– Где баба?! – рявкнул «олимпиец».

– Спит, – испуганно ответил Владик.

Золотоцепочечный бугай кинулся сквозь бардак в мрак квартиры, а дядя в олимпийке раскрыл окно настежь. Свежее от этого не стало, зато перед всеми предстал красивый вид зеленеющего города с высоты девятого этажа.

– Вы понимаете, что вам… всё, – «через раз дыша», сказал мужчина. Он потрогал ногой «друга», но тот был в конкретном отрубоне, но ещё дышал. – Теперь подробно расскажите, что вчера произошло.

Кир был готов рассказать всё. Ему и самому не нравился запах, исходящий от него, зато смертью пока не пахло. Или ей тоже было стрёмно находиться в этом притоне.

Алёнку, как тряпичную куклу, приволокли на просторную кухню. Девушка, несмотря на новые побои, сквозь выбитые передние зубы только и успела сказать:

– Ну и вонь!

Кир, оправдываясь, сказал:

– Будто у вас тут раньше лучше пахло!

– Давай быстрее заканчивать с этим, – сказал парень в майке. – И так понятно, что это просто нарики. Никто за ними не стоит…

Он кинул на пол Алёнку. Та упала в растекающееся из под Кира пятно, но подняться так и не смогла. Вчерашние и сегодняшние травмы превратили девушку, которой не было и тридцати, в огромный живой синяк. Она заплакала, противно скривив лицо и обнажив кровавые промежутки меж желтеющих зубов. Эх, а вчера она была красивой. Сколько ударов прошлой ночью ей нанёс пухляш – бесчисленно. А бугай с одной-двух пощёчин заставил её рыдать. Может, выбитые зубы повлияли, а может вонь от Кира. Но всё было серьёзно.

Добавил страха жест мужчины в олимпийке, которую он расстегнул, обнажив кобуру. На этом он не остановился. Он достал пистолет, навинтил на него глушитель. Всё, это было реально всё.

– Мне надоели вы, надоела ваша вонь, – сказал суровый мужик. – Буду честен. Сделаете всё, как надо, будете жить. Плохо, но всё же. Хоть что-то пойдёт не так, то либо застрелю, либо выкину в окно. Вариант с окном мне нравится больше.

– Что ты хочешь? – испугался Владик. – Денег нет!

– Чья квартира? – спросил мужик в майке.

Он стоял у сломанной двери на кухню, преграждая путь к отступлению. Впрочем, был второй путь – окно, под которым так приятно шелестела листва ветвистых клёнов.

– Моя, – как-то понуро, по-человечески, не по-наркомански, сказал Владик. – У меня раньше бизнес был. Хату купил перед свадьбой. Потом женитьба, ребёнка ждали, ремонт начали делать, потом бизнес прогорел, выкидыш…

– Мне не интересна твоя сраная жизнь, – высунулся в окно бугай с пистолетом. Там действительно было красиво.

Владик обиделся:

– Почему сраная? Обосрался он, а жизнь сраная моя?

– До него тоже дойдём, – сказал мужик в майке. – Короче, за Ванечку ты переписываешь на нас квартиру. Реквизиты скажем, риелтор уже едет. Отрицательный ответ, и ты превращаешься в гордого, но не долгоживущего орла.

– Я согласен, – быстро сказал Владик.

Алёнка молчала. Ей было очень плохо, она не могла даже приподняться.

Кир и Владик сидели у стены, прижавшись друг к другу. Их вчерашний собутыльник, имени которого Кир не запомнил, всё так же пускал слюни в углу.

– Где твой паспорт и документы на квартиру? – спросил парень в майке.

– Я покажу, – с готовностью приподнялся с пола Владик.

Он вместе с бандитом ушёл вглубь квартиры, а мужик с пистолетом достал сигарету и прикурил, чтобы перешибить запах. Кир старался на него не смотреть. Живот закрутило с новой силой.

– Ты прибил Ванечку? – наконец, спросил бандит.

– Нет, – сказал Кир, урурукнув животом.

– А кто? – почти по-отцовски, с какой-то теплотой вопросил мужик.

– Он! – ответила за Кира Алёнка. – Только отстаньте от нас.

– Нет, – сказал дядя, выплюнув сигарету вниз. – Вы в одной вонючей лодке. Плывёте по реке дерьма. Впереди у вас самый крутой водопад в вашей жизни. Не стоило трогать Ванечку. А если брать выше – рождаться вам не стоило. Вот об этом подумайте. Если выживите. Я ясно говорю?

– Да, – сказала Алёнка, размазывая по лицу кровь со слезами.

– А ты всё понял? – вопрос был обращён к Киру.

Тот утвердительно замотал давно нестриженными волосами, модной причёской года так 2007-го.