– Сука. – вырвалось у меня непроизвольно.

– Что-то не так? – вскинулся Мачо.

– Нет. Все хорошо. Утюг забыла выключить. Вспомнилось вот.

– Утюг? – неверяще переспросил Бельмондо, а потом, хохотнув, добавил, – Боюсь представить, что ты им делала. Пытала кого-то?

– Ага. Так и было.

Мы с Воропаевым продолжали играть в "гляделки". Как назло, люди освободили пространство между нами и я, со своим кавалером, была на виду, будто на ладони.

Честно говоря, безумно хотелось подойти и дать ему в морду. Так, чтоб он умылся кровью. Я ненавидела его в этот момент. Ненавидела настолько сильно… насколько любила. Мой мучитель. Мой создатель. Мой человек. И он предал меня. Этого я от него не ожидала. Мы столько пережили и тогда, и сейчас. Он жесток, безумен, всякое было, но предательство...

– Лена, о чем задумалась?

Я перевела взгляд на Бельмондо, а затем улыбнулась с намеком, будто никогда в жизни не встречала никого лучше,чем он.

– Да ерунда, ни о чем. Ждала пока мальчик оформит ужин.

Сашка сидел спиной к половине зала, где сейчас находился тот, кто способен убить его лишь за слишком близкое ко мне присутствие, поэтому для него мой устремлённый вдаль взгляд, на самом деле выглядел так, будто я ушла в себя и свои мысли.

– Выпьем?

Бельмондо поднял стакан, где уже была налита водка. Подле меня стоял такой же.

– Сделал вывод из прошлой встречи, ты не любительница понтов в алкоголе.

– Верно. Молодец, что заметил. Предпочитаю только крепкие, чистые напитки.

Я опрокинула рюмку, взяла кусочек лимона из фруктовой нарезки, закусила, а потом снова бросила быстрый взгляд на барную стойку. Воропаев отсалютовал мне бокалом. Сука. Весело ему. Ну, хорошо.

Немного выгнула спину и откинула волосы назад, словно мне жарко, потом провела кончиками пальцев по линии шеи, спустилась по ключице к декольте, и, глубоко вздохнув, отчего грудь колыхнулась так, что, наверное ее движения не заметил бы только слепой, поднесла руку к губам, чтоб облизнуть указательный палец. Ну, просто на нем остался сок лимона. При этом смотрела я на Мачо, и только на него. Бедный Сашка наблюдая мои манипуляции, потерял дар речи, но зато обрёл характерный блеск в глазах. Парню явно нравилось происходящее.

– Малышка, я пообещал себе, что сегодня не буду на тебя давить. Но если ты ещё раз сотворишь нечто подобное, не могу гарантировать неприкосновенность твоего тела, а слово надо держать.

Я подалась вперёд, отчего глубокое декольте опустилось ещё ниже, позволяя не только Мачо, но и всем присутствующим, наблюдать верхнюю часть груди, а она у меня, все же, твердого третьего размера, да и округлости весьма приятной.

– Может, я наоборот хочу, чтоб ты нарушил все, что только можно. В том числе обещания.

Сашка громко сглотнул, приклеявшись взглядом к соскам, которые от злости, волнения и возбуждения затвердели, натягивая тонкую ткань платья.

– Лена...

Я вернулась в исходное положение, попутно оценив обстановку возле барной стойки. Воропаев оставался все в той же позе, но теперь откровенно усмехался. Однако, лучше меня Дена не знает никто. И даже на приличном расстоянии я видела, выражение его глаз становится безумным. Он не просто злился. Он был в бешенстве. Хорошо. Мне нравится.

– Послушай, Сашенька, зачем тратить время на все эти игрища. Есть здесь укромный уголок? Видишь ли, теку весьма сильно. Надеюсь, не нужно объяснять, в каком месте конкретно.

Мачо со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы, а потом быстро оглянулся на стеклянную стену. Ну, давай, соображай энергичнее, не подводи.

– Уверена?

Да что ты будешь делать. Нашел, когда разыгрывать из себя джентльмена.

– Уверена. Ты неужели по мне не видишь? Хочешь, скажу более конкретно. Трахни меня, малыш. Желательно, побыстрее.

В это мгновенье светлый образ рыцаря был, наконец, снят. Сашка вскочил на ноги, подошёл, подал руку и помог выйти из-за стола. Я окинула пространство взглядом, убеждаясь, что нас хорошо видно с нужного ракурса, а потом прильнула к нему всем телом. Мои губы оказались слишком близко и Мачо не выдержал. Он положил ладонь мне на задницу, притянув ещё ближе к себе, и, наконец, сделал то, что от него требовалось – впился долгим, затяжным, потрясающе приятным поцелуем.

– Идём, я не могу больше.

Когда он оторвался от моего рта, дыхание его участилось раз в двадцать, а взгляд "плыл", намекая на крайнюю степень возбуждения. Естественно, я проверила, что там твориться за барной стойкой. Боже… Эти глаза, их бурлящая лавой ненависть, стоили всех моих потуг. Наверное, окажись в руке Воропаева оружие, он выстрелил бы, не задумываясь. Причем, не в Сашку. В меня. Даааа, милый. Я хочу, чтоб тебе было больно. Хочу, чтоб провожая нас взглядом, ты понимал, чужой посторонний мужик ведёт меня в кабинет. Твой кабинет. И вполне возможно, через несколько минут он поимеет Детку на том самом столе, где когда-то имел ты.