Существуют профессии, про которые не принято говорить, и эта книга об одной из них. Ее автор, Нил Сэмворт, более десяти лет проработал офицером в британской тюрьме строгого режима. Как обычный парень из неблагополучного района, работавший то на заводе, то вышибалой в баре, очутился в этом хмуром викторианском здании, больше напоминающем лабиринт и набитом отъявленными преступниками? В своей книге Большой Сэм – так называли его коллеги и заключенные, – не приукрашивая истории и не сглаживая острые углы, рассказал о том, что происходило в местах, где ему довелось служить тюремщиком. Нравы, царившие там, отношения между надзирателями и заключенными, будни и праздники, внутреннее устройство тюрьмы и обязанности служащих, алкоголь и наркотики, бунты и пожары в камерах. Можно ли что-то изменить в этом мрачном укладе? Можно ли победить бесчеловечность, уже ставшую привычкой для такого места?
В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Neil Samworth Strangeways: A Prison Officer’s Story
Copyright © Neil Samworth 2018 Author’s photo © Amy Louise Fairest Cover design by Melissa Four, Pan Macmillan Art Department.
Там, где это было необходимо, имена были изменены, чтобы защитить невинных, а иногда и виновных.
Пролог
Надо отдать ему должное: он был не просто преступником, но и поджигателем. И, как и я, он был из тех, кто сделал карьеру в тюрьме – только по другую сторону решетки.
Его звали Томас Райли, и своим поведением он вредил себе больше, чем кто-либо другой. У него была тяжелая жизнь, и это было заметно. Серийный поджигатель, полубезумное существо, которое никогда не выйдет на свободу, он был отправлен в больничное крыло. Вспомните Голлума из «Властелина колец» – только Райли был еще уродливее.
Он был из тех заключенных, которых легко возненавидеть, из тех, кто постоянно думает о мести. У Томаса Райли было несколько историй с пожарами в камерах, и однажды он причинил себе серьезный вред. Он завязал спортивные брюки на лодыжках, наполнил штанины сахаром и поджег. Сахар, конечно, растаял – как и икроножные мышцы Томаса. Он не мог ходить целую вечность, и это делало его еще более жутким. Райли не столько говорил, сколько кричал. Когда-то он, должно быть, был чьим-то сыном, чьим-то малышом, его любили, водили в парк и все такое. А сейчас он был здесь, чахлое гребаное нечто.
Пожары в камерах – это реальная проблема в каждой тюрьме, и Стрэнджуэйс не исключение. Чаще всего это происходит в изоляторах, там, где содержатся наиболее неблагополучные заключенные, хотя некоторая доля пожаров приходится и на медицинское отделение. Я уже некоторое время работал в больничном крыле и научился справляться с психически больными заключенными, которые в основном и наполняли это место. Большинство поджигателей камер не собираются кончать с собой – это манипуляция. Они просто хотят причинить сотрудникам тюрьмы как можно больше неприятностей.
В тот день я был на ночном дежурстве и почувствовал, что с Райли что-то не так. Он казался еще более странным, чем всегда, словно одержимым чем-то, поэтому я на всякий случай положил шланг вдоль пола его камеры. По ночам в медицинском отделении свет выключают, и, как только мы это сделали, заключенный врубил музыку. Он часто не ложился спать часами. Через некоторое время я начал думать, что музыка слишком громкая, а еще мне не нравилась песня, которую он выбрал. У него вовсю гремела песня Firestarter [1] группы The Prodigy, а я больше люблю Def Leppard. Я заглянул в маленький стеклянный люк в его двери. Конечно же, он был там, беснуясь и танцуя, как Кит Флинт [2] .
1
Игра слов: firestarter можно перевести как «подстрекатель» и «поджигатель».
2
Кит Чарльз Флинт – вокалист и танцор британской электронной группы The Prodigy, песня которой звучит в тот момент.
– Бу-у-ум! Я – зачинщик неприятностей, панк-подстрекатель… [3]
Парень по-настоящему увлекся. В руке у него была зажигалка, и, пока я смотрел, он наклонился и щелкнул ею – сигнал, которого я ждал. Я приоткрыл люк и вставил туда конец шланга.
– Томми, – крикнул я, но он меня словно не слышал. – Томми!
Края его спортивных штанов вспыхнули, затем пламя перебралось на футболку.
– Томми!
Наконец он откликается и оборачивается как раз в тот момент, когда струя воды бьет ему в лицо.
3
Строчка из песни Firestarter: I’m the trouble starter, punkin’ instigator.
Кит все еще пел какое-то время – по крайней мере, минуту, – но Райли замолчал. Он больше не танцевал. Он стоял лицом ко мне, с зажигалкой в руке, промокший до нитки.
Вверх и вниз летели брызги, а он смотрел на меня, кипя от злости. Я поливал камеру, пока все остальное не стало таким же мокрым, как и он. Я даже направил шланг на этот его долбаный магнитофон и облил тоже. Это вырубило наконец The Prodigy.
Хорошо поработав, я закрыл люк и вошел в кабинет, где сидела медсестра, занимаясь бумагами.
– Пожар в камере, – сказал я, и она тут же вскочила. – Не волнуйся. Разобрались.
У нашего Голлума все еще была зажигалка, но поджигать было нечего. После такого происшествия нужно было периодически проверять его – пять раз в час мы должны были заглядывать к нему.
Зимой в камерах под утро становилось холодно, и около трех-четырех часов Райли нажал на кнопку звонка, и я пошел его проведать..
– Все в порядке, Томми?
– Черт побери, мистер Сэмворт. Я тут замерзаю до смерти.
– Ну, парень, если ты снова собираешься поджечь себя… Хочешь свежее постельное белье?
Да, он хотел, еще бы.
– А как насчет зажигалки?
Он протянул ее мне.
– Хочешь чая, Томми? – предложил я.
– Ага, – сказал он и добавил с сарказмом: – Пожалуйста.
Ничто и никто не сможет полностью подготовить сотрудников к пожарам в камерах. В тюрьме много больших страшных людей, но, когда вспыхивает пожар, это еще страшнее.
Еще был парень, которого перевели к нам из тюрьмы для особо опасных преступников Уэйкфилд, или, как ее еще называют, из «Особняка монстров». В Уэйкфилде заключенных содержат дольше и в более спокойной, если так можно выразиться, обстановке, чем в Стрэнджуэйс, а само учреждение отличается высоким уровнем безопасности. Это, должно быть, похоже на приезд из монастыря в ночной клуб – огромная перемена. Этот парень явно не был этому рад. Пробыв здесь всего полдня, он поджег телевизор и, завернувшись в мокрые полотенца, спрятался под кровать. Крыло наполнилось дымом. Я уже сдал смену, так что услышал об этом только на следующий день.