— Приветствую тебя, друг мой, — открыв слегка светящиеся бирюзовым светом глаза, обратился Отец к Скайуокеру таким же отдающимся эхом голосом, что и у Дочери. Меня же проигнорировал.

— Ваша дочь сказала, что только вы можете помочь нам выбраться отсюда, — сразу взял банту за рога Энакин.

— Ты должен истину открыть о том, кто ты на самом деле, — отозвался Отец. — В этом я должен тебе помочь. И я это сделаю. Ты избран был, возможно, тебе о том известно. Ты — Избранный и должен верить, чтобы выполнить предназначение.

— Что значит 'Избранный'?! — возмутился наш джедай. — Объясните наконец! О чем вы и ваша Дочь все время говорите?!

— Возможно, друг твой сможет тебе объяснить это, — бирюзовые глаза Отца сверкнули, когда он глянул в мою сторону.

— Тал? — недоумевающе повернулся ко мне Скайуокер. — О чем он?

— Легенда джедаев об Избранном, Энакин, — вздохнул я, невольно отводя глаза. — Ты отлично ее знаешь. Как и все джедаи. Просто раньше ты не догадывался, что в ней говорится о тебе самом.

— Что?!! Но… это невозможно! Избранный же должен быть сосудом чистой энергии! Это не я!

— Про сосуд чистой энергии — не совсем верная трактовка. На самом деле речь шла о том, что Избранный должен быть рожден самой Силой. А это, в свою очередь означает, что ребенок должен быть зачат мидихлорианами. Без отца. Шми никогда не рассказывала тебе Энакин, что у тебя не просто нет отца — у тебя его вообще никогда не было. И прости меня, но она не рассказывала об этом, потому что я ее попросил. Еще об этом знает Кай Нарек, и он тоже обещал молчать. Еще раз прости меня за скрытность, но я не хотел, чтобы осознание такой судьбы давило на тебя с малых лет. Я хотел, чтобы ты вырос как самый обычный человек… Ну, как обычный джедай, по крайней мере.

— Но… Как же… Нет… — начал запинаться Скайуокер. — А когда вы собирались мне рассказать?!

— Вскоре, наверное, — пожал я плечами. — Я полагаю, что время исполнения пророчества почти подошло. Но так получилось, что ты узнал все раньше.

— Ничего не понимаю! — схватившись за голову, простонал Энакин. — Я не могу быть тем самым Избранным… Он же должен быть великим героем, который восстановит баланс Силы во всей галактике и покончит с ситхами! Разве я такой?!

— А разве ты не хочешь победить Палпатина? Разве не хочешь закончить его темное правление и помочь галактике?

— Хочу, конечно. Но… Разве я способен на это один?..

— Ну, преувеличивать эпическую крутость героя пророчества все же не стоит. От тебя не требуется в одиночку побеждать всю Империю, в этом мы все тебе с радостью поможем. Но думаю, если дело дойдет до боя на мечах и с использованием Силы, то ты вполне сможешь сразить императора на дуэли. Может быть, не сейчас, но еще через год-два обучения и тренировок…

— Сейчас уже поздно, — внезапно прервал наш разговор Отец, обратившись к Скайуокеру. — Этой ночью будьте моими гостями. А завтра — будет испытание. После которого я пойму, Избранный ты или нет. Затем ты и твои друзья будете свободны покинуть наш мир. А сейчас моя Дочь отведет вас в ваши комнаты. Хорошо обдумайте свои судьбы перед завтрашним днем.

Показалось мне или нет, что его взгляд при этом на миг метнулся от Энакина ко мне? Что Отец вообще может знать про меня и мою судьбу?!

Однако этот самый взгляд так строго сверлил нас, что мы не решились задавать вопросы и покорно ушли следом за появившейся Дочерью. Действительно, нам сейчас стоило обдумать многое.

'Конечно, я предполагал, что это может случиться, — философски думал я следующим утром, болтаясь в когтях летящего в небесах здоровенного грифона. — С Энакином нас пришло четверо, Селесту он недостаточно хорошо знает, так что пару сакральных жертв надо было выбрать из оставшихся троих. Лазутчик — с высокой вероятностью избрана на роль младшей жертвы-ученицы. А второй — старший друг-учитель, это я или Шара. Пятьдесят процентов вероятности, что выберут меня, а точнее даже несколько более пятидесяти процентов — с учетом разных мелочей… Но все равно приятного в том, что я оказался прав, мало, если не считать удовольствия от самой моей догадливости…'

Дочь пришла в комнату, отведенную мне для отдыха, ранним утром, вскоре после того, как я пробудился от битского транса. Пожелала мне доброго утра, а затем без малейшего предупреждения вдруг обернулась грифоном, сцапала меня своими 'коготками' и вылетела в окно. И вот теперь я висел между небом и землей.

Сделав несколько кругов над башней Отца, грифон направился вниз, к круглой арене, разделенной на черную и белую половины. Откуда-то с другой стороны подлетела гигантская черная летучая мышь, несшая в своих лапах… ну конечно, Лазутчика. Я еще успел на лету ободряюще кивнуть девочке — ее-то происходящее наверняка напугало гораздо больше, чем меня. А затем наши пленители приземлились на противоположных сторонах арены, в центре которой стояли Отец и потрясенный Скайуокер.

— Что это значит?!! — взревел Энакин.

— Это и есть испытание, — хладнокровно ответил Отец. — Я детям приказал убить твоих друзей. Вопрос лишь в том, кого из них спасать решишь ты: друга старшего или юную ученицу.

'Он блефует, — решил я. — Наверное…'

И в самом деле, кто знает, насколько далеко способен зайти этот 'воплощение равновесия' в своих проверках? Что же до самих его 'деток', то, по идее, Дочь, как воплощение светлой стороны, не станет меня убивать, а вот от Сына с его тьмой всего можно ожидать. В результате таких размышлений я просто продолжил молча стоять, удерживаемый лапами Дочери-грифона. Энакин должен был сам пройти свое испытание.