их. Если будем верить в победу.

– Верить?

– Да. И верить тоже.

Они шли по тропинке, Чака впереди, а он сзади, и солнечные зайчики прыгали с листьев на их плечи, скатывались вниз и взлетали, растворяясь в высокой синеве. Неподвижный, напоенный солнцем воздух впитывал и растворял всю боль и горечь, утишал тревогу, мягко обволакивал, отгораживал стеной от того, что уже происходило за многие километры отсюда, и от того, что должно было скоро произойти совсем рядом, в той мрачной избе, к которой лежал их путь.

– Григ, - вдруг сказала Чака.
– А кем ты был, ну в Десантниках, пилотом?

– И пилотом тоже, - кивнул Григ.
– Всем понемногу. Там не разделяют.

– Но у тебя же есть какой-то доминирующий профиль?

– Профиль?
– переспросил Григ.
– По учебной специальности я астробиолог.
– Он улыбнулся.
– Букашки таракашки. А что?

– Да просто... А тебе что, не нравились твои звезды?

– Почему? Очень нравились.

– А зачем же ты согласился на погружение?

Григ от неожиданности даже остановился.

– А как же иначе?
– удивленно спросил он.
– Я же говорил, что нужен был человек, похожий на Гаврюшку. Как я мог отказаться?!

– Брали бы тогда уж Шереметева.

– Да ты что!
– изумился Григ.
– Его же и пальцем тронуть нельзя. Как ты его вынешь? Тут такие флюктуации! Это же сам Шереметев! Второе лицо в государстве. А реинтеграция? Представляешь, сколько человек могли ему рассказать, что он делал эти полгода. И это при том, что он ничего такого не помнит. То ли дело этот вшивый крючок!

– Да, конечно, - задумчиво сказала Чака.
– И что же ты ощущал, когда ушел?

– Что ощущал?
– Григ пожал плечами.

Он вспомнил, как в первые дни неприятно вихляло бедро без привычной тяжести боевого бластера, и как машинально дергалась в разговоре голова, отработанным жестом включая подбородком внешнюю связь.

– Непривычно было, - честно ответил он.

– И тебе совсем не жалко?

– Жалко?
– не понял Григ.
– Чего жалко?

– Ну... Любимую работу...

– Да что ты, Чака!
– Григ покачал головой.
– Это же мой долг. Ты разве не понимаешь, как важно то, что мы сейчас делаем. Единственное, что меня останавливало, это боязнь не справиться. В Десантниках я давно и умею все, что должен уметь. А ваша работа другая, и задача здесь очень сложная. Но ведь в любой ситуации надо брать на себя самое сложное. Так нас еще в школе учили. Да если бы я отказался, ребята со мной просто здороваться перестали бы!

– Наверное, ты прав, - неуверенно согласилась Чака.
– Но я бы так не смогла.

Они поднялись обратно на холм и подошли к избе. Не доходя до крыльца, Григ вызвал картинку комнаты. Все были уже готовы. Рассевшиеся по лавкам мужики напряженно ожидали заветного часа, постоянно взглядывая на Прова. Стол, стоявший до этого у конька, был теперь сдвинут к торцевой стене, отчего свободное пространство внутри избы, где Пров должен был рисовать магический круг, заметно расширилось.

– Слушай, Чака, - сказал Григ.
– Ты иди в дом, а я сходу контактер достану.

– Контактер?
– удивилась Чака.
– А где он у тебя?

– В переметной суме, где ж ему еще быть?

– Ну да!
– ахнула Чака.
– А если залезет кто?!

– Это совершенно исключено, Ягодка ни за что не позволит.

– А если ее убьют?

– Тогда он улетит.

– Улетит? Как улетит?

Григ улыбнулся.
– Мы замаскировали его под летучую мышь, - пояснил он.
– Ищи, девочка. Скоро сама все увидишь.

Нетопыри всегда сопровождали нечистую силу, и летучая мышь в этой ситуации не вызывала подозрений. Главная трудность заключалась в другом. Григ должен был посадить ее перед самым началом Контакта, практически на глазах у всех, поместив при этом достаточно высоко, так, чтобы она могла свободно передавать свои сигналы поверх голов.

Положив контактер в карман, он подвесил каждой лошади торбу с овсом, постоял немного, следя, чтобы они не опускали головы, и, вздохнув, стал отвязывать почти полные еще мешки. Следовало торопиться. Он до сих пор везде не распределил "маячки", а тянуть с этим было рискованно. В дальнейшем у него могло просто не оказаться времени.

Крохотные, величиной с булавочную головку, передатчики были спрятаны в рукоять ножа, который он носил на поясе. Они не держались на коже, но зато крепко цеплялись за одежду, буквально врастая в материю. И, вернувшись в дом, Григ первым делом незаметно навесил такой "маячок" каждому артельщику. Теперь он мог быть уверен, что ни при каких обстоятельствах не потеряет люцифериан.