Стивен был безумно зол на себя и на нее. Он никак не ожидал, что она предпочтет утратить невинность, чтобы только сохранить при себе свою тайну. Не менее неожиданной оказалась для него и собственная необузданность в страсти. Ведь он мог бы сделать над собой усилие, сдержаться и, не предавая поруганию целомудрие красавицы Маири, вырвать правду из ее уст! Ему необходимо было дознаться, кто она, но голос плоти возобладал над разумом, и теперь вместо того, чтобы потребовать щедрый выкуп с родных юной пленницы, вне всякого сомнения являвшейся знатной шотландской леди — ему самому придется нести перед ними ответ за содеянное.

Он сжал челюсти и с силой ударил кулаком по столу. Воспоминания о прошедшей ночи обступили его, не давая думать ни о чем ином, кроме тех ласк, которыми он осыпал ее и на которые она отзывалась с восторгом и пылом, сводившими его с ума. С тех пор, как он впервые увидел ее в своем шатре, его неотвязно преследовала мысль о наслаждении, которое они могли бы дарить друг другу. Теперь же, после того как это произошло, он с ужасом понял, что жажда обладать этой юной красавицей терзает его еще неистовее, чем прежде, что он, чем бы ни занимался нынче днем, будет с нетерпением, считая минуты, ждать наступления ночи… А ведь подобное легкомысленное поведение накануне свадьбы с Аделью Бофор могло поставить под удар этот взаимовыгодный союз. Но теперь и сама перспектива брака с Аделью не казалась ему такой уж заманчивой, и возможность отказа невесты от данного ему обещания пугала его гораздо менее, чем прежде.

Внезапно раздавшийся звук торопливых шагов прервал нить невеселых размышлений Стивена. К столу, сияя улыбкой, подошел его средний брат Джеффри. Лицом он очень походил на Бренда, и серьезность, приличествующая его сану, как и строгое облачение священника, лишь подчеркивали красоту и благородство его черт.

— Каким ветром занесло тебя к нам, на далекий север? — с усмешкой спросил его Стивен.

— И это по-твоему можно назвать сердечной встречей двух братьев? — развел руками Джеффри и с деланным укором покачал головой. — Я-то надеялся, что после столь долгой разлуки и прижмешь меня к своей широкой груди, облобызаешь и…

— Я нынче не склонен к бурным проявлениям чувств, — насупился Стивен.

— Понимаю. — Джеффри присел к столу, вынул из висевших на поясе ножен длинный кинжал и отрезал себе кусок холодной оленины. — Я очень даже хорошо понимаю тебя, дорогой Стивен. Я приехал в середине ночи и, признаюсь, надеялся хоть немного поспать после утомительного пути, но где там! Из-за стены, разделяющей наши комнаты, доносились такие протяжные стоны и оглушительные вопли… — Он покачал головой, нанизал на кинжал изрядный кусок мяса, отправил его в рот и, пряча улыбку, продолжал:

— Ну и голосистая же особа была у тебя в спальне минувшей ночью! Понятно, что после ее бурных ласк тебе не до объятий, даже братских.

— Ты приехал погостить? — Стивен намеренно оставил без ответа высказывания Джеффри.

— У меня нет времени на дружеские и родственные визиты. Я приехал, чтобы обсудить с тобой весьма важные вопросы. Король занедужил. Придворные лекари уверены, что болезнь не опасна, однако он поторопился на всякий случай назначить Ансельма архиепископом Кентерберийским.

— Значит, Руфус уверен, что не встанет с одра.

— Похоже.

— Но какое отношение все это имеет к тебе и ко всем нам?

— Я надеюсь обрести в лице Ансельма надежного и сильного союзника, который станет противиться попыткам Руфуса обескровить Кентербери.

— Но ты не уверен, что ваш союз будет прочен, не так ли? — Стивен проницательно взглянул на брата.

Джеффри вздохнул и, отодвинув тарелку, откинулся на спинку стула.

— Конечно, я не ожидаю от Ансельма теп лоты и сердечности, с какими относился ко мне покойный Ланфранк. Тот многое умел прощать, на многое смотрел сквозь пальцы. Ансельм же, боюсь, при всех своих многочисленных достоинствах слишком прямолинеен.

— И ему может показаться диким, что его архидиакон до сих пор не принял положенные обеты?

— Да, вот именно, — мрачно кивнул Джеффри и со вздохом отложил кинжал. Его красивое лицо выразило досаду. — Он уже расспрашивал меня об этом.

— И что же ты ответил? — Не рассчитывая на откровенность брата, Стивен, как ему казалось, догадывался, какие именно грешны поступки и побуждения мешали Джеффри произнести слова монашеского обета.

— Что я — не Ланфранк.

— И слава Богу! Аминь, — подмигнул ему Стивен.

— У меня есть и другие новости, — улыбнувшись в ответ на шутку брата, сказал Джеффри. — Мой придворный осведомитель сообщил, что в скором времени король потребует от меня полного отчета о доходах Кентербери, в особенности же о количестве рыцарей и воинов, находящихся под моим начатом.

— Возможно, этот интерес его величества связан не с подготовкой к войне, а всего лишь с назначением Ансельма архиепископом, — задумчиво проговорил Стивен. — А вот мне велено было тайно осмотреть Карлайсл и сообщить королю о готовности этой крепости к штурму и осаде.