В основном это относилось к бумагам межгосударственного толка. Естественно исправлять или что-то менять в них я не имел никакого права, только подписывать и ставить печать, о да еще мог их свободно читать. Опять возмущаться? А смысл? Все равно сейчас ничего не могу изменить. С другой стороны, хоть какая-то информация о положении дел за пределами волчьего королевства. Все бумаги касались пошлин, квот и прочих разрешений на торговлю с высочайшего королевского позволения, а по сути обогащения наглой четверки или их соглашения между собой и поделенных сфер влияния. В данный момент для менявсе эти опусы сплошной «темный лес».

Однако простой подписи мне было мало и я под ворчание своего наставника внимательно все перечитывал, которые тот мне подсовывал для подписи. После моей подписи, каждый документ был передан Низамию, где в конце текста тот капал горячий сургуч и прикладывал к ней железную печать, а Лаолис водил пассами своими руками над исписанным листом и печать вначале светилась радужными цветами, а затем принимала один цвет, в зависимости от срочности исполнения.

Если печать получалась красного оттенка, то исполнениесрочное и безотлагательное. Если зеленое, то терпит, а вот синяя печать всем службам обязательна к исполнению. Затем все бумаги, скатывались в рулоны и перевязывались различными лентами, цвета ленточек тоже имели свое назначение, я в них не вдавался. Все это складывалось в деревянный ящик и отправлялось для проверки в канцелярию герцога Лошаля, ну кто бы сомневался!

— Ваше Высочество, нам пора, надо еще приготовится к балу — сказал Низамий аккуратно укладывая, свернутые в рулон бумаги.

— Какой еще бал? — пропустил я мимо ушей высказывание своего телохранителя.

— В честь вашего выздоровления — удивился тот — Ваше присутствие обязательно.

— Это кто же меня обязывает? — с нездоровым интересом и злостью посмотрел я на своего наставника.

— Здравый смысл, Ваше Высочество!

— Интересно и в чем же он? — мои брови взметнулись ввысь — кому из герцогов нужно мое присутствие? Их щенкам? Я думаю им достаточно моего присутствия на обеде или нет?

— До отравления Вы всегда принимали их приглашения — сказал Низамий — будет неестественным, если Вы его отклоните.

— Извини, а если я претворюсь больным? — кинул ему свою версию.

— Они тут же пришлют своего врачевателя — отпарировал мой ответ Низамий — и тогда у четверки могут возникнуть вопросы о прошлых месяцах болезни!

Некоторое время я боролся сам с собой. В связи с моей болезнью можно было объяснить много моих странностей, но с другой стороны, как утверждал Низамий, это очень нежелательно и вызовет у герцогов еще больше вопросов.

— Хорошо — согласился я с ним, отложив перо и закрыв чернильницу — тогда наверное пока на этом закончим.

— Ваше Высочество — снова обратился ко мне наставник — вы всегда подписывали бумаги до конца, не оставляя их на потом.

— Но, Низамий я ведь их так и не прочитал? — удивился я пассажу моего телохранителя. Потом до меня наконец дошло — Я что всегда их подписывал не глядя?

— Так, Ваше Высочество — подтвердил тот мою догадку.

— Постой, получается, что их никогда не читал?

— Да Ваше Высочество — опять тот все подтвердил.

Вот, блин засада. Получается я раньше вообще не интересовался государственными делами, а плыл по течению.

— Скажи Низамий, если я подписывал бумаги не глядя — внимательно посмотрел на него — тогда чем вообще я занимался, ну до отравления?

— Вы в основном читали книги из королевской библиотеки — ответил он — особенно вас привлекали книги о путешествиях, по магии и магической теории. Хотя магии у вас нет, это было установлено артефактом еще в раннем детстве.

— Упс — я прикусил свой язычок, с которого готовы были сорваться слова признания. На меня еще предупреждающе глянул жрец. Нет, в этом мы никому не признаемся, даже самому себе. Это будет одним из главных моих козырей, кроме правда волшебного кольца.

— Нет, давай оставим бумаги на завтра, все-таки за четыре месяца их скопилось изрядно, скажем, что не успел — я посмотрел на оставшуюся стопку не подписанных листов и внезапно спросил своего наставника — Низамий, а я вообще до болезни занимался хоть какими-то государственными делами и до отравления пытался хоть что-то изменить?

— Нет, Ваше Высочество — коротко ответил мужчина.

— Ага, все понятно — подумалось мне — значит все-таки плыл по течению и был доволен своей судьбой. А, что сыт, одет и ничем обременительнымне занимался. Идеальное времяпрепровождение для лоботряса и лентяя. Это устраивало молодого принца, но не меня. У меня же мозги весьма опытного и можно сказать, умудренного жизнью человека, который сразу «въехал» в нынешнюю обстановку и понял, что жизнь принца Альрана буквально висит на волоске и зависит от весьма зыбких обстоятельств, и в любой момент, по желанию одного из герцогов может закончиться или при других незначительных обстоятельствах можно быстро умереть. Вон отравление, одно из показателей моей недолгой жизни.