Шрифт:
Да, это телепатия. Можно не сомневаться.
Глаза Эбби недоверчиво раскрылись, лицо застыло, как маска.
Эбби! Его милая, добрая Эбби!
– Да ты просто дьявол! – выдохнула она. – Знаешь, что полагается за такое?
Я покойник, подумал Мэтт.
– А еще городской, образованный. Добренький. Как ты мог? Понял, что нравишься мне, да и задурил голову деревенской девке. Чего уж проще: подержал за ручку при луне, поцеловал разок, она и готова в постель с тобой лечь. Да только тебе не того надо было. А что платье новое мне купил да прическу велел сделать, так это сплошной обман. Умысел у тебя такой был: сделать меня счастливой, а потом все разом отнять. Лучше б ты меня по лицу ударил! Размечталась, дурочка, что ты на мне женишься. Я умереть хотела потом! Па и тот такой подлости сроду бы не придумал.
Белый как полотно Мэтт молча слушал ее.
– Думал, что потом сможешь мне зубы заговорить, и я все забуду. Ошибка, мол, вышла, извиняй, Эбби. Да только не выйдет у тебя ничего! Я теперь все знаю, об чем ты думаешь.
И о чем же он думает? Не мелькнула ли у него, хоть мимолетно, мысль о женитьбе? Нет, только не это. Всеведущая, всемогущая жена, которую не обманешь, не умаслишь, не выставишь вон, не заставишь молчать. Жена, способная вмиг разгромить квартиру и метнуть прямо в цель тарелку, стул, молочную бутылку, корову. Оказывающаяся при малейшем подозрении где угодно. Жена, которая видит сквозь стены, читает мысли и может обеспечить тебе головную боль, перелом, ревматизм и прочее. Ад кромешный… да что там ад. Все муки грешников пустяки по сравнению с этим.
– Зря волнуешься, – вскинула подбородок Эбби, – я раньше за гремучего змея пойду. Он хоть предупреждает, допрежь чем напасть.
– Так убей меня! – выпалил Мэтт. – Убей разом, как змея убивает!
– Больно легко отделаться хочешь, – улыбнулась она. – Я пока не знаю, как тебя наказать, но ничего, придумаю что-нибудь. А теперь пошел вон!
И Мэтт как-то сразу оказался за дверью, щурясь на заходящее солнце. Сел на крыльцо, закурил. Должен быть какой-то выход. Выход всегда есть.
В хижине журчала вода – неужто из крана? Мэтт подавил желание пойти посмотреть: уж очень решительно прогнала его Эбби. Она запела что-то красивым сопрано. Мэтт, похолодев от одной лишь мелодии, расслышал слова: «И трижды выстрелила она прямо сквозь толстую дверь. Изменщик он был…»
Мэтт вытер дрожащей рукой потный лоб. Температура у него, что ли? Нельзя так, надо собраться, подумать. Да что тут думать: он поступил жестоко, и нет ему оправдания. Теперь та, которой он причинил зло, может отомстить ему как пожелает. Вопрос лишь в том, как. Если он догадается, то, возможно, сумеет этого избежать. Не станет он покорно ждать кары.
Есть, впрочем, одно затрудненьице: как только он что-то придумает, Эбби будет предупреждена – а вооружена она и так уже до зубов. С думами надо завязывать.
Легко сказать. Как можно вообще ни о чем не думать? Не думай! Не думай, черт тебя побери!
Он мог бы придумать хороший, прямо-таки безупречный план, да нельзя. Круг замкнулся. Есть только один ш…
Был у Мэри ягненок (расслабься!), белый как снег (не думай!), он ходил за ней по пятам (действуй по ситуации!)…
– Ну что, мистер Райт, готовы?
Мэтт вздрогнул, увидев рядом пару черных замшевых туфелек. Выше следовали ноги в нейлоне, соблазнительно облегающее черное платье, красные губы, голубые глаза и шапка светлых волос.
Даже под стрессом он не мог не признать, что Эбби красива. Жаль, что все остальное в ней так ужасно.
– Твоя невеста возражать не будет, поскольку у тебя ее нет, – прощебетала она. – Готов?
– К чему? – Мэтт окинул взглядом свой будничный, не слишком чистый наряд.
– Сейчас увидишь.
Тошнота и головокружение накатили разом. Снова открыв глаза, Мэтт увидел себя на танцплощадке в спрингфилдском коктейль-холле.
– Танцуй, – приказала Эбби, положив руку ему на плечо.
Он подчинился. Люди смотрели на них так, будто они только что провалились через дыру в потолке – может, как раз это они и сделали. Две другие пары прервали танец, посетители у стойки оборачивались, официант в белом пиджаке решительно шел к Мэтту с Эбби.
Она не обращала на это никакого внимания. Музыкальный ящик в радужных огоньках наяривал что-то воспринимаемое Мэттом на подсознательном уровне.
Официант тронул Мэтта за плечо. Тот облегченно вздохнул и притормозил было, но Эбби не останавливалась, и Мэтт продолжал двигаться вместе с ней, как кукла или частично парализованный.
– Послушайте! – растерялся официант. – Не знаю, откуда вы взялись и что, по-вашему, вытворяете, но я вас попрошу перестать. Прежде всего, вы не так одеты.
– Н-не могу я п-перестать, – проговорил Мэтт в такт музыке.
– Очень даже можете. – Официант следовал за ними, не отставая. – Человек всегда может прекратить то, что делает. По-моему, вы сами не прочь.
– Я-то д-да, – сказал Мэтт и шепнул Эбби: – Остановись!
– Скажи, чтобы он ушел, – прошептала она в ответ.
– Уйдите, пожалуйста, – сказал Мэтт, продолжая танцевать – он боялся, что иначе развалится на куски.