Получалось, что всё это произошло, когда сенсей и родители Гарри учились ещё на втором курсе. Точнее, в сентябре, когда они поступили на третий курс Хогвартса, Филча представили как нового завхоза.

Более того, Снейп довольно хорошо помнил старшекурсника Флетчера Фоули, так как у того был младший брат, который учился на Гриффиндоре. И это было своеобразным прецедентом, чтобы слизеринцы лояльно относились к общению с гриффиндорцами. Правда, возник вопрос, что Лили не родственница, но Флетчер Фоули вступился за Снейпа-сенсея, и больше претензий со стороны факультета не было.

Я же поделился с сенсеем нашим разговором с Кровавым Бароном. Он подтвердил наши догадки, что Пивз — «не совсем привидение», но что именно произошло, почему Пивз такой, сказать не смог. Я был разочарован.

Зато призрак Слизерина просветил нас, что мы с Драко воспользовались так называемой «магической клятвой побратимов». Во времена Кровавого Барона подобная клятва была распространена. Он вообще оказался специалистом по скреплённым магией обязательствам. Ну да, как почитаешь местные исторические книжки о тысяче способов отравления… только, пожалуй, друзьям-побратимам и можно верить.

Со слов Барона, после принятия Международного Статута о Секретности, видимо, из-за более чётко сформулированных законов и перехода в «осадное положение» всем волшебным миром, такой вид магического обета отчего-то крайне редко использовали, хотя был он довольно прост и даже не имел чёткой формулировки. Поклясться можно, в принципе, чем угодно, что на самом деле тебе дорого и важно: магией, смертью, даже родными, но главное в побратимстве именно искреннее заверение в дружбе.

Если бы Драко не ответил, то получилось бы, что я просто дал что-то вроде магической односторонней клятвы, Барон назвал её «малым вассальным обетом». Но двустороннее соглашение всё меняло и превращало слабость в защиту. Потому что подобный обмен обещаниями был способен защитить дружбу между двумя людьми от внешних воздействий. В основном от всяких неприятных ментальных чар, теперь вроде как за свою дружбу в ответе только мы сами и никто на это повлиять не сможет.

К тому же клятва делала «братьями по магии» — хотя я так до конца и не понял, что же это означает. Но со слов Барона, всегда считалось, что самые настоящие друзья у тебя в детстве, поэтому такая клятва скреплялась волшебниками до семнадцати лет, то есть до магического совершеннолетия, после как бы встраиваясь в будущее магическое ядро. Видимо, из-за похожих «настроек» и называли «братьями».

Я спросил, как дело обстоит со взрослыми, но Кровавый Барон сказал, что этому обету нужен «юношеский пыл» и немного стихийной магии и ему было неизвестно ни об одних взрослых магах, которым бы удалось побрататься. Возможно, всё дело как раз в этой магической перестройке: если у тебя уже всё сформировано, то переделать гораздо сложнее. Это как бонсай: пока дерево ещё маленькое, его можно скрутить и загнуть как угодно, чтобы оно выросло так, как задумал садовник, а взрослое дерево ты просто сломаешь.

Нетрудно было догадаться, что Барон был связан клятвой побратимства с Армандом Малфоем. Драко высказал эту догадку вслух и вызвал у Кровавого Барона череду воспоминаний. Еле смогли уйти через два часа повествований о стародавних временах и юношеских проказах. Я таких историй и от Сириуса наслушался.

Сенсею я рассказал и о том, что мы с Драко вроде как случайно побратались. Он долго молчал, но потом высказался, что это — неплохо, но наказал держать такую информацию при себе, особо не распространяясь. Ещё сказал, что сам поговорит с Драко, чтобы тот не вздумал хвастаться подобным и не настроил кого-то против себя. За крестника сенсей переживал.

Кстати, Гермиона, которая тоже знала историю Филча, подала мне идею поинтересоваться историей семьи Фоули. Мало ли какие могли быть связи. Я был в этом с ней согласен: Дамблдор очень хорошо делает всё чужими руками. С той же странной болезнью дедушки Драко накануне выборов Министра Магии могло быть всё не так чисто. Да и смерти многих чистокровных во время войны не давали покоя. Теперь к этому списку прибавилась и семья Фоули. И у Алисы я хотел наконец узнать всё «из первых рук».

Я только хотел постучать в двери, как они сами открылись. Она чувствовала меня и в мантии-невидимке.

— Привет, Алиса, — поздоровался я.

— Привет, Гарри, не будем терять времени. Проходи.

— Ладно, — я сбросил и упаковал в свиток мантию. — Это что? Стеклянный шар? Я такой в Северной башне как-то видел…

— Да, профессор Трелони позволила мне взять для нашего сеанса один из магических кристаллов, — хмыкнула Алиса, довольно быстро заплетая свои волосы в две косы и накручивая шишки по бокам.

— А зачем?.. — поинтересовался я, вглядываясь в мутную пелену шара на подставке.

— Ты же хотел пообщаться с… — приподняла бровь Алиса. — Ты же не думал, что я его выпущу или что-то вроде. Надо войти в транс, чтобы соединить сознания. Шар нам в этом поможет.

— Ого! Ты крутая! — план меня впечатлил.

Алиса довольно улыбнулась.

— Давай приступим. Положи свои ладони на мои и смотри в шар. Попытайся открыть сознание и иди за мной и моей магией. Позволь себя вести.

— Давай попробуем, — я выполнил все инструкции и начал вглядываться в шар, внутри которого словно поплыли облака.