– Ну-ка скорее в келью. Скорее. – Она отвела Анну и уложила её в постель. Потом затворила створку и присела на край её кровати.

– Что это, матушка Тереса? Я боюсь. – Анна вздрагивала. Её расширившиеся глаза синими пятнами выделялись на фоне побледневшего лица.

– Это жизнь, девочка. Проклятая жестокая жизнь. Когда-нибудь ты всё поймёшь, а теперь спи и пообещай мне, что ничего никому не скажешь о том, что видела сегодня.

– Я обещаю, матушка. – Анна натянула одеяло до самых глаз и зажмурилась. – Только вы посидите со мной ещё. Мне страшно.

– Хорошо, милая. Посижу.

– Матушка. – Глаза Анны увлажнились. – А почему сестра Ольга сделала это?

Матушка Тереса вздохнула и вытерла слёзы широкой ладонью.

– У неё не было выбора, милая, как и у всех нас. Спи.

Глава 8

Не забывали монахини и о бренном теле, но подход к физическому развитию девочек в монастыре был своеобразным.

Когда воспитанницам исполнялось двенадцать, то помимо занятий по общефизическому развитию, три раза в неделю по два часа в день они упражнялись в искусстве владения ножом. Обоюдоострый, с длинным клинком нож – основное оружие возмездия Пресвятой Гермионы Заступницы, и потому владение им входило в обязанность каждой монахини. Особенно ценилось умение без промаха метать нож на длинные дистанции несколькими способами, но и ближний ножевой бой тоже входил в программу. К тому же занятия развивали глазомер, координацию, ловкость, улучшали кровообращение, делали мышцы крепче, фигуру стройнее, а в трудный момент могли спасти жизнь в этом изменчивом и полном опасностей мире.

Сегодня, как раз был день занятий, и девочкам предстояло сначала выполнить метание, а потом, разбившись по парам, оттачивать приёмы ближнего ножевого боя.

Просторные ученические сутаны синего цвета, доходили монахиням до середины бёдер. На ногах мягкие спортивные туфли. На правую кисть девочек надевалась тонкая, покрытая сетью датчиков, перчатка, на глаза – визор. Сам нож моделировался программой и в реальности не существовал, но в перчатках и визоре воспитанницы чувствовали, как вес, так и длину ножа. Мишень в виде лица Волдеморта то же была виртуальной.

Всё происходило следующим образом.

Воспитанницы выстраивались в шеренгу в двух метрах от стены и в полутора метрах друг от друга. Надев визор и перчатку, они видели мишень, видели и ощущали нож в руке. Прицелившись, они метали нож. Если он попадал в мишень, то лицо Волдеморта плакало, разлеталось на куски и на его месте появлялось смеющееся лицо Гермионы Заступницы. Если же воспитанница промахивалась, то Волдеморт зловеще хохотал, а плакала Гермиона. После броска достаточно было щёлкнуть пальцами, и нож вновь появлялся в руке.

Со стороны же это выглядело иначе.

Выстроившиеся в шеренгу воспитанницы, глаза которых были закрыты визором, старательно махали руками, одетыми в перчатки, в сторону стены. При этом они шумно выдыхали воздух, а некоторые даже вскрикивали. Сутаны на их спинах, груди и под мышками были мокрыми от пота.

Вдоль шеренги, за спинами воспитанниц, прохаживалась наставница сестра Вероника. Её визор был поднят на лоб. Её обтянутая сутаной сухая и стройная фигура, бугрилась, перекатывающимися при каждом шаге жгутами мышц. Периодически она останавливалась за спиной одной из воспитанниц, опускала визор на глаза, и делала короткие замечания или хвалила.

– Легче! Легче! Не сдавливайте клинок. Рука, как плеть. Выдох! Движение бедром. Чётко контролируйте момент отпускания. После отпускания движение руки не прекращается! Выдох! Ещё! Ноги напряжены.

– Хха! – Коротко замахнувшись, Анна метнула нож. Он со свистом рассёк воздух и, совершив два оборота, вошёл в правый глаз Волдеморта. Волдеморт заплакал. Его лицо разлетелось на осколки, как разбившаяся тарелка, и на его месте появилось смеющееся лицо Гермионы.

– Сестра Анна, ты сегодня просто молодец. Не опускай плечо.

– Хха! – Второй нож со свистом опять влетел в правый глаз Волдеморта.

– Сестра Элла, бери пример у сестры Анны.

– Ещё чего?!

Находившаяся на расстоянии двух воспитанниц справа от Анны сестра Элла обернулась и сорвала визор. На фоне разлетевшихся в стороны рыжих волос, сверкнули два чёрных глаза. Такого же цвета, как и волосы, густые брови сдвинулись к переносице выгнутого клювом носа. Бледные губы изогнулись уголками вниз. Сестра Элла была на голову ниже Анны, шире в кости и грубее в движениях.

– Сестра Элла, ты снова дерзишь.

Сестра Вероника подняла визор и строго взглянула на сестру Эллу.

– Простите меня, сестра Вероника, но я знаю более достойный пример для подражания.

– Да? И кто же это?

Брови сестры Вероники поползли вверх.

– Вы, сестра Вероника.

– Спасибо, сестра Элла. Мне лестно это слышать из уст воспитанницы, но если ты, наконец, не освоишь метание, я вынуждена буду отметить твои способности в этой области, как неудовлетворительные.