Джером К.Джером
О вреде чужих советов
Пер.
– М.Надеждина
(Из сборника "Новые мысли досужего человека"
"The Second Thoughts of an Idle Fellow", 1898.
Печатается с незначительными сокращениями)
Как-то раз, поздним зимним вечером, прогуливаясь по Юстонской платформе в ожидании последнего поезда на Уотфорд, я заметил мужчину, который проклинал стоявший на платформе автомат. Он даже погрозил ему дважды кулаком. Казалось - еще немного, и он стукнет его. Вполне естественное любопытство побудило меня осторожно подойти к незнакомцу. Я хотел разобрать, что он говорит. Однако он услыхал мои шаги и обернулся.
– Это вы только что были здесь?
– спросил он.
– Где именно?
– осведомился я. Ведь я расхаживал взад и вперед по платформе уже не менее пяти минут.
– Разумеется, здесь, где мы стоим, - огрызнулся он.
– Где же, по-вашему, может быть "здесь", - там, что ли?
Было ясно, что он раздражен.
– Возможно, что я и прошел тут, когда бродил по платформе, если вы это имеете в виду.
Я говорил подчеркнуто вежливо: мне хотелось дать ему понять, как он груб.
– Я вас спрашиваю, не вы ли разговаривали со мной минуту тому назад?
– Нет, не я; до свиданья.
– Вы уверены?
– настаивал он.
– Вряд ли кто-нибудь может забыть о беседе с вами, - отпарировал я.
Тон его был просто оскорбительным.
– Извините, - неохотно пробурчал он.
– Мне показалось, что вы похожи на человека, который заговорил со мной несколько минут тому назад.
Я смягчился; кроме него, на платформе не было ни души, а мне надо было ждать еще не меньше четверти часа.
– Нет, конечно, он был не я, - сказал я добродушно, хоть и не слишком литературно.
– А он вам нужен?
– Нужен, - ответил незнакомец.
– Я сунул пенни вон в то отверстие, продолжал он, видимо испытывая потребность излить душу.
– Мне понадобились спички. Но оттуда ничего не выскочило; я стал трясти эту штуку, ну и, само собой, выругался, как вдруг появился человек, примерно вашего роста, и... а вы действительно уверены, что это не вы?
– Наверняка, - снова не слишком литературно ответил я.
– Я бы не стал этого скрывать. А что же он сделал?
– Он, вероятно, видел, что произошло, или сам догадался. Словом, он сказал: "Коварные штучки эти автоматы, с ними надо уметь обращаться". "Их надо взять и утопить в море, вот что надо с ними сделать". Я был ужасно зол, потому что у меня не оказалось ни одной спички, а я их извожу очень много. "Там иногда что-то заедает, - сказал он.
– Нужно опустить другую монету, бывает, что первая недостаточно тяжела. Вторая монета освобождает пружину и проваливается внутрь, а вам выбрасывается покупка и первая монета в придачу. У меня это часто получалось". Объяснение было, конечно, довольно глупое, но он говорил так, словно чуть ли не с самого рожденья имел дело с автоматами, и я, как дурак, послушался его. Опустил туда другую монету - пенни, как я думал, а сейчас обнаружил, что то была монета в два шиллинга. Впрочем, в словах этого идиота оказалась доля правды - оттуда кое-что вывалилось. Вот, глядите.
Он протянул мне пакетик; я посмотрел: эвертоновские ириски!
– Два шиллинга и одно пенни, - с горечью заметил незнакомец.
– Могу продать за треть того, во что мне это обошлось.
– Вы, наверно, опустили пенни, не в тот автомат, - предположил я.
– Сам знаю!
– ответил он, как мне показалось, довольно сердито. Он производил не очень приятное впечатление, и, будь здесь еще кто-нибудь, с кем можно было бы поболтать, я бы сразу от него ушел.
– Не так мне жаль денег, как обидно получить подобную дрянь. Если бы мне удалось разыскать того идиота, я бы ее запихал ему прямо в глотку.
Мы молча шли рядом до самого конца платформы.
– Есть же такие люди, - воскликнул он вдруг, когда мы повернули обратно, - которые только и делают, что дают другим различные советы! Я всегда боюсь, что после них мне придется с полгода приходить в себя. Вспоминается мне одна моя лошадка. (Этот человек был, по-видимому, мелким фермером, из тех, что выращивают кормовую свеклу и брюкву. Не знаю, понимаете ли вы меня, но от него, от его манеры говорить, так и несло кормами.) Чистокровный валлийский пони, на редкость крепкая скотинка. Всю зиму он у меня пасся на подножном корму, а ранней весной я решил дать ему пробежаться. Мне надо было съездить по делу в Эмершем. Запряг я моего пони в двуколку и поехал. От нас до Эмершема ровно десять миль. Пони немножко артачился, и когда мы добрались до города, был весь в мыле. Возле гостиницы стоял какой-то тип.
"Хороший у вас пони", - говорит он.
"Ничего особенного", - говорю я.
"Напрасно вы его так загоняли, он еще молодой", - говорит.
"Пробежал он всего десять миль, - говорю, - а тащить двуколку пришлось главным образом мне. Кто из нас больше измучился, неизвестно".
Ну, я пошел в гостиницу, управился там со всеми своими делами, а когда вышел на улицу, этот тип все еще там стоял.
"На обратном пути будете подниматься в гору?" - спрашивает.
Что-то мне этот парень с самого начала пришелся не по нутру.