– А это точно можно есть? – Зак удивленно смотрел в котелок, в котором плавало мясо, и овощи.

Рия усмехнулась и, взяв ложку, попробовала: – Спасибо Вака, очень вкусно.

Девушка улыбнулась, и села за стол: – А сейчас я вам расскажу правду.

Кроу смотрел на карту и уже жалел, что привел сюда короля. Рия оказалась на территории Влевингов, аметистовые драконы, проклятая земля. Туда нет хода, а если зайдешь то топи и болота кругом, даже сами драконы правящие там, иногда не могут выйти из этих топей годами, а сами топи пронизаны линиями силы, разделяющие их на части, в которых можно встретить чудовищ, равных которым нет на земле империи.

– Ну же? – взревел Бранд.

– Мой король, это топи Влевингов, чтобы нам там выжить, мне понадобиться помощь, – тихо сказал Кроу, и поклонился.

Бранд скривился, для него каждое промедление казалось пыткой. Мэн остановил его от необдуманных действия: – Нам нужен еще один облачный, давай кое-куда слетаем.

И вот Бранд ждет в небольшом лагере, разбитом под стенами Школы магии, где когда-то он был рабом империи и не знает, куда себя деть от напряжения.

Мэн же стоит перед ректором школы и доказывает, что два студента ему необходимы прямо сейчас для поисков преступников. Ректор хорошо осведомленный о практике и учебе всех студентов своей школы, никак не может понять, зачем молодому принцу империи не самые умные, не самые радивые студенты, и что же это за дело, что в самый разгар сессии двое студентов освобождаются от сдачи экзаменов, получая их практически за красивые глаза.

Мэн непреклонен, ему нужны именно эти два не самых умных, да, не самых радивых студента, но именно они очень хороши в раскрытии дел связанных с безопасностью империи. И ректор соглашается, под весомыми доводами принца, подписывая приказ о досрочной сдаче сессии, двух студентов – сыновей правящих кланов империи.

Через день беспокойства, из ворот Школы магии выходят трое довольных дракона, двое довольны свободе, а третий доволен тем, что смог все устроить без лишней шумихи.

Ир и Кроу открыли портал быстро и без спешки прямо на границе с топями Влевингов, и вот тут начался их маленький ад. Бранд рвался вперед, его еле сдерживал Мэн, Шон принял безучастную позицию, а Ир и Кроу пытались определить положение девушки. Когда Кроу наконец понял, где искать Рию, Бранд впал в отчаяние и уже готов был взлетать и искать ее с воздуха. Открыв карты и посоветовавшись с Ир, Кроу рассказал о своем плане: – Здесь госпожа, мы проходим аккуратно через топи, никого не зля и не спеша, перед ловушкой останавливаемся и пытаемся ее открыть.

Ир согласился, что это единственный вариант, притом, что перемещаться по воздуху нельзя, топи накрыты пологом, и с воздуха все равно никто ничего не увидит. Бранд согласился, но готов был сорваться в любую минуту. Через четыре часа изнурительной ходьбы по болоту, притом, что они боялись даже треснувшей ветки под их ногами или пузырька воды рядом с ними, не зная, что их может ждать, молодые драконы подошли к незримой сфере.

– Это здесь, но дальше идти нельзя, ее нужно прорвать здесь, если войдем, назад дороги у нас не будет, – настаивал Кроу.

Перед ними были все те же топи, но будто разделенные напополам, там, где они стояли, под ногами булькало болото, там же за незримой чертой вода была невозмутима, не двигался ни один листок, ни одна травинка. Мэн кивнул серебреному и Шон двинулся вперед, отодвигая рукой черного дракона: – Ваше величество, теперь моя очередь.

Он вытянул руки вперед и до чего-то дотронулся, по его телу пробежала дрожь, дракон наклонил голову, прислушиваясь к своим ощущениям, и тихо сказал: – Там четверо человек, и больше никого, там нет ловушек, там вообще ничего нет.

Бранд взвыл: – Можешь ее снять?

– Могу, – Шон закрыл глаза и выпустил из себя магию, опустошая свой резерв, серебром магия рванула по пространству вокруг них, заполняя все вокруг. Все с восхищением смотрели на то, как на их глазах незримое становилось вполне осязаемым, как разрывались связи между нитями магии, как разрушался полог.

– А вот сейчас вперед, ибо мы впускаем туда всех чудовищ, этой земли, – Ир быстро шагнул вперед, и все двинулись за ним, уже не боясь, что они производят слишком много шума, они практически бежали, не заботясь о мокрых брюках, или порванных камзолах.

Вака смотрела в изумрудные глаза Рии и кивнула: – Я расскажу свою историю, пора уже открыть миру то, что на самом деле произошло.

– Я родилась в семье правящего клана, выросла в любви и доверии, будучи вторым ребенком, да еще девочкой была любима и получала все, чего только хотела. Старший брат – Грион, был взбалмошным ребенком, я же была тихим и спокойным, когда родился Усхи, я была так счастлива, а вот Грион нет. Он усмотрел в рождении брата угрозу своего благополучия, и сразу высказал отцу свои претензии на трон. Отец тогда так разгневался, что заточил брата в карцере на два дня. Империя, которую построил отец, была процветающей, смертным предоставлялось много льгот для развития торговли, создания семьи, и налоги были минимальны, драконам хватало золота, которое могло быть создано их магией. Выйдя из карцера, Грин успокоился и попросился в дальние земли, чтобы там научиться быть императором и вернуться уже в столицу действительно наследником. Отец был поражен его рассудительностью и разрешил, выделив ему земли Сетхари.

Рия ахнула: – Сетхари? Это же мертвые земли, как там можно было чему-то научиться?

– Это мы потом узнали, что эти земли имеют выход к подземельям, к нижнему миру черных драконов, тогда все казалось не так плохо. Да пустыня, прилегающая к Сетхари и земли клана зеленых вот все, что было известно нам тогда. Отец дал в помощь брату сотню драконов и нагрузил караван золотом и вещами на первое время. Если бы брат сделал все, как нам рассказал, то эти земли бы не были бы мертвыми, но он всех обманул. Прошло почти десять лет, когда в столицу вернулся брат, но в окружении черных драконов, представив их как своих друзей. Глава клана черных драконов прилетел со своими людьми, принося в империю дары и грамоты, подтверждающие дружбу с верхним миром. Все тогда так радовались, что совсем забыли о безопасности. Зато мой брат все помнил, и про карцер и про его изгнание, хотя в том, что он улетел, он был виноват сам, он сам выбрал свой путь. Я хорошо помню тот бал, в честь наших новых союзников.