Ладно, чего уж теперь…

— Самый красивый, самый умненький, — продолжал ворковать Сан Линь, увлеченно разглядывая вылупившегося зверя и позволяя тому тереться о его лицо и руки. М-де, точно мамочка, для которой ее страшненький младенец всегда мистер Вселенная. А я натурально папаша, который в первый момент только и может, что ужаснуться: господибоженька, это что вообще такое, сморщенное, красное и орущее? Это теперь нам насовсем?

Слава всем Сиянам, мне оно досталось как раз временно. И вообще, стоит держаться от них обоих на расстоянии. Лучше пожрать принесу. Насколько я помню дораму, это чудище голодно примерно всегда. Вряд ли сегодня исключение за-ради такого дня…

И уже собралась было покинуть этих двоих, как меня будто изнутри мягко подтолкнуло предчувствие. Обернувшись, только лишь руками не всплеснула. Ну точно!

— Выплюнь каку! — рявкнула я менторским тоном, отчего даже Линь поперхнулся воздухом. Что уж говорить о малолетнем тигродраконе, пытавшемся подцепить молочным клыком-иголочкой вервие на запястье хитрожопого лиса!

Звереныш мигом бросил свое занятие и метнулся за защитой… к мамуле. Плюхнувшись пока еще мелким, но довольно весомым задом Линю на голову, вдавив того лицом в подушку. Оттуда уже жалобно захныкал. В унисон с мычанием явно задыхающегося лиса. На какое-то мгновение мне даже закралась мстительная мыслишка не торопиться особо спасать засранца. Но человеколюбие и осознание, что добивать сюжет все же не стоит, победили.

Вздохнув, взяла сразу притихшего малыша на руки и с укоризной уставилась на пытающегося отдышаться Линя.

— Ты нарочно это сделала! — выдохнул он первым делом, как только сумел говорить. При этом его цепкий взгляд тут же пробежался по мне, задержался на лице… И парня аж перекосило от досады и разочарования. На маску он не рассчитывал.

— Что именно? Приказала доверяющему тебе безоговорочно дитю перегрызть удерживающие вервия? — уточнила, приподняв бровь, и перевела взгляд на зверя. — Грызть вервие — очень плохо. У-у как плохо, понятно? Папа будет сердиться.

Если честно, при этом я чувствовала себя пациентом психбольницы, но в ответ от тигродракона пришла теплая волна, выражающая согласие. Вот и славненько. Ссадив его на пол, пару минут понаблюдала за тем, как он, смешно порыкивая и путаясь в своих лапах, покосолапил куда-то исследовать помещение. Так понимаю, пройдет всего ничего, когда оно превратится в грациозную машину для убийств. Тяжело вздохнув, вновь вернула свое внимание Линю, не скупясь на старательно транслируемое осуждение во взгляде.

Лис на секунду даже смутился, но тут же фыркнул и безразлично дернул плечом.

— Я просто проверял навыки общения и понимания нашего ребенка, — выдал он, победно ухмыльнувшись. Я аж поперхнулась от подобного заявления. Вот так спасешь одного голозадого — и на тебе! Два дня спустя имеешь уже «нашего ребенка». Бр-р-р!

— Во-первых, не «нашего», а твоего… — начала я. Но и тут меня перебили.

— Ты собираешься нас бросить? Вот так сразу? Обесчестила, натешилась вволю, и все, оставишь матерью-одиночкой? — патетично взвыл лис, попытавшись максимально вывернуться в своих путах, чтобы можно было спокойно бросать на меня жалобные взгляды. — О коварнейшая, на кого ж ты нас броса-аешь!

Не, он сейчас определенно еще и слезу выдавить умудрится!

Яркая вспышка из дальнего угла подвала и запах гари заставили нас обоих отвлечься. Тигродракон же, только что метко плюнувший огнем в паутину под потолком, радостно пофыркивая, ловил языком падающих обугленных паучков. Если не ошибаюсь, там штучки три и было. Облизнувшись, мелкая кракозябра обернулась к нам и жалобно запищала, намекая, что растущий организм неплохо бы покормить.

— А во-вторых, если я сейчас не принесу еду, он схарчит нас обоих за милую душу и останется вовсе сиротинушкой! — припечатала я. — Развлекай его, я скоро вернусь… И не советовала бы пихать голодному малышу снова свое запястье — вервие перегрызет, но, подозреваю, вместе с рукой.

И, мило улыбнувшись чуток побледневшему лису, покинула их.

Оно, конечно, надолго оставлять эту парочку без присмотра бодрствующими я не решилась. Как всякий порядочный отец, притащила «мамочке»-лису рис с рыбой на ужин и кусок какой-то свежеубитой птицы (пришлось подкупать кухонную прислугу, ночью, в дождь, с пространными объяснениями, за каким сложным хреном мне вообще понадобилось сырое мясо в такое время суток) «деточке». Потом отконвоировала обоих на горшок, потом без всяких церемоний усыпила старшего, а младший, слава всем Сиянам, сам угомонился поверх родителя. Уф-ф-ф…

В этот раз я даже не привязала Линя лицом в подушку, как обычно, а позволила сменить положение, перевернуться на спину. Учитывая, как бодро я тут скакала сегодня на нем, контролируя процесс запечатления, а он особо не испытывал дискомфорта из-за ран, там все зажило уже в достаточной степени. Смазать — смазала, но быстро впитывающимся бальзамом от шрамов.

Так что привязывала запястья несопротивляющегося парня, глядя ему прямо в наглые глаза. Да что там, даже ответила на его задумчивую улыбку, так и не сходившую с лица. Правда, мою он не увидел из-за балаклавы. Но судя по тому, как довольно блеснули его глаза перед тем, как Линь уснул, по взгляду все равно уловил, засранец.