Он самодовольно крякнул.

Макавеев задумчиво смотрел в окно. Большой ангар, стоящий напротив, смотрел на него пустыми глазницами открытых дверей. Возле него стояло в ряд несколько служебных машин и тяжелая техника, которая потихоньку стекалась сюда к концу рабочего дня. Как муравьи, которые спешат в муравейник с добычей, на закате трудового дня. Неужели люди, это тоже муравьи, которые живут, не зная, когда над ними зависнет сапог случайного туриста?..

Пашков прервал его размышления:

– Надо покормить нашу пленницу и устроить ее на ночь. Пусть успокоится немного, расслабится. А ночью устроим ей маленькое представление.

Григорий Михайлович довольно улыбнулся и поделился с полковником своим планом.

Эта комната была меньше, чем предыдущая. Здесь не было стола, но было маленькое оконце под самым потолком. В углу стояла узкая железная кровать, а напротив умывальник. Под потолком горела лампочка, вокруг которой кружилась в танце маленькая моль, отбрасывая огромные тени на пол и стены. Кайра поежилась. Ей стало жаль бедное насекомое, которое было так близко от свободы, но искало выход совсем не там.

Нет, это не моль ей было жаль. Она прислушалась и выделила страх, растерянность, неуверенность и усталость. Усталость была двух видов. Девушка удивилась. Первая была физической. Это было ей знакомо. Во время тренировок в Академии ей приходилось выкладываться по полной. В симуляторе, когда их учили рукопашному бою, болело все тело. Конституция кайоритян похожа на земную. Но у них нет мышц, хоть их тела и состоят из твердой и эластичной ткани. Человеческое тело было таким красивым, сильным и выносливым. Но и оно уставало. Она почувствовала напряжение мышц и поняла, что все это время, была натянута, как струна. Теперь, когда она осталась одна, ее плечи опустились, а ноги перестали дрожать.

Но внутри была другая усталость. Такой она не испытывала на Кайорити. Это было гнетущее чувство, придавливающее к полу и лишающее сил.

Кайра опустилась на краешек кровати, и та приветственно скрипнула.

Надо обдумать положение и посчитать вероятности.

Ситуация усугубилась на 67%.

Каждый земной час, проведенный в этом месте, снижает ее шансы на возвращение домой на 13%.

Вероятность, что ее история удовлетворит землян – 0,04%.

Цифры получились удручающими. Плана не было. Разведчица закрыла глаза и попыталась вспомнить все, чему учили их в Академии. Как поступят военные? Что будут делать, если она будет придерживаться своей версии?

А если она вдруг “вспомнит”, кто такая и откуда. Поверят ли они ей, отпустят или нет? Можно ли надеяться на земной хаос? Если предположить, что она назовет вымышленные имя и адрес. Они станут проверять и возможно, не найдут таких. А возможно и найдут. Непонятно, что хуже. Земные технологии были далеки от порядка. Можно ли надеяться, что она выиграет время?

О, преподаватель Земной логики! Как вы мне нужны сейчас!

Мысли танцевали в голове у Кайры, как стайка моли вокруг лампочки. Она прислонилась спиной к холодной стене.

Вдруг она увидела полоску света у себя под ногами. Подняла голову и поняла, что ослепительный луч светит, как прожектор, сквозь узкое окно под потолком. Легко вскочив на кровать, она схватилась за край рамы и подтянулась на руках, насколько смогла. Сначала свет слепил глаза, но спустя несколько секунд она начала различать что-то вдали.

Этого не может быть! За окном был день. Но это был не просто день, это был день дома! Как же она соскучилась за привычным пейзажем.

Отсюда открывался красивый вид на Обитель и Академию. В лиловом небе блестели плавные линии города. Белые овальные здания устремлялись ввысь. На Кайорити, в силу особенностей гравитации, дома строили таким образом, чтобы они свободно перекатывались с места на место. Транспорт здесь давно не использовали, так как научились перемещаться в пространстве с помощью аттернов. Ученые несколько столетий назад нашли этот способ и все кайоритяне при рождении получали свой аттерн. Это стало так же естественно, как выбрать себе родителей. Улиц и дорог не было, по той же причине.

Конец ознакомительного фрагмента.