Шрифт:
Антония приняла слова мужчины к сведению. Мешков и купили – два. Свеколка была мелковатой, но хорошей. Не вялой, не гнилой, пахла правильно…
– Да что ж ты делаешь, охальник?!
Антония охнула и кинулась на помощь пожилой сеньоре, которую толкнул проходящий мимо мужчина. А поскольку здоров был мужчина, аки бык, то и женщину он к своим ногам поверг одним движением плеча.
– Сеньора, вы в порядке? Обопритесь на меня и вставайте…
На вид женщине было лет около пятидесяти. Темные волосы с проседью, смуглое загорелое лицо, аккуратное черное платье. Волосы собраны в узел на затылке и на нем, с помощью булавок, закреплена шляпка. Небольшая, словно блинчик.
– В порядке, сеньорита. Ух, оглашенный! Носятся тут, как вечером зенки зальют, так с утра ничего и не видят!
Антония помогла женщине отряхнуть юбку и улыбнулась.
– Может, вам еще чем помочь?
Женщина прищурилась, но отказываться не стала.
– Я смотрю, ты со спутником?
– Да, сеньора.
– А у меня ноги уже не те. И годы мои уже не те… если я сейчас мешок муки куплю, не завезете ко мне на дом?
– А где вы живете, сеньора? – осторожно уточнила Антония.
И отказывать женщине не хотелось. Но и топать через весь город она никого не заставит, можно даже не сомневаться.
– Калле Тарралонга, двадцать пять.
– Ой…
Антония удивленно посмотрела на женщину.
Ну да, городской особняк ее родственников тоже стоит на калле Тарралонга. Только номер – два.
А двадцать пять – это в конце улицы… это она договорится с сеньором Фарра.
– А что удивительного? Не одни ж там богатеи обитают!
Антония и не удивлялась.
– Я у родственников живу. Рядом. Калле Тарралонга, два.
– А то я не знаю. Эва, на спутника своего посмотри, кривится весь, как луку облопался!
Антония посмотрела на Хулио.
И верно, лакей кривился, но не спорил. Но происходящее ему явно не нравилось.
– А все потому, как быдло, – припечатала бедолагу сеньора. – Тан Адан как меня встречает, так и здоровается, и кланяется. А этим, вишь ты, не по норову, что кто-то беден, а не пресмыкается. Услужающая порода, весь мир бы в холуи загнать, да не получается.
– Сеньора, я вас прошу не оскорблять моего спутника. Тем более что вы неправы.
– Ишь ты… а не мала судить, кто прав, а кто не прав?
– В самый раз, – отрезала Антония. – Чтобы не оскорблять человека, которого о чем-то прошу.
Сеньора захихикала.
– И то верно. Ладно, прости, милок. Знаю, меня не любят, да мне любви и не надо. А вот муки мешок – пошли, сейчас сторгуем да и погрузим.
Хулио закатил глаза, вопрошая Творца – за что? Но поскольку Творец был занят, отправился грузить мешочек с мукой. Скромный такой, фунтов [2] на сто…
2
Один испанский фунт равен 0,451 кг, так что мешочек и до пятидесяти кило не дотягивал. Самые мелочи. – Прим. авт.
Вопреки опасениям Атонии, сеньор Фарра не разозлился.
– Сеньора Маркос? Эта может…
И видя, что только Антония не поняла, в чем суть, пояснил:
– Сеньора Маркос – заноза для всей калле Тарралонга. Как увидите – так поймете, ритана. Так… морковка хорошая, свеколка…
Тележка была нагружена до краев.
Потом так же, до краев, нагрузили корзины. Антония – и та несла корзинку со специями и травами. Но возвращались они уже другой дорогой.
Конец ознакомительного фрагмента.