8

Солнечный свет, проникая в расположенные под крышей сарая окна, освещал двух людей склонившихся над столом. Один человек был мужчиной средних лет, высокого роста, стройного, слегка худощавого телосложения, одет в добротный сделанный на заказ комбинезон из кожи темного, цвета. На его плечи был накинут плащ из той-же кожи, что и комбинезон. Картину завершала абсолютно лысая, вся покрытая шрамами голова. Второй, вовсе ребенок, лет десяти- одиннадцати. Невысокого роста, худой как жердь. Одет был в плотные штаны, шитые из мешковины серого цвета. На голый торс, была надета штормовка с капюшоном из того же материала, что и штаны. Голова мальчика представляла собой нечёсаную копну из черных длинных волос. Взрослый что-то постоянно рассказывал младшему, указывая ножом на определенные места, малец внимательно слушал и утвердительно кивал на реплики старшего. В углу сарая сидел еще один невольный участник сцены и тихонько подвывал от страха. На его грязном, покрытом испариной лице застыла гримаса непередаваемого ужаса. С уголка рта заткнутого кляпом, стекала тонкая струйка слюны. Руки его были крепко связаны за спиной.

На импровизированном столе, сложенном из деревянных ящиков, лежало полностью лишенное кожи человеческое тело.

–Вот смотри, это сухожилия, они служат для соединения мышц с суставами. Порежешь их, и он уже не сможет двигаться. – Кол поддел ножом бледно желтую полосу уходящую от мышцы к кости.
– Вот так, можно отделить кисть от руки. – Продолжая урок, учитель медленно сделал два разреза и кисть со снятой кожей, осталась в его руке отдельно от тела.
– Пробуй сам на другой руке!

Я обойдя труп некогда бывшего алкаша, потянул кисть и прицелившись, резанул. Пятерня трупа отлетела под ноги едва живому от страха пленнику. Тот взвыв дурниной, и напустил под собой лужу.

–Хорошо! Также и локти, и стопы и колени. Режь!

Я закусив губу от усердия начал стараться. Спустя некоторое время, все конечности были отделены от тела и по настоянию учителя, сложены рядом с торсом трупа. Я, увидев обрубок туловища с головой и хуем, прыснул со смеху в кулак.

–Ты мля не ржи! А учись, показываю раз, больше повторять не буду!
– Кол взял в руки отрезанную ногу.
– Видишь вот тут как бы трубка?

–Угу.

–Это артерия, главный кровоток. Перережешь ее и он быстро истечет кровью и сдохнет. Ясно?

–Угу!

–Че ты блядь угукаешь прям как сыч? Ты понял, нет?

–Угу, понял!– я поднял на учителя глаза.

–Слушай, а как тебя, мля, зовут?

Ато все вожусь с тобой который день, а имени твоего не знаю.– Кол бросил на стол отрезанную ногу и вытер руки о тряпку, что весела на гвозде у стены.

Я задумался. А ведь правда! Не считая того, как меня называл Пак, то выблядком, то соплей, то зверьком, выходит что и нет у меня имени вовсе! Не может же мое имя быть – 'Блядский выблядок' или 'Мелкий пидор'.

–Нету у меня имени…-сказал я, опустив голову.

–Как, так? Нету?– Кол поморщился и стал меня сверлить своими желтыми зенками.

–Ну может и было, только спросить не у кого. Сирота. А Пак, ну ты сам слышал как меня называет!

–Это даа! С таким имечком как дает Пак, и жить то нехуй! Хех! Ну а друганы твои как тебя погоняют?

–Нету у меня друзей…– я опустил голову и почесал затылок.

–Ну пиздец! Вот век живи, -век охуевай… А чего так, что нет?

–Был один в том году, дружили типа, монету у меня спиздил. Я его загрыз- я потупил глаза и медленно облизнул верхний ряд острых как бритва зубов.

–И правильно! Нехуй крысятничать! Да не парься ты, разве то друг? Крыса! Здох и хуй с ним! А друзей, слышь! Друзей говорю, заведи! Не таких конечно, а чтоб полезные были!

Я поднял голову с непониманием уставился на учителя.

–Ну вот смотри- продолжал Кол, – Вот идете вы 'на дело', надо тебе чтоб на 'шухере' кто постоял, а он постоит! Или вот был случай: Идешь ты с другом, в путь дальний а жратвы у вас уже нету нихуя, и еще очень долго не будет! А друг, это около шестидесяти килограмм чистого мяса, плюс три-четыре литра крови. Причем он уже рядом! Смекаешь?

–Угу! А че правда друга ел? – мне стало чуть не по себе.

–Не, не! Не ел я его! Ты что! Только кровь его пил!– Кол замахал руками перед собой.

–Ебаать…

Кол улыбнулся показав ровный ряд белых зубов – Голодуха припрет, и не такое сделаешь!

–Про пользу дружбы ясно?

–Угу.

–Надо бы тебе погоняло, ну имя какое-то приспособить! Ато негоже 'выблядком' да 'соплей' как то. Слушай, Пак тебя малого карапуза, правда на свалке поймал?

–Угу!

–А что ты там жрал, помои? – Кол прищурил глаз.

–Нет! Мне от помоев хуево, не жру я такое! – я поморщился, вспоминая жизнь 'до Пака'. Странно, ведь совсем малой был, а помню все.

–Ну, жрал то карапузом, че?

–Сначала червей всяких, потом мышей стало получаться ловить, а когда подрос, крыс ловил. Вкусные!– я мечтательно зажмурился представляя как хрустит под зубами свежая, еще подергивающаяся крысиная плоть.

–И в темноте видишь, и 'угу' это твое, и мотаешься почти бесшумно. Мышей ловишь. И глаза эти твои… – Кол бормотал это себе под нос и загибал пальцы.