Шрифт:
Работа. Дела. Погода хмурая и промозглая. И тогда я поняла, что не хочу, не хочу так жить. Не хочу рано утром вставать на работу, вечером бежать домой, по пути зайти в супер маркет, купить хлеба и картошки. Приготовить ужин, лечь спать, а наутро по новой.
Не хочу так.
Тогда я посчитала, что у меня на жизнь есть всего лишь два часа в день. Утром я встаю в шесть, час на сборы, час на метро, четыре часа работы, час обеда, ещё четыре на работе, час на метро домой, пара часов на уборку, готовку, забег в супермаркет, восемь часов сна и остаётся только два часа для себя. Всего лишь два часа. Но и их нет. За день так уработаешься, сил ни на что не остаётся. У меня до сих пор где-то лежит этот листок с расчётами. А вот и он… я взяла в руки смятый клочок бумаги.
Тогда эти расчёты меня ужаснули, и я поделилась ими с Кириллом. Мы проговорили практически до самого утра. Мечтали о том, как жили, если бы у нас был стабильный заработок и не пришлось ходить в офис каждый день. О том, в какие бы поехали страны, что купили… и оба наутро ушли на работу не выспавшиеся.
Потом я забыла об этих расчетах и наших мечтах. Появилась ипотека и я запаниковала. Огромный кредит длиной в жизнь… и мы начали пахать. Работа съела все отношения. Привязанность друг к другу и, кажется, даже нашу любовь.
Да, мы жили в одной квартире, спали в одной кровати, но были точно соседи, перестали быть мужем и женой в полном смысле этих слов.
Я взяла старенький потрепанный альбом с рисунками, провела по нему рукой, стирая невидимые пылинки и прижала к груди. Потом открыла и начала перелистывать страницу за страницей. Ещё в школе я увлекалась рисованием. В художественную не ходила, училась всему сама, по книгам. Рисовала пастелью, акварелью, карандашами. Очень хотелось попробовали писать маслом, но тогда для меня купить масляные краски было слишком дорого. Я была школьницей, тратила все свои карманные деньги на то, что было доступно…
И почему меня родители в художественную школу не отдали? Наверное, были слишком заняты своим разводом.
Почему я бросила рисовать?
Губы задрожали, а глаза наполнились слезами. Все делаю не так. Все.
Глава 8
Утром встаю пораньше. Решила приготовить на завтрак сырники с изюмом. Кирилл их очень любит, а я чувствовала острую необходимость сделать для него хотя бы что-то.
Я вчера была настолько уставшая от эмоций, что рано уснула, так и не дождавшись, когда Кирилл освободится. Сегодня же с самого утра кручусь на кухне, чтобы порадовать мужа… Все ещё чувствую себя нашкодившим ребёнком, которого не отчитали, не наказали, но в котором молча разочаровалась… Стараюсь отбросить тревожные мысли и сосредоточиться на готовке.
Сырники с изюмом. Ммм, какой запах…
Время уже поджимает, опаздываю на работу, но все же наскоро прибираюсь на кухне и иду в спальню.
Кирилл ещё спит. Осторожно подхожу к нему и целую. Не удерживаюсь, ещё и носом трусь о небритую щеку. Как же он вкусно пахнет.
Неожиданно меня захватывают крепкими руками. Мгновение, и я оказываюсь на кровати, прижатой сверху.
– Эй, ты что делаешь? – Мысленно переживаю за причёску и смятую одежду, а потом замираю.
Кирилл целует меня в шею и прижимается своим… Он меня хочет? Прямо сейчас? Хочет? У меня забилось сердце с такой силой, что стало больно…
– Ты куда это собралась? – Спросил он хрипло. Ещё не проснулся окончательно.
– На работу, – пискнула я в ответ.
– На какую ещё работу? Тебя сократили, – сказал он, приподнимаясь на локтях.
– Последняя неделя осталась, – отвечаю.
– И обязательно отрабатывать до конца? – спрашивает он, забираясь рукой под футболку.
– Угу. – подтвердила я. Хотя приходить последние недели было необязательно. Я сама так решила, когда думала об ипотеке и предстоящих поисках работы. Чертова ипотека. Все мысли только о ней. Даже сейчас, когда кредит полностью погашен, все равно продолжаю думать о ней.
Он поморщился, а потом замер и принюхался.
– Чем это вкусно пахнет?
– Сырники, – пожала я плечами, насколько было возможно в моем положении. Кирилл все еще лежал на мне, и я хорошо чувствовала его долгожданное желание через одежду. – С изюмом.
Он как-то странно на меня посмотрел, а потом сказал.
– Ну если сырники с изюмом, тогда иди на свою работу.
Кирилл перекатился на спину, встал и вышел из спальни. А я осталась лежать на кровати, смущенная, возбужденная и недовольная одновременно.
И зачем я ляпнула про эту работу… Ведь необязательно же отрабатывать! Сержусь сама на себя, испортила такой момент…
Поднимаюсь с кровати и выхожу на кухню, где Кирилл, просматривая почту на своём телефоне, проглатывает сырники один за другим.
– Я ушла. До вечера, – тихо говорю ему в спину. Он не отвечает, увлечен почтой. Вздыхаю, разворачиваются и выхожу. Прикусываю нижнюю губу, стараясь таким образом остановить рвущиеся наружу слезы. Он только что меня хотел, а сейчас совершенно не реагирует на меня.