Шрифт:
– Я упал, и карандаши, те самые, без которых не происходило ни одно путешествие, выпали из кармашка рюкзака, висевшего за плечами. Но только сразу никто, конечно, этого не заметил. Ребята подняли меня как раз в тот момент, когда на нас ринулась растительная масса. Мы так быстро ещё никогда не бегали, как в тот момент, когда помчались прочь от монстра. Выбившись из сил, остановились и решили рассмотреть мой рисунок. То, что мы обнаружили, внесло некую ясность в происходящее. Сбоку от необитаемой красоты на рисунке возвышался тот самый обитатель, увиденный нами. Я и сам не понял, что хотел нарисовать, да только получился растительный страж необитаемого острова. Надо было как-то исправлять положение. Сняв рюкзак, я пошарил в кармашке, где были карандаши, но ничего не обнаружил.
– И как же вам удалось вернуться?
– Да вот тут надо сказать: чтобы вернуться из любого путешествия, как и отправиться в него, нам были необходимы карандаши Ваньки! – многозначительно произнёс Боб.
Митя восторженно смотрел на Ваню и даже не верил, что он его дед. Что это? Чудо? Волшебство? Магия? Фантастика!
– Митёк, так мы же герои, поверь нам! Хоть и маленькие! – рассмеялся Бобчик.
– Пришлось возвращаться обратно к тому месту, с которого мы так быстро убежали. Нами был разработан план действий, в результате которого растительный верзила был отвлечён. Карандаши добыты, и рисунок приобрёл волшебно-чудесный вид!
– А как? Как? Как вообще такое возможно? И, кстати, я понял! Это и есть твоя тайна! Невероятно! И…. Даже не знаю, как тебя сейчас называть?! Дедом вроде бы смешно! – сказав это, Митя хитро подмигнул, и все громко засмеялись.
И вновь, как несколько минут назад, мальчишки заговорили одновременно, перебивая друг друга. Что-то вспоминали, шутили, смеялись, толкались, махали руками, громко обсуждая только им известные события.
Митька смеялся вместе с ними и практически влился уже в эту шумную ватагу сорванцов.
Айлин Гулиева, 7 лет | Баку, Азербайджан
С улицы раздался голос, прервавший ребячью болтовню:
– Митя, ты где? Ты с дедом? Куда вы запропастились?
– Мама! Дед, слышишь? Что делать будем?
– Отправляемся в путешествие!
– В путешествие?
– Да!
– Да! – поддержали Ваню мальчишки.
– Митёк, держи! Теперь твоя очередь отправлять нас на поиски приключений!
Митьке протянули лист бумаги и карандаши. Он хитро улыбнулся и стал быстро рисовать. С каждым новым штрихом на бумаге оживала картинка: плыли облака, ветер шевелил листву на деревьях, морская волна омывала песчаный берег. А вдалеке виднелся белый парус!
Когда всё было готово, мальчишки взялись за руки и стали шёпотом повторять: «Побежим, полетим и помчимся в путешествие мы, к приключениям мы стремимся!»
Они повторили это три раза, и, как много лет назад, огоньки закружили их в теплом световодовороте, унося в очередное интересное приключение, полное тайн и открытий, опасностей и побед.
Они вернутся! Вернутся в тот же час, и это будет последнее приключение деда Вани и первое, но не последнее Митяя, потому что тайна деда Ивана теперь станет тайной его внука Митьки.
Разноцветное семейство
Татьяна Григорьева
Молодая мышь Марта была известной в своём городе художницей. Она рисовала чудесные яркие натюрморты. Особенно ей удавался натюрморт с сыром: если повесить такую картину в кухне, можно есть простые сухари, а во рту будет вкус сыра, такого, как на полотне Марты, – с большими дырами и слегка блестящей поверхностью.
Пока Марта не занялась живописью, она была чисто белой. Мама и папа говорили, что её не было заметно на свежевыпавшем снегу. Но, создавая свои шедевры, Марта так увлекалась, что капала или даже проливала на себя краски, а иногда вытирала об свою шубку кисточки. Она каждый день мылась в душе, но не все краски отмываются, бывают стойкие. В результате Марта стала разноцветной. Родители были озабочены:
– Посмотри, на кого ты стала похожа?!
– А, это? Прикольно, – отвечала Марта.
Художники, они такие, не обращают внимания на всякие мелочи. Но родители беспокоились:
– Ты должна выйти замуж и завести детей. А такую – разноцветную, как клоун, – солидные женихи просто не будут воспринимать всерьёз.
Мама уговаривала Марту окраситься в какой-нибудь благородный мышиный цвет, например, тёмно-серый, раз уж нельзя вернуть шубке прежнюю снежную белизну.
Марта сердилась и начинала грызть кончик хвоста.
– Не грызи хвост, это дурная манера, – вступал в разговор папа.
Молодая художница убегала от них в мастерскую, рисовала там блюдо с яблоками и возвращалась ещё ярче разукрашенная.
Мартин был весьма привлекательным женихом. У него была жемчужно-серая шуба, длинный хвост, а на шее золотая цепь со скрипичным ключом. Эту награду он получил в Мышгороде на фестивале за лучшую оперетту. Он называлась «Везучая мышь». Мартин был известным композитором. В него были влюблены все скрипачки из оркестра, и даже тайно вздыхала по нему пожилая мышь, игравшая на арфе. Нельзя сказать, что композитор был убеждённым холостяком, он собирался когда-нибудь жениться, но в ближайших планах были победы на различных конкурсах. В его норе было чисто и уютно, но он мечтал о большом доме. А семья – потом.