Женщина взяла руку, сняла с нее кольцо и подняла взгляд на Триника.

– Это действительно оно!

В следующий миг приемный зал наполнился фанфарами и светом. С потолка посыпались мелкие серебристые искорки, вдова Фукиных замерла, а перед носом у Триника выскочила системка.

ВНИМАНИЕ!

Вы выполнили усложненный квест “Пророчество Фукиных”!

Репутация в королевстве Бляумен: +300!

Репутация с родом Фука: +1000

Задание подразумевает ваше автоматическое согласие на вступление в род Фука! Теперь перед вашим именем всегда будет виднется приставка рода. Все НПС в официальном обращении будут добавлять к вашему имени ваш род!

ВНИМАНИЕ!

Игрок “Фука Тринитротолуол” становится главой рода Фука. С этого момента все обязанности, долги и прибыль от собственности рода переходят в вашу собственность!

ПОЗДРАВЛЯЕМ!

Теперь вы Фука!

– Жованый крот...
– Пробормотал хаосист, под впечатлением от награды и не заметив прозвучавший вопрос вдовы: “Как нам следует обращаться к вам, глава?”

***

– Триник! Это же золотое дно! Ты только представь свои возможности! Да ты обогатишься!
– размахивал руками Дубль.
– Клановые крафтеры, караваны, торговцы, представители в правительстве... Да тут можно такого наворотить!

– Я понимаю, но...
– Тринитротолуол задумчиво смотрел на свой профиль и пытался понять, что теперь с этим делать.
– Но есть несколько важных вещей. Первая - я не хочу этим заниматься.

– Что? Что ты несешь, идиот?!! Это же деньги!

Триник не стал отвечать и продолжил слушать возмущения Дубля, но внутри появилось странное ощущение. Оно было необычным и, если быть до конца откровенным, неприятным.

Это чувство, когда вокруг тебя происходит то, чего ты душой принять не можешь. Осознание эмоций пришло не сразу. Для этого потребовалась ключевая фраза, которую произнес Дубль:

– Тебе больше не придется стримить! Больше не надо выставлять себя клоуном! Бери деньги с клана и не заморачивайся!

– Дубль, - произнес застывший в мыслительном процессе хаосист.
– Мне подумать надо... Тут в реальности дела есть.

После этого под изумленным взглядом бывшего шулера Триник покинул игру.

***

Как только капсула открылась, “семьсот двадцать первый” поднялся и быстро оделся. Оглядев свое жилище, он задумчиво уставился на стену. Перед ним висел галоплакат со старой рекламой, зазывавшей колонистов на марс: фигуристая женщина призывно махала рукой, после чего подмигивала ему.

Посидев так несколько минут, Триник поднялся и пересел за стол. Перед ним открылся блокнот с записями, и он оценил свой бюджет. Денег на еду уходило немного, так как семьсот двадцать первый питался в основном в капсуле. Его организм был специально так разработан, чтобы жить и работать на самой простой и дешевой еде - бытовых пищевых картриджах.

Из-за этого комната выглядела довольно аскетично. На девяти квадратных метрах помещалась капсула для погружения, рабочий стол и шкаф. Можно было бы установить еще и кровать, но привыкший к более стесненным условиям Триник просто не понимал: для чего она нужна, если есть капсула.

Житель небольшой каморки, предназначенной для технических нужд, открыл свои записи на большом планшете и уставился в цифры. На его счету сейчас находилась приличная сумма в двести тысяч кредитов, но его внимание привлекло не это.

Рядом с состоянием счета висела небольшая сноска. На ней фигурировало два пункта:

1) Переехать на Землю.

2) Получить документы гражданина.

Под обоими пунктами была подведена черта и красовалась сумма в семьдесят тысяч.

Из этой банальной разницы любой мог сделать вывод, что сам семьсот двадцать первый мог убраться со станции, где его извлекли из родильного кокона. Однако бывший офисный “планктон” до сих пор оставался на станции, продолжая заниматься тем, чем занимался - творил безумие в виртуальной игре на потеху зрителям.

Застыв над записями, он около трех минут пребывал в глубокой задумчивости. Так и не придя к определенному ответу, хаосист взглянул на небольшую памятку в виде галопроекции на стене. На ней написана дата очередного осмотра у биотехнолога. До нее осталось еще два дня. Не раздумывая он подхватил свою серую куртку и вышел из комнаты, направившись в сторону биостанции.

Суть этого заведения в том, что “биомеханизмы” требовали определенного обслуживания и контроля состояния органов. Все на станции проходили осмотр в строго отведенное время, кроме семьсот двадцать первого. У него был свой график, не привязанный к отчетным периодам корпорации.