В распоряжении церкви особая порода лошадей, они больше суток могут скакать без остановок с огромной скоростью, при этом быть закованными в кольчугу. Мы выстроились в колонну по двое и помчались. Ночью мы прибыли в Цедр. Из-за военного положения в город ночью не пускали, а днем была тщательная проверка, но когда часовые заметили нас, они подняли решетку и пропустили нас без остановок. Ночью город казался мертвым, в домах не горел свет, на улицах не было ни одного жителя, только редко попадались патрульные. Мы напрямик проскакали город и отправились дальше. Все церковники были довольно выносливы и могли долгое время обходится без привала. Конечно, мы тоже устаем, так что еще после часа езды мы остановились на привал. Лошадям также не помешает немного отдохнуть.

— Привал! — в горло закричал я и свернул с тракта в чистое поле.

— Привал, — передал дальше человек позади меня. Еще несколько человек повторили мой приказ.

На спине лошади помимо нас несли и наши вещи. Это удивительно выносливые животные. Мы слезли с лошадей, сняли со спины мешки с вещами. Несколько человек начали разжигать костер, собирать дрова, трое других забили колья в землю и привязали лошадей.

— Командир, палатки установлены, лошади привязаны, костер горит, — доложил красноволосый парень, Кришт, бывший моим заместителем.

— Отлично. Бим, приготовишь ужин? — я подошел к церковнику, греющющумуся у костра и протянул мешок с мясом и овощами.

— Да, конечно, — он мило улыбнулся. Вообще он был довольно миниатюрным, больше похожим на девушку, но за этим добрым лицом скрывался очень жестокий и сильный человек.

Он поставил котелок на костер, налил воды из фляги, когда она начала закипать, Бим небольшим кинжалом в руках порезал овощи и мясо и отправил в котел. Из кармана он достал какую-то приправу и высыпал следом.

Мы расселись вокруг костра и вдыхали чудесный аромат из котелка. Один из парней потянулся к своему мешку и достал флейту и мы запели:

— Двенадцать воинов держат путь,

Туда, где ждет их жаркий бой.

Несем с собой надежды дом

Несем с собой церковное копье

И дома мать с любовью ждет

И дома ждет меня любовь

Единою стеной идем на смертный бой

Защитим свой дом защитим народ

Двенадцать воинов держат путь

Несут церковный свет

Над землей темной снова будет рассвет

Отец и мать гордитесь мной

Я защитил свой дом.

— Ужин готов, — крикнул, чтобы все услышали, Бим.

Мы передавали ему миски и он разливал похлебку. Как и ожидалось было очень вкусно. Мы сели есть, мой заместитель сел рядом со мной.

— Командир, как думаете эти демонопоклонники уже знаю о своей скорой кончине? — обратился он ко мне.

— О чем ты?

— Как же? Ведь к ним мчится “черный трезубец церкви”.

— Я не думаю, что они вообще слышали обо мне.

— Не недооценивайте себя. Все церковники знают про вас, а демонопоклонники тем более. Они должны знать, от чьей руки помрут, — с удовольствием в голосе сказал парень Элквил.

— Да! Вы знамениты, — поддержали его слова и остальные члены моего отряда.

— Эх, как я мечтаю посмотреть им прямо в глаза.

— Зачем? — спросил я.

— Спросить, почему они избрали сторону демонов? А потом медленно их убивать. Отрезать от тела кусочек за кусочком, — со странным удовольствием он говорил об пытках, а потом облизнул губы, посмотрел на кусок мяса и съел его.

— А я вот мечтаю поймать их, поставить перед ними родителей и прямо перед ними убить их, а потом заставить съесть их сердца, — с милой улыбкой на лице высказался Бим.

— Родителей? А они причем? — поинтересовался я.

— Как же, они не меньше виноваты перед церковью и всей империей, чем эти самые демонопоклонники, раз вырастили таких чудовищ, отдавших свои души демонам.

— Вот как, — безразлично ответил я. — Хорошо, парни давайте ложиться спать. Нам нужно рано встать и отправиться в путь. Чем быстрее прибудем, тем быстрее исполнятся ваши мечты.

— Да! — воодушевленно ответили церковники.

Через четыре часа, мы в полной экипировке продолжили свой путь.

На тракте постепенно все больше и больше появлялось повозок с провизией и беженцев. Все, видя нас, они сходили с дороги и пропускали. Скакать под палящим солнцем было не самым приятным делом. К обеду доспехи нагрелись, стало казаться, будто ты в печи, но ничего не поделаешь. Солдат церкви может снять свою броню лишь в комнате или по приказу офицера. Среди нас никого из офицеров не было, все мы были все еще учениками. Нам оставалась пара месяцев до завершения обучения и становления солдатами.