Ночью, стоя на вышке, он глядел на пируэты пыльной бури вдали и осмысливал свое будущее. Никогда оно не казалось таким мрачным. Приборная доска приветливо мигала лампами, словно тоже прощалась с ним.

– Здорово! – К нему поднялся Ким, планируя вступить на пост через пятнадцать минут.

Миккель сдержанно кивнул, наблюдая за метеорологическими приборами. В окна тем временем застучал мелкий град или камни, которые несла буря, и в этих звуках словно слышалось какое-то дурное пророчество.

– Хватит уже пялиться в экран, забудь вообще про нашу работу.

– Излучение башни изменилось. Измерители Омикрона шалят.

– А что с ними может быть не так?

Миккель пожал плечами. Цифры на табло отражали скачки, хотя поток космических лучей на спутнике оставался прежним: тот принимал их и заряжал батареи на вершине Вавилона. Снабжение шло как обычно, но энергетический фон башни стал другим. Как чье-то сошедшее с ума сердце…

– Угрозы нет. Главное, что системы снабжения в норме. А скачки метеорологического происхождения… Забей! Готов к Вавилону-то? – И Ким подмигнул, одновременно прихлебывая из термоса. На датчики ему уже действительно было плевать.

– Нет. Как и никто из нас, – отрешенно озвучил Миккель то, что вертелось на языке у каждого.

– Думаешь, все будет так плохо?

– Корпорация определит нас куда-нибудь, – миролюбиво ответил Миккель. – Просто все станет иначе.

Когда солдата годами затачивают на то, чтобы выполнять приказы, и вдруг даруют свободу воли, наступает сбой. Контакты преломляются, оголяются провода. Он возвращается в мир, в котором не знает, как жить. Разве не поэтому когда-то он ушел за пределы Вавилона?

Майке снова пересчитала свою группу. Десятка. Красивое, круглое число. В нем заключалась полнота и завершенность. Нечего добавить, нечего отнять. Думали ли так ее подопечные? Она вглядывалась в лица каждого, хотя со стороны казалось, что Майке смотрит на всех сразу. Без хрустального шара было ясно: они не в восторге от происходящего. Впрочем, она тоже. Ей всучили тех, кого не хотел брать никто. Самые сомнительные и проблемные личности, такими только дырки в графиках закрывают. В последний момент решили, что лишние руки не помешают, и сунули их свежеиспеченному куратору, метившему в полицейские… Хочешь бороться с криминалом – получай отморозков. Только Майке не хотела воспитывать таких, как они. Она хотела их стрелять.

– …вы с нами, а значит, разделяете наши ценности. Это основа нашей работы.

Пока она произносила заученную речь, в голове бежала другая информация. Лица присутствующих и сводки из их досье сходились воедино. Темнокожий парень с золотой челюстью и «моровыми» венами на руках – это Карим Саад. Дважды привлекался за торговлю наркотиками в собственной школе. Отбывает в Центре часы исправительных работ, назначенных судом.

Девушка с ирокезом – Наоко Танака. Ограбила магазин деда, чтобы купить поддельную рабочую визу на тридцатый уровень. Сдана в полицию собственным дедом и определена на исправительные работы.

Рядом с ней женщина с потасканным лицом и татуированными ласточками на ключицах. Леа Барби Андрош – порнозвезда, пытавшаяся переквалифицироваться в дилера. Первую и последнюю сделку провернула в клубе прямо под камерами, из-за чего и загремела.

Следом шел мужчина с не покрытым кожей протезом руки и шрамом поперек лица – Степан Проповедник, сорок лет, фамилия неизвестна, есть только бандитская кличка. Выпаивал и перепродавал запчасти из чужих шаттлов. Пробыл в изоляторе пять лет, оставшийся год скосили и определили в Центр благ на отработку.

Прямо на нее глумливо смотрел смугловатый кудрявый парень с колечками в левом ухе. Лассе Лаки Томич, так называемый крыса-проводник для дельцов с подземных уровней. Уже в третий раз отбывает исправительные работы.

В угол с виноватым видом забилась девушка в стрекозиных очках. Верука Моргенштерн, двадцать лет, студентка. Попалась на хранении наркотиков, реальное наказание отменили из-за влиятельных родителей, но для проформы сунули богачку на социальные работы.

Затем двое горемычных подростков: прыщавый, глуповатого вида Пакито и татуированный звездочками Мерт. Оба сироты на государственном попечении и здесь отрабатывают свой соцпакет…

За ними притаилась девушка в черном капюшоне, из-под которого выглядывал только острый подбородок с плотно сомкнутыми губами. Некая безработная Рика Мо. С ней Центр занятости заодно отправил того парня с аккуратным пробором, кажется, зовут Ши-Вэй Пэнг.

И замыкал этот цирк плохих клоунов самый уравновешенный с виду кадр: высокий мужчина без татуировок, «моровых» вен и диких причесок – Миккель Скорпен, бывший военный из отряда зачистки. Направлен в Центр благ в связи с расформированием людского персонала на внешних базах Вавилона.