— Девочки, крадар!!! — наконец закричала я, и прыжок болотного монстра окончился в пустоту. Девчонок раскидало по окружности, и они почему-то не шевелились. Я видела, как Титус схватил первую попавшуюся булаву и с воплем саданул монстра по лапе. Длинное кошачье тело содрогнулось и хвост существа, хлестанувший старика, отшвырнул его к противоположной стене. В этот момент одновременно поднялись Света и Регина, они взялись за руки и попытались нанести магический удар, но тот отразился от шкуры крадара и припечатал девчонок к полу. Существо со шкурой, способной отражать магию и выдерживать удары большой катапульты, направлялось ко мне, хлеща свое тело двухметровым хвостом.

Я попыталась отползти, но быстро наткнулась на стену, а монстр был все ближе и ближе. Мои руки метались по полу в поисках оружия, в голове гремела только одна мысль: «Мне нужен меч, мне нужен меч»!

Наконец рука сжала нечто похожее на рукоять меча и в следующий миг неведомая сила заставила меня подняться и всадить меч меж глаз монстра! Я кричала не от страха, мне было больно физически и душевно, я попыталась разжать пальцы, но не смогла, металл вьелся в мое тело и не отпускал меня. Боль становилась все сильней и сильней, Титус, хромая, подбежал ко мне и помог выдернуть меч из головы мертвого чудовища. Боль сразу же утихла, но я по-прежнему не могла разжать пальцы.

— Прости, Марта, прости! Если он решил сменить хранителя, его ничто не остановит! — Титус крепко обнимал меня и за что-то просил прощения, а я все ни как не могла понять, что происходит. Мне было хорошо, боль уходила, и напряженные мышцы постепенно расслаблялись. Рядом появились перепачканные кровью и грязью девчонки.

— Вы живы, это хорошо… — прошептала я, и закрыла глаза, Титус прижимал меня к себе и гладил по волосам, в этом было столько тепла и ласки, как будто он делился со мной силой, как будто передавал мне свою неугасаемую жизнерадостность, но я воспротивилась этому.

— Нет! — закричала я и оттолкнула старика, потом посмотрела на окружавших меня людей, и ощущение тепла пропало, остались лишь усталость и чувство вины.

— Ничего, все будет хорошо! — прошептал Титус, и подарил мне по-прежнему теплую, по-отцовски заботливую улыбку. — Поздравляю, ты первая, кто смог убить Крадара! А теперь попробуй разжать пальцы.

Я попробовала и, хотя пальцы были онемевшими и плохо меня слушались, мне все же удалось их разжать, и меч со звоном упал на пол. На моей ладони остался ожог от рукояти, он был глубоким, но при этом я почти не ощущала боли.

— Этот ожог из-за Крадара? — спросила я у Титуса.

— Нет, из-за меча, я все тебе расскажу, когда мы выберемся отсюда. Договорились? А теперь встаем и уходим, пока кто нибудь еще нас не учуял.

— Но куда мы пойдем? — в два голоса спросили Света и Регина.

— Здесь есть еще одна дверь, в том конце оружейной, там лишь прямой коридор на поверхность. И выход уже у «Драконьих зубов». Мы быстро отсюда выберемся, ну, пошли, пошли, мои храбрые красавицы.

Титус помог мне подняться, перепоручив меня Татьяне, вынул из своей сумки кусок бархатной ткани и, не прикасаясь голыми руками к мечу, завернул его в ткань.

— Придется взять его с собой. — Со вздохом сказал он, и похромал к самой темной части оружейной залы. — Теперь многое будет через «придется»!

Когда мы выбрались из тоннеля, была ночь, светили звезды и дул легкий прохладный ветерок. Все было как всегда, мир жил своей жизнью, вот только мне почему-то жгуче захотелось все в нем изменить!

Чтобы избавиться от этого навязчивого желания, мне пришлось тряхнуть как следует головой.

Моя рука постепенно оживала, а как только учитель прикрепил к моей спине меч, завернутый в ткань, мне стало совсем легко. Мы шли по болотам к видневшимся уже горам и все же злоключения этих нескольких дней сказались на нас всех, и через пару часов, как только под ногами оказалась более-менее твердая почва, мы тут же объявили привал. Регина наколдовала небольшой костерок, Ольга наколдовала немного чистой воды из болотной лужи, и мы смогли вдоволь напиться. Потом мы сидели, прислонившись к валунам, во множестве раскиданным по округе, и в молчании смотрели на огонь. Мне ни о чем не хотелось говорить, потому что я знала, ничего хорошего в ответ я не услышу. Но Титус молчать не собирался:

— Разверни меч, Марта, и посмотри на него! — велел мне учитель, голос его был почти замогильным, и я с большой неохотой подчинилась ему. — Что ты видишь?

Я аккуратно развязала шнурок, стягивавший ткань, и обнажила меч, он был не так что бы очень уж изысканным и выглядел грубовато, простое лезвие и незамысловато переплетенная рукоять, в оголовье рукояти не хватает отделочных камней и, судя по выемкам, камни должны были быть довольно-таки крупными. И все же я чувствовала, это особый металл, и работа мастера была великолепна.

— Он как продолжение руки… — прошептала я, все больше зачаровываясь силой меча. — Похоже, им часто пользовались, но и берегли его, вот только в рукояти есть нечто мрачное и не хватает двух камней. По мне, он тяжеловат немного, да и клинок коротковат, я предпочитаю потоньше и подлинней…

— Да, камни крупные, — со вздохом произнес Титус, — но они очень важны для этого меча и для моего мира и не только моего!..

Титус расстегнут куртку и вытащил из-за пазухи атласный мешочек, я его часто видела в руках старика, он никогда не раскрывал его и не показывал его содержимого. В те дни, когда старик доставал этот мешочек, он становился неразговорчивым и смотрел на мир глазами, полными страдания и какого-то сожаления. Теперь же Титус ослабил шнурок и потянул из мешочка золотую цепочку, но потом вдруг остановился.