И какое-то непонятное, но пипец какое приятное чувство растекается по телу. Давно меня так не штырило. Осматриваю ее с головы до ног. Дрожит. И мурашки вон по телу. Буду думать, что не от страха.

Губы ее пересохли и она инстинктивно облизывает их, демонстрируя мне кончик своего острого язычка.

И я чувствую, что еще немного и не сдержусь. Какого фига?! Не может у меня быть такой реакции на эту пигалицу. Не может! Вот на ту блондиночку – запросто. Вику, тьфу. Ну, всегда можно сказать, чтобы отзывалась на другое имя. За деньги девки и не на такое пойдут. Деньги, блин.

А их ведь нет. Спасибо, папа. За профилактику.

Чтобы не сорваться, отпускаю Нику и отступаю на шаг назад.

Она тут же отскакивает от меня, сжимает кулаки и смотрит зло. Глаза так и сверкают.

– Еще раз притронешься ко мне, я директору расскажу, - шипит. – Ты сейчас приставал к своей ученице! Придурок!

Совсем офигела!

Делаю шаг к ней и она вздрагивает и пятится назад. Трусиха!

– Нужна ты больно! – восклицаю я. – Ты себя в зеркало видела? Я на кости и мелкоту не ведусь!

Вру, конечно, еще как введусь. И самому страшно от этого. У меня девочки другие всегда были. Статусные, что ли. А эта… Господи, засмеют ведь, узнают.

– Думаешь, я не почувствовала? – продолжает она, зло сверкая глазами, и косится мне ниже пояса.

Ну и дура! Злюсь.

Но вслух лишь усмехаюсь. Засовываю руки в карманы и смотрю на нее сверху вниз. Уничижительно смотрю.

– Не обольщайся, - говорю с улыбкой. – Короче, - уже серьезным тоном. Хватит, пора прекращать это. – Скажи спасибо судьбе, что свела нас раньше, чем я в полицию обратился!

– А ты… - спрашивает дрожащими губами, - ты… не ходил в полицию?

И с голосе какая-то надежда. Ну, правда – наивная дурочка.

– Не успел, - усмехаюсь довольно. – Но теперь в этом и необходимости нет. Видишь, как получилось. Можно сказать, судьба дала тебе шанс встать на путь исправления. И этот путь для тебя придумаю я.

Хмыкает и складывает руки на груди.

– Отрабатывать будешь, девочка. Отрабатывать, - как можно строже говорю я.

– Как? – живо интересуется.

– Нууууу, - тяну, с удовольствием наблюдая за ее страхом. Наконец-то! – Я еще не придумал. Но поверь, тебе понравится, - хищно улыбаюсь. – И это будет гораздо лучше, чем в колонию для несовершеннолетних попасть!

Молчит. Стоит, насупившись. А что она может мне предъявить в ответ? Телесные повреждения нанесла? Нанесла. Карту золотую украла? Украла. Кстати! Карта!

– И карту верни, - произношу уже спокойно.

– Я же вернула! – возмущается Ника.

– Слушай, - усмехаюсь, - вот, вроде, по башке мне сковородкой дали, а амнезия у тебя. Ты что несешь?! Если карту не отдашь, точно в полицию пойду.

– Да блин! – Ника опять сжимает кулаки. – Я ее в почтовый ящик твой кинула. В тот же день! Сразу же! Как только…

Замолкает. Прикусывает губу.

– Как только деньги мои сняла? – помогаю ей закончить фразу.

Отворачивается.

– Я ради мамы, - бубнит себе под нос. – Я же подставила ее. Она работы могла лишиться. Из-за меня.

Закрывает лицо руками.

– Ну, тут ты молодец, не спорю, - говорю я. – Но вот красть нехорошо.

– Знаю, - ворчит из-под ладоней.

– И каждое нарушение должно быть наказано. Это ты тоже знаешь?

Убирает руки с лица и опять зло смотрит на меня.

– Вот твоим исправлением я и займусь, - опять улыбаюсь. – Подойди, - говорю и сам не знаю, зачем. Опять хочу почувствовать эту опасность от близости с ней? Ближе ощутить ее страх? Или гордыню и показное бесстрашие?

Никак не двигается. Так и стоит в противоположном углу и сверкает оттуда глазами.

– Хм, - потираю подбородок пальцами. – Если хочешь, чтобы я простил тебя, - будешь слушаться. Поняла? Это первое правило.

– Правило чего? – прищуривается и зыркает в меня.

– Правило нашего с тобой общения. Я говорю – ты делаешь. Все просто.

– Обойдешься! – огрызается.

Таааак. Чувствую, будет непросто. Но почему мне это даже нравится? Заводит опять? Хм. Надо будет подумать над этим. Но не сейчас.