Сборник рождественских историй:
Рейн и Саммер
Кэш и Ло
Волк и Джейни
Брейкер и Алекс
Пейн и Элси
«Эта книга — художественное произведение. Имена, персонажи, места и происшествия являются плодом воображения автора или были использованы вымышлено и не должны быть истолкованы как реальные. Любое сходство с людьми, живыми или мертвыми, реальными событиями, местами или организациями является полностью случайным».
Автор: Джессика Гаджиала
Книга: Рождество на побережье Навесинк
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска полсе прочтения. Спасибо.
Переводчик: Вера Васюнина
Редактор: Екатерина Камченкова
Вычитка: Екатерина Камченкова
Обложка: Светлана Романова
Перевод группы:
Изображение обложки: Shutterstock .com/VVSV
ПОСВЯЩЕНИЕ
Все рождественские книги достаются моей матери,
которая научила меня любви к нему.
Из-за нее мой дом выглядел так, будто на Рождество на него стошнило.
И мне это нравится.
<3
Дорогой Читатель,
Раньше у меня никогда не было желания возвращаться к своим старым историям. Как только это было сделано, они чувствовались для меня, ну, как закрытая книга. Но многие из вас мягко призывали (или прямо умоляли!) заглянуть в жизнь ваших любимцев, и в этом сезоне, когда я пыталась придумать, какую новеллу выпустить на Рождество, поскольку мой первоначальный план рождественского трио не мог состояться из-за слишком плотного графика, ваши добрые слова и ободрение нахлынули на меня.
А потом, вот так просто, я тоже захотела вернуться! Я хотела увидеть, как Рейн и Саммер отпразднуют свое первое Рождество. Я хотела увидеть, как некая пара порвет юбку под деревом. Я хотела посмотреть, какие подарки получили наши герои, наши героини.
Я хотела увидеть сезон их глазами.
Итак, в конце октября, в леггинсах с ведьмами, с гирляндами на деревьях перед домом и тыквами на крыльце, я мечтала о заснеженных подъездных дорожках, и о том, как я украдкой целуюсь под омелой, и о старых, успокаивающих гимнах, звучащих из уст близких.
Затем я свернулась калачиком, чтобы начать работу над тем, что вы сейчас держите в руках.
Оказавшись в прошлом, я нахожу себя более ностальгирующей, чем когда-либо за долгое-долгое время. Это пары, в которые мы влюбились много лет назад, которые до сих пор занимают это место в наших сердцах. Я написала их под слова «Старой дружбы» (прим.перев.:"Auld Lang Syne" — Шотландская песня на стихи Роберта Бёрнса, написанная в 1788 году. Известна во многих странах, особенно англоязычных, и чаще всего поётся при встрече Нового года, сразу после полуночи. Была переведена на русский Самуилом Маршаком под названием «Старая дружба») в моей голове.
Я надеюсь, что вы еще поднимете чашу доброты со мной за эти прошедшие времена, но никогда, никогда не забудете.
И я желаю всем вам счастливых каникул и благословенного Нового года.
— Джессика
Рейн и Саммер
«Пой в ликовании»
Рейн
— O, придите, все верующие, радостные и торжествующие…
Голос Саммер разнесся по дому, вытаскивая меня из постели после того, как я почувствовал прохладу рядом. Мы легли спать вместе, но пространство рядом со мной говорило о том, что ее уже давно не было рядом.
Я сел, проверяя будильник.
Пять утра.
Так вот, я был ранней пташкой.
Саммер? Точно нет.
Вообще-то, совсем нахрен нет.
Однажды она ударила меня по лицу одной из своих модных подушек, которые она настояла, чтобы мы оставляли на кровати, когда я разбудил ее до семи.
Мои ноги коснулись прохладного пола, когда я поднялся, отсутствие холода в остальной части дома наводил на мысль, что у нее был включен камин или духовка. Или, зная ее, и то, и другое.
Что я мог сказать?
Саммер с головой окунулась в Рождество, как ребенок с маркером, просматривающий гребаный каталог игрушек.
Это было серьезное дело.
Я перестал спрашивать, зачем ей понадобилось так много гирлянд, где-то после шестой поездки в магазин, чтобы купить еще. Я, по-видимому, просто не понял концепции слепых зон. И как некоторые огни должны были быть сплошными, в то время как несколько других мигали. Но только медленно. Примерно, как усталые глаза. В противном случае это не расслабляло, а возбуждало.
У Саммер были всевозможные теории на этот счет.
Что касается меня, ну, у меня не было настоящего Рождества с тех пор, как моя мать умерла, когда я был ребенком.
Что я знал об этом?
Поэтому я просто откинулся на спинку стула и наблюдал, как она три часа нанизывала гирлянды на дерево, о котором договорилась, чтобы мы пошли и срубили.
— Звезда или ангел? — спросила она, когда закончила, поворачиваясь ко мне с ними в руках.
И я не знаю, что, черт возьми, на меня нашло, потому что никто из тех, кто когда-либо встречал меня, никогда не мог обвинить меня в том, что я слащавый, или сентиментальный, или, черт возьми, даже милый.