Жаль, что они не идут сразу всем скопом, решив отдать дань дистанции, ну да мне и одного будет достаточно. Как только отряд прошёл моё незаметное дерево и перестал оглядываться в мою сторону, я лёжа в том же положении, сформировал двух кратный разряд и переместился к ближайшему мужичку, одетому во всё чёрное.

Жизнь — штука не справедливая. Иначе как объяснить тот факт, что идёшь ты такой, полностью в себе уверенный, как вдруг из неоткуда появляется улыбчивый парень, приятной наружности и оборванном виде, лишая тебя такой прекрасной возможности. Какая-то непонятная розовая шарообразная штука рассекает пространство быстрее, чем ты успеваешь пошевелить пальцем и результат один. Минус один.

Снять двух других приятелей не получилось, они не зря контролировали окружающее пространство. Только-только от их другана осталось половина, как во все стороны полетели бело-чёрные молнии, разрушающие всё вокруг. Мне ничего не оставалось, кроме как вернуться на возврат и сделать ещё одну попытку атаки. Всё оказалось тщетно. Молнии продолжали разлетаться в разные стороны от агрессивно настроенного толи друга, толи брата. Иначе мне не понятна такое сильное желание отомстить и хоть как-то навредить обидчику. Подойти ближе не удавалось, пускать заряды с далека тоже не имело смысла.

Оставшиеся двое товарищей подобрали остатки своего приятеля и начали в ускоренном темпе ретироваться подальше в лес, продолжая оборону. На секунду возникла мысль подождать, пока животные успокоят свои эмоции и опустошат резервы маны, после чего добить удручающих, но пришлось данную идею отбросить. Фейерверк был что надо, так что есть очень большой шанс нарваться на точно такого же как и я охотника. Ну а жертвой я становится не намерен. В любом случае за этого типа, должны отвесить не мало опыта, раз он вёл всю эту бригаду. В данном месте это подвластно только самым сильным, либо хитрым, так что в любом случае ни с чем я не останусь.

На горе меня ждал сюрприз. Здоровяк продолжал в одиночку и с идиотской улыбкой на лице долбить камень, ну а картограф пыталась сделать вид, будто ни о чём не знает. Одного тяжелого взгляда было достаточно, чтобы понять куда делись два оставшихся дегенерата.

Оказывается, мою политику правлению они не уважают, о чём непременно решили высказаться всем прочим членам команды. Якобы я нарочно посадил всех сюда на длинную цепь, чтобы не было соблазна сунуться наружу. Эти доводы я обрушил одним единственным «Зачем мне это?» на что девушка не смогла толком ничего ответить, сдавшись обратно под моё правление. Мини бунт прекратился, ценою двух членов команды, которые где-то сейчас разменивают вероятность потери моей собственной жизни. Такая ситуация меня в корень не устраивала, но покидать двух одних идиотов, чтобы найти двух других было бы ещё хуже. Насколько я понял из предыдущего сражения, смерть одного из товарищей не 100 процентов, так что можно слегка выдохнуть. Но в любом случае, сидеть на месте больше не получиться. Надо что-то делать.

И это что-то не заставило себя долго ждать, само собой рассосавшись. За каменный выступ, с которого я по наводкам картографа пытался найти предполагаемое направление движения двух бегунов, зацепилась чья-то ладонь, после чего, в ещё не до конца сделанную здоровяком дыру на субатомной скорости влетел эластичный крейсер. Это был никто иной, как наш общий товарищ, так что я не стал расспрашивать его об самочувствии, решив начать претензию с главного.

— Где второй?

— Так я за этим и пришёл. — недовольно ответил эластик, будто опять начал подозревать подчинительные нотки.

Ну что с этими бакланами не так? Разве так сложно послушаться одного одарённого человека и сделать всё то, что он хочет? Почему я должен пытаться убедить в своей актуальности желеобразное быдло, которое двух слов без мыслей потерянного друга связать не в состоянии?

— Это не ответ.

— Да там он. — недовольно махнул рукой в сторону начавший меня бесить парень. — Нас одна команда решила дружелюбно хлопнуть, так что мы дали дёру. Я успел, а Гриша теперь не при делах.

— Ты так спокойно говоришь об потере товарища? — психопатов я за версту чую и этот парень не похож на монстров без сострадания.

— Причём здесь потеря? Он сейчас находится в форме статуи. Его не перенести, не сломать, не закопать. Убежать бы у нас двоих не получилось, так что он пустил меня вперёд, надеясь на нашу победу.

— То есть, ты не будешь просить нас идти его спасти?

— Зачем? Он постоит день-два, как только все зрители разойдутся, разморозиться. В чём проблема?

Спрашивать про то, точно ли они прочитали правила я не стал. Доказывать дегенерату, что он дегенерат, как говориться, дело сугубо дегенератское. Если до него не доходит такая простая мысль, что либо мы зачищаем ту или иную в ближайшее время, либо остаёмся здесь навечно, то нет смысла пояснять очевидное. Проще будет ткнуть его носом в непослушание, воспользовавшись временным перемирием. Не просто же так он сюда вернулся.

— Проехали. Лучше ответь, за тобой кто-нибудь следил?

— Да хрен его знает. — может турнир — это какая-то виртуальная игра и я один здесь считаю её настоящей? Почему меня окружают одни идиоты, не способные сложить 2+2?

— Ясно. — повернувшись в сторону здоровяка я выдавил единственное, что было на данный момент актуально. — Потом доделаешь свою берлогу. Мы переезжаем.

Если бы не поддержка со стороны карты картографа, которая начала вопить об приближении нескольких точек, эти твари и дальше бы продолжали пререкаться. Тупое «не хочу» от громилы резко превратилось в «ладно» и мы всем семейством переместились на соседнюю гору. Все мои дальнейшие планы по фарму клиентов пошли в задницу и единственное, что нам теперь оставалось в ослабленной команде — это, как не странно, победить хоть кого-то, чтобы наконец-то эта мука с жизнью в доисторическом обществе для меня прекратилась. Я никогда не был членом социума и теперь понимаю, почему меня никогда к нему особо не тянуло. Объяснения здесь излишни и так всё ясно.