Красота, да и только!

Ускорив шаг, буквально залетела в кофейню, соседствующую с книжным магазином, в котором когда-то работала девушка, которая влюбила в себя Нэйта. Он всеми правдами и неправдами отрицал это, но мы нашей дружной компанией были уверены, что он влюбился. Влюбился так, что три месяца пил каждый день и постоянно дрался, словно хотел забыться или почувствовать другую боль, не душевную. Так вот в этой кофейне самая вкусная выпечка во всём мире.

Отстояв небольшую очередь, сделала свой заказ на вынос и отошла в сторону в ожидании моей похвалы за усердную пятнадцатиминутную тренировку. Мне быстро принесли кофе, и я решила не дожидаться, пока завернут мои сладкие грехи и присосалась к стаканчику.

— Я так долго ждал этой встречи, Габи, — послышался низкий голос с ярко выраженным австралийским акцентом за моей спиной и я, от неожиданности и полного шока, подпрыгнула и облилась горячим напитком.

— А-а-а! Разрази тебя гром! — завопила на всё кафе и люди заинтересованно перевели на меня взгляд.

А моё сердце было готово остановиться в эту же секунду. Я видела его на помолвке Джастина с той сучкой Кайлой. А это уже почти месяц назад. До этого с начала учебного года я чувствовала будто кто-то за мной следил. И я не настолько тупа в своей ненавистной математике, чтобы не сложить два плюс два и понять, что он! Волан-де-Морт хренов!

Оливер Тёрнер!

Опустила голову и посмотрела на свою куртку, теперь испорченную кофейным напитком. Попыталась унять бешеное сердцебиение, усиленно придумывая путь к отступлению.

— Я рад, что твой темперамент ни на йоту не изменился, Габи, — опять прошептал мне на ухо он, растягивая слоги, но особенно моё имя. В его исполнении это звучала сладко и с придыханием «Га-а-аби-и».

Я резко развернулась, что остатки кофе вылились на него. Поделом ему.

Да, порой я до ужаса неуклюжа. Как я умудрилась в своё время грациозно танцевать для меня самой загадка.

Мой взгляд уставился в его грудь. В нос ударил аромат его туалетной воды. Пахло океаном с нотками каких-то специй. От него всегда пахло океаном. Мои глаза, против моего желания, начали медленно подниматься. Сначала оценила его светлый свитер с V-образным вырезом, в котором виднелась серебряная цепочка на шее. Затем волевой подбородок с щетиной, скульптурные губы, аккуратный нос с едва заметной горбинкой. Поднялась до карих глаз, похожих по оттенку на чёрный чай, в который добавили сок лимона. Следом оценила графичные русые брови, высокий лоб, длинные светлые волосы, обрамляющие его прямоугольное лицо. Сейчас его волосы явно длиннее, чем когда мы виделись в последний раз в Австралии.

Приветики-пистолетики, чёрт побери!

У меня отвисла челюсть. На помолвке Джастина он был в качестве официанта. Не знаю, как так получилось, специально или случайно, но он был там. Однако я не успела толком его разглядеть, потому что, заметив меня, он бросил поднос и убежал. Но сейчас я вижу, что этот парень скорее больше похож на мужчину. Мужчину сёрфера. Обаятельного негодяя.

Чтобы убедиться, что я не сплю и это не голограмма передо мной, помахала свободной рукой между нами, а затем ткнула пальцем в его крепкую грудь.

Святые апостолы! Живой! Настоящий!

— Габи, — снова протянул этот дебил и улыбнулся.

О божечки!

Я уже и забыла, что самое обворожительное и сносящую крышу в нём — это его голливудская улыбка.

Захлопнув рот, уставилась на него, забыв, как дышать. Рука сама потянулась, и я кончиками пальцев прикоснулась к его подбородку. Он чуть не замурлыкал, и я резко одёрнула руку.

Не показалось, настоящий!

— Мисс? — послышался голос за моей спиной. — Ваши маффины и пончики.

Но я даже пошевелиться не могла, только чувствуя, как моё глупое сердечко танцевало ламбаду. Оливер протянул руку за мою спину и забрал пакет с моей грешной едой.

— М-м-м, маффины и пончики — американская классика, — продолжил растягивать слова со своим невозможным сексуальным акцентом этот образец мужской красоты.

Клянусь! Может, я, конечно, и предвзята, но он похож на боженьку. Древнегреческого. Диониса или Аполлона. Или их обоих вместе взятых.

— Мне больше по душе бразильская классика, — тихо произнёс он и большим пальцем провел по уголку моих губ. Я чувствовала себя статуей, которая не могла даже шелохнуться, пока на неё срали голуби. — М-м-м, взбитые сливки, — облизав свой палец, озвучил он.

Его взгляд блуждал по моему лицу с каким-то особенным выражением. Словно он впитывал меня, каждую мою клеточку. Словно умолял меня о чём-то. Словно он действительно ждал этой встречи. Словно он хотел меня видеть. Что странно. Ведь в последний раз, когда мы виделись он смотрел таким взглядом не на меня из-за чего всё рухнуло. Во всех смыслах.