— Я знаю, — улыбнулся Агара, поправляя волосы. — Я буду. И Темари — тоже.

Часть 3. Глава 25. Новый взгляд

— Я нападаю, Хината-сама, — предупредил кузину Неджи.

Та только тихо угукнула и снова направила чакру к глазам, активировав их клановое додзюцу — бьякуган.

Тренировка длилась уже третий час, у Хинаты дрожали ноги, а удары потеряли прежнюю чёткость.

— Сконцентрируйтесь, Хината-сама, — строго сказал Неджи, — я не хочу терять своё время, если вы не будете стараться.

Сам он, впрочем, тоже порядком выдохся, и чакра, даже при экономном её расходе чисто на тайдзюцу, была на исходе, но показывать свою усталость Неджи не собирался.

— Достаточно, — раздался окрик Хиаши-сана, который уже минут двадцать наблюдал за их тренировкой. — Отдыхайте.

Дядя развернулся и ушёл в дом, а Хината покачнулась, но Неджи успел её поддержать, не давая упасть.

— Ну как, нии-сан? — тихо спросила Хината, спрятав глаза за чёлкой.

— Он, кажется, был доволен, — также тихо ответил Неджи. — Ты неплохо держалась.

— Спасибо, что возишься со мной, — вымученно улыбнулась Хината.

— Ты должна сдать предстоящие экзамены, если хочешь и дальше быть в команде Наруто и Саске, — напомнил Неджи. — Или ты могла бы получить звание, как ирьёнин, как это сделала Учиха Мина. Но…

— Это не понравится главе клана, — отвела взгляд Хината.

Неджи снова отметил, что за последний год об отце сестра говорила только как о главе клана, а не о родителе. Впрочем, условностей в их клане было столько, что только наедине и при особом разрешении они могли общаться друг с другом неформально. Это было законом: каждый из побочной ветви должен был обращаться к любому представителю главной ветви только крайне вежливо. Задумавшись об этом, Неджи понял, что это в своё время очень отдалило его от кузины, которая когда-то в детстве ему очень нравилась. Но ритуал, которому он подвергся в пять лет, всё изменил. «Хината-чан» превратилась в «госпожу Хинату», он — в покорного служителя главной ветви. Окончательно его мир рухнул с потерей отца. И Неджи блуждал в темноте, пока однажды ему не открыли глаза…

— Я в порядке, можешь уже меня отпустить, — прервала череду его мыслей Хината.

— Извини, — смутился Неджи, отступая на шаг.

— У меня есть мазь от болей в мышцах, мне Саске-кун дал, помогает хорошо, хочешь, поделюсь? — спросила кузина, чуть краснея.

Неджи поколебался и даже подумал отказаться, но, пошевелив плечами, понял, что мазь просто необходима.

— Да, — коротко ответил он.

* * *

Комната Хинаты не отличалась размерами или особым убранством, впрочем, что-то девчачье всё равно неуловимо присутствовало. Неджи никогда раньше не заходил к двоюродной сестре и сейчас с интересом наблюдал обстановку. Шкафы, в которые, скорее всего, убирался футон, письменный стол, полки с книгами, небольшое зеркало. В углу — комод, на котором в рамке стояла фотография команды Хинаты, сфотографированной, видимо, сразу после выпуска. На этой фотографии кузина была ещё с короткими волосами и казалась совсем маленькой. Кажется, всего-то полтора года прошло, а Хината так выросла и изменилась. Неджи взял рамку и внимательно посмотрел на серьёзных, но ещё мелких Учиха Саске и Узумаки Наруто — друзей и названных братьев Кимимаро.

Именно Саске тогда рассказал о Кимимаро и заставил Неджи задуматься о своей жизни и своём в ней предназначении. Много людей, к которым он начал прислушиваться, думать, анализировать, сравнивать.

— Я никак не могу купить рамку для этой, которую мы сделали на весеннем фестивале, — показала ему фотографию Хината. — По сравнению с этим снимком, мы совсем другие.

— Да, — согласился Неджи, — но они обе по-своему хороши.

— Согласна, — улыбнулась кузина. — Вот мазь. Можешь не возвращать, у меня ещё полбаночки осталось.

— Спасибо, Хината, — поставил фотографию на место и принял подарок Неджи. — Скажи…

— Да?..

— Тебе кто-то нравится?.. Я имею в виду…

— Я поняла, — перебила его засмущавшаяся сестра. — Я… Не знаю. Раньше я думала, что люблю Наруто. Я и сейчас его люблю, но… как-то по-дружески. Тем более он, кажется… Ему нравится другая девочка. Он всегда как-то поддерживал меня, был хорошим другом. И Саске — тоже. Но Саске…

Хината замолчала, приложив ладони к покрасневшим щекам.

— Они много со мной разговаривают, а Наруто как настоящий брат… Я не хочу сказать, что ты не настоящий, просто такой — о котором я мечтала. Просто брат. Ты тоже очень хороший, Неджи, — торопливо сказала Хината. — Я всегда знала, что ты очень добрый, но просто… Из-за меня… Я…

В глазах Хинаты блеснули слёзы.

— Это из-за меня погибла моя мама и твой отец, я знаю, ты никогда не сможешь простить меня!

— Что? — удивился Неджи. — Почему ты так говоришь?

— В тот день… Меня хотели похитить. А мама пыталась меня защитить, и её убили. А твоего отца… — Хината всхлипнула, расчувствовавшись.

— Мой отец сам сделал свой выбор, — подошёл Неджи ближе к сестре, осторожно утирая её слёзы, — я читал его письмо. Он сделал это, чтобы спасти своего брата. Не потому, что это предназначение побочной ветви, а потому, что Хиаши-сан был его родным братом и он любил его. Я тоже, если потребуется, отдам свою жизнь за вас, Хината-сама, — непроизвольно перешёл на высокий стиль Неджи, — но потому, что вы мне очень дороги.

* * *

— Привет, Кимимаро, — поздоровался Неджи. Каждый раз при встрече с бывшим соперником он испытывал неловкость. Ему казалось, что Кимимаро ничего не ответит, усмехнётся или отвернётся от него, но тот лишь коротко улыбнулся и кивнул: