Его прервал на полуслове звонок в дверь.

– Иди, открой, – велела Марина.

Открыв дверь, Марков увидел девушку, невероятно похожую на его жену, с такой же родинкой на щеке, разве что гостья выглядела немного моложе Марины. Марков даже рот приоткрыл от удивления. Засмотревшись на девушку, Денис не замечал, что у его жены на лице написано не меньшее изумление.

– Только вы сами не удивляйтесь. – Решетников вывел Марину из ступора. – С легким пренебрежением объясняйте.

– Это мой… двойник, – повторила Шульгина вслед за ним и продолжала: – Что стоишь, проходи, будем знакомиться.

Девушка-двойник прошла в квартиру и сказала, обращаясь к Маркову:

– Простите, я обычно Марину Анатольевну подменяю, но тут вот не удержалась, простите.

– А… так это она там? – выдохнул тот.

– Ну наконец-то. А ты думал, мне по Воронежам приятно шататься? Катя, ну что ты за дура такая.

– Марина Анатольевна, простите. Но он какие-то точки там нажал, я уверена.

Марков расплылся в улыбке, почувствовав громадное облегчение:

– А как похожа, Марин, я бы и сам обознался. Только моложе немного. Ну в смысле, сейчас ты лучше, набрала… этого, мужества, ну идет тебе сейчас лучше.

– Хватит нести чушь. Проходи, Кать, надо будет еще пресс-конференцию давать.

«Теперь можно и пару бокалов вина выпить», – подумала Марина и с победоносным видом направилась в гостиную…

– Еще один брак спасен, – объявил Решетников.

Он отключил аппаратуру и расслабился в кресле. «Еще и популярности добавится у певички, – подумалось ему, – черный пиар еще никто не отменял».

Едва отвлекшись от Шульгиной, Петр вспомнил о том, что его жена вместо него должна была пойти на ковер к директору Сашиной школы…

Словно угадав его мысли, позвонила жена.

– Да, как прошло? – спросил Решетников, услышав шум двигателя. Видимо, Ольга уже сидела в своей машине.

– Петя, это караул, тебе надо было ехать. Тебе!

– Что такое?

– Сашка избил одноклассника. Из-за чего, неясно, оба молчат. Но у того сотрясение мозга, может даже быть отслоение сетчатки. Так еще отец такой, кричал: «око за око», предлагал Саше сотрясение устроить. Нельзя было меня туда отправлять. Меня всю трясет.

– Тебе сообщение.

– Что?

– Посмотри сообщение.

Решетников представил, как Ольга открывает фотографию собаки, которая лежит в ветеринарной клинике.

– Ой, малыш. Как он? – голос Ольги смягчился.

– Будет жить, лаять и бегать, все как у людей.

– Петь, ну ты должен что-то сделать, мы так ни к чему и не пришли, я просто поругалась с ним, и все.

– Решу. Ты все, поехала?

– Да. Опаздываю, к ночи вернусь, тут только пробки собрались. Ну…

– Ладно, ладно. Езжай.

Решетников отключился и тут же услышал голос Даши:

– Там клиент нервный, а вы тут.

– Даша, найди-ка мне номер некоего Бондаря, отца одноклассника моего сына. Не слишком сложно?

Решетников снова вошел в переговорную.

Это была просторная, но довольно безликая комната, без окон, но с огромным стеклом в полстены, которое разделяло комнату пополам. Перед стеклом – стол, на нем микрофон, ноутбук и различные мониторы. Через стекло можно было увидеть вторую часть комнаты – куда провожали посетителей. Та половина была гораздо уютнее, в ней стоял кожаный диван, на столике – цветы в изящной вазе. Решетников сел за свой стол перед микрофоном и стал рассматривать посетителя, Сергея Маклакова – представительного мужчину лет сорока. Решетников нажал кнопку микрофона и произнес:

– Здравствуйте.

Мужчина слегка дернулся от неожиданности и поздоровался в ответ, не видя собеседника.

– Пожалуйста, расскажите суть вашего вопроса.

– Эта сука хочет алиментов.

При этих словах Маклакова начало немного трясти. Решетников молча ждал пояснения.

– Сейчас, сейчас поясню. Трясти начинает. Все. Готов. Значит, я был женат на одной стерве. Она якобы родила мне сына. Но это не мой парнишка. Я уверен на сто процентов. Он рыжий, что твой апельсин. Она мне лепила что-то про рецессивные гены, что у нее прапрадед рыжим был… в муках, тварь, рожать отказалась, эпидуралку ей подавай, хотела кесарить, ей про шрам рассказали, тогда уже решилась.

– Я правильно понял, что вы развелись?

– Я ей с этим парнишкой оставил дом. Две тачки. Там еще по мелочи всего, лишь бы отвалила.

Маклаков помолчал, явно занервничав от одного упоминания его бывшей жены.

– Как меня угораздило с ней связаться только… Короче, я ее упаковал, до свидания, думал, миром разошлись. Ага, сейчас. Она-то думала, что красавица такая… Думала, очередь выстроится, чтобы с ней и в горе и радости. А нет, дебилов не оказалось, еще этот парнишка рыжий, откуда? Ладно, дети не виноваты… Машину уже одну продала – бабки-то надо. Короче, заявляется два дня назад ко мне в офис. И требует алиментов. Много. Дала неделю подумать, потом в суд будет подавать.