Он чувствовал, как тьма обволакивает его, словно тёплое покрывало… Сон и желание отдохнуть стало давить на его душу и сознание, обещая покой и умиротворение… Но Адам продолжал тонуть, уходя на самое дно.

«Второй раз я вижу, как Адам Фрост идёт на риск. — прозвучал голос Всадника, эхом отдавшийся во тьме. — И второй раз я удивляюсь этому. Храбрость вкупе с идиотизмом? Или же истинное желание силы и спасения? — продолжал говорить первый среди братьев, а затем тьма покрылась рябью и Арлекин услышал громоподобный рёв. — Удиви меня вновь, смертный!»

Арлекин желал ответить… Бросить свою очередную шутку или рассмеяться… Но слова не вырывались из его рта… Он ощущал безмерную пустоту, желающую забраться в его душу и поглотить её, оставив лишь пустую оболочку, как это было с множеством наглецов, посмевшими зайти так далеко.

Чувство страха и доля отчаяния стали овладевать им, желая сломить волю и дух… Ведь ни один смертный не способен противиться пустоте и тьме, что в ней обитает… Вот только, Арлекин был не один.

— Чума и Хаос. Лишь они несут изменение и преображение, снимая границы невозможного. — с трудом прорычал он, продолжая тонуть во тьме, а сказанные им слова, прозвучали и в белоснежном помещении лазарета, сильно удивив всех находящихся в нём.

И только он их произнёс, как вдруг его душа вспыхнула тёмно-зелёным пламенем, озаряя пустоту и прогоняя тьму, окружавшую его. Арлекин чувствовал жар этого пламени, которое забрало множество душ смертных. Он ощущал боль, которая пронизывала его и нарастала с каждым мгновеньем. Но лишь это пламя свободно сделать то, что когда-то произошло… На том стадионе, в одну из тёмных ночей.

Терпя адскую и невыносимую боль, пожирающую его душу, он сжал кулаки и собрал в них всю силу тёмно-зелёного пламени, а затем возжелал вырваться от тьмы…

И его желание было услышано. С мощным рёвом, Чума и Хаос вырвались из слабой и ничтожной души смертного, выжигая всё на своём пути и открывая проход назад.

Открыв глаза, Арлекин увидел перед собой тело Юдзена, а затем медленно оглянулся по сторонам, чтобы столкнуться с полными ужаса и страха глазами семьи Кояма.

И их страх был понятен. Всё тело юноши было объято тёмно-зелёным пламенем, обволакивающим его, словно покрывало. Кроваво-красные глаза пылали, будто два горящих огня, не оставив зрачков. Белоснежные волосы отросли до плеч и вздымались, словно под порывом ветра. Руки Широ были опалены до локтей… Кожа, мясо, сухожилья… Всё это поглотило тёмно-зелёное пламя, оставив лишь кости.

Посмотрев на свои конечности, Арлекин не чувствовал боли, лишь мимолётное удивление и не более. Он понял, что Чума и Хаос ещё сильнее выжгли его душу, забрав себе частичку смертного, желающего силы…

— Все мы когда-нибудь умрём… Да, Ворон? — тихо пробормотал он, думая, что его никто не услышит. И потому, он не заметил, как изменились лица Натсуми и Саори, после его слов.

Нахмурившись, он посильнее надавил на грудь Юдзена, а затем отдал тёмно-зелёному пламени приказ — Вернуть то, что было утрачено.

Помещение лазарета задрожало, словно произошло мощное землетрясение. Металлические стулья и столики попадали на белоснежную плитку, а лежавшие на них медицинские приборы разбросались по полу. Стёкла помещения задребезжали, грозясь в любую секунду разлететься на множество осколков. Даже сам воздух задрожал, буквально наполняясь мощью и силой Всадника. И от этого, находящиеся внутри целитель, жена и дочери Кояма Ватари, попадали в обморок, а Ватари с трудом держался в сознании…

«Да кто же ты такой? Широ…» — раздалась шокированная мысль в его голове.

Тёмно-зелёное пламя, окружающее Арлекина, вспыхнуло с утроенной силой, а затем втянулось в тело Юдзена. Землетрясение и давящая аура исчезли, оставив после себя лишь беспорядок… И только двое человек, находящиеся в сознании, смотрели на тело юноши, грудь которого сделала первый вдох.

Не веря в увиденное, Ватари будто оживился и мигом поднялся с колен. Подбежав к своему сыну, он, затаив дыхание, всмотрелся в его лицо и через секунду увидел, как тот открыл глаза и мутным взглядом, посмотрел на ошеломлённого отца.

— Пап… — хрипло произнёс Юдзен, ощущая дикую сухость в горле.

Слёзы счастья полились из глаз главы клана Кояма, который этим днём потерял сына и вновь обрёл его. Ему до сих пор казалось, что это был лишь сон… Но даже если это было и так, то прекрасный сон.

Взяв Юдзена за руку, он успокаивающе улыбнулся, а затем повернул голову в сторону Широ, желая того отблагодарить. Но только он это сделал, то сразу же столкнулся с ним взглядом и увидел на его лице кривую ухмылку.

— Получилось. — продолжал он ухмыляться, а затем его глаза закрылись и он стал заваливаться вперёд.