Вот только я себя заставляю успокоить свою ярость. Которая продолжала кипеть как раненый зверь. Она металась словно ее запирали в клетку. Но я сильнее ее. Я принимаю решение, когда ее освободить. А когда нет.

Волны поредели. И вскоре исчезли. Отец подхватил дочку на руки и кинул в мою сторону браслет. Они резво побежали, схватив только самое необходимое.

А ко мне медленно подошел Пэн. Он аккуратно ступал с поднятыми руками. Словно я дикая волчица. И могла наброситься в любую секунду и разорвать глотку посмевшему побеспокоить меня.

– Влада?

Но его я больше не слышала. Я упала в привычные объятия обморока. Силы ушли вместе со взрывной волной.

Как давно я не видела свой сон.

Я чувствую порывы ветра. Они развевают мои волосы, а я могу раскинуть руки и ощутить полет. Подо мной пепельно-серый дракон, который взмахивает своими сильными крыльями и поднимает меня еще выше. Я не боюсь его. Даже наоборот. Я даже уверена, что он всегда будет спасать меня. Чтобы не случилось.

Этот сон часто приходил ко мне. И каждый раз я видела его, после сильного обморока. Менялась только я. Сначала маленькая девочка, потом юная девушка. А сейчас я. Настоящая я. Мои длинные черные волосы, светлая кожа, маленький нос, широко посаженные глаза.

Я снова летела на драконе. Пепельная кожа у него была теплой, хоть твердой. Но кое-что изменилось. Потому что мне казалось, я знаю этого дракона. И имя его вертелось на краешке сознания. Он бы прилетел, если только позову.

… 

– Что произошло? – хриплю я, когда открыла глаза и посмотрела в разные стороны.

Мы находились в пещере, где я испугала своей магической волной семью. Здесь оставались только мы. Но разве нам не нужно спешить?

– Обморок.

– А до этого? Что это было? – сажусь, в чем мне помогает Пэн.

– Импульс твоей силы. И нам нужно скорей отправляться в путь.

– Я долго валялась без чувств? Поэтому нас могут догнать, – делаю предположения и осторожно наклоняю голову в разные стороны. Чтобы размять затекшую шею.

– Нет, в обмороке ты была не больше получаса. Но император скорей всего понял где мы. И уже отправляется сюда. Нам нужно бежать. Твою волну они могли почувствовать.

– Но я ведь сейчас в облике мальчишки. Он видел меня. И не понял, кто я. Значит я в безопасности.

Пэн молча достал знакомый справочник и одел на руку.

– Покажи отражение, – приказал он.

Он развернул в мою сторону зеркало, и я посмотрела на себя.

На настоящую себя. Черные волосы, аккуратный нос, глаза, выпирающие скулы. Это я. Влада Чернова.

– Но как?

Руки ощупывают мою кожу. Оттягивая немного и щипая. Хочу убедиться, что сон закончился. Это реальность.

– Маски слетели. Теперь магии в мире почти нет. Ты ее использовала в этом импульсе. Поэтому нам надо бежать.

Мда, беда.

Сгибаю ногу и опираясь рукой об стенку, но встать у меня не получается. Дикая слабость сковывает меня. И как мне идти? Если мне надо бежать, а я не могу даже лежать.

– Так не двигайся, – приказал мне Пэн. Он придвинул к себе свою сумку и начал в ней рыться. Он вытаскивал из нее то коробку, то вещи, то кусочек вяленого мяса. Последнее он протянул мне и приказал съесть. Дальше последовали несколько колбочек и стеклянных баночек. Но искал он не это.

И тут Пэн достает металлическую коробочку и аккуратно открывает. Вот лучше бы он не делал этого. Там оказались черви.

– И зачем тебе это, – осторожно спрашиваю я и маленько отодвигаюсь.

Не нравятся мне его идея. Он ведь не собирается, чтобы я… это… взяла в руки. Пэн шикнул на меня, отсчитал три штуки, а в коробке закрыл одного. Последнего.

А мне он действительно протянул три склизких червя.

– Открой ротик, Влада, – проникновенно проговорил Пэн. – Будь умницей и съешь это. Они дадут тебе силы, чтобы дойти до храма.

Сжимаю крепко губы и отрицательно мычу.

– Влада, это черви силы. Они наполнят тебя ею. Так что…

– Ты их хотя бы зажарь, что ли, – открываю рот и высказываю все, что думаю о его идее.

Но это была стратегической ошибкой.

Меня никто не спрашивал – хочу ли я. А просто скрутили и засунули в мой рот червей. А они мерзко начали шевелиться на языке. На моем языке находились черви!

А-а-а, – кричу я про себя.

А про себя, потому что Пэн уселся на меня. Этот смертник закрыл своими руками мне рот, не позволяя выплюнуть эту мерзость.