Шрифт:
— Разойдитесь, — вдруг произнесла Данфейт.
Естественно, никто ее не услышал.
— Разойдитесь, я сказала!!! — прокричала Дани и пересеклась взглядом с Сермилли, ублюдком, сломавшим ей два ребра…
— Кто ты такая, чтобы открывать здесь свой рот! — ответил тот и усмехнулся.
— Я — матриати! — с презрением прошипела Данфейт и сжала руку на плече Террея в кулак.
— Нашла, чем гордиться, потаскуха!
— Как ты меня назвал?!
— Как ты ее назвал?! — в один голос воскликнули Кимао и Орайя.
— Смотри, и защитники тут же нашлись! Всем дала или кого-то обидела?!
— Да, как ты…
Кимао бросился на Сермилли первым, ударом в грудь осадив придурка на пол.
— Знай, к кому обращаешься, урод!!!
Орайя тут же оказался рядом с братом, оттаскивая его от сокурсника. Остальные присутствующие начали возмущаться. Кто-то принял сторону Сермилли, кто-то заступился за Кимао и Данфейт. Кто-то начал кричать и, кажется, пытаться ударить другого.
— Видишь, что ты натворила, — услышала Данфейт за спиной.
Преподобный стоял возле нее и, кажется, тоже был зол.
— Уходи, пока они не перегрызлись!
— Я?
— Ты! Пошла вон! Немедленно!
Данфейт отняла руку от носа и набрала в грудь воздух. Действительно, раздражение — это ее эмоция, не их. Она не контролирует это, а значит, не контролирует ни Кимао, ни всех остальных.
— Кимао! — прокричала Айрин, бросаясь к Кимао и заслоняя собой Сермилли, встающего с пола. — Оставь его! Он — придурок!
— Пусть рот свой закроет, придурок!
— Это ты закройся! Никто больше не боится тебя, Сиа. Твой паразит все из тебя высосал!
Кимао занес руку, но Айрин вцепилась в нее, пытаясь опустить.
— Успокойся, Кимао! Прошу тебя, успокойся!!!
Кимао остановился, тяжело дыша и не отводя глаз от Сермилли.
— Все хорошо, — произнесла Айрин, прикасаясь пальцами к его лицу и поглаживая. — Все хорошо, я с тобой.
— Ненавижу… — прошептала Данфейт и, закрыв глаза, закричала, что было силы.
Выплескивая свои эмоции, она пыталась унять тот гнев, который накрыл ее с головой при одном взгляде на руки сестры, прикасающиеся к Кимао.
Все обернулись, глядя, как она кричит, зажимая свои уши, а из носа ее на пол хлещет кровь. Когда воздуха в груди не осталось, она согнулась пополам и вдохнула полной грудью, отпуская свой гнев и опустошая свои эмоции.
Все молчали, глядя на нее, и Кимао тоже.
Данфейт разогнулась и, спокойно выдохнув, размазала кровь по лицу.
— Дело в нас. Оболочки — это мы. На нас влияют, но это наша реакция, а не того, кто воздействует.
Данфейт обернулась к Йори:
— Он просто не хочет, чтобы ты жалел его. Жалость для таких, как мы, — унизительное чувство. Освободи его так, как должен! Не можешь «размотать», — «разорви», но не выставляй на посмешище, проводя в поисках утраченного края часы!
— Откуда ты…
— Покажи им, что он так же силен, как и ты. Докажи, что мы, матриати, сделаны из того же теста, что и зрячие!
Данфейт снова вытерла рукавом нос и посмотрела на Кимао.
— Кажется, мне пора умыться, — произнесла он и, развернувшись, спокойно покинула аудиторию.
— Данфейт! — услышала она за своей спиной, влетая в туалет и склоняясь над раковиной.
— Это я во всем виновата. Прости меня. Я не хотела…
Смывая с лица кровь, она пыталась остановить ее, но красная все равно текла сквозь пальцы.
— Юга, да сделай же ты что-нибудь! — закричала Данфейт и посмотрела на Кимао.
— Не могу, — произнес тот. — Ты «запаяна» так же, как и Террей.
— Твою мать! Тогда рви! Рви давай!!!
— Данфейт…
— Рви, я сказала!!! — закричала Дани и поняла, что плачет.
Кимао подошел к ней, стирая с ее лица кровь рукавом своего дорогого костюма.
— Легче сказать, чем сделать, — ответил он и погладил ее по лицу.
— Рви… — прошептала Данфейт, закрывая глаза.
— Готова?
— Да.
Она почувствовала его губы на своих губах и, словно найдя спасение от предстоящей боли, впилась в его рот. Вкус крови, которую он без отвращения пробовал языком, пошатнул ее самообладание. Как же… Это ведь все-таки ее кровь, а не его…
Данфейт ощутила его ладони на своей спине. Они сжимали ее костюм и спускались ниже, пока не достигли бедер. Данфейт прилипла к нему, желая только одного: чтобы он коснулся их и сжал, что было силы. Кимао склонился над ней и сжал пальцы, приподнимая ее, чтобы утянуть на себя. И Данфейт застонала. Очень тихо, почти беззвучно, но он услышал ее.