Враэна встала, шумно отодвинув свой стул.

— Ты играешь с огнем, Робби Дхун.

— Мне приходится это делать, чтобы отнять свой дом у врага.

Она медленно кивнула, признавая правоту его слов.

— Как я понимаю, ты уже говорил кое с кем из моих людей?

Улыбке Робби при всем ее очаровании недоставало тепла.

— Ты хорошо меня знаешь, Враэна. Не стану скрывать, что около ста твоих воинов заверили меня в своем согласии. Не проклинай их за это. Они молоды и хотят сражаться.

Враэна взялась за кончик своей косы, где на кожаной тесемке висел отросток лосиного рога — ее амулет. Она задумалась, держа его на ладони, а Брим между тем размышлял, много ли правды в том, что сказал Робби. Возможно ли, что целых сто молочан готовы примкнуть к нему, нарушив свою клятву?

Враэна с тяжелым вздохом отпустила свой амулет.

— Что ты предлагаешь взамен?

— Джесс, Брим, принесите дары, — молвил Робби, поднявшись с места. — Покажем вождю, сколь высоко мы ценим ее помощь.

Брим, чувствуя спиной взгляд Враэны, направился к стене, где они оставили свои приношения. Робби и Яго укладывали подарки втайне, пользуясь сундуками, вывезенными из Дхунского дома в ночь бладдийского вторжения. Брим знал только, что дары тяжелые, и молил Каменных Богов о том, чтобы не опозориться и не уронить своей ноши. Джесс Блэйн, наделенный, должно быть, шестым чувством, взял себе что полегче, а Бриму оставил какие-то каменюки.

Когда дары наконец доставили к очагу, Робби кивком отпустил пажей и вынул из ножен свой меч. Молочане в мгновение ока тоже обнажили оружие, но Робби, примирительно подняв руки, сказал:

— Я хотел только разрезать бечевки.

Мрачные молочане снова уселись. Робби выставил их дураками — первая его ошибка, подумал Брим — и теперь спешил покончить с этим. Одним взмахом он вспорол первый сверток, и оттуда хлынули ткани: золотая и серебряная парча, багряный дамаст и янтарный шелк. Кланница, разливавшая эль и молоко, так и ахнула.

— Для красавиц этого клана, — улыбнувшись ей, сказал Робби.

Некоторые ткани Брим узнал: их взяли при набеге на Озерной дороге, которым командовал Дуглас Огер. В Северных Территориях таких не ткут — их возят с самого Дальнего Юга, и в клановых землях им, можно сказать, цены нет. В другом мешке оказались меха: рысь, чернобурка, норка, горностай и соболь. На блюде, которое Брим нес из башни, лежали три дюжины медвежьих желчных пузырей, пересыпанных солью.

Одну из корзин наполняли медные пряжки для плащей, воинские обручи и браслеты с сапфирами, лунными камнями, алмазами и голубыми топазами. В другой помещались доспехи. Робби достал панцирь, чтобы показать вождю. Он был выкован в виде сот, покрыт серебряным тиснением, вокруг шеи щетинились колючки репейника.

Враэна не утратила хладнокровия, но Брим подметил в ее глазах алчный огонек. Эти доспехи делались для королевы — и не для какой-нибудь, а для самой великой Мойры Плакальщицы. Она сражалась в них тысячу лет назад у Мушиного холма, и в кланах давно утрачен секрет сотовой ковки, делавшей металл легким и в то же время прочным, как камень.

Это, однако, было еще не все. Осталась последняя корзина, длинная и такая тяжелая, что Бриму пришлось тащить ее волоком по полу. Робби, помедлив, вспорол холщовую покрышку на ней и обратился к семерым воинам Враэны:

— Я принес дары вашим женщинам, вашим целителям, вашим старикам и вашему вождю. Вам я предлагаю в дар мечи.

Он откинул холст в сторону. В корзине лежали двадцать мечей без ножен, сложенные рукоятью к острию. Они переливались, разбрасывая голубые искры. Все бывшие в чертоге мужчины замерли. Водная сталь, оружие дхунских королей. За нее убивали, и только один человек во всех клановых землях знал, как ее ковать.

Брим смотрел на мечи, как зачарованный. Откуда у Робби столько? Ни один воин, владеющий водным мечом, не расстался бы с ним по доброй воле. Потом он заметил на самом верху эфес в виде кроличьей лапки. Тот самый, который отец велел переделать в честь второй своей жены. Точно такой, который держал сейчас в руке Робби. Его, Брима, меч.

— Я вижу, слухи были верны, — сказала Враэна. — Ты и в самом деле прихватил с собой кое-какие сундуки Скиннера, покидая его лагерь.

— Скорее взял то, что принадлежит мне по праву, — пожал плечами Робби.

Враэна рассмеялась, но не так, как прежде, а коротко и отрывисто. Ее воины по-прежнему не сводили глаз с мечей!

— Красивые вещички, отрицать не стану.

— Водная сталь — не просто красивая вещичка, моя госпожа.

— То, что легко приобретается, легко и раздается.

— Ты отказываешься от моего дара? — с обманчивой небрежностью спросил Робби.

— Я его принимаю, но прошу кое-что сверх него.

— У меня не осталось больше сокровищ. Если только...

— Оставь, — махнула рукой Враэна. — Речь не о мечах.