— Только не заводись! — прогремел Террей и поднялся со своего места.

— «Не заводись»? Ты и так уже все решил! Без меня! — кричал зрячий, приближаясь к Террею.

— Это — мое право!

— Тебе не хватает денег? Скажи! Я дам тебе столько, сколько ты захочешь! Я отдам тебе их все!

— Мне не нужны твои деньги! — Террей пришел в ярость. — Я взрослый мужчина и могу заработать сам!

— Вперед! Но только не этим способом! — отрезал Йори.

— Если бы я знал, что ты так отреагируешь, не стал бы позволять тебе капаться в моей голове.

— То есть, ты бы скрыл от меня сам факт того, что собираешься отправиться на Атрион?

Террей отвернулся от Йори. Он почувствовал, насколько Йори было больно осознавать, что Террей вообще мог что-то от него скрывать. Но и самому Террею было неприятно думать о том, что самый близкий человек не может понять его мотивов.

— Ты ничего не потерял, став зрячим, — произнес Террей, глядя в глаза Данфейт.

Это была его исповедь, это была его месть за непонимание и унижение, которому Йори подверг его, предложив свои деньги.

— Ты остался учиться среди тех, кого я раньше называл «братьями». Ты не потерял уважения окружающих, хотя, по сути, являешься тем же, кто и я. Ты продолжаешь впитывать знания, которых мне никогда не откроют. Ты получил меня, наконец, хотя я до сих пор считаю себя независимым, — Террей повернул голову к Йори. — Я все равно полечу. Хочешь ты того или нет!

— Тогда домой сегодня можешь не возвращаться!

— Как скажешь, — ответил Террей и, обогнув Йори, вышел из аудитории.

— Теперь ты довольна? — произнес дерева, обращаясь к Данфейт. — Два дня в Академии — и столько проблем!

— Хочешь поговорить об этом? — так же громко прошипела Данфейт, как и Йори несколько мгновений назад.

— Если с ним что-нибудь случиться, я лично приду за тобой.

— А что ты сделаешь с собой, если с ним что-нибудь случиться? — спросила она.

— Я?

— Да, ты? Террей мужчина, а не женщина. Он талантлив, хотя, по определенным причинам, загубил собственную жизнь. Ты реализуешься, как-никак. А он? Что остается ему? Смотреть на твои достижения и радоваться за того, кого он любит? Рано или поздно, эта радость смениться завистью, и тогда любовь в его сердце погаснет, а на смену ей придет обида и ненависть к тому, кто сделал это с ним.

— Говоришь так, словно знаешь все наперед, — надменно произнес Йори.

— Я — матриати, в отличие от тебя. И я понимаю, что в данной ситуации мне, как женщине, проще, чем ему. Сейчас ты можешь ему запретить, можешь разругаться с ним и остаться при своем мнении. А можешь просто поддержать его. Дело твое. И выбор, соответственно, за тобой.

Йори долго смотрел на Данфейт. На мгновение, Дани даже показалось, что он пытается прочитать ее мысли, но потом она поняла, что он читает самого себя. О чем он размышлял? О том, что не может оградить любимого человека от опасности? О том, что, привязав его, он сам попал в зависимость? О благоразумии и возможности повлиять на него или о том, что принудить, порой, то же самое, что предать?

— Я полагал, что у стервы Айрин сестра может быть только стервой. Может, я и ошибся.

— Это — комплемент? — улыбнулась Данфейт.

— Удиви меня снова, Данфейт Белови. Возможно, я скажу в твой адрес еще что-нибудь лестное, — ответил Йори и вышел из аудитории.

Он знал, где искать Террея. Подсобка подвального уровня была их пристанищем ни на одной пропущенной паре. Йори в полутьме приоткрыл дверь и посмотрел на любовника, сидящего на холодном каменном полу.

— Зачем пришел? — спросил Террей, глядя на своего зрячего.

Йори закрыл дверь за собой и присел рядом с ним.

— Это так важно для тебя? — очень тихо спросил он.

— Что у меня осталось, Йори? Ты? Да, я люблю тебя, и ты это знаешь. Что еще? Ничего. Я оказался за бортом. Никому не нужное создание, которое не вписывается в общепринятые рамки. Я смотрю на всех них, принадлежащих к разным факультетам и задирающим свои носы только потому, что они поимели более слабого, и мне становиться тошно. Я — сильнее многих из них. И что? Среди слабаков меня заперли. Ее тоже заперли, Йори. Я вижу. Я чувствую это. Она рвется изо всех сил, и мне хочется, чтобы у нее все получилось. Подчинение — это блеф. Воля — вот, что создает нас. Эрика, которая никого в своей жизни в грош не ставила, и та пошла за ней. И я пойду. С тобой или без тебя.

Йори протянул руку и прикоснулся к холодной ладони Террея.

— Со мной, — ответил он и сжал пальцы. — Ты пойдешь со мной.

***

Кимао остановился в дверях в тренировочный зал номер два, где Данфейт назначила ему встречу. Перед ним оказалось четверо действующих лиц: не вполне здоровая Эрика, два гомосексуалиста, на ориентацию которых Кимао было наплевать, и сама виновница собрания.

— Странно, что ты поддался на ее уговоры, — заметил Кимао и присел на скамейку возле Йори.