— Нет! Я — ниндзя, я ничего не боюсь! — возразил сам себе во сне Саске.

Он сделал ещё несколько шагов. Смутные очертания приобрели форму, и он увидел тётю, та лежала на мостовой, обратив пустые глаза в холодное чёрное осеннее небо.

— Итачи! Мама! Отец! — он побежал к своему дому.

Взгляд цеплялся за лежащие то там, то здесь трупы соклановцев, через которые пролегал его путь. Многих он узнавал. Чёрные тени словно жили сами по себе. Тянулись к нему, упрекали в чём-то. Запах крови ударил в ноздри, заставляя задыхаться. Тошнотворный смрад. Саске знал, что шиноби — это профессия, которая предполагает убийства, его с детства к этому готовили — убивать или быть убитым. Но он ещё никогда не видел смерть так близко и так много. Казалось, он попал в ужасную иллюзию, из которой невозможно выбраться. Наконец он добрался до дома, который встретил зловещей тишиной и мраком.

— Мама? Итачи?! Отец?.. — в холодной темноте голос прозвучал робко и противно дрожал. Колени мелко тряслись, и каждый шаг давался с трудом, словно Саске шёл против течения вязкой ледяной реки.

Отодвинув створку сёдзи, он увидел распростёртые тела родителей и рядом с ними своего старшего брата.

— Нии-сан, что случилось? — хотел спросить он, но язык словно отсох или прилип к нёбу.

Через мгновение Итачи тоже упал рядом с родителями.

— Нет! Нии-сан! — завопил Саске, чувствуя резь в глазах и головокружение. Из тени словно соткался некто с горящими, как угли, шаринганами.

— Спи! — приказал ему странно-знакомый голос, и… Саске проснулся.

Солнечный свет заливал незнакомую комнату, а рядом с ним обнаружился сидящий на футоне Наруто.

— Где это мы? — просипел Саске, удивляясь присутствию друга.

Наруто пожал плечами и прошептал, кивая куда-то за его спину.

— Я ушёл из Конохи, чтобы быть с тобой и выжившими после резни клана Учиха.

Сказанные слова никак до него не доходили, и Саске тупо пялился в голубые глаза, которые смотрели на него с сочувствием. Ужасная правда захватила тело и сознание, парализуя, лишая дыхания.

— Саске! — встряхнул его Наруто. — Саске… У тебя глаза стали красными…

— Это шаринган, — безразлично-тихим голосом ответил он другу. — Их нет… Моих родителей и моего брата… Их больше нет.

— А их ты знаешь? — тормошил Наруто, вырывая из равнодушного оцепенения.

Саске оглянулся. Рядом с ним лежала Юмико, его двоюродная сестра тихо всхлипывала, продолжая спать. Троюродный брат Казуки тоже метался во сне. Девочку постарше Саске не знал, только видел пару раз, кажется, та училась на дому, а может быть, и вовсе не была шиноби. Рядом с ней спала малышка от силы лет двух. А дальше четверо ребят на вид от трёх до пяти лет, которых он тоже видел в клане, но они не были близкими родственниками, поэтому не общались, да и эта малышня его никогда не интересовала, он предпочитал проводить время с братом, Юмико и Казуки, а теперь ещё — с Наруто. От воспоминания о брате сердце снова сжалось, глаза защипало, и Саске шумно выдохнул, сдерживая слёзы.

Звук раскрываемых створок отвлёк от переживаемого горя и заставил подобраться. То, что их спасли, ещё не значит, что это сделали с благими намерениями. Конечно, против сильного шиноби Саске с его уровнем не тягаться. Но бывает, что взрослые шиноби и не ждут яростного сопротивления от детей. Фактически, он мог бы сдать экзамен на генина уже в этом году, но Итачи попросил его не делать этого. Особенно — пытаясь порадовать отца, чтобы тот сказал «то, что и ожидалось от моего сына». Почему, брат не объяснил, но…

Когда Саске увидел вошедшего, а точнее, вошедших, из головы вылетели все мысли.

— Нии-сан! — подлетел он к невредимому брату и повис у того на шее. — Ты жив!

И только через целую секунду до него дошло, что враги могли бы обмануть его, сыграв на чувствах, и подмениться его братом. Например, хенге сделать или в иллюзию отправить. Он освободил слегка покрасневшего Итачи от своих объятий и приставил к его животу кунай, который, в процессе выказывания братских чувств, слямзил из бедренных ножен.

— Чем докажешь, что это ты?

— А наш малыш Саске не промах, — сказал второй вошедший, на которого Саске сначала не обратил внимания, поглощённый тем, что Итачи жив. Покосился на спутника брата, и кунай выпал из вмиг ослабевших рук.

— Шисуи-нии-сан?! — его крик совпал с возгласом проснувшейся Юмико, которая тоже подбежала к своему старшему брату.

* * *

Всех детей разбудили, и Шисуи распечатал из продуктового свитка еду.

— Сначала поешьте, а потом я всё расскажу, — распорядился двоюродный брат. Саске послушно взял рисовый треугольник и начал есть, почти не чувствуя вкуса.

Он размышлял о том, что от всего клана Учиха, в котором было больше двухсот человек, остались одиннадцать, из них девять детей. Появился страх, что старшие братья бросят его и остальных мелких. Ситуация очень плохая. Для взрослых шиноби они — обуза. Находятся непонятно где, возможно, в каком-нибудь убежище клана, но явно не в Конохе. Наруто же сказал, что ушёл из деревни, чтобы быть вместе с ним и остальными после резни. Кто это сделал? Убил родителей, маму Юмико, родственников Казуки, остальных из клана? Что будет дальше? Как они будут жить? Ещё и Итачи так странно смотрит и отводит взгляд, словно чего-то стыдится… Неужели, и правда бросит? Оставит одного, чтобы искать счастье в другом месте. Чтобы забыть о так не любимом ему и «ограничивающем возможности» клане? Эти слова Саске хорошо запомнил.