Макс дрожащими руками застегнул цепочку. Она так близко. Он чувствует жар её тела. Ещё мгновение рядом и выдержка лопнет ко всем чертям. Он сгребёт её в охапку. Накинется на алеющие губки и будет терзать их настойчивым поцелуем, пока она не ответит ему. Он будет ласкать её тонкую шею, хрупкие ключицы, пока стон наслаждения не вырвется из её груди и тогда он поднимет её, посадит на столешницу, раздвинет стройные ножки, прижмется к…

Чуть слышно с придыханием.

– Спасибо,– возвращает его в реальность.

Член в штанах в полной боевой готовности. Твою ж мать.

Макс отступил от девчонки. Только бы он ничего не заметила.

А она смотрела ему в лицо. Горький шоколад в её глазах плавился. Она чувствует тоже, что и он? К чертям собачьим запреты.

Макс поправил кулон, нежно задев ямочку у основания шеи, его пальцы заскользили, вверх обжигая горячими прикосновениями. Он приподнял её лицо за подбородок, она смотрела на Дэвиса широко распахнув глаза. Дыхание остановилось. Его губы стали приближаться к её лицу и когда уже казалось что столкновение невозможно избежать, Лили сомкнула длинные ресницы в ожидании.

Нет. Она не твоя. Не для тебя. Ты испортишь её мир, запоганишь своим дерьмом. Что ты можешь дать этой маленькой искренней, открытой девочке. Что? Любовь. А разве ты умеешь любить Дэвис? Ты проклял это чувство. Вытрахал из своей души, из своего сердца бесконечным количеством шлюх. И теперь смеешь прикасаться к ней.

Убери от неё свои грязные руки. Как ты смеешь? Всего несколько минут назад ты выпроводил из своего дома очередную девицу. А теперь мечтаешь воспользоваться той, что краснеет при виде полуобнажённого мужчины.

Макс, осталось ли в тебе хоть что-то от того молодого юноши. Такого же чистого, как и эта девушка, если он ещё где-то там живет в твоей поганой душонке. Оставь её. Отойди от неё. Не прикасайся к ней. Никогда. Забудь её. Навсегда.

Дэвис большим усилием воли остановил себя, отдернул руку и резко отвернулся.

Лили открыла глаза.

Макс стоял, оперившись руками в столешницу, мышцы спины напряглись, он тяжело дышал.

– Макс, что случилось? – она шагнула к нему и провела рукой по его спине, мышцы напряглись под её пальчиками. Мужчина вздрогнул, будто через него пустили электрический ток.

– Уходи, Лили, – выдавил он сквозь зубы.

– Но … – начала девушка, но он не дал ей закончить.

– Уходи и больше ни когда не попадайся мне на глаза, – хрипел Макс. – Прощай.

Лили сорвалась с места и выбежала из дома. Трясущимися руками она пыталась завести машину. Старенький фордик не поддавался. Мотор фыркал и чихал. В отличие от хозяйки автомобиль не собирался покидать подъездную дорожку. Девушка в отчаянии опустила голову на руль, глаза наполнились слезами. Почему? Что я сделала не так?

Ледяной ветер коснулся обнаженного тела. Вокруг образовалась холодная пустота. Внутри, в груди, зияла бездонная пропасть. Никаких чувств. Никаких эмоций. Словно кто-то в одно мгновение выпотрошил, вывернул его наизнанку.

Макс обернулся. Лили не было рядом. Она ушла, и забрала с собой то, о чем он уже запрещал думать, запрещал мечтать. Вместе с ней исчезло то тепло, что так согрело его замершую душу. Он снова был одинок.

Дэвис взвыл, словно раненый зверь. Ударил кулаком по столу, содрав кожу с костяшек пальцев.

Я не могу её потерять. Она нужна мне.

Зачем такому порочному и циничному человеку, невинная, неиспорченная девочка. Ещё удар кулаком, капельки крови упали на столешницу.

Просто. Нужна. Она.

Дверь машины резко распахнулась. Лили подпрыгнула на сидении и подняла голову. Перед ней стоял Макс.

– Прости, я не хотел тебя напугать, – его дыхание сбилось. – Ты приедешь завтра?

– Нет, – выпалила Лили, смотря на него заплаканными глазами. Она в отчаяние затрясла головой. Сначала прогоняет, а теперь просит приехать. Ты в порядке Макс Дэвис. Карие глаза вопросительно таращились на мужчину.

Ты должна согласиться. Я найду способ.

– Я пожалуюсь в клининговую компанию, и Мари лишится работы, – выход нашелся неожиданно. Нечестный, но другого нет.

– Это шантаж?

– Я готов на такой шаг, – слишком резко, – только для того, что бы увидеть тебя завтра.

– Но я не могу, – неуверенно настаивала Лили. Она хотела. Сама хотела увидеть его завтра, и через день и каждый день. Её тянуло к этому непонятному человеку. Одинокому. Ранимому. Потерянному. Человеку. Так нуждающемуся в тепле. Она видела это в его неоновых глазах. Она чувствовала это в его прикосновениях.