— Всё в порядке? — сбил с мысли вопрос Мидзукаге.

— Да, — отрывисто сказала Цунаде, отстраняясь от раненого парня, на одежде которого зияла внушительная дыра, края которой закручивались тугой спиралью. — Его жизни больше ничего не угрожает. Поправится.

Сасори тихо хмыкнул, посмотрев по сторонам: широкий жест Хокаге был оценён по достоинству. Цунаде-сама могла и отказаться, позвать ирьёнинов, и, пока суть да дело, этот Хаку — несомненно сильный генин — отлетел бы в Чистый мир. Возможно, что внешне всё выглядит не так уж страшно, видали и страшнее, но если судить по характеру раны и собственным ощущениям, внутри парня была настоящая каша. Цунаде-сама поистине показала себя ирьёнином S-ранга и сотворила на их глазах чудо. Впрочем, если бы удар был чуть ближе к сердцу, то чудо вряд ли бы произошло.

Сейчас Мидзукаге и Райкаге смотрят тепло. Блондинистый недоросль сияет улыбкой. Даже старикашка Цучикаге пыхтит, но поглядывает без прежней недовольной мины и задумчиво потирает спину. Что касается сопровождения, то интересный вырез Хокаге, когда та склонилась к раненому, тоже произвёл впечатление. Белобрысый здоровяк, в котором любой распознает знаменитого джинчуурики восьмихвостого Скрытого Облака — Кираби, поплыл и зарумянился, пялясь на груди Хокаге. Напарник его еле утащил.

Кажется, волнения на их трибуне были замечены. Подбежали ирьёнины, подняли Хаку на носилки и унесли в лазарет. Туман внизу рассеялся и блондинистый пацан, который выиграл полуфинал, спустился обратно.

Оставалось только два боя. Чоуджуро из Тумана и Агара из Конохи. Далее победитель должен будет сразиться с Наруто, который непонятно как и какой техникой чуть не убил генина из Скрытого Тумана.

* * *

Бой Агары и Чоуджуро был любопытным. Мидзукаге откинулась на кресло с высокой спинкой и улыбалась, иногда даже облизываясь. Накидка сползла с плеч и демонстрировала глубокое декольте и пышную грудь, разве что немного меньше, чем у Цунаде-сама. Сасори искоса наблюдал за обеими каге-куноичи, молодое тело иногда реагировало весьма специфично. Но в этом тоже была своя прелесть. Он жил, дышал, чувствовал, желал.

С красноволосым парнем, который сражался на арене, было что-то не так. Либо до этого он показывал лишь толику своих умений и талантов и обходился минимумом чакры.

— Любопытный парень. Агара, верно? — сказал Сасори и заметил, как напряглась Цунаде-сама от его интереса. — Каким же будет финал? Туман против Листа? Или Лист против Листа?

— Да, это будет занятно, — промурлыкала Мидзукаге. — У этого паренька очень много чакры. Любой другой уже давно бы выдохся.

Сасори хмыкнул. Красные волосы Агары и объём чакры могли о многом сказать. Вполне возможно, что пацан — из остатков клана Узумаки. Возможно, полукровка. Клан Акасуна — «клан красных песков» — был в дальнем родстве с ними. И красные волосы когда-то были отличительной особенностью его клана. Сейчас, правда, клан почти выродился, да и красные волосы были у единиц. За последнее время появилось только два перспективных ребёнка — девочки близнецы, правнучки Эбизо — Сая и Сана, и то, способности к управлению марионетками проявила только одна из них, а волосы так и вовсе у одной были голубые, а у другой — светло-фиолетовые.

Пусть планы после встречи с Расой несколько изменились, но так даже лучше. К тому же старшая дочь бывшего Кадзекаге была довольно сильна и привлекательна, а также ей исполнилось шестнадцать...

Рядом недовольно цыкнула Мидзукаге, снова отвлекая Сасори от мыслей. Он взглянул на арену. Перевес в битве явно был за Агарой: у него было больше техник и их вариаций, хватало чакры и сообразительности, чтобы провести бой на своих условиях. Чоуджуро был погружён по колено в землю — явно попал в ловушку. Широкий меч выписывал замысловатые круги, но инициатива теряется с потерей мобильности. Через несколько секунд жгуты песка, выстрелившие из земли, связали генина Тумана. Сасори хмыкнул. Очень уж управление песком напоминало технику Расы. Конечно, в Суне были ещё люди, которые именно так управлялись с земляными техниками, но именно песок… Заставляет задуматься. К тому же тот белобрысый парень, который сдался Агаре в предыдущем бою, показал техники одного из кланов Страны Воды.

При нахождении в ближнем круге Хокаге Орочимару, все эти подозрения вполне укладываются в стройную теорию. Змеиный саннин всегда интересовался чужими техниками и особенными кеккей генкай различных кланов. А ещё его бывший напарник частенько прохаживался по селениям и набирал себе молодые таланты. Так что вполне возможно, что и Кимимаро, и этот Агара — один из вкладов Орочимару в свою деревню.

И, как показали экзамены, — довольно серьёзный вклад. Сасори задумался о том, что сейчас Суне весьма выгодно «дружить» с Конохой. Они ближайшие соседи, и у Листа всегда были несколько напряжённые отношения с Камнем. К тому же выходка родственника Хокаге даёт вероятность благосклонного отношения с Конохой и Страны Воды. Особенно если учесть, что и Хокаге, и Мидзукаге — обе женщины и, возможно, станут кем-то вроде подруг. Насколько это вообще возможно между шиноби из разных стран и Каге. Во время гражданской войны в Стране Воды Облако держало жёсткий нейтралитет и не спешило помогать бывшим союзникам. В такой момент, с новой Мидзукаге, когда неизвестна её будущая политика, но показано, что Киригакуре не теряет хватку и продолжает воспитывать сильных бойцов, всё могут решить несколько вовремя оброненных слов.

И Чиё, и Раса успели поведать, кто «помог» Суне избавиться от джинчуурики. Сасори покосился на Хошигаки Кисаме. Предъявлять какие-то претензии бессмысленно, особенно если в Тумане знают, что у них нет своего джинчуурики. Так Суна может и вовсе потерять статус Великой Страны, и её просто разорвут соседи. Тот же Дождь, который, несмотря на свою крошечность, весьма амбициозен из-за Ханзо; впрочем, Лидер «Акацуки» со своим перечёркнутым знаком четырёх косых полос спит и видит себя на месте старика Саламандры.

— Я хотел бы сделать небольшой подарок Цучикаге и разъяснить один момент, пока мы ждём последнего финального поединка, — сказал Сасори. Он махнул рукой, и Сунараши достал из рукава свиток с запечатанным нукенином Страны Камня.

Старик Цучикаге подозрительно сощурился и сделал знак. Бородатый здоровяк с тяжёлой челюстью принял и распечатал свиток.

— Это Фуринто-сан! — воскликнул здоровяк и на шаг отошёл от трупа, к телу которого приварился слегка обугленный плащ «Акацуки».

— Несколько дней назад этот человек напал на мою свиту. С ним был ещё один, к сожалению, ему удалось сбежать, — медленно сказал Сасори. — Хотелось бы уточнить, это провокация, оскорбление или объявление войны? А то я что-то не понял.